Дети солнца

Пак Хин взял приказ и громко отчеканил:

-Приказ особого отдела номер сто-сорок -пять дробь три получил Пак Хин в три семнадцать по бортовому, "Горномор".

Таймер в верхнем правом углу приказа засветился ярко красным цветом и по нему побежал ряд цифр. Краем глаза я заметил, что таймер начал отчет от пяти сорок три. Значит, время запущено. Вот почему так быстро. Пять с лишним часов на исполнение приказа. При истечении срока— лучше молча снимать с себя все погоны, шевроны и идти прямиком в дисциплинарный батальон.

— Проходные документы здесь.— сказал Полосков.— Индекторы при вас?

Мы кивнули.

-Бонки. Вы идете как провожатый. Вот ваши проходные. Показывать по первому требованию страпоров и патрульных отрядов. Препроводите старшего аналитика лингвистической группы Пак Хина до причала потом назад.

Я дернулся за документами, но полосков продолжал держать их в руке, не выпуская.

— Сейчас— три часа восемнадцать минут ровно. Через пять часов ты стоишь передо мной и отчитываешься в прибытии на артоп.

-Есть, через пять часов!

Капитан посмотрел в экран терминала.

-Пак Хин, бронеромб ждет вас. Идите.

-Разрешите обратиться?— я взял целлулоид.— Антон Борисович, а можно, на обратном пути в узел связи заскочить? Электрон отправить на Лепро?

Я все еще хотел связаться с Костей по-поводу спетой Сашей песни, но в последнее время связисты "Горномора" никого не подпускали к аппаратной. А так хоть с Защитника получится...

Полосков шумно вздохнул и потер виски.

-Нет, Лева. Нельзя. ЗАПРЕЩАЮ.

Ого. Жаль. Если сказать по-проще...

Капитан замолчал, давая понять, что всё, что нужно, он сказал. Мы с лингвистом козырнули и направились к выходу. Пак хин вышел первым.

-Лева,— окликнул меня Полосоков.

Я быстро вернулся и встал перед ним, ожидая нового приказа или пояснений.

-Лева,— капитан вытащил откуда-то смятый лист еще одного приказа и протянул его мне.— даже не пытайся. Сейчас все узлы связи заблокированы. А при любой попытке послать ЛЮБОЙ радиосигнал ты можешь быть схвачен и расстрелян в течении трех минут по решению военно-полевого суда.

Я быстро пробежался по прозрачной поверхности листа, не понимая, пока не наткнулся на абзац, выделенный ярко красным курсивом.

Действительно -расстрел.

Прежде чем мы вышли с артопа нам выдали респираторы. Не те простенькие "Урдано", которыми пользуются гражданские, а унитарные, военного образца "Эоланы", способные продержаться 700 часов без замены гопкалитовых пластин. Не смотря на то, что "Эоланы" использовались только во флоте и домосед Пак Хин вряд ли с ними встречался, он смог быстро разобраться в лямках и ловко приладил маску к лицу ( на Мирионе их с детства учат одевать намордники).

-Я хотел спросить, Лев. Почему мы в масках?

-Так надо. Сейчас поймешь. Ты в первый раз на Защитнике?— спросил я.

-Да. А что— это имеет какое то значение?— голос был приглушенный, чувствовалось растерянность.

-Да нет.— я одел свой намордник и подтолкнул лингвиста к выходу.

Говорить в "Эоланах" было легко только после того, как привыкнешь. Когда-то мы могли разговаривать между собой в них, совершенно не чувствуя никаких неудобств. Но это было почти год назад. Я уже успел отвыкнуть.

Поэтому сейчас у меня не было никакого желания объяснять Пак Хину, что на этом Защитнике, да на всех Защитниках, есть свой микроклимат и зачастую он подогнан под планету— приписки станции. Так легче стажерам с Поверхности проходить климатизацию. А раз Монолит торчал у Шентавенйе, то, учитывая ее климат, лучше лишний раз проверить работу обогревателя.

Да, на Защитнике есть кислородные генераторы , но глупо поддерживать стандартное давление воздуха в редко посещаемых людьми стыковочных блоках. Тем более, отапливать их. Ведь кто-то жил на планете, где тридцать пять градусов тепла— это норма, а кто-то при той же температуре просто варился в собственном соку, ожидая теплового удара.

Так что же— под всех подстраиваться? Зачем лишние растраты?

Я спустился по пандусу, прошел через предбанник, и миновав оградительные рампы, вступил на упругую палубу Защитника.

Резкий холод, мгновенно сковал открытые части моего лица, а уплотнительная губка респиратора немного сжалась, впиваясь в скулы. Пискнул датчик внутри фильтров, включился обогрев. Я вдохнул теплый воздух и посмотрел на Хина. Из-за резкой смены температуры у него заслезились глаза и он пытался холодеющими пальцами протереть их.

-Теперь понял?— спросил я.— а без маски ты вообще за пять минут пневмонию подхватил бы.

Пак растерянно кивнул. Я дотянулся до воротника его кителя и включил внутренний обогрев.

Я поежился от холода и мы двинулись поперек полосы причала в сторону шлюза, соединяющий нас с магистральным монорельсом.

-Мы сядем в транспортный вагон, -пояснил я Хину,— монорельс идет через весь сектор причала по дуге. Там немного пройдем пешком и будем на месте.

Пак кивнул, вытащил приказ и щурясь вгляделся в таймер в углу листа.

-Лев, у меня осталось ровно пять часов.

-Успеем.

Внутри единственного вагона, предусмотренного для "живых" пассажиров, было тепло. В середине салона , на стороне с желтым полом, сидел андроид в черно-красной униформе техобеспечения. В пол-оборота к нему, на зеленой стороне, сидел пожилой мужчина. Двое разговаривали между собой разделенные спинкой сидений. Когда мы зашли они повернулись в нашу сторону и замолчали. Но потом андроид закончил начатую ранее фразу:

-... и мы проиграли. Два— ноль.

-А я на вас пять киловаттов проиграл,— возмутился его собеседник.

На нем была старая выцветшая форма водородо— заправщика, с утепленным воротником. Респиратор тоже был старый, поношенный, хотя пломбы о годности к эксплуатации блестели новизной.

Пак хотел сесть поближе к получеловеку, но я его остановил.

-Желтая сторона только для андроидов,-тихо сказал я.

Поезд дернулся и плавно заскользил, оставляя пирс с "Горномором" позади.

-Ваш?— спросил Пак Хина заправщик, кивая на артоп.

-Наш,— ответил пак.

-Артопеды,— беззлобно пошутил андроид, демонстрируя ряд ровных, керамических зубов.— надежда Второй "Орудийной башни". А что— без "Монолита" никак?

Сейчас, после биогода проведенного на артопе, я смотрел на защитников уже не с таким благоговением, как это было в начале моей стажировке на Шентаго. Я уже прошел через несколько боев, знал радость победы и горечь поражения. Я верил в свой артоп и в капитана, который радел за нас всех, и я не прятался за толстую броню, ожидая, что "где-то там могут и без меня справиться". А те, кто служил на защитнике, всегда считали себя выше всех остальных своих братьев по оружию, привилегированной кастой. Право на это им давало то, что если в военной операции требовалось участие этого семикилометрового "пятака", то значит дело было совсем плохо, раз приходилось перебрасывать этот оборонный комплекс через энго. Именно благодаря присутствию таких космических крепостей на границе Пирамо и...забыл, как называлась та планета... мы смогли оттеснить хо-дракц и уберечь Альянс от потерь двух ее членов.

Но с другой стороны, в последнее время Защитники оставались в глубоком тылу, словно Командование боялось оставить стратегически важные планеты без защиты, или боялось само остаться без такого мощного оружия.

-Ты нас главное напои и накорми,— ответил я андроиду,— а с пауком мы как-то сами справимся. Мы к этому привыкши.

Я отвернулся к Пак Хину и подмигнул.

Андроид засмеялся и хлопнул меня по плечу.

За широким лобовым стеклом вагона мимо нас растянулась вереница выпуклых бортов других артопов, стоящие с освещенными рампами у входа в свои проходные кессоны. Возле одних, у самого пандуса, стояли члены экипажа, в униформах, и выпуская быстротающие облачка пара, беседовали между собой. Когда мы проехали мимо одной такой группы несколько человек, оторвавшись на секунду от разговора, повернулись в сторону нашего вагона, приветливо помахали руками. Мы помахали в ответ и они вернулись к беседе. У какого-то артопа группа из нескольких человек, скинув куртки, и блестя обнаженными торсами, играла в футбол. Человек сорок, окружившие их самодельное игровое поле, весело выкрикивали подбадривающие фразы.

При виде этой сцены андроид толкнул своего собеседника локтем:

-Вон они. Веселые ребята. Вратарь у них лютый— как скала на воротах.

-Железяка?— непонятно спросил его собеседник.

-Нет— человек. Потому и уважаю.— ответил андроид.

Экипажи других артопов, не желая терпеть холод причала, видимо, грелись внутри, и только рассеянный свет, идущий изнутри истребителей, одиноко освещал покатую плоскость пандусов.

Горизонтальная магистраль связывала в одну транспортную ветку половину всех стыковочных уровней, обеспечивая непрерывную доставку необходимых грузов к дремлющим артопам.

Пока мы двигались к восемнадцатому причалу, в противоположный конец ветки, мимо нас пронеслись самоходки, груженные различными контейнерами разной величины и цвета, обгоняли авиетки с грузами, выныривая с подъёмных платформ, одна узкоколейная дрезина шли параллельным курсом с медицинским оборудованием.

Между причалом семь и восемь нам самим пришлось остановиться и пропустить какой-то длинный шагающий механизм, вдоль которого, размахивая проблесковыми стоп-сигналами, шли работники техперсонала. Пока мы ждали, от нашего поезда отсоединили два последних грузовых вагона, а на пустую платформу, позади нашего, водрузили два контейнера. Когда мы тронулись дальше, то сразу стало заметно, что ход поезда стал немного медленнее, словно контейнеры были намного тяжелее тех двух вагонов.

После одиннадцатого причала вагон остановился и мягкий женский голос оповестил нас, что в связи с техническими работами, дальнейшее движение поезда с людьми и андроидами по магистрали временно прекращено. Для дальнейшего следования просим перейти на вспомогательную ветку четырьмя ярусами выше. Если возникнут трудности в ориентировании— обратитесь к любому страпору на палубе, он разъяснит. Приносим извинения за неудобства и спасибо.

Мы вышли из вагона и пошли вдоль стены гермошлюза, временно блокирующий все излучения внутри двенадцатого причала. Вдоль шлюза стояли три самоходные цистерны с дезактивирующим газом, с подсоединенными толстыми кишками шлангов к специальным вентилями гермошлюза. Персонал цистерн расслабленно сидел прямо на полу и прислонившись спинами к круглым бокам своих машин безучастно наблюдали за тем, как мы проходим мимо них.

Едва мы с Пак Хином приблизились к лифту , поезд свистнул несколько раз сиреной и вокруг него очертилась окружность. Грузовые вагоны, удерживаемые зажимами с пола, часть монорельсового пути, вместе с опустевшим вагоном, который мы только что покинули, ушли вниз, на технические уровни.

В просторный лифт вместе с нами зашли еще человек десять. Были среди них и члены экипажей с артопов, и люди с самого Монолита. Были тут и наши случайные попутчики— андроид и заправщик. Пока мы поднимались вверх, никто не проронил ни слова. Единственно, когда мы с лингвистом вышли на своем ярусе, "знакомый" андроид, прежде чем отправиться дальше, вверх по шахте, кинул нам в спину:

-Оставьте нам чуть-чуть паука! А то как всегда, все артопы сожрут, а нам крошки...

-В этот раз так и будет,— пообещал Пак.

Прежде чем спуститься на четырнадцатый причал и вновь воспользоваться услугами магистрального поезда, мы миновали два контрольно-пропускных пункта, где Пак Хину пришлось показывать приказ, мне показывать сопроводительные листы и всё такое. Потом нам пришлось наискось пересечь широкий "тракт"— место, где направляющие "зеленые" (для людей) дорожки шести уровней сходились с пятью "желтыми" (для андроидов).

Не сказать, что я отвык от такого столпотворения людей и полулюдей, но почему-то, глядя на эту всю толпу, мне стало как-то не по себе.

Одно дело, когда видишь эскадру боевых кораблей. И знаешь, что это действительно несокрушимая мощь флота Империи (особенно с Защитниками). И в каждом корабле бушует море энергии, готовое по одному лишь нажатию гашетки обрушиться на врага.

Прозвучи сейчас команда:

-К бою!

И тут же все опустеет. Все сразу займут свои места в своих, по-своему,— родных космических кораблях и отразят (не сомневайтесь!) атаку противника.

А с другой стороны— видеть сотни людей в разных формах, разного звания и с разных кораблей. И все куда-то спешат, у всех свои неотложные дела. Постороннему, пусть даже-гражданскому, лицу, окажись он случайно здесь, это все показалось бы, что на перекрестке уровней, мечется в панике толпа народу. Все бурлит в бесконтрольной суете. А кто же тогда там, наверху, у пушек? Кто следит за врагом? Кто предупредит? Кто отразит?..

Я дернулся.

Это на меня так толпа действует...

Отвык. Отвык...

Я выхватил Пак Хина, когда тот, следуя зеленой дорожке, чуть не ушел от меня на большое расстояние.

-Нам по желтой.

-Лева, нельзя. Это только для андроидов...— удивился Пак.

-Можно. Срежем метров триста,— успокоил я его,— так быстрее.

Мы протиснулись между двумя андроидами и повинуясь незаметному такту движения продолжили путь.

III.

Пилот стоял прислонившись одной ногой к анкерному амортизатору бронеромба, и с грустным видом смотрел перед собой, как будто бледно-желтый полукруг света, идущий изнутри штурмовика, был готов погаснуть и он не хотел пропустить этого момента. Пока мы шли в его сторону от поезда он ни разу не шевельнулся, тем самым вызывая нездоровое предположение. Но подойдя поближе, я заметил как из выходных клапанов его маски при каждом выдохе вырывается облачко пара и я успокоился. Едва мы вошли под плоскость бокового стабилизатора, он тут же повернул в нашу сторону скуластое лицо.

Мы молча подошли к нему вплотную, отдали честь и Пак Хин протянул ему документы.

-Бьорн Хурен.— представился пилот, возвращая проходные документы.— поднимайтесь на борт... а вы, ромб-8,— обратился он вежливо ко мне,— свободны.

Пак подошел к трапу, положил руку на скобы, но задержался.

— Через сколько уходите?— спросил я.

Пилот пожал плечами.

-Если через сорок минут еще один лингвист не придет, то стартуем без него.

Изнутри бронеромба раздался стук магнитных ботинок и Пак Хин, так и не успев подняться, отшатнулся в сторону, уступая проход. Сверху спустился еще один член маленького экипажа бромба— девушка с короткой прической ежиком , в спущенном до пояса комбинезоне, одетый, впрочем, на голое тело. Видно было, что холод ее не смущал, и даже маска на ее лице была одета только для сохранения тепла, а не для разряженного воздуха. Увидев ее белоснежную грудь с торчащими, видимо от холода, сосками, Пак беспомощно посмотрел на меня и смутившись, потупил взгляд.

-Что там?— вяло спросил Бьорн девушку.

-Портал освободили, -отчиталась та,— Вербовский уже там. А Ван Лепс заходит на посадку. Мы сразу за ним.

-Никон?

-Он ждет своего...те, вроде, заплутали в "Монолите"...