Линия разлома 2

Русские устроили мятеж, русские — забрали Крым. Выживание Украины — зависело от того, смогут ли они выгнать колорадов и сохранить то национальное единство, какое у них было.

Потом — начались взрывы. В Харькове, Донецке, Луганске, Мариуполе, потом в Николаеве, Киеве, Одессе, даже в родной Виннице. Пустили поезд с топливом под откос, подложили бомбу в бар с футбольными фанатами, сожгли машину, бросили гранату в марш УПА на первое января . Так он понял, что Украина не сможет существовать, пока существует Россия и стал террористом. Он понял, что главное — не защитить Украину, а ослабить Россию. И делал это ровно до той ночи, когда первая же пулеметная очередь с трассы не попала прямиком туда, где лежали они с Татарином. Татарина вбило сразу, а он — лежал чуть в стороне от пулемета, и потому — не погиб на месте. Но и жизни ему — уже не было. С порванной артерией — не живут...

И с порванной страной — тоже не живут.

Слава Украине!

— Строиться! — тихо приказал Дiд по-русски

...

— Я сказал — строиться!

Бандеровцы — неумело строились у грязной стены.

— Сьогодні ми втратили Хому і Татарина — сказал Дiд — а завтра можемо втратити будь-якого з вас . Хтось із вас сумнівається, що це потрібно?

...

— У дві тисячі першому році — американці увійшли в Афганістан, щоб вчити афганців як їх жити. А до цього — їх вчив жити Радянський союз . І що ? Де тепер Радянський союз ? І що тепер зі Сполученими штатами Америки ?

...

— У війні з Радянським союзом афганський народ втратив загиблим кожного п'ятнадцятого . В Іраку — свободу вдалося відстояти ціною кожного тридцятого. Може бути, хтось скаже, що ці втрати були марними ?

...

— Росія — наш ворог, як для афганців та іракців ворог — США. Ми не зможемо бути самі собою, поки Росія існує. Проти нас — бореться країна, яка сильніше нас в кілька десятків разів. Росіяни — знищили імперії Наполеона і Гітлера і поневолили багато народів.

...

— — Все це тому що вони ніколи не рахувалися з життями , ні своїми ні чужими. Є тільки один спосіб перемогти такого ворога, і його нам показали афганці. Потрібно дати їм знати, що ми готові померти всі до єдиного , до останньої людини — але так як вони хочуть — не буде. Не буде! І тільки тоді — вони будуть переможені

...

— Вийдіть вперед ті, хто не готовий померти. Хто не готовий померти прямо завтра, прямо сьогодні — і тільки в надії на те , що його смерть — ляже ще однієї порошиною на ваги історії і рано чи пізно — ваги перекинуться і неможливе — зробиться.

Его люди — стояли не шелохнувшись.

— Слава Украине!

— Героям Слава! — грянул строй

— Слава нации!

— Смерть ворогам!

— Украина!

— Понад усе!

— Москалей!

— На ножи!

— Коммуняку!

— На гиляку!

Когда собрание закончилось — Дiд подошел к Лиске. Та — стояла в углу и курила.

— Хочешь отомстить? — просто спросил он

— Здесь что ли?

— Кажется, здесь... — командир патруля, старший лейтенант Земянин сражался с навигатором. Навигатор — был в каждой полицейской машине, и вроде как свой, белорусский, гордиться надо — но почему то в отличие от китайского он постоянно подвисал.

— Ага. Здесь.

— Осторожно!

Милиционер — водитель, сержант Яскевич — нажал на тормоза. Мощный свет фар — высветил девушку в светлом плаще, она выбежала на дорогу прямо перед милицейским бобиком.

Старлей выбрался из машины. Он устал как собака — вторая неделя на казарменном положении. Усиленный режим — те, кто его вводит, сами бы попробовали так на усиленке, хоть три дня. А тут — вторая неделя! Они ели что придется, спали по очереди на раскладушках в кабинетах, ели то, что покупали в супермаркете неподалеку и — патрули, патрули, патрули.

Короче говоря — чтобы понимать истинный смысл слов "усиленный режим несения службы" — надо быть ментом

У него был большой фонарь, как у американского полицейского — и им он осветил девушку. Похоже, она. Очередной износ

* * *

.

— Гражданка... что с вами?

— Они... туда побежали.

Ясно

— Сколько их было?

— Двое.

— Приметы?

— В куртке... кожаной. Один.

Старший лейтенант махнул рукой. Вышел третий милиционер, сержант Голукович, вместе — они повели потерпевшую к машине. Со связью было плохо, поэтому, старлей достал сотовый, набрал номер дежурного.

— Алло. Тридцать пятый, пароль — Вятка. Износ подтверждается, двое скрылось, один в кожаной куртке. Опрашиваю потерпевшую.

— Принято — ответил дежурный — сообщите, как будут точные приметы, я ориентирую патрули на поиск.

Принял.

И старлей и дежурный — хорошо понимали, что никто и никого искать не будет. Ну, покатаются машины... но шансы кого-то взять будут близки к нулю, тем более сейчас, когда не до того. Износ хорошо раскрывается в двух случаях — если потерпевшая знала насильника, или когда берут по горячим следам, а потом — раскручивают и на остальное. Потому что в случае с износом — одним эпизодом обычно не ограничивается, если мужик начал насиловать то он уже не остановится...

Старлей — сунул телефон в карман, повернулся к машине... и тут понял, что Яскевич — как то странно лежит... навалившись на стекло. Больше — он ничего понять не успел.

Пропавший патруль милиции — нашли через час, когда обеспокоенный дежурный — послал свободный экипаж поискать замолчавший тридцать пятый. Искать не пришлось — они так и были в машине. Три трупа, двое — убиты чем -то вроде точной и острой спицы, третий — пулей из пистолета, вероятно — с глушителем. Пропали: три автомата АКС-74У, три пистолета ГШ-18, служебная рация с кодами на закрытый милицейский канал, удостоверения, деньги...

Во времена оные — убийство троих сотрудников милиции стало бы ЧП республиканского масштаба. Но не сейчас — было уже не до этого.

* Увы, именно такое объявление там висело

** Самодельные шахты с ручным трудом на уровне девятнадцатого, даже восемнадцатого века. Наличие копанок — показывает страшный уровень нищеты и деградации Украины

Изнасилование (жаргон)

08 сентября 2020 года

Беларусь, Минск

Примерно к этому времени — стало понятно, что события в Беларуси начинают выходить на неуправляемую траекторию.

КГБ и милиция Беларуси — попытались изъять лидеров протестов, используя то, что они физически не могли все время находиться в зоне протестов, они должны были выходить в город, встречаться с семьями, с журналистами, с кураторами, в конце концов. Практически все эти попытки — не закончились ничем: на том месте, где их ждало КГБ, их не было.

КГБ было готово к массовым акциям и к их локализации, но после разгона митинга на Октябрьской площади стало понятно, что траектория несколько иная.

Протест делился на две части. Первая — массовый, молчаливый протест. Его хорошо освоили студенты. Он заключался в том, что надо было надеть что-то белое, прийти куда-то и там стоять и молчать. Белое — потому что на белом хорошо видна кровь. Рядом — тут же оказывались телекамеры. Предъявить что-то — милиция при всем желании не могла. Ректорам университетов было приказано предупредить об отчислении тех из студентов, что прогуливают занятия. Но это не помогло — студентам платили деньги и сами студенты — думали, что после победы их обратно зачислять в ВУЗы. Еще и поощрят как то.

Места для встречи — брались по GPS. Которые сейчас были в каждом телефоне, распространялись через Фейсбук или Твиттер. Президент — приказал отключить GPS — осложнило задачу это ненамного — раскупили все приемники ГЛОНАСС. ГЛОНАСС — Президент отключить не мог, потому что на него были завязаны все армейские системы ориентирования, и не только свои, но и российские.

Потом — массово появились футболки с надписью ШОС. Доказать, что это переводится не как "Шанхайская организация сотрудничества", а как "Шоб он сдох!" — не представлялось возможным. Потом эти три буквы — ШОС — начали наносить и на другие предметы одежды, на стекла машин и так далее.

Одновременно с этим — происходили намного более зловещие события.

Расстрел колонны ВВ на шоссе — использовался гранатомет. Расстрел милиционеров. Расстрел внутренних войск и КГБ при разгоне митинга на Независимости. Поджоги транспорта. Учащающиеся сообщения пограничников о нелегальных переходах границы — хотя хватало и легальных. В свое время Батька — в пику Путину бросился налаживать отношения с Украиной, действовал облегченный режим пересечения границы, были арендованы земли с тем, чтобы заниматься там сельским хозяйством.

Все это — дало знать о себе сейчас, когда граница с Украиной оказалась дырявой как французский сыр...

В попытке переломить ситуацию показать, что все нормально — президент Беларуси принял решение стянуть в Минск силы Защиты — белорусской военизированной организации, по сути тех же титушек — с тем, чтобы они, а не милиция разгоняли митинги и разбирались с тем, что означает слово ШОС. Помимо этого — он наметил грандиозный митинг в свою поддержку, причем на той же самой Октябрьской площади. Он сам — хотел выступать от здания Правительства.

Все чиновники местных органов власти — получили разнарядки и принялись собирать людей на митинг.

Было ли это демократично? Ну... нет, конечно — но на Западе — тоже быстро забывают о демократии, если речь например идет о правах геев. Ни в одной стране, кроме может быть самых пропащих — не набрать большинства, когда речь идет о правах геев. Потому что большинство — это нормальные люди, и они растят детей, и может, и считают, что у геев должны быть какие-то права — но только подальше от детей. А современная Европа — нет, она ведет геев в школы, она решает, что надо пропагандировать разврат чуть ли не с пеленок — а тех из родителей кто против — посадят в тюрьму или отберут детей, и без всякой демократии. И когда бесстыжие девки FEMEN выскакивают перед демонстрацией католиков в Париже — тут тоже ни о какой демократии речи быть не может. Как потом сказал один из французов — родителей: в таких случаях нам говорят: держите свое мнение при себе...

Еще надо сказать, что Батька, как в свое время и Асад и Тито — был во многом сам виноват в том, что происходило сейчас. Иосип Броз Тито — в свое время пытался усидеть на двух стульях, сделать Югославию и социалистической и капиталистической одновременно. В результате — вскоре после его смерти грянул экономический кризис, а потом националисты, и, прежде всего сербские националисты — порвали страну на куски. Да, да, именно сербские — именно сербы запустили тот страшный маховик, который потом вырвался из рук и перемолол всё. Хафез Асад так ненавидел Саддама Хусейна (кстати, партия и в Сирии и в Ираке была одной — БААС), что сначала пускал в страну всех врагов Ирака, какие только были, потом — запустил бегущих с родины сторонников Саддама. Именно выходцы из иракской БААС — потом составили военный костяк отрядов ИГ — исламского государства, и есть много свидетельств того, что именно они стояли за протестами, начавшимися в Сирии во время арабской весны. Так и Батька — после событий 2014, то ли в пику российскому президенту, то ли ища благосклонности Запада — начал спешно искать "корни белорусской нации", искать их в литвинстве, вспоминать, какие князья в Беларуси были, и как они пятьсот лет назад накостыляли Москве. Но это были еще цветочки... от того, что произошло пятьсот дет назад — мало что изменится в дне нынешнем, в конце концов — мы не шииты. Но вот игры с бандеровской Украиной — были откровенно опасными: Беларусь предоставляла Украине кредиты на восстановление, взяла в аренду сельскохозяйственные земли, чтобы там вести сельское хозяйство, сотрудничало в области разработок военной техники и высоких технологий (а они в Беларуси были). Что еще хуже — Батька начал создавать полувоенные формирования гражданской защиты — неизвестно, защиты от кого и от чего. Если бы он потрудился прочитать хорошую книгу по истории вооруженного конфликта в Югославии — то узнал бы, что как раз подразделения территориальной обороны в каждой республике, которым даже было разрешено самостоятельно закупать для себя оружие за границей — и стали костяком незаконных вооруженных формирований, что возникли "как из-под земли" и превратили страну в ад...

А последней ошибкой уже немолодого белорусского президента — был сам факт вступления в тайные переговоры о возможности создания третьей Речи Посполитой. Сама геополитическая конструкция третьей Речи Посполитой была возможна еще менее, чем восстановление СССР — из-за своекорыстных интересов элит. Но сам факт начала переговоров с иностранцами, с американцами, с поляками — связывал руки, ограничивал свободу маневра, информация расходилась сначала по ближнему кругу, потом дальше, дальше — и вот уже каждый в голове начинал прикидывать: а я что буду делать при американцах... при Речи Посполитой, при демократии... каково будет мое место, за что мне придется отвечать. И не лучше ли вместо того, чтобы что-то предпринимать — сидеть тихо, не высовываться и смотреть, кто возьмет?

Так, простые слухи и ожидания — парализовывали работу государственного механизма так, как это не сделала бы и сотня агентов ЦРУ...

Тем не менее — государственный аппарат работал более — менее исправно, приказы шли сверху вниз, отчеты о выполнении снизу вверх, автобусы и электрички вовремя подавались к перронам, работники по-прежнему боялись, что при нелояльности их контракт не продлят (в Беларуси почти все население было на краткосрочных трудовых контрактах) — и потому к означенному дню на Площади независимости удалось собрать до четырехсот тысяч человек — огромное количество людей для маленькой Беларуси.

Этот митинг — ознаменовал собой сразу несколько грубых ошибок с точки зрения безопасности. Во-первых — на его обеспечение были отвлечены огромное количество сил милиции и КГБ — и это при том, что основной проблемой в стране была активизировавшаяся иностранная агентура и подрывная сеть. Пропрезидентским митингом — ее невозможно было испугать: тех, кто поставил на дестабилизацию Беларуси по украинскому сценарию — так не испугаешь, и их исполнителей внутри страны — тоже. Второе — огромная толпа в центре города на плохо контролируемой площади, с подземным торговым центром на ней — это отличная мишень для террористической атаки или провокации. Третье — не меньшей опасности подвергается и сам глава государства — время и место митинга хорошо известно, можно подготовить террористический акт. Четвертое — на время выступления оказался оголен Минск: не надо возиться с доставкой людей, поэтому на митинге местных было больше всего, и это оголило городские районы, дало возможность боевикам в это время беспрепятственно перемещаться по вымершим улицам. Люди, гражданские — это свидетели, и при планировании чего угодно — берешь их в расчет. А тут — свидетелей почти нет, кто на площади, кто у телевизора... перемещайся, как хочешь, твори что хочешь.