Тень Фукусимы

— Очки мне подай, будь любезен. Я без них почти ничего не вижу.

— Очки у вас на носу, Акакий Иосифович.

— Вот, значит, как всё плохо! Так это я уже ничего не вижу в очках. Ладно, давай свой натюрморт, посмотрю.

— Портрет, а не натюрморт, — поправил его начальник охраны.

— Стыдно, юноша, не знать таких важных вещей! Портрет — это когда в полный рост. А если одно лицо — то так и называется "натюр морд". Это на иностранном, натуральная морда, если по-русски дословно, — веско аргументировал свою позицию Волчара, покачивая при этом для убедительности указательным пальцем.

— Не будем спорить о жанрах живописи и фотографии. Взгляните на изображение.

— Так, так, что-то знакомое, — Волчара поднёс лист бумаги к самому носу. — Ну, конечно! Это же он! Васька Левченко! Тот самый, что меня до аэропорта подвозил.

— Кто такой Васька Левченко?

— Да один враг народа, бандеровец недобитый.

— Так. А подробнее? Он где-то работает, или чисто политикой занимается?

— Работает. В КГБ нашем. Только оно теперь СБУ называется. Майор он там у них. В наше время таких, как он, туда и близко не подпускали, а сейчас вот тебе и пожалуйста!

— Тогда что он делает в этом доме?

— Задание у него было — следить за Аллой, той женщиной, что вместе со мной приехала. Так что, наверно, продолжает слежку. Он в этом большой специалист. Практически человек-невидимка. Да ты и сам видел. Его не очень-то заметишь, верно?

— Невидимка — это точно! Но какого хрена он сюда-то припёрся? Это же не его территория! Это вообще другое государство!

— Ну, как сказать, — возразил Волчара. — Я тут вчера по телевизору передачу одну смотрел, так там опрос проводили, считают ли россияне бывшие союзные республики настоящей заграницей. Так вот, больше девяноста процентов не считают.

— И что с того?

— А раз мы для вас не заграница, значит, наши разведчики на вашей территории — у себя дома.

— Глупости какие-то говорите, Акакий Иосифович! При чём тут одно к другому? Да и не разведчики, а шпионы, если уж на то пошло.

— Нет, юноша. Шпионы — это у врагов. А мы — свои. Стратегический союзник. Значит, у нас — разведчики. Тем более, они в каком-то смысле тоже чекисты.

В этот момент зазвонил мобильный телефон начальника охраны, избавляя его от необходимости продолжать этот бессмысленный диспут. Поговорив, он сообщил Волчаре:

— Лаврентий Павлович нашёл, наконец, ту штуку, которая активирует порталы. Мы немедленно улетаем в уссурийскую тайгу. Вы с нами?

— Конечно! Ещё и спрашивает! Да параллельный мир — это моя мечта последних лет пятнадцати, не меньше! И чтобы я, да отказался? Не дождётесь!

— Не знаю, чего добивается этот бандеровский невидимка, но мимо меня он больше не пройдёт! В вертолёт я его не пущу! Жизнь положу, но не пущу! Это теперь дело принципа!

* * *

Игорь и Алла были недовольны этой внезапной поездкой. Во-первых, им не выдали командировочных, как полагается по законодательству, а во-вторых, внезапный вылет прервал для них довольно приятное занятие, почему-то именуемое пугающим словосочетанием "исполнение супружеского долга". Но спорить было бесполезно. Леонида Сергеевича здесь не было, а начальник охраны, передавший его приказ, ничего слушать не хотел.

Пришлось супругам Марченко, наскоро одевшись, тащиться глубокой ночью на крышу здания. Там уже стоял Волчара, задумчиво глядя на звёзды что-то бормоча себе под нос. Как всегда, был он аккуратно одет и чисто выбрит. Вскоре двое охранников привели какого-то незнакомого мужчину с потухшим взглядом, этот выглядел усталым и не выспавшимся. Его крепко держали за локти, а он и не пытался вырываться.

— Кто вы такой? — поинтересовалась у него снедаемая любопытством Алла. — Вы летите с нами? Меня зовут Алла Анатольевна Марченко, а это — мой супруг, Игорь Николаевич.

— Я — Пётр Степанович Тарасов, — представился незнакомец. — Лечу с вами, причём, скорее всего, в один конец. Там меня убьют.

— Ух ты! — восхитился Игорь. — Это вы написали статью о телепортации в английский научный журнал?

— В американский, — поправил его Пётр. — Вас там тоже убьют, между прочим.

— Надеюсь, вы это говорите в переносном смысле?

— Надежды юношей питают...

Тарасов ещё что-то говорил, но услышать его уже не было возможности. Все звуки заглушал грохочущий шум садящегося на крышу вертолёта. Вспыхнули мощные прожекторы, освещающие посадочную площадку. Как только винты перестали вращаться, открылась дверца и в проёме показался пилот. К нему мгновенно подскочил начальник охраны, приказал замереть и внимательно сравнил лицо пилота с изображённым на распечатке с видеокамеры лицом Левченко. Не найдя сходства, он приказал пилоту выйти из машины, после чего тщательно обыскал салон. Там, естественно, больше никого не было, да и спрятаться в вертолёте было практически невозможно. Удовлетворённый результатами обыска, начальник охраны загородил своим объёмным телом дверной проём и обратился к собравшимся на крыше.

— У нас тут завёлся один, не то призрак, не то человек-невидимка, — сообщил он. — Так вот, я обеспечу, чтобы этим вертолётом он не полетел.

— Это Левченко, что ли? — уточнила Алла. — Так он не призрак, а ниндзя.

— Неважно, кто он! В вертолёте его не будет. Подходи по одному! Ты кто такой?

— Пилот.

— Ну, как же без тебя? Проходи. Следующий.

— Я — Алла Марченко.

— Сам вижу.

Алла протиснулась в узкую щель, которую главный охранник оставил для входа в вертолёт.

— Я — Игорь Марченко.

Бдительный страж убедился, что Игорь — не Левченко, и тоже его пропустил.

— Я — Волчара.

— Проходите, Акакий Иосифович. Теперь вы, парни, заводите внутрь этого гениального учёного. Вроде все. Можно лететь. А ты кто такой?

— Я — пилот. Хрен вы куда без меня полетите!

— Пилот уже внутри!

— Как я могу быть внутри, если я — снаружи? — удивился пилот. — Не, ну если хотите, можете попытаться лететь без меня.

— Кто же тогда прошёл, представившись пилотом? — рассвирепел начальник охраны.

— Никто. Пилотское кресло пусто, можете сами убедиться.

— А ты где был?

— Проводил внешний осмотр машины, согласно регламента. Вы же не хотите аварии при посадке из-за неисправности шасси?

— Значит, пролез всё-таки этот бандеровский ниндзя! Ну, сейчас он об этом пожалеет!

Главный охранник вошёл в вертолёт и пересчитал всех, кто находился в салоне. У него получилось шесть человек, что вызвало некоторую растерянность. По предварительным расчётам, пассажиров должно было быть семь. Он ожидал, что обнаружится кто-то лишний, а вот недостачу объяснить никак не мог.

— Чего застыл? — поинтересовался у него Тарасов. — Хочешь наняться в парк живых скульптур и тренируешься? Или горгону увидел?

— Не знаю, кто такой или такая Горгона, но я, наоборот, кого-то не вижу. Одного не хватает. Нас должно быть семь, а здесь шестеро.

— Самого важного не забыл посчитать?

— А кто тут самый важный? Левченко?

— Нет, болван! Это ты!

— Точно, — вздохнул с облегчением начальник охраны. — Тогда всё нормально. Но за болвана ты всё-таки потом ответишь. Эй, пилот, только тебя ждём! Садись, и полетели!

Разумеется, он не забыл, что мимо него в салон прошли два пилота. Но выводить пассажиров и ещё раз пропускать их всех по одному у него уже не оставалось никаких моральных сил. Да и приказ шефа был категоричен: лететь срочно, не теряя времени. С пассажиром-невидимкой можно будет разобраться и позже, на аэродроме.

Свой план он блестяще исполнил. Когда вертолёт приземлился, из него вышли семь человек, не больше и не меньше. Пилот тут же поднял свою машину в воздух, и если Левченко прятался там, то он был надёжно выведен из игры. Через несколько минут с аэродрома взлетел "Боинг" и взял курс на Хабаровск.

— Счастливо оставаться, Левченко! — попрощался неимоверно собой довольный начальник охраны.

Если Левченко ему что-то и ответил, его всё равно никто не услышал.

* * *

За четырнадцать лет, на взгляд Тарасова, бывший военный городок в уссурийской тайге ничуть не изменился. Впрочем, он особо не приглядывался, его беспокоили совсем иные проблемы. В основном, одна — как выбраться отсюда живым. А для этого было бы неплохо, чтобы у него в распоряжении оказалась хоть пара часов светлого времени. Ведь если пульт не заработает, Петра убьют немедленно, в этом он не сомневался.

— Не будем терять времени, — предложил Тарасов Лаврентию Павловичу, которого безошибочно выделил среди троих встречающих вертолёт по начальственному виду. — Где пульт? Я бы хотел приступить к делу немедленно.

— Странно ты себя ведёшь, — отметил тот. — Ты же не можешь не понимать, что когда ты работу закончишь, независимо от результата, ты перестанешь быть мне нужным. Со всеми вытекающими. Так для чего такая спешка?

— Ну, ты же пообещал сохранить мне жизнь, — грустно улыбнулся пленник. — Да и лучше уж тот или иной исход, чем эта проклятая, мотающая нервы, неопределённость.

— Что ж, я не возражаю. Приступай, Пётр Степанович. А вы, ребята, будьте готовы в случае чего свернуть ему шею. А то этот великий физик уже один раз с помощью портала прикончил пару моих людей. Надеюсь, сейчас пистолета у него нет?

— Нет. Я лично обыскивал, — кивнул начальник охраны.

— Тогда можем начинать. Открывай кейс, Пётр Степанович. Если прибор заработает, больше ничего не делай. Иначе — сам понимаешь.

Затаив дыхание, Пётр осторожно открыл чемоданчик, переданный ему Лаврентием Павловичем. Как он и ожидал, экран засветился, и на нём появились какие-то непонятные символы, что они означают, он за все одиннадцать лет, пока пульт был у него, так и не смог понять.

— Чудесно, — обрадовался Лаврентий Павлович. — Я так понимаю, Пётр Степанович нам больше не нужен. Ничего не трогайте, я сам закрою кейс. Ребята, оттащите его подальше.

— Стоп! Подождите! — распорядился начальник охраны. — Шеф, лучше не рисковать. Он же тогда, двадцать пять лет назад, закрыл кейс при активном портале. Может, это важно, а может, и нет. Пусть сначала активирует портал.

— Ты откуда знаешь, что прибор может включить только тот, кто в прошлый раз закрывал кейс? Он рассказывал об этом только мне! — встревожился Лаврентий Павлович.

— Не говорите глупостей, шеф! Разумеется, я прослушиваю все внешние телефонные разговоры из вашего дома, и входящие, и исходящие. Это входит в мои обязанности.

— Разумно, — признал шеф. — Ладно, включай портал, Пётр Степанович. Но больше ничего. Только включай.

— Чтобы ты меня сразу же после этого убил? — горько рассмеялся Пётр. — Ты же хозяин своего слова. Сам его даёшь, сам и назад берёшь.

— Я не понял, что это за разговоры об убийстве? — задал вопрос один из тех, кто прилетел сюда вместе с Петром, Игорь Марченко, если он правильно запомнил имя и фамилию.

— Не обращайте внимания, Игорь Николаевич, — порекомендовал ему шеф. — Никого без крайней необходимости здесь не убьют. Это было бы совершенно неразумным поступком со всех точек зрения. Особенно нашего великого физика. Он ведь много лет изучал это устройство, а мы пока что его знаний не имеем. Поэтому он нам намного нужнее живым. Открывай портал, Пётр Степанович, не тяни. Все присутствующие очень хотят, просто жаждут, увидеть его воочию. Согласись, зрелище ожидается весьма неординарное. Так что не разочаровывай публику. Ты же хотел стать артистом, почему бы не начать прямо сейчас?

— Нет! — категорически отказался Пётр, который не верил ни одному слову Лаврентия Павловича и потому продолжал свой блеф.

— Уважаемый Пётр Степанович, активируйте, пожалуйста, портал, — присоединился к просьбе шефа его начальник охраны. — Если вы этого не сделаете, вам уже никто не поможет.

Тарасов застыл от неожиданности. Этот тип подчёркнуто сделал ударение на слове "никто", явно намекая на ночной разговор. Так вот кто был этим таинственным гостем! А второй, тот, что завуалировано предлагал предать Россию — это наверняка тот самый Левченко, о котором так много говорилось перед отлётом.

— Ладно, уговорили, — согласился Пётр. — Включаю.

— Полтора метра на два, — заказал размеры портала Лаврентий Павлович. — Два, естественно, в высоту. Приблизительно, особая точность не нужна.

— Да я и не смогу точно, — откликнулся Тарасов, нажимая нужные кнопки. — Просто не знаю, как. Ну, вот, получите и распишитесь, как говорится!

Все, кроме него, потрясённо смотрели на мерцающий портал, ведь они видели подобное зрелище впервые. Впрочем, двое охранников хотя и глазели вместе с остальными на невиданную диковину, но не забыли ни оттащить Петра от пульта на пару шагов, ни крепко его держать.

— Вот оно! — восхищённо выдохнул Лаврентий Павлович. — Это чудо я искал целых двадцать пять лет! Четверть века, подумать только! Глазам своим не верю! Но, тем не менее, нужно успокоиться и двигаться дальше. Нам нужно сделать ещё многое. Для начала я собственными руками закрою этот кейс и дождусь, пока портал отключится сам. После этого, если я правильно понял Петра Степановича, пульт настроится на меня, что мне и требуется.

— Что за чушь, Леонид Сергеевич! — удивился всё тот же Марченко. — Чем это он настроится? Вы что, видите какие-нибудь датчики, распознающие, кто именно открывает чемоданчик? Я вот не вижу. Да и глупо ставить подобную защиту на такие устройства.

— Разве? Это сделано якобы на случай, если прибор попадёт в чужие руки, — возразил шеф.

А у шефа больше, чем одно имя, отметил для себя Пётр. Кто же он такой, интересно? Судя по делам, натуральный бандит, а вот повадки похожи на милицейские, то есть, теперь уже правильно говорить "полицейские". Один из пресловутых "оборотней в погонах"? Впрочем, не так уж волновал Тарасова этот вопрос, чтобы долго об этом думать.

— Ерунда! Стандартная защита для таких случаев — пароль. Это самое простое и самое надёжное. Не требует дополнительного оборудования и позволяет, например, спокойно передать устройство напарнику или кому-нибудь ещё. Любая другая защита ставится только как дополнительная к паролю. Но пароля, как видите, нет. Так откуда же взялось дополнение?

— А если инопланетяне мыслят не так, как мы? Может, они сам принцип пароля так и не выдумали?

— Я так не думаю. Но зачем гадать? Это же очень просто проверить.

— И то верно, Игорь Николаевич. Может, вы ещё объясните, почему пульт не работал, когда кейс открыл я, и заработал, когда то же самое сделал уважаемый Пётр Степанович?

— А когда вы его открывали?

— Прошлым вечером. И всю ночь с ним провозился без толку. Что я только не нажимал, но экран так и остался тёмным.

— А перед этим он хранился в тёмном помещении?

— Ну, не совсем в помещении. Внутри дерева, как бы странно это ни звучало. То есть, в дупле.

— Тогда всё ясно. Видите, вон на клавиатуре такой прямоугольник, более тёмный, чем остальное?

— Вижу. И что это такое?

— Это наверняка солнечная батарея. Мы такие тоже применяем. Думаю, она подсоединена к аккумулятору. Пока прибор лежал в темноте, аккумулятор полностью разрядился. Я так понимаю, лежал он там четырнадцать лет?