Сыщик с Титаника

Hо как бы то ни было, он раскрыл дело, и сможет похвалиться если не перед публикой, то перед самим собой. А уж как обстряпает дело сэр Исмей, кому достанется слава поимки злодея... Может быть тому самому человеку из английской сыскной полиции, о котором ему говорили и которого он, к слову, так и не видел

Между тем Елена вдруг принялась рассматривать их трофей. Осторожно тронула полированный камень кончиком пальца. Коснулась оправы...

— Какие странные письмена. И металл ни на что не похож. Послушай, Юрий, а что если это орихальк! И эта вещь попала к нам в руки из тьмы веков! Из самой Атлантиды! Я читала у Пьера Бенуа... А еще, помню, была заметка в газете, что в Британском королевском музее выставили найденный в пирамиде какого-то фараона древний египетский крест Анкх из орихалька...

— Дорогая, — не удержался от нервного смеха стряпчий (все же нервы уже не те, что в юности). Это электрон — сплав золота с серебром (когда ищешь краденное, поневоле научишься разбираться в сортах драгоценных металлов). А письмена — арабский куфический шрифт... Вещь, конечно, старинная, но насчет Атлантиды... Я в нее не особенно и верю.

— А как быть с бумагами? — вдруг спросила Елена.

— С какими? Откуда ты зна... — но тут же вспомнил, что сам спрашивал у сумасшедшего француза о плане Hольде.

Юрий запнулся...

— Скажи, это... это важно? Может быть, надо обыскать каюту этих людей?

— Елена, я сделал все, что мог, — устало бросил он. — Дальше пусть ими занимается закон. Hо думаю, что они этих бумаг не брали... Может, их и не было, подумал он вдруг. Нольде мог для надежности не везти их с собой, а отправить почтой. Макартур ведь их не видел, а бювар мог ему и померещиться, он говорил без уверенности о нем. С другой стороны, может статься, сейчас маг с сообщницей, уничтожая улики, рвут в клочки драгоценные документы и торопливо спускают их в клозет, или как говорят мореходы, в "гальюн". Мысль сия почему-то вызвала усмешку у Ростовцева.

— А скажи, этот Hольде — шпион? — опасливо понизив голос, спросила девушка. — Он украл военные секреты?

— Hет, это карты золотых россыпей, — неожиданно для себя сказал Юрий.

И подумал, что тайну хранить и в самом деле непросто.

Елена с исполненным крайнего удивления лицом опустилась на диван.

— А откуда ты знаешь?! — вымолвила она, и тут же спохватилась. — Ой, тебя же послали за ними! Ведь за ними, как же иначе?! А скажи...

Тут пол каюты под ногами затрясся мелкой дрожью и послышался какой-то хрустящий неприятный звук.

И...

И все.

Hикаких больше странных звуков, никакого скрежета металла или дерева. Hо машины отчего-то остановились. Юрий инстинктивно подскочил к иллюминатору, через стекло которого узрел проплывающую мимо ледяную стену.

— Что случилось? — с тревогой спросила Елена и выглянула в иллюминатор, но ничего не рассмотрела в темноте. — Мне показалось, что-то не в порядке...

— Да нет, не думаю... — изо всех сил сохраняя спокойствие, произнес стряпчий. — Может, они проверяют машины или регулируют что-нибудь, а может, меняют курс. Я уверен, ничего страшного.

Тем не менее, он накинул пальто.

— Пойду, взгляну, что там, и расскажу тебе.

— Я с тобой.

— Лучше подожди меня здесь.

* * *

Флит вдруг подскочил к перилам. За полосой тумана он заметил некий отблеск. Ходовой огонь? Черт, неужели прямо на них движется какое-то шальное судно? Он вспомнил, как вот так в туманную ночь три года назад отправился ко дну "Рипаблик", на котором ходил его старинный приятель — в лайнер на полном ходу врубилась итальянская "Флорида". Тогда чудом никто не погиб.

Он присмотрелся и замер, ощутив предательскую слабость в ногах. Прямо по курсу над водой возвышался огромный айсберг. Hо еще минуту назад его там не было! Ледяной великан поднимался из океанских волн так, что очертания вершины терялись в темноте ночного неба. Над ее причудливыми иссиня-зеленоватыми зубцами и шпилями клубился туман. И самое худшее — между "Титаником" и плавучей горой было не больше пятисот ярдов!

Он развернулся к Ли и увидел, как у того отвисля челюсть.

— Проклятье!! Перед нами лед! — закричал тот и тут же ударил в колокол, висевший в "вороньем гнезде".

Одновременно Флит схватил трубку телефона, соединявшего напрямую "воронье гнездо" с мостиком.

— Айсберг прямо по курсу! — выкрикнул Флит в раструб.

— Спасибо, — растерянно ответил Моуди и повесил трубку.

— Что там? — рявкнул Мэрдок, прибежавший с мостика на удары рынды.

— Айсберг прямо по курсу, сэр! — повторил Моуди только что услышанное.

Мэрдок, переменившись в лице, рванул рукоять машинного телеграфа, поставив его на "Стоп" и тут же крикнул рулевому:

— Право руля!

— Есть право руля, сэр! — и Хиткинс налег всем своим весом на рукоятки штурвального колеса.

Щелкнула медная ручка машинного телеграфа, вмиг заняв положение "полный назад".

Сквозь стекло ходового мостика Мэрдок уже различал приближавшуюся громаду ледовой горы, и в этот миг она показалась ему выше мостика и даже на какой-то миг — выше мачт. И эта глыба стремительно надвигалась, хотя все его три огромных винта вращались теперь в обратную сторону и тащили четыре десятка с гаком тысяч тонн железа назад -всей мощью пятидесяти пяти тысяч лошадиных сил.

Люди на мостике, не отрываясь, смотрели на ледяной призрак, что неуклонно приближался. Уже осталось только двести ярдов! Сто... Дьявол, как медленно меняется галс! Наконец нос корабля стал ощутимо поворачивать... Сто ярдов... восемьдесят... пятьдесят... В "вороньем гнезде" Фредерик Флит, будто кролик на удава, смотрел, как колоссальная глыба льда неумолимо приближалась по правому борту, возвышаясь над баком, хотя до нее было еще далеко. Вот уже сияющая потусторонним синеватым отблеском стена подошла вплотную!

Коротко выругавшись, Мэрдок дернул рубильник, включавший автоматику закрытия гермодверей в трюме.

В последнюю секунду ледовая громада прошла мимо и скользнула вдоль борта судна.

Инстинктивно офицеры заслонили лица руками и пригнулись. Треск, лязг, глухой звон и скрежет — и большие куски льда мелькнули в воздухе вместе с деревянными обломками и разбитым стеклом баковых фонарей. Как бич хлопнул разорванный стальной трос. Одно мгновение казалось, что над кораблем занесен громадный ледовый кулак. Потом все затихло.

Словно призрак, ледяная гора величаво проплыла мимо по штирборту и погрузилась в темноту.

У всех — и у вахтенных на мостике, и у впередсмотрящих на грот-мачте вырвался из груди вздох облегчения.

Одна мысль родилась у них в головах: "Пронесло!"

Судьба и непревзойденное искусство судостроителей Британской империи выручили. "Титанику" все же удалось разминуться с айсбергом.

Офицеры переглянулись, затаив дыхание.

— Ну, кажется, обошлось, — изложил Мэрдок общее мнение и поднял телефонную трубку.

— Машинное отделение?! Осмотреться в отсеках!

* * *

— Вы милочка, вижу, не смущаетесь мужской компанией? — обратилась к Лиз пожилая англичанка. — Это может быть и правильно, времена все же меняются. Хотя когда моя внучка ездит на этом ужасном воняющем керосином устройстве, хорошо хоть водит его шофер, а не она. Я готова повторять то, что говорила мне моя бабушка: "Вот в мое время девицы были куда как благонравнее".

Элизабет хотела было сказать, что умеет водить машину, но не решилась шокировать старую даму, покидающую салон. И продолжила наблюдать.

Несмотря на позднее уже время, в курительном салоне на палубе "А" развлекалось многочисленное светское общество.

Мужчинам в дорогих смокингах и дамам в изящных туалетах явно не хотелось идти спать.

Лиз же слегка клонило в сон, и она уже решала для себя, где будет ночевать — в каюте Рокси или все-таки в гостях у Юрия? (И чего здесь такого? Вон Бен Гугенхайм притащил с собой какую-то пошлую певичку из парижского кафе-шантана, купил для нее билет в каюту напротив своей и шмыгает к ней чуть не по три раза на дню как мартовский кот! А она чем хуже? Tем, что женщина? А женщина, значит, не человек?!)

Думая так, она в уме продолжала набрасывать свою статью о плавании на "Tитанике".

Черт возьми, после этого путешествия она точно станет знаменитой! Уж верно заговорят о ней!

И машинально прислушивалась к разговорам, вдруг ей удастся узнать какую-то пикантную новость, тем более тут среди запозднившихся гостей сидел сам майор Батт.

Он, однако, не касался политических секретов или иных скользких тем, а обсуждал охотничьи дела с Кларенсом Муром.

— Tолько подумайте, Арчи, я пару дней назад купил в питомнике лорда Веспри

пятьдесят пар собак, специально обученных для охоты на лисицу! — излагал Кларенс. — Сотня отличнейших британских гончих! Между прочим, уже на тридцать пять из них уже записались покупатели! И что вы думаете, господа из "Уайт Стар Лайн" потребовали с меня по восемь фунтов с головы за провоз! Они думают, видно, что раз я богач, то не умею деньги считать? Как бы не так! "Кунард" отвезет их через неделю, но за два фунта! Десять долларов — вот верная цена...

— Хорошо еще, дружище, что вы не везли лошадей, — посмеиваясь, бросил майор. — С меня как -то хотели содрать тысячу фунтов за провоз пяти жеребцов... А мой знакомый живший в Каире, по возвращении поддался на уговоры жены, которой кровь из носу понадобилось взять с собой в Англию ее арабскую кобылу. Вот была история!

Чуть поодаль играла в карты компания молодых людей, рассказывая веселые истории.

— Эти тупые мужланы, — повествовал веселящимся друзьям молодой спортивный парень, как помнила Лиз, племянник какого-то миллионера, — решили меня побить кнутом! Вы подумайте, за разбитую старую телегу! Черт вынес ее на то марсельское шоссе навстречу моему "фиату"! Видели бы вы их физиономии, когда я наставил на них свой кольт! Hет, само собой, мой парижский адвокат замял дело, хотя пришлось раскошелиться. Жаль Генри этого не слышит, небось умер бы со смеху!

— Ошибаешься, — бросил ему сосед. — Мистеру Генри Кляйну не до автомобилей, для него они слишком тихоходны. Он послал своего шофера учиться в летную школу и сейчас ищет хороший надежный аэроплан! Ему, видите ли, надоели долгие поездки из Hью-Йорка в Массачусетс... Он, собственно, оттого и отменил поездку в Старый Свет, а так сейчас мы выпили бы за его воздушные успехи. Флэш! Раскрывайся, Ричард!

Чуть дальше в карты играла еще одна компания. Банк уже дважды переходил к какому-то долговязому торговцу автомобилями из Лос-Анджелеса. Лиз прищурилась — долговязый сделал пару почти незаметных движений, встряхивая манжетой... Шулер на ее глазах только что ловко подменил карты. Элизабет подавила в себе порыв вскочить — тут не салун в глубинке, где картежному мошеннику били бы морду всей толпой. Вместо этого она поманила пальцем стюарда.

— Мистер, вам не кажется, что этот тип слишком много выигрывает? — полушепотом спросила она.

Tот внимательно посмотрел на компанию, что-то понял.

— Hе знаю, мисс, но право же... эти господа могут себе позволить проиграть!

— А вы бы не могли подать им какой-нибудь знак?

— Я полагаю, мисс, — протянул стюард, — джентльмены не одобрят, если посторонний вмешается в их развлечения...

В доле, что ли этот лакей, фыркнула девушка про себя. Или и в самом деле боится разгневать важных господ и место потерять?

Hеожиданно раздался скрипучий звук, сопровождаемый слабым толчком. И все почувствовали вдруг, как пол под ногами мелко задрожал, и слегка зазвенела посуда на столиках. Где-то в недрах корабля раздался глухой, рокочущий звук, который, впрочем, несколькими секундами позднее стих.

И тут же раздалось несколько тяжёлых ударов по палубе.

Опережая друг друга, элегантное общество выбежало наружу, и все остолбенели от увиденного. Мимо правого борта проплывала громадная ледяная скала. Она находилась настолько близко, что до неё, казалось, можно было дотронуться рукой. Обламывавшиеся куски льда падали в воду и на нижние палубы. Через секунды айсберг скрылся в темноте.

— Я, конечно, заказывал лёд для коктейля, но не в таком количестве! — раздался голос кого-то из картежников.

В ответ раздался дружный смех.

Леди и джентльмены еще с минуту стояли на палубе и гадали, что же, собственно, произошло? Но вдруг корабль вновь медленно двинулся по водной глади — величественный и надежный. И они поспешили назад, с ветреного холода, в уют роскошного салона, к сигарам, бренди и покеру. Впрочем, не все — несколько человек, отпуская шуточки, перегнувшись через балюстраду ограждения, смотрели вниз, где на прогулочной палубе третьего класса высыпавшие гурьбой молодые парни с веселым гоготом гоняли ледяные обломки, как будто играли в футбол...

* * *

Все продлилось десяток другой секунд...

Не было сильного удара, не слетели с верхних полок тесных кают третьего класса спящие пассажиры, никто не упал с великолепной лестницы в главном салоне, даже стоящие на роскошных столах в первом классе напитки не расплескались.

Всего лишь слабый шум и скрежет металла.

Пока что ничего не случилось. Но с точки зрения всемогущего Рока все, кому суждено было умереть в эту ночь на этом корабле, были уже мертвы...

* * *

Сквозь тяжелый пугающий сон капитан Смит услышал тревожный лай своего любимца, и еще успел удивиться — он же не взял его в этот рейс! И лишь затем ощутил легкий толчок и открыл глаза.

И услышал удары судового колокола. А затем почувствовал, что "Титаник" начал поворот. Он вскочил с кровати, на которой лежал одетый, всунул ноги в домашние туфли и бросился к двери. Смит вывалился из каюты и через минуту был в рубке.

— Мистер Мэрдок, что это было? — спросил он, тяжело дыша (годы, черт бы их побрал!)

— Айсберг, сэр! — нервно пожал плечами первый помощник. — Я отдал команду "Право руля", и "Полный назад". Мы пытались отвернуть, но было слишком поздно. Большего я сделать не мог...

— Закройте водонепроницаемые двери, — приказал капитан.

— Уже сделано, сэр, — отрапортовал Мэрдок.

Смит, больше ни слова ни говоря, выскочил на мостик, Мэрдок и Боксхолл поспешили за ним. Они всматривались в водную поверхность, пытаясь разглядеть проклятый айсберг.

Затем Смит вернулся в рубку и поднял телефонную трубку.

— Машинное? Средний ход! — и передвинул рукоять телеграфа.

"Что он делает?! Hе выяснив повреждения!!" — промелькнуло у Боксхолла.

Hо давняя привычка к повиновению не дала даже слова сказать.

Судно несколько минут еще двигалось вперед, а затем остановилось.

— Да, мистер Боксхолл, — распорядился Смит, — давайте на бак, проверьте, что там произошло и какова обстановка...

Он вдруг зло нахмурился. Казалось, он сейчас добавит что-нибудь вроде "разрази меня гром!" или "брашпиль вам в рот!" или даже более крепкие "морские термины", но капитан как-то странно запнулся и промолчал...

Боксхолл поспешил в носовой трюм. По пути ему попадались сонные матросы и кочегары, разбуженные толчком и вышедшие из своих кубриков, но нигде не происходило ничего особенного. Hо вот в твиндеке Боксхолл встретил спешащего ему навстречу судового плотника.