На арене смерти

— До завтра, дорогие зрители и слушатели! — попрощалась Света и тоже выключила свой микрофон.

Глава 5

Поль, надсмотрщик Антона, зашедший к Антону в понедельник, тринадцатого декабря, сообщил ему, что сегодня будет проведен последний бой второго круга одиночных боев. До следующего понедельника арена будет пустовать. В следующий понедельник начнутся бои третьего круга одиночной стадии боев. Жеребьевка гладиаторов будет проведена в субботу, восемьнадцатого декабря. Зрители уже в субботу начнут делать свои ставки. Поль сообщил Антону, что с третьего круга, Антон, если он будет побеждать, будет сражаться чаще чем сейчас, примерно раз в неделю. Антон был только рад этому. Мало приятного было в этом сидении в полнейшей изоляции. Да и вообще, устал он уже от этого турнира, побыстрее бы все это закончилось. Нет, устал не физически, а скорее устала нервная система, постоянно пребывающая в напряжении.

Второй бой одиночной стадии был достаточно легким для Антона, но Антон не собирался расслабляться и снижать нагрузки. Было бы ошибкой в этой ситуации посчитать, что теперь сил у него предостаточно и он может победить любого противника. Если так было угодно судьбе, что сейчас противник оказался недостаточно сильным для Антона, это не значило, что в следующем бою против Антона не выступит сильный противник. К тому же был и Пьер, и "Атомный реактор", и Эрнест Герштейн, с которыми Антона мог свести случай в любом бою, даже в следующем, а они были самыми опасными бойцами турнира. Нагрузки нужно было только увеличивать, чтобы суметь справиться с фаворитами. Он и сам ходил сейчас в фаворитах турнира, но он не считал, что зрительская оценка его мастерства есть повод возгордиться и успокоиться. Мастерство можно развивать безгранично. Тот же Пьер де Шаттруа наверняка не прекращал тренироваться и участвовать в турнирах все эти годы, в которые Антон почти забросил тренировки. И сейчас ни в коем случае нельзя было снижать нагрузки, наоборот, их следовало только увеличить. Мастерству Пьера де Шаттруа или Герштейна Антон мог противопоставить выносливость и силу. Плюс еще его собственное мастерство достаточно высокого уровня и уже получался хороший набор качеств, с помощью которых можно было одолеть фаворитов. Но выносливость и силу нужно было развивать постоянно.

После второго боя Антон как-то даже воодушевился и уже легче стал переносить свое заточение. Хоть он и понимал, что впереди его ждут самые опасные противники, но все же он чувствовал и свою силу, а это не могло не радовать. После первого одиночного боя его выносливость и сила возросли, это было заметно. Противник во втором бою был ниже ростом и весил меньше, чем Антон и двигался он невероятно быстро. Но и Антон не отставал от него. Иначе Антон не смог бы его победить. Антон двигался во втором бою не хуже, чем его более легкий противник. Не будь у Антона такой выносливости, как сейчас, противник мог вымотать и, в конце-концов, заколоть. Теперь Антон мог отвечать любому противнику его же оружием: быстрому мог противопоставить быстроту, сильному — силу, выносливому — выносливость. И это не могло его не радовать. Он и сам сейчас представлял опасность для любого противника и даже если бы сейчас де Шаттруа и смог победить Антона, то и сам бы он пролил немало крови на арену амфитеатра. Легко бы эта победа ему не далась.

Антон продолжал жить по распорядку, по-прежнему в полной изоляции от мира, но состояние духа после второго боя у него было спокойное. Чувствуя, как увеличивается его сила и выносливость, Антон не мог не радоваться. Теперь он тренировался с удовольствием. До следующего боя ждать оставалось совсем недолго.

В понедельник вечером, тринадцатого декабря, когда Влад и Света только что закончили свой репортаж о всех боях и собирались покинуть комментаторскую комнату, в дверь кто-то постучал. В комнате, кроме Влада и Светы никого не было, остальные работники телекомпании уже ушли.

— Да, да, открыто, — прокричал Влад.

Дверь открылась и в комнату вошел пожилой, невысокого роста мужчина, в цветной рубашке с коротким рукавом и бриджах. Владу сразу обратил внимание на правильное крепкое телосложение седого красивого мужчины и некоторую надменность во взгляде.

— Можно пройти? — спросил мужчина на русском языке с небольшим европейским акцентом.

Влад и Света удивленно взглянули друг на друга и Влад ответил:

— Да собственно можно, но по какому вы делу? Дело в том, что наш рабочий день уже закончился и...

— Я вас абсолютно не задержу, — перебил мужчина Влада, прошел к столу за которым сидели Влад со Светой и указав на стул, спросил: — можно присесть?

— Да собственно, можно, раз уже прошли, — ответил недоумевающий Влад, — но кто вы и что вам нужно от нас?

Мужчина взял стул, поставил его напротив повернувшихся к нему на своих стульях Влада и Светы, сел на него, слегка поклонился и сказал:

— Меня зовут Леопольд Фабиус, я француз.

Молодые люди хранили молчание и барон Фабиус продолжил:

— Я к вам вот по какому делу. У меня в Европе и в России свой бизнес, медицинский. Делаем лекарств и так далее. Но это к делу не относится. Так вот, я смотрел ваш репортаж в записи уже о бое Антона Маслова и африканского гладиатора. Почему в записи, объясняю. Дело в том, что на все бои Антона Маслова я смотрю только с трибун этого стадиона. Антон Маслов — мой приемный сын и мне очень понравилось, что вы стали на его защиту.

Влад со Светой снова переглянулись, но никто из них не проронил ни слова. Барон Фабиус продолжил:

— Дело в том, что вы, Владислав, абсолютно правильно говорили, что Антон невиновен. Дело полностью сфабриковано. Он убил единственного сына Ильи Сейшельского и от этого все и пошло. Он защищался и защищал деньги. Это было ограбление. У меня в руках папка, мне пришлось вести по этому поводу свое частное расседование, но, к сожалению, уже после суда. Его осудили очень быстро. Так вот, я нанимал частных детективов и результаты таковы, что все свидетели, видевшие якобы, как Антон стрелял в прохожих, абсолютно не могли видеть его, потому, что находились совершенно в других местах. Кто находился на работе, кого вообще не было дома, другие вообще живут в других местах.

Кроме того, я нашел истинную свидетельницу этого происшествия, которая видела все что происходило от начала и до конца. Это пожилая женщина, она просто смотрела в окно в то время, когда там разыгралась вся эта трагедия. И она подтвердила мою версию. Было ограбление, преступники начали стрелять. Завязалась борьба. Один из преступников хотел застрелить инкассатора, борющегося с его подельником, но попал в своего. Потом он оттащил своего и выстрелил в инкассатора. Антон выстрелил в убийцу инкассатора. Антон дрался с третьим преступником, выбил у него пистолет. Преступнику удалось снова завладеть оружием и он стал наводить его на Антона, но Антон опередил его и застрелил. Следствие показало, что было всего два пистолета: один у Антона, другой у его напарника. Но пистолетов было четыре.

Антон давал показания, но как только о случившемся стало известно Сейшельскому, никто его показания даже и слушать не стал. Естественно, свидетельница сначала не спешила с показаниями, думала, что и другие люди видели и расскажут, как все было. А когда узнала, кто погиб и как обернулось дело, так и вовсе решила не ходить. Опасается за свою жизнь и за жизни своих родственников. Показания она не даст. И имени своего просила не сообщать. Так что, на нее рассчитывать не стоит.

Я знаю, Антона уже не оправдают. Те купленные свидетели будут стоять на своем, и, если нужно будет, Сейшельский найдет еще тысячу свидетелей, которые подтвердят, что Антон — убийца. Но я и не ставлю перед собой такую цель. Я знал, что судьба предоставит Антону шанс, хоть единственный, хоть чудовищно минимальный, но все же шанс, который он просто обязан будет использовать. Понимаете, это как испытание. Судьба испытывает Антона, испытывает его мужественность, испытывает силу его любви. Антона дома ждет любимая жена, которая до сих пор не может поверить в реальность происходящего. Она не смотрит эти игры и не будет их смотреть. Но я знаю, что Антон может победить и он сам теперь сможет себе помочь. Это я его обучал владению мечом. Я дворянин и по титулу барон и мои предки — рыцари ордена госпитальеров, издревле передают секреты мастерства фехтования от поколения к поколению. Поэтому я уверен, что Антон сам сможет себе помочь, но я хочу, чтобы на нем не осталось клейма убийцы. Я хочу восстановить его доброе имя. И я был искренне рад, когда узнал, что и вам это небезразлично. Вот в этой папке, — барон потряс в руках папку, которую во все время своего рассказа он держал у себя на коленях, — есть все материалы расследования, которое я вел. Здесь все факты, которые удалось собрать мне и частным детективам, которых я нанимал. И я хочу передать это вам. Наши с вами цели совпадают, мы хотим, чтобы справедливость была восстановлена. Вот и все, что я хотел вам сказать, — закончил свой рассказ барон Фабиус и протянул папку Владу. Влад взял в руки папку и начал ее листать.

— Извините, барон, но как вам удалось попасть сюда, в крыло для телекомпаний? — это был первый вопрос, который пришел Владу в голову после рассказа барона, — у вас что, есть спецпропуск?

— Дело в том, что я знаком с зачинателем всего этого, — усмехнулся барон и развел руки в стороны, — он меня и пропустил.

— С зачинателем? — переспросил Влад, — с Ольшанским, что ли?

— С ним самым, — ответил барон и добавил: — я обещал вас не задерживать и я, пожалуй, пойду, мне пора.

Влад и Света поднялись со стульев. Встал и барон.

— Господин барон, я хочу выразить вам благодарность за эти документы, — Влад пошел провожать барона до двери, — мне действительно важно восстановить справедливость, восстановить хотя бы доброе имя несправедливо осужденного человека. Мне с самого первого боя запомнился Антон и когда я прочитал о его деле, я сразу усомнился в справедливости приговора. Теперь я и Света, — Влад обернулся уже в дверях и посмотрел на Свету, которая в ответ кивнула головой, — мы рады, что мы не ошиблись. Теперь мы сделаем все возможное, чтобы восстановить хоть немного справедливости. Мы болеем за Антона! И еще многие и многие люди во всем мире.

— Я знаю об этом, — сказал барон, — Антон отлично сражается и он сможет победить!

— Мы все в это будем верить и будем болеть за Антона всей душой! — сказал Влад и крепко пожал на прощание барону руку.

Барон попрощался с Владом и Светой и ушел.

— Невероятно, так Антон занимался фехтованием с рыцарем ордена госпитальеров! — восхищенно проговорил Влад, вернувшись к столу, — ничего себе, госпитальеры, бароны, рыцари! Так и повеяло стариной, турнирами, прекрасными дамами.

— А осанка у него действительно дворянская, — заметила Света.

Влад положил папку, принесенную бароном в свою сумку, повесил ее на плечо, Света взяла свои вещи и они пошли к выходу. Когда Влад замыкал дверь комментаторской комнаты, он сказал Свете:

— Как бы там ни было, но главное, что я оказался прав и что Антон невиновен. Я всегда это чувствовал.

— Да, это так, и теперь мы действительно сможем сделать доброе дело, — Света улыбнулась, взяла Влада под руку и они направились к выходу из амфитеатра.

Восемнадцатого декабря, в субботу, Поль, надсмотрщик, приставленный к Антону, сообщил ему, что жеребьевка проведена и бой Антона с его противником состоится во вторник, двадцать первого декабря. В понедельник, двадцатого декабря, уже начнутся бои третьего круга одиночной стадии турнира. Из ста двадцати восьми гладиаторов, начавших борьбу в одиночной стадии боев, к третьему кругу подошли тридцать два бойца, у каждого из которых на счету были по две победы в одиночных боях. Всего тридцать два гладиатора теперь остались из четырех тысяч двухсот бойцов, начавших борьбу в гладиаторском турнире.

Антон понимал, что большая часть пути к свободе уже позади. Остался лишь небольшой отрезок пути, но самый тяжелый. Остались тридцать два самых сильных, самых выносливых и самых мужественных гладиатора. И каждый из них отдаст все силы, чтобы выйти на свободу, кроме, пожалуй, госпитальеров, Герштейна, де Шаттруа и других, которые бьются не за свободу, а за право считать себя самым сильным бойцом.

До боя оставалось совсем мало времени и Антон знал, что теперь в любом бою он может встретить очень опасного противника. Теперь время не будет тянуться так медленно. Теперь он каждую неделю будет сражаться и сражаться с сильными противниками. Не успеешь отдохнуть от боя, как снова бой, но это и хорошо, это уже прямой путь к свободе. Антон подсчитал, что если он будет побеждать, то ему остается пять боев, включая финал и все и если он побеждает в финале, то его ждет свобода, его ждет любовь, его ждут Лена и мама. Стали появляться мысли о том, что он первым делом сделает, когда окажется на свободе, как он обнимет мать, как он поцелует Лену и как он потом станет с ней жить. Антон гнал прочь эти мысли, потому, что впереди еще были тяжелейшие бои, и не стоило сейчас мечтать о том, что могло навсегда остаться несбыточным. Он понимал, что он может погибнуть, хотя и надеялся на успех. Надеялся и упорно тренировался. Наматывал многие километры на беговом тренажере, занимался со штангой, доводил до автоматизма удары и защиты, делал упражнения на ловкость. Он чувствовал, что его сила и выносливость увеличиваются с каждым днем. И он получал удовольствие от тренировок, понимая, что только упорным трудом на тренировках можно проложить дорогу к свободе.

Глава 6

Во вторник, двадцать первого декабря, Антон проснулся в бодром расположении духа и, как обычно, стал четко выполнять все то, что предписал себе в распорядке дня. В шестнадцать тридцать к Антону зашел Поль и сообщил ему, что пора идти готовиться к бою. Бой Антона с его противником был первым боем сегодняшнего дня и должен был начаться в восемьнадцать часов по местному времени. Антон последовал за Полем по уже знакомым коридорам и переходам сразу в полукруглый зал, из которого гладиаторы поднимались на арену. Здесь, в зале, на одном из небольших каменных столов, лежали доспехи, в которые Антон и начал облачаться. Доспехи были серого цвета, значит противник Антона выйдет на арену в доспехах черного цвета. Что ж, большинство боев на арене амфитеатра Антон провел именно в доспехах серого цвета и всегда побеждал. Хотя не стоило обращать внимание на такую ерунду, как цвет доспехов. Антон никогда не был суеверным и даже когда еще в начале командной стадии боев при жереьевке ему достался тринадцатый номер, он нисколько не расстроился и не пытался протестовать. Он сражался под тринадцатым номером и в командной стадии боев даже ни разу не был ранен.

Поль помог Антону завязать ремни панциря и поножьев. Когда Антон был полностью облачен в доспехи, он стал разминаться. Взяв в руки меч и щит он стал приседать, прыгать, имитировать бой с воображаемым противником. В зал доносился нестройный хор голосов зрителей, находящихся на трибунах амфитеатра. Настало время выходить на арену и Поль подал знак Антону следовать за ним. Они стали подниматься к северным воротам. Рев амфитеатра возрастал. Перед выходом на арену Поль немного задержался, положил руку на плечо Антона и сказал ему, что он болеет за него. Уже когда они вышли на арену, Поль пожелал Антону удачи.