Земля мёртвых душ (Уроборос-2)

Вокруг нас возникла тонкая плёнка, словно мы оказались внутри гигантского мыльного пузыря. Внезапно перестали болеть и свежие ожоги, и травмированное колено, ушла головная боль, исчезли мучившие меня с самого утра спазмы в желудке.

— Он слышит нас, — прошептал Дойлен. Его рука коснулась моей, лежащей на боковине цилиндра. — Отпусти время.

Время снова потекло своим извечным руслом. Тишина взорвалась криками, выстрелами и хлопками боевых заклинаний. Ожившая статуя Мести — княгиня — швырнула в нас своё плетение, тут же погашенное защитной плёнкой. Очередной её вопль, полный бессильной ярости, почти мгновенно оборвался предсмертным хрипом: из темноты в круг алого света выскочил Игорь и со зверским лицом всадил колдунье пулю в спину. Затвор его ТТ отскочил назад и стал на задержку — патроны кончились. Тогда ведьмак-иномирянин сформировал огненное плетение, швырнул во врага и исчез из поля зрения, растворившись в темноте.

Без поддержки князей бой мгновенно превратился в бойню с предсказуемым финалом. Пограничники с боевым опытом против изнеженных дворцовых гвардейцев. Даже не смешно.

Чужой компьютер, видимо, порылся в моей памяти: то, что возникло в воздухе над верхней гранью громадного рубина, больше всего напоминало до боли знакомый интерфейс Windows 7. Теперь добраться до нужных "файлов" — дело техники. Главное, чтобы Ульса правильно воспользовался украденным у Гидемиса заклинанием. Без активированных Врат никуда мы не уйдём. А пока он там возился, я позволила себе порыться на предмет поиска копий личностей колдунов, пошедших на "процессор". И получила ошеломляющий ответ: прежние пользователи не ставили целью сохранение таковой информации. Впрочем, что тут ошеломляющего-то? Два обнаглевших от безнаказанности обычных человека, возомнивших себя всемогущими божествами. Соответственно и отношение к простым смертным у них... не буду выражаться. Словно они старались всеми силами, всеми поступками показать, что они, дескать, не имеют никакого отношения к презренным людишкам. А ведь грыз их червячок-то. Заедал. Тела бессмертные, а сущность человечья, как ни крути. Отсюда эта жестокость, зачастую не оправданная ничем, кроме комплексов князей.

Трудно быть богом, ребятки? Очень трудно.

"Команда принята. Врата активны", — компьютер, подстраиваясь под мои привычки, выдал на виртуальный монитор сообщение на русском языке. И — две кнопки с текстом: "Выбрать точку прибытия" с классическим "Отмена". Разумеется, я решила выбрать точку прибытия. На экране появилось самое заурядное "виндовое" окошко с двумя папками.

Ничего себе!

"Карта мира" и "Точки привязки за гранью".

Вот она, нужная папочка.

Понятия не имею, в сколькибитной системе работал этот агрегат, но сейчас главное заключалось в простоте выбранного интерфейса. Точки привязки в его представлении выглядели как графические файлы. В просторечии — картинки. И найти среди них собственный город не представляло никакого труда, потому что все прочие фото не несли никаких признаков урбанистической цивилизации.

"Клик" по картинке с площадью Конституции.

Очередная табличка.

"Рекомендую переместить точку отправления в портал Туримит. Выполнить?" "Да" — "Нет".

Разумеется, "нет".

"Энергетически неэффективно. Рекомендую совершить переход в два этапа". "Да" — "Нет".

"Нет", конечно.

"Принять отправной точкой ближайшие активные Врата?" "Да" — "Нет".

А вот тут "да" без вариантов.

"Недостаточно ресурса для долговременной работы портала. Максимально возможное расчётное время — два солнечных шага. Включить?" "Да" — "Нет".

Да, да, да!!!

Восьми минут нам с головой хватит.

Пока мы "беседовали" с компьютером, бой уже закончился. Гражданские, кто успел, разбежались с площади, но, судя по сиянию их Даров и амулетов, далеко не ушли, попрятались за толстыми дубовыми стволами на краю площади. Победители не брали пленных: первая сотня, по словам Фернета, предана князьям фанатично, оставлять их в живых — значит, напрашиваться на неприятности. Солдаты второй сотни, пережившие бой, получили короткий и вполне логичный приказ своего сотника — охранять княжеский обоз, там наверняка много ценного. Погранцы Сандера — наша оправдавшаяся главная надежда — деловито обирали покойников. Законное право победителей, тем более, что им здесь ещё жить. А сам Александр пружинящим шагом направлялся к нам.

Он не успел ничего сказать.

Мы стояли боком к Вратам, и потому видели процесс открытия портала в иной мир. Сначала ярко светившиеся рубины — активный режим! — выметнули по лучику, каждый из которых перечеркнул прямоугольник Врат наискось, до подножия противоположного столба. Клубившийся между колоннами туман потемнел, обрёл почти осязаемую плотность и словно провалился внутрь себя. Возникший чёрный "экран" обрёл глубину космического пространства, однородную темноту которого нарушала единственная "звёздочка" посредине. Почему-то сразу вспомнился ритуал Обретения. А несколько секунд спустя "звёздочка" вспыхнула и развернулась в объёмное изображение...

Изображение?!!

Там шёл снег. Мелкий декабрьский снежок, подсвеченный множеством новеньких фонарей и фарами проносящихся по площади авто. С нашей стороны тут же задул довольно сильный ветер, закрутивший снежинки крохотными буранчиками... Судя по ракурсу, "окно" открылось у Исторического музея, который незадолго до моего неудачного велопутешествия "одели" в коробчатый стеклянный футляр и окружили постаментами с танками двух мировых войн. А судя по доносившимся оттуда звукам, прохожие были изрядно напуганы непонятным явлением. Послышался визг тормозов... Какая-то машина, наоборот, газанула, стараясь убраться подальше от непонятного. Солидный немолодой мужчина, приседая и прячась за гранитную тумбу с пушкой восемнадцатого века, нервно рвал из кармана как на грех зацепившуюся за что-то мобилку. Достал, потыкал пальцем в клавиатуру и истошно закричал в трубку: "Милиция! Площадь Конституции, тут теракт!" Ну, давай, дядя, давай, родной! Зови, кричи ещё! Если бы ты знал, какое счастье — слышать твой истеричный крик!

А ведь среди колдунов на площади не только мы с Сандером, Игорем и Надин — иномиряне. Нужно дать им знать, что путь домой открыт и времени мало.

Где здесь включение громкой связи?

Артефакт отреагировал на само желание. Момент "включения громкой связи" я почувствовала и заговорила, зная, что меня услышат все Одарённые этого города.

Заговорила по-русски.

— Внимание! — у меня аж скулы свело от необходимости переходить на канцелярит. — Всем, кто меня слышит и понимает! Врата в наш мир открыты, время ограничено. На всё — шесть минут! Кто не успеет, останется здесь навсегда! Повторяю — портал будет работать шесть минут!

Сначала артефакт — а затем и мы с Дойленом через него — уловил некое волнение, а затем... Затем побежали люди. Немного, не больше полусотни. Молодец, друг мой, в отличие от некоторых недалёких ведьм, сообразил подвесить у Врат магические светильники. В их ярком, почти естественном свете я разглядела бегущих. Почти все — взрослые люди, лишь две или три женщины вели за руки перепуганных детей лет примерно десяти или чуть больше. И — о, да, слава богу! — Ирка с семейством! Медальон не мог не привести сюда Кеарну, сын и невестка пришли проститься с любимой мамой, а тут такой поворот! Муж тащил Ирочку за руку, та едва успевала переставлять ноги и путалась в длинной юбке. За ними семенила невысокая полная женщина в роскошном шёлковом платке, дорогом платье и лисьем полушубке. Красивая, понимаю Дойлена... Люди бегом пересекали границу миров. Многие, почувствовав под ногами не посеревший от времени камень столицы княжества, а гранит харьковской площади, тут же падали на колени и заходились в рыданиях... Послышалось завывание милицейской патрульной машины. Взвизгнули тормоза, и из едва не вставшего на дыбы модернизированного "газончика", на ходу расстёгивая кобуры, выскочили трое ребят в зимней униформе. Криками и "русским командным" они принялись отгонять выходящих подальше от портала. Надо отдать должное моим землякам: сообразив, что никакой это не теракт, на помощь патрулю пришли прохожие. Несколько мужчин, взявшись за руки, организовали живое заграждение, отделяя пришельцев от начинающих сбегаться зевак с мобилками наголо и с предвкушением "разрыва ютуба" на лицах. Кто-то вызвал "скорую". От конечной остановки, где всегда стоит несколько зелёных маршруток, уже бежал какой-то водила с коробкой, на крышке которой даже отсюда можно было разглядеть красный крест... Кеарна вскочила в портал первой. За ней последовал сын. А Ирка... Ирка остановилась, обернулась и закричала, приставив ладони рупором ко рту.

— Стана! Стана, давай скорее!

— Уходи. Я скоро буду, — ответила я — через "громкоговоритель".

Ирочка не стала долго раздумывать и нырнула во Врата.

Почти сразу за ней пробежала женщина в узком платье с грязными пятнами на коленях. Я скорее угадала Надин по мощным потёкам "поплывшей" косметики на лице, чем узнала. Во времена "Титаника" было модно слегка злоупотреблять тушью для глаз. В руках у неё была сумочка, довольно тяжёлая, судя по всему. Что ж, стодвадцатилетняя магичка, наверное, сможет прижиться и в нашем мире, если не пропала в этом.

Иномирянам и тем, кто пожелал уйти с ними, хватило четырёх минут.

— Ну, охрана, теперь ты, — Сандер с едва обозначенной улыбкой, казавшейся чужой на его лице, хлопнул Игоря по плечу.

— Не задерживайся, Джеймс Бонд, — туляк коротко и добродушно рассмеялся, и побежал в сторону Врат, до которых от красного гранитного круга было не больше сотни метров.

— Заканчивайте с этой болванкой, — сотник кивнул на артефакт. — Времени мало.

— Идите, — глухо сказал Дойлен. — Ваше место там. А здесь я уж сам как-нибудь управлюсь.

И, высвободив руку, достал из-за пазухи свой ТТ.

Последние мгновения в этом мире. Последние мгновения вместе. Вот что он сейчас чувствовал, думал, переживал. Артефакт объединил нас, и мы могли обойтись без слов.

"Иди. Время не стоит на месте".

"Мальчишек береги, они на тебя похожи..."

"Я всегда буду помнить тебя".

"И я тебя..."

Два толстенных причальных каната натянулись до звона. Две дороги.

Я выбрала свою.

Прощай, Дойлен. Вот уж кого не забудешь при всём желании.

Я и не хочу забывать.

Руки от рубина пришлось отклеивать: артефакт неохотно отпускал пользователя. Я не стала травить душу и сразу повернулась к гигантскому цилиндрическому кристаллу — и Дойлену — спиной. Пошла. Всё быстрее и быстрее. Потом побежала.

Самая главная стометровка моей жизни, наверное.

Сандер, махнув на прощанье своим погранцам, быстро догнал меня.

Харьковская площадь мелькала синими огнями милицейских авто и удивительно оперативно подъехавшей "скорой", белыми вспышками фотоаппаратов и смартфонов. Шумела сотнями голосов, встревоженных и истеричных, командных и странно спокойных. Ветер был с нашей стороны, но я уже чуяла запах города-миллионника, упивалась гарью выхлопных газов, будто ароматом французских духов или чайной розы. На фоне моря электрических огней, чуть прикрытых кисеёй падающего снежка, потускнели и показались жалкими магические фонари этого мира.

Вот он, мой дом.

...Две стрелы с глухим стуком вонзились Сандеру в грудь.

Он хрипел, лёжа на земле, а я...

На голову словно свалился княжеский дворец с Гадючником в придачу.

Я упала на карачки и закричала. Не от боли, а от дикого, почти звериного ужаса.

Десять метров!!!

— Помогите!!! — заорала я, срываясь на позорный бабий визг, понимая, что с трудом шевелю конечностями. — ПОМОГИТЕ!!!

На той стороне кто-то крикнул: "Что вы стоите, помогите же!" Громадная, нестерпимая боль застила глаза, но я поползла... поползла, волоча на себе ставший вдруг неподъёмным рюкзак! Ещё немножко! Ещё метр!.. Вон врачи вынимают из "скорой" носилки, а четверо ребят в камуфле профессионально заняли позиции у краёв портала и вскинули короткие автоматы... Стреляют? Почему они стреляют? В кого они стреляют?.. Кто эти люди, выбегающие из-за портала?

"Далеко собралась, Первая?"

"Твою мать, Ульса! Ты?!! Где Дойлен?!!" — мысленно взвыла я.

"Не сопротивляйся, будет только хуже".

"Пошёл на хер, старый пень!"

Ещё метр...

Стреляйте, родные! Пришейте этого засранца!!!

Следующее мгновение взорвалось феерической болью. В мозгу прозвучало ненавистное "хе-хе" господина учителя, а портал...

Портал отключился за миг до того, как погасло сознание.

Эпилог.

О мёртвые сердца! Чтоб над судьбой восстать,

Утраты и года вернуть и наверстать,

Чтоб сразу в двух мирах два урожая снять,

Возможность лишь одна: ожившим сердцем стать!

Омар Хайям. Рубаи.

1

Что это?

Какое-то пятно перед глазами... Никак зрение не могу сфокусировать...

Попытка стоила мне приступа головокружения и омерзительной тошноты. Пришлось снова закрыть глаза. Всё равно толку никакого.

Что скажет мне слух? Да ничего особенного. Как будто в туннеле сижу, и где-то там, в отдалении, слышатся многократно повторяющиеся эхом голоса, неразборчивая речь.

Знатно же меня приложило. Память не отшибло, и то хлеб, а то прямо мексиканские пятисотсерийные страсти бы получились — с амнезией и потерей ребёнка. Способность рассуждать тоже вроде при мне. Если бы ещё голова так не болела...

Похоже на хорошее такое сотрясение. Магический удар, которым угостил меня Ульса, приравнивается к удару кистенём по головушке.

Я успела пройти портал, или нет? Я в больнице?

Сознание, прояснившееся на минутку, снова заволокло туманом. Но туманом сна, а не забытья...

...Следующая попытка прийти в себя оказалась удачнее.

И сердце едва не остановилось.

Надо мной был не потолок, а богато расшитый полог средневековой, чёрт её дери, кровати!

— Она очнулась, госпожа моя!

Кто это? Не вижу... А, нет вижу. Одна женщина, склонившись надо мной, тут же с радостным воплем отскочила от кровати, а другая подошла и присела на краешек... Ну же, зрение, фокусируйся!

Риена?

Но как?!!

Видимо, этот вопрос отпечатался у меня на лбу. Заглавными буквами. Ибо возвратившееся нормальное зрение передало строгое лицо Риены с тонкой доброй улыбкой и чуть прищуренными глазами. Чёрт, я даже разглядела едва заметные ниточки морщинок в углах её глаз!

— Я приехала в столицу одновременно с вами, госпожа моя, — пояснила она, взяв меня за руку. Ладонь у неё была сухая и тёплая. — Оплатила проезд одной разорившейся ведьме, чтобы она приняла меня в прислуги. Теперь, простите, я должна вам жалованье за два года службы. Я отработаю.

— Но... почему... вы не... — слова хриплым карканьем слетают с непослушных губ.

— Я знала, что помешаю вам.

— А... Д... Дойлен... что... с ним?..

— Государь сейчас в отъезде, госпожа моя. Колдуны... то есть, бывшие Одарённые подняли мятеж в городе Беро, это в десяти лигах отсюда.