Зовущий из тени

Силовой магнит из замка Коама Ротри был одиннадцатым в коллекции придворного колдуна. Кое-что он собрал раньше, по случаю. Несколько якорей доставили в последнее время по его заказам добытчики. Достаточно, чтобы сфокусировать луч поиска и выследить дерзкого сийвери, который вмешался в магию Уз.

Но Хавральт не торопился начинать. Найти собрата не так уж трудно. А вот остаться при этом незамеченным почти невозможно. К игре в открытую придворный колдун Бархальда пока не был готов.

Чего добивается тот, кто рассек связующую нить между наследником и Щитом? Хочет убрать Армальта? Но зачем тогда действует так прямолинейно? Принц ведь не дурак, не станет подставляться, лишившись защиты. А Одаренный, который способен разрушить узы, уж точно не новичок, соображает, что делает.

Значит, цель — не погубить Армальта. А что тогда? Притормозить увлекшегося вояку? Или спровоцировать? Уничтожить руками наследника кого-то из ближнего окружения? Но кого? Правителя? Его беременную супругу вместе с не родившимся ребенком? Придворного колдуна?

Хавральт поднял бокал, слегка покачал и поднял к лицу, принюхиваясь. Запах дыма и высушенных солнцем трав уже начал сменяться ароматом терпких ягод и пряностей. Если дать "Мечу Ласваха" постоять еще, добавятся нотки жареных орехов и меда.

Убивать отца наследнику пока что невыгодно: если он собирается продолжить завоевания, кто-то должен оставаться в тылу. Кто-то, кому он может доверять. Лимсия предана мужу, но в его отсутствие власть не удержит. Ни энергии не хватит, ни характера.

Итак, правителя Армальт не тронет. Да и мачеху тоже — пока та не понесет второго ребенка. Потому что даже если у Исвэри сейчас родится мальчик, шансов, что он доживет до совершеннолетия, меньше половины. Щита ведь у него нет. Зато сам он хоть немного, да прикроет наследника. Так что Армальту есть резон беречь сводного брата или сестру: лучше слабенькая защита, чем никакой. Понимает ли это неведомый сийвери? Должен понимать.

Мысль о том, что целью может быть он сам, Хавральт отмел сразу. Не то, чтобы у него не было врагов. Одаренному и не требуются ненавистники: достаточно тех, кто мечтает забрать себе его силу. Просто с какого-то момента, если уж сийвери удалось уцелеть и сохранить дар, связываться с ним становится слишком опасно и потому невыгодно. Гораздо проще подловить кого-нибудь из молодых и неопытных, когда в своем поколении не остается слабых соперников.

А пытаться натравить Армальта на придворного колдуна и надеяться, что Хавральт не сумеет выкрутиться или, в крайнем случае, вовремя скрыться, верх глупости. Как и рассчитывать, что потом избежишь мести.

Одаренный снова покачал бокал. Смоченные вином тонкие стенки маслянисто поблескивали. Мед, орехи... и что-то еще. Да, тонкий, едва ощутимый аромат свежей древесины.

Итак, провоцировать наследника неизвестному врагу нет смысла. А вот задержать, чтобы выиграть время, это да.

Хавральт поднес бокал к губам, отпил немного, подержал вино на языке, медленно проглотил и зажмурился от удовольствия.

Онтра или Содружество вольных городов?

Придворный колдун поставил бокал на стол и откинулся на высокую спинку кресла, легонько постукивая пальцами по подлокотникам и прикидывая, кому из Одаренных понадобилось вмешиваться в политику.

При дворе Онтры волшебников не держали. Эшкни Лукавый предпочитал полагаться на армию и советников.

Значит, ниточка тянется из Содружества. Вероятнее всего, из столицы. И кто же в Ласнаве затеял эту рискованную игру? А еще интереснее — что они пообещали Одаренному за помощь?

Хавральт неспешно допил вино и встал, потянувшись до хруста.

Потолковать с Мэддисом? Нет смысла: старый хитрюга все равно отопрется. Да и потом ему война только на руку: чем слабее окружающие государства, тем выгоднее для Трайматты.

Итак, скорее всего, с Узами поиграл какой-нибудь одиночка. И пожалуй, пора выяснить, кто.

Но все попытки выследить странного противника оказались тщетными. Хотя на той стороне точно кто-то был — придворный колдун чувствовал это.

Хавральт знал рисунок силы всех взрослых сийвери, обладающих сколь-нибудь значимыми способностями: это было залогом его личной безопасности. Тайный враг не походил ни на кого из них.

А новичок просто не сумел бы справиться с Узами. Тут одним даром не обойдешься — подготовка нужна. Серьезная, многолетняя.

* * *

— Ваше высочество, — Хавральт слегка поклонился, почтительно, но с достоинством.

Пальцы наследника побелели, так сильно он вцепился в подлокотники кресла.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил принц, впившись взглядом в лицо придворного колдуна. — Ты нашел?

"Хищник в клетке", — с невольным состраданием подумал Хавральт.

Сильный, гордый и очень красивый хищник. И опасный, смертельно опасный.

— Ваш отец, да продлятся его дни, дал жизнь нескольким детям, рожденным вне брака, — бесстрастно ответил Хавральт. — Трое уже умерли, еще один слаб здоровьем, остаются две девочки...

— Но...? — прищурился Армальт.

— Но с единокровными сестрами Узы продержатся недолго, — объяснил колдун. — Тем более, с малолетними. Магия очень быстро убьет обеих.

— И что ты предлагаешь? — вкрадчиво спросил наследник.

— Есть другой путь, ваше высочество, — Хавральт немного понизил голос, хотя их никто не мог подслушать, даже если бы попытался: сийвери принял меры предосторожности. — Чары Скользящей петли.

Армальт нахмурился и склонил голову набок.

— Вы не слышали об этой магии, знаю, — колдун чуть приподнял уголки губ. — Никто не слышал. Она запретная, древняя и... — он сделал паузу, — очень мощная.

— И почему ты молчал о ней? — прищурился наследник.

— Я не хотел рисковать вашей жизнью, мой принц, — спокойно ответил Хавральт. — Ритуал мучителен и опасен. Но если все получится, вы станете неуязвимым. Навсегда.

— Так чего же мы ждем? — Армальт стремительным и гибким движением поднялся, снова напомнив Одаренному хищника. — Когда можно приступить?

— Как только я соберу необходимые ингредиенты, — невозмутимо ответил колдун. — Но вы не спросили о цене, ваше высочество.

— К стирхам цену! — вырвалось у наследника.

Но через мгновение он нахмурился:

— Ладно, так что там с этими чарами? Кто станет моим Щитом? Уж не ты ли?

— Все ваши подданные, мой принц. Так это работает. Каждый раз болезнь, раны или смерть вместо вас будет принимать кто-то из них. Случайный. И Скользящая петля будет сразу переходить на другого, тоже непредсказуемо. Таким образом, вы всегда будете защищены. Конечно, пока жив тот, кто наложил чары.

"Выкуси!" — торжествующе подумал Хавральт, захлопывая тщательно подготовленную ловушку.

Тонкие ноздри наследника дрогнули от гнева: ясное дело, примерился убрать колдуна, как только тот наложит заклятие, а тут такое разочарование.

— Ладно! — рявкнул вояка. — Так сколько времени тебе нужно?

— Декады хватит, — Хавральт снова почтительно поклонился, пряча усмешку.

Только уголки твердо очерченного рта едва заметно дрогнули.

На самом деле, все ингредиенты были давно готовы, но Армальта стоило немного помучить ожиданием, чтобы как следует осознал сложность и опасность предстоящей процедуры и свою зависимость от колдуна. Если уж выпускать зверя из клетки, так держать его на поводке. На очень коротком поводке.

* * *

— Все готово, мой принц, — тихо и торжественно сказал Хавральт, представ перед наследником через десять дней. — Можем начинать хоть сейчас, но...

— Но? — Армальт сдвинул красиво изогнутые брови, на гладком лбу пролегла гневная морщинка.

— Я бы посоветовал подождать до Ночи Перерождения, — осторожно предложил колдун.

— Еще три дня, — хмуро заметил принц.

— Эти ночи, когда Страж совершает свой путь по небу в одиночестве, темнее прочих, но и самые безопасные, — пояснил Одаренный. — Нечисть прячется по своим норам, и мир чист, словно в миг Сотворения.

— Ты веришь в старушечьи сказки? — презрительно фыркнул наследник. — Серьезно?

— Я знаю, когда можно наложить заклятие с наименьшей угрозой для вашей жизни, — парировал Хавральт. — И когда оно получится наиболее прочным и надежным. Впрочем, если вы торопитесь...

Принц подавил стон досады.

— Я подожду, — процедил он сквозь зубы. — Но горе тебе, если через три дня ты явишься ко мне с новыми отговорками.

* * *

— Это обязательно? — раздраженно спросил Армальт, когда колдун затянул широкие ремни на его запястьях и лодыжках, растягивая лежащего на спине наследника престола на каменном столе, словно подопытную лягушку.

— Ваше высочество, как я уже говорил, наложение заклятия причинит вам сильную боль, а двигаться нельзя: эти чары требуют филигранной работы, и малейшая ошибка может стоить вам... нам обоим жизни. Вы все еще можете отказаться.

— Нет, — на скулах принца играли желваки, голубые глаза блестели. — Начинай.

— Хорошо, зажмите это в зубах, — колдун протянул Армальту свернутый обрезок ткани.

Наследник послушно стиснул челюсти, разглядывая знаки, начерченные на потолке прямо над ним.

Они были в подвале старого дома на окраине, считавшегося проклятым. Наследник не удивился, обнаружив, что так пугающая столичных жителей брошенная развалюха на самом деле принадлежит Хавральту. И что это вовсе не развалюха.

Распятый на столе, словно на жертвеннике, обнаженный до пояса, Армальт был в полной власти колдуна. Никто не знал, где он. Правда, если утром его не найдут в покоях, то станут искать. А в тайнике, о котором знает только жена, лежит запечатанное письмо с пометкой "вскрыть, если наследник исчезнет".

Только вот эти меры предосторожности Армальт принял больше для очистки совести, чтобы не чувствовать себя совсем уж глупцом, поддавшимся на нехитрую уловку старого пройдохи. Ясно, что если Хавральт замыслил убить его, он не останется в Бархальде.

Хотя что ему помешает вернуться во дворец в облике своей жертвы? Или, например, с помощью магии подчинить себе волю принца?

На висках Армальта выступил пот: возможно вся затея с новыми защитными чарами была ошибкой. Возможно через несколько мгновений — или часов — жизнь закончится: грязно, бесславно и невыносимо глупо.

Но если не рискнуть сейчас, если обойтись без магии Уз, сколько земель он успеет присоединить к Бархальду прежде, чем его путь оборвет шальная стрела или пропущенный удар меча? Война есть война, как бы ни был искусен и отважен Армальт-Завоеватель.

Завоеватель... Этим титулом он называл себя мысленно с детства, никогда не произнося его вслух и втайне мечтая остаться в истории королевства и всего мира именно так — великим покорителем и героем, непобедимым, не знающим сомнений и страха.

Отказаться от своей судьбы, от великого предназначения было немыслимо, как невозможно и осуществить замысел без Щита. А значит, путь Армальта-Завоевателя заново начнется здесь, в этом подвале, на каменном жертвеннике, среди боли и крови. Или закончится — уже неважно.

Потому что зачем нужна жизнь, если ты не можешь провести ее, как задумал, как требует твое призвание?

Хавральт заговорил — нараспев, негромко. Тягучие слова неизвестного языка текли мутным, вязким потоком, обволакивая Армальта, холодный камень стола, выщербленные темные плиты стен.

Знаки на потолке налились тревожным багрянцем, с каждым мгновением становясь все ярче.

Принц не выдержал и зажмурился, в последний момент успев заметить блеснувший в руке колдуна нож.

* * *

Армальт изогнулся дугой от боли, искаженное гримасой лицо блестело от пота, на шее вздулись вены.

Хавральт ненадолго прервался, проверил пульс принца: ничего, пока все в пределах допустимого. Выдержит вояка, он парень крепкий. И мужественный, этого не отнимешь.

Одаренный обмакнул нож в чашу с маслянисто поблескивающей темной жидкостью, провел по краю, убирая излишек зелья, и принялся за четвертый символ.

Острие вспороло бледную кожу на груди Армальта, струйка крови побежала вниз, образуя на каменном столе лужицу. Принц дернулся и крепче стиснул зубами измочаленный кусок ткани.

Двенадцать символов, начертанных на потолке, двенадцать — вырезанных на груди того, кого закроет незримый Щит. Двенадцать кругов Матери, составляющих год. Двенадцать Создателей — свидетелей сплетаемых Уз. Да, все двенадцать, и это одна из причин, почему ритуал признан запретным. О другой причине Хавральт старался не думать.

Людской век недолог, и если кого-то в Бархальде настигнет внезапная хворь, если целители только руками разведут, не в силах объяснить, казалось бы, беспричинную смерть, нет в этом ничего необычного. Война или мор уносят несоизмеримо больше жизней. Кто заметит еще одну? Или несколько.

Хавральт закончил одиннадцатый символ и, тревожно хмурясь, снова сжал запястье принца. Тот уже довольно давно перестал корчиться и обмяк, но колдун торопился закончить ритуал, пока звезды не укатились дальше по небу, пока сила заклятия не начала таять.

Одаренный был готов к тому, что Армальт погибнет во время ритуала. Никто не видел, как переодетый принц выскользнул из дворца, как зашел в заброшенный дом на окраине — за этим колдун проследил особенно тщательно.

Конечно, наследник мог и подстраховаться, оставив распоряжения на случай своего внезапного исчезновения. Но это было легко исправить, создав несложную иллюзию.

Принца увидят утром, целого и невредимого. Он прикажет оседлать коня и отправится на охоту — почему бы нет. Ну, а несчастный случай для любителей таких развлечений — дело не редкое. Лошадь внезапно понесет, а к вечеру безутешные подданные отыщут истерзанный труп наследника, давно остывший.

Хавральт нащупал пульс и облегченно вздохнул. Он предусмотрел возможность неудачного исхода, но живой наследник гораздо полезнее мертвого, по крайней мере, сейчас.

Сийвери вырезал двенадцатый знак и произнес последнюю часть заклинания. Символы на потолке потускнели. Раны на груди Армальта затянулись, исчезая на глазах.

Принц глубоко вздохнул и открыл глаза. И в тот же миг далеко на востоке Бархальда проснулся от резкой боли в груди молодой торговец зерном. Он пялился в темноту, растерянно ощупывая себя, но боль исчезла так же внезапно, как появилась. Осталось только смутное ощущение опасности и беспричинная глухая тоска.

Скользящая петля нашла первую жертву.

* * *

Кештиора приоткрыла глаза и сладко потянулась. Теплые лучи пробились через щель в занавесках и скользили по подушке. Пора Обновления подходила к середине, и солнце пригревало все сильнее и чаще.

Орри перевернулась на бок и приподнялась на локте. Кровать Файс была уже аккуратно застелена, но будить ученицу Коэрви в этот раз не стала: отправилась по каким-то своим делам. Значит, утренних занятий не будет и можно сбегать выкупаться тайком от наставницы.

Кештиора выскользнула из-под одеяла и быстро оделась. Файс редко отлучалась больше, чем на пару часов. Интересно, давно она встала?

Орри направилась к двери, но со вздохом вернулась и все-таки застелила кровать. Наставница не одобряла беспорядок. Дескать, привычка к аккуратности жизненно необходима, а небрежность может стоить Одаренному жизни.