Из-под скалы донёсся лязг плохо пригнанной брони — кто-то из охраны быстро приближался к ущелью. За ним шли ещё двое; посмотрев на них краем глаза, Гедимин зашевелился и сел. Он увидел знакомые скафандры — синий с красными зигзагами и чёрный, форму командира корабля и реакторщика.

— Оригинальный способ содержания, — хмыкнул командир, остановившись под скалой. Он посмотрел на Гедимина и повернулся к реакторщику. Тот таращился на сармата во все глаза, только что рот не распахнул (или распахнул, но под респиратором было не видно). Гедимин озадаченно мигнул.

— Ещё не доехав до лагеря, он убил охранника и выпустил полный фургон макак, — проворчал "местный". — Сколько бы он просидел в бараке — минуту, две?

Поймав взгляд Гедимина, капитан приподнял руку в приветственном жесте и толкнул оцепеневшего реакторщика.

— Он?

Тот поспешно закивал.

— Вытаскивай, — буркнул капитан, разворачиваясь к охраннику. Затрещина вышла гулкой — шлем загудел, охранник попятился, прикрываясь руками.

— А я что? Приказ коменданта...

Реакторщик уже стоял на скале, перехватив цепь рядом с рукой Гедимина. Через пару секунд сармат отделился от скалы и, досадливо поморщившись, содрал с себя наручники.

— Хорошо, когда кисть свободна. А то неудобно было, не подцепить, — смущённо пояснил он опешившему реакторщику. Это был не Хольгер, как сначала померещилось изумлённому Гедимину, — другой сармат с красными глазами и чистой, почти белой кожей.

— Вот же ублюдки, — поморщился он, посмотрев на охранника. Тот ползал под скалой, подбирая остатки цепей и наручников, и с опаской косился на капитана.

— Лагерь, — пожал плечами Гедимин. — Вроде бы им так положено. Ваш "Бет" стоит под погрузкой?

Реакторщик закивал, протягивая Гедимину руку.

— Мы с Корсеном только перед вылетом узнали, что вы здесь. Комендант Элджер...

— Фьонн, хватит болтать, — капитан нетерпеливо махнул рукой. — Гедимин Кет? Был реакторщиком на "Фениксе"?

— Корсен, я же рассказывал, — недовольно сказал Фьонн. — Он был...

— Не тебя спросили, — Корсен слегка надавил на его плечо, и реакторщик замолчал. — Фьонну нужен толковый сменщик. Наш пилот-лучевик погиб, Фьонн заменил бы его, но некого посадить к реактору. Не экипаж, а трусливые мартышки!

Гедимин мигнул.

— Ты собирался дать реактор... матросам? Ты в своём уме? На первом же Прожиге...

Фьонн едва заметно вздрогнул. Сарматы переглянулись, и Корсен крепко взял Гедимина за плечо.

— Умеешь вести Прожиг? Мы тебя забираем. Всё равно, кому ты там пособник. Эй, ты, hasukemu! Скажи своим — этого забрал майор Корсен.

...В посёлке охраны всё же была душевая — и целый час Гедимин был там один и не вылезал из мыльной воды. Он оттирал кожу от въевшейся пыли с таким остервенением, что она из серой стала багровой, — впрочем, ненадолго, до прохладного душа, смывшего и грязь, и отвращение. Отряхнув от воды отстиранный комбинезон, сармат надел его, подтянулся на выступе под потолком, разминая мышцы, довольно хмыкнул и вышел на улицу. Майор Корсен ждал его там, периодически поглядывая на разгружаемый склад. Одинокий погрузчик, закончив первый рейс, возвращался к бараку; по всему выходило, что работы затянутся не на один день.

— Я завёл бы второй погрузчик, — сказал Гедимин, издалека заглянув под пластины вскрытого корпуса и обнаружив, что повреждения меньше, чем он ожидал. — Дай мне инструменты. Если нет ремонтной перчатки...

Корсен странно булькнул.

— Это потом, — сказал он, крепко взяв Гедимина за плечо. — Сейчас — на корабль. Фьонн сидит над реактором и трясётся, никак не могу выгнать. Уйми его, тебя он, кажется, послушает.

...Подойдя к реакторному отсеку, Гедимин с удивлением понял, что дрожит от радостного предвкушения. Прошло пять дней с тех пор, как он встал из-за пульта управления реакторами "Феникса"; сейчас ему казалось, что прошла вечность. "Опять реакторы," — он едва заметно усмехнулся, глядя на закрытый шлюз со странной нежностью. "Не думал, что снова их увижу."

Фьонн ждал его в шлюзовой камере, по щиколотку в растворе меи. Увидев Гедимина, он радостно ухмыльнулся и кивнул на стапель, с трудом размещённый в тесной камере. Там висела вскрытая броня — скафандр реакторщика, и Гедимин, присмотревшись, изумлённо замигал и вполголоса помянул уран и торий.

— Мой скафандр? — он вжался спиной в броню, привычным жестом смыкая пластины от горла до щиколоток. "Лучевое крыло убрали," — с досадой отметил он. "А инструменты на месте."

— Где вы его взяли?

— У коменданта Элджера, — ответил Фьонн, дожидающийся Гедимина у входа в отсек. — Он сказал, что вы на рудниках. Мы с Корсеном вылетели на день раньше — боялись, что вас уже нет в живых.

Гедимин смотрел на него, пытаясь вспомнить, в какой из его групп был этот курсант. Имя звучало незнакомо.

— Ты у меня учился? — неуверенно спросил он, выходя в реакторный отсек. — На "Гекате"?

Фьонн мигнул.

— Я только слышал про "Гекату". Здесь работал Миндже Юнь. Он рассказывал о вас.

— Миндже? Его я помню, — кивнул Гедимин, подавив облегчённый вздох — его память всё-таки не подвела его, и разум не пострадал ни от избиений, ни от бессмысленного сидения в колодках. — Ты учился у него? Где он сейчас, почему сделали замену?

Фьонн опустил взгляд.

— Он показал мне, что и как, и ушёл в лучевые пилоты. А в февральском рейде нас перехватили у Сатурна. Теперь я тут за двоих. Слишком трудно для меня.

Гедимин молча положил руку ему на плечо.

...Реактор был исправен. Это радовало — после предисловий Фьонна Гедимин не рассчитывал и на это. Пробный запуск прошёл удовлетворительно; два расстабилизированных твэла показали себя сразу же, и сармат вытащил их и засунул в контейнеры. Фьонн смотрел на его перемещения по активной зоне выпученными глазами, не двигаясь с места, и иногда отворачивался.

— Чего боишься? — Гедимин, увлечённый работой, заметил его состояние не сразу, а заметив, сильно удивился. — Реактор в порядке. Я ждал худшего. На базе заменим твэлы. Краевые сборки нетронуты, центральным топлива хватит.

Фьонн неуверенно кивнул, покосился на стену, на которой висели контейнеры с твэлами, и поёжился.

— Миндже говорил, что вы держите всё это в руках... как будто так и нужно. Я... — он посмотрел на приоткрытый спуск в активную зону и нервно сглотнул. — Я бы под расстрелом туда не пошёл.

Гедимин мигнул.

— В твоём скафандре это безопасно, — он тронул плечо Фьонна, проверяя подгонку пластин, и с удивлением обнаружил, что она сделана по всем правилам — брешей для излучения не оставалось, и бояться было совершенно нечего. — Даже если твэл "хлопнет"...

Зрачки Фьонна расширились до краёв радужки, и сармат понял, что пора заткнуться.

— Реактор пусть работает, — он плотно закрыл люк и проверил герметичность. — Пойдём посмотрим на "лучевое крыло". Наверное, там всё исправно, но проверить не мешает.

"Тут весь корабль не мешает проверить," — думал он, проходя между отсеками и отмечая мелкие неисправности. "Ассархаддон за такое расстреливал. Мать моя колба! А я думал, все корабли вылизаны, как наш "Феникс". Откуда эта летающая свалка?!"

В отсеке управления они наткнулись на Корсена. Увидев Гедимина, он оживился и подошёл вплотную.

— Ну что? — спросил он, не скрывая тревоги.

— Заменим на базе два твэла, — ответил Гедимин. — А так всё исправно. Фьонн хорошо за ним следил. Только одно...

Он прикоснулся к шлему.

— Тут нет коммутатора. Можешь мне его вернуть?

Кроме коммутатора, бесследно исчезли все украшения, и даже полоски на плечах были тщательно закрашены. "Стивен," — поморщился Гедимин. "Надеялся, что я подохну? Интересно, кого он взял на замену. Судя по всему, реакторщиков во флоте немного."

— Само собой, — отозвался Корсен. — Можешь хоть сейчас отдать шлем техникам, они поставят коммутатор. Фьонн сегодня переедет в отсек управления, освободит тебе место. Обустраивайся в реакторном. Только одна проблема...

Он едва заметно поморщился.

— Приговор-то действует. Ты по-прежнему заключённый и по всем документам остаёшься в кагетском лагере. Я выясню, как это исправить, но пока будь осторожен. Здесь можешь ходить по всему кораблю, но далеко от него не отходи. А на базу тебе вообще нельзя.

Гедимин кивнул.

— Понятно. Спасибо, что вытащил из лагеря, — он притронулся к почерневшим рубцам на щеке и недобро сощурился. — Мы здесь надолго?

— Дней на пять, если не починят погрузчик, — ответил Корсен. — Как раз успеешь освоиться.

...Фьонн звал его на ночь в отсек управления, но Гедимин отказался и устроился в реакторном, постелив на полу матрас. Перед отбоем он опустил управляющие стержни, решив с утра провести ещё один испытательный пуск.

"Новый корабль," — он посмотрел из-под приопущенных век на мерцающие мониторы и усмехнулся. "Меньше старого, но тоже сойдёт. Надо выяснить, что у них с Прожигом. Линзы выглядят так, будто их год не двигали."

11 мая 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник — галактика Вендана

— Atza teru! Tza tatzqa atta"anu!

Услышав знакомые слова, Гедимин радостно усмехнулся и развернулся к мониторам.

— Sa terke! Zaa tiikka, — ответил он, запуская реактор. Установка была всего одна, как полагалось по проекту "Бета", малого, однореакторного крейсера; но Гедимин по привычке иногда начинал искать вторую и удивлялся, не найдя её.

Окись ирренция, жёлтый кек, концентрат серебра и редкоземельных металлов, — весь груз был размещён в трюмах "Бета". Гедимин лично проверил, как принайтованы контейнеры, и много ли повреждений. За трюмы и условия хранения в них отвечал Корсен; к нему претензий у ремонтника не было, но сами ёмкости приносили из лагеря, и многие из них давно пора было утилизировать. Сармат распорядился накрыть всё дополнительным слоем защитного поля и понадеялся, что дальше корабля концентрат не утечёт.

Гедимин покосился на запястье. Отсутствие сигма-карты его не смущало — теперь он думал, что ничего интересного снаружи не показывают. Но объёмная карта, хоть и была, до сих пор не развернулась и не показала пункт назначения, и Гедимину это не нравилось. "Идём на "Мару", потом на Альбиорикс," — сармат притронулся к карте, вызывая коды Прожига и запоминая их. Впрочем, "адрес" "Мары" вместе с углом, под которым удобнее заходить к базе, он помнил безо всякой карты.

— Tza atta"an! — скомандовал майор Корсен. Палуба дрогнула. Реактор выдал отчаянную вспышку "сигмы", заплевав активную зону нейтронами. Гедимин мигнул — такую бурную реакцию он видел впервые.

— Тихо, — прошептал он, высовываясь из-за монитора и глядя на приоткрытый люк в активную зону. — Штатный взлёт. Выходим в космос.

Глупо было полагать, что реактор может его услышать, а тем более — понять, — но кривая "сигмы", взметнувшись в последний раз, вернулась к обычным для таких установок значениям. Гедимин проследил за падением числа нейтронов и, довольно кивнув, передвинул рычажок.

— Tza tatzqa jasu, — сообщил он, удивляясь про себя, что Корсен до сих пор не скомандовал начинать манёвр. "Бет" уже поднялся на пять километров и включил антиграв, отталкиваясь от планеты; через две-три минуты такого полёта атмосфера вокруг корабля становилась достаточно разрежённой для безопасного Прожига, и Гедимин не понимал, почему капитан так тянет.

В наушниках раздалось удивлённое хмыканье.

— Что? Ты хочешь устроить Прожиг?

Гедимин изумлённо мигнул — вопрос был более чем странный, особенно — от капитана пусть малого, но крейсера.

— Ну да. Так делать? — озадаченно спросил он. — В чём проблема с Прожигом?

— Ни в чём. Делай, — отозвался Корсен. — Atzesh saja! Tza tatzqa jasu... te"ek?

— Deka den una, — бросил Гедимин, переводя рычажок на пульте.

— Dek... nu... uk... shep... — послушно повёл отсчёт механический голос. Системы линз — впервые за год, если не больше — двинулись друг другу навстречу, и потоки излучения сошлись в одной точке.

— Safauw! — донеслось из отсека управления. Корабль дёрнулся в сторону, проводя экстренный манёвр. Гедимин изумлённо мигнул.

— Hetatza ya"fauw! — скомандовал Корсен, и сармат сбросил все стержни, растерянно глядя на мониторы. Ничего странного не происходило — реактор вёл себя как обычно, даже лучше, чем реакторы "Феникса" после таких резких манёвров...

— Atza teru! Гедимин, слушай внимательно, — судя по голосу, Корсен тоже был растерян и даже слегка напуган. — У тебя получилось. Портал был, его видели и едва в него не вошли. Но его ширина — тридцать метров, а "Бет" в поперечнике — сорок. Я так понял, ты этого не ожидал?

Гедимин мигнул. "Тридцать? Но как тогда проходил "Феникс"? Ему нужно пятьдесят, и мы шли не впритык. Что, мать моя колба, тут происходит?!"

— Знаешь, как его расширить? — спросил Корсен, не дождавшись никакой реакции от растерянного сармата. — Если да — действуй. Если нет — мы своим ходом идём на Фебу.

— Идите, — отозвался Гедимин. — Если бы я знал о таких... переменах, я бы на Прожиг не пошёл. "Бет" не пострадал?

— Если бы я знал, я бы тебя предупредил, — вздохнул Корсен. — Но я в таких вещах не разбираюсь. Это наука... Atzesh saja! Tza tatzqa atta"anu!

Корабль шёл к порталу, ведущему в пояс астероидов. Гедимин растерянно щурился на мониторы, не различая показателей, — перед глазами стояли створы широких, слишком просторных даже для "Феникса", порталов, открытых силами одного реактора. "Ничего не понимаю," — думал он, глядя на показатель интенсивности. "На "Фениксе" работали две сборки плюс добавочный поток. На "Бете" работают две сборки. По ним различий нет. "Добавка", разумеется, меньше, но её там процентов пять. Сборки такие же. Интенсивность та же. Что могло измениться?!"

13 мая 31 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"

Их засекли ещё на подходе к Сатурну. Два часа корабль шёл под почти непрерывным огнём, то маневрируя среди космической пыли, то отстреливаясь от самоходных мин и сбивая дроны-наводчики. Гедимин, никак не участвующий в столкновениях, сидел в реакторном отсеке, отслеживал нейтронные вспышки, иногда — после особо удачного попадания — опускал управляющий стержень на пару сантиметров, болезненно щурился на мониторы и думал о неудачном Прожиге.

— А ведь нам ещё обратно лететь... — тяжело вздохнул Фьонн, обращаясь к кому-то из пилотов. Корабль осторожно вползал в свободный док.

— Зачем обратно? — не понял Гедимин. — Нужно столько руды?

— Мы приписаны к Кагету, — отозвался Фьонн. — Здесь для нас ни места, ни рук.

— А ремонт? — спросил Гедимин. — Корабль повреждён, и твэлы нужно менять...

— Топливо запросим, должны выдать, — включился в разговор Корсен. — Ремонт — своими силами. Если хочешь помочь, я возражать не буду. Только из корабля не выходи. Завтра пойдём на Альбиорикс, отстоимся там, сколько нужно, потом вернёмся на Кагет. Пока живи на корабле. Тебе точно удобно спать у реактора? Скажи — тебе найдут хорошее место.