Иные миры Часть 3 Конец пути

— Кого найти? — не сдержалась я

— Кузнецов. Мертвый ифрит твердеет, и от его тела вскорости остается лишь несколько круглых камней. Их ифриты доставляют в кузницу, где кузнец ждет, пока камень созреет, чтобы разбить его. Из такого камня и появляется новый ифрит. Такой камень нужно разбить в строго назначенный дени, иначе ифрит из него не выйдет. У кузнецов есть внутреннее чутье и хороший глазомер, они всегда разбивают камни вовремя. В тот раз ифриты решили, что кузнецов будет безопаснее собрать в одном месте и тщательно охранять, а носитель ключа нашел это место и убил их всех. С ним было полтораста всадников на брилаках, окруживших кузницу. После этого истреблять ифритов стало проще, и мы их почти уничтожили. Сотни лет о них никто не слышал, но вот они снова заполнили Пески, но в этот раз не столь велико количество ифритов, сколь велика их мощь. Да и кузницы они чересчур умело прячут по всему Иномирью.

— Как же они возродились без кузнецов?

— Не уверен, но предположу, что разбивали камни наугад, пока не появился новый кузнец. Тогда было время элиа и мы об этом совсем не думали. Создавали жемчужины, строили город, жили в мире и спокойствии. Правда гули досаждали нам, но не слишком сильно — даже они стали слабы и малочисленны. А потом пришел знак Марут.

— Знак Марут? — удивилась я, — значит, равновесие слишком сильно сместилось на сторону элиа?

— По всему, так оно и было, — Халед едва заметно поморщился, — создания элиа не ощущают, что равновесие сместилось в их сторону. Для нас это просто время благоденствия.

— А кто был носителем темного ключа?

— Им был оборотень рохх. Раз в несколько тысячелетий в гнездовьях кори появляется крупное яйцо. Его высиживают сразу несколько кори за раз, а после из него вылупляется гигантский птенец, способный обращаться в любое существо. Это и есть оборотень рохх, и все птицы кори подчиняются его воле. Каждый раз появление рохха приводит к бедствиям, а уж рохха со знаком Марут, тем более. Мы тогда смогли защитить город, установив Грань, но рохх с птицами кори уничтожил практически всех брилаков, а те, что остались навсегда покинули наши земли. Это было очень давно, а теперь вновь пришло время светлого ключа. Мы должны понять, что на сей раз является источником наших бед. Расскажи мне все, что знаешь.

И я рассказала, добавив еще и то, что мне удалось узнать от Рая-Горностая. Когда я закончила, Халед вскочил и принялся нервно мерить комнату шагами.

— Голос в голове, это чертовский плохой признак, — задумчиво подытожил он.

— Да, — не удержалась я, — врачи тоже так считают.

— Не время для шуток, — отмахнулся Халед, — это могут делать только шейды — ментальные воплощения Аблиса.

Я не стала пока придираться к словосочетанию "метальные воплощения", хотя была не прочь разобраться, что это такое, но в первую очередь меня интересовала самая суть:

— А кто такой Аблис?

— Один из самых первых илиа, — Халед непроизвольно сжал кулаки. — Само воплощение темной энергии для всех нас. Есть старые книги, описывающие сражения Аблиса и Аллаит — прародительницы всех джиннов. Эти битвы так истощили их силы, что они оба погрузились в сон, и энергия мира с той поры стала колебаться плавно и размеренно, давая возможность жить другим созданиям обеих сторон равновесия. Появление шейд значит, что где-то есть мощный источник поглощения, напитавший Аблиса до такой степени, что его разум начал пробуждаться ото сна. Если он проснется, то ничто не спасет нас от погружения в Хаос.

Глава 27

Халед не был против моего возвращения домой, пока он мобилизует резервы против наступления ифритов. Он уверен, что мне нужно попасть на вершину Альбарнеу, поскольку присутствие ифритов на севере и так слишком подозрительно. Я согласилась с ним, поскольку других идей у меня не было, а божественного напутствия я, похоже, не дождусь. Мне было немного не по себе, что от меня ожидают столь многого, но ничего другого не оставалось. В конце концов, мне не просто хотелось жить в этих мирах, — мне хотелось, чтобы они были всегда, даже после меня. Не важно, что они далеки от совершенства, они просто должны быть, потому что...потому что, несмотря ни на что, я люблю свою жизнь и хочу дать всем, кто будет после меня, почувствовать то же самое. А еще только теперь я начинала понимать, что больше не хочу выжить любой ценой. Нет, мне нужно точно знать эту цену, прежде чем я сделаю свой выбор.

Дома меня чуть не сбили с ног. Леда сказала, что если я сделаю что-то подобное в третий раз, то она подсыплет мне яду, чтоб я ее больше не мучила, а Ингер ее поддержал, хотя лично я во всем произошедшем своей вины вообще не усматриваю.

Загрей так стиснул меня в объятиях, что кости захрустели, и только Северин опять куда-то подевался. На мой вопрос о его местонахождении Леда укоризненно покачала головой.

— Загрей начал паниковать, что не слышит тебя и Северин... м-м-м, довольно сильно огорчился, — объяснила она. — Я попросила Ингера приготовить ему успокоительного, но потом пришла Лия и сообщила, что с тобой все в порядке. Дескать, она по-прежнему чувствует твою энергию, и Северин ей поверил и успокоился. С тех пор он от нее не отходит, говорит, что ему так легче. Впрочем, после слов Лии нам всем полегчало, но ты все равно больше так не делай.

— Так он у тебя? — я повернулась к Ингеру.

— Да, — кивнул тот,— он спал, и я попросил Лию присмотреть за ним. Если хочешь, я могу за ним сходить.

— Я попозже сама схожу. Пусть поспит. Алан не звонил?

— Спрашиваешь! — фыркнула Леда. — Вчера он был сам не свой. Никак не мог поверить, что ты ушла не предупредив нас. Наверное, решил, что я что-то от него скрываю.

Я нахмурилась. Халед предупредил, что как бы я не доверяла Алану, мне не стоит сейчас откровенничать с ним о своих планах, поскольку шейды могут проникнуть и в его голову. Любое из созданий илиа может стать вместилищем шейд, и даже дампиры, в которых есть человеческая кровь, могут быть невольными марионетками этих созданий. К счастью это касается только созданий илиа и не распространяется на существ этой стороны равновесия и людей. Халед объяснил, что у людей тоже есть слабые энергетические свойства каждой стороны, но они настолько малы, что их принято относить к созданиям середины. Это была хорошая новость, иначе пришлось бы слишком многое скрывать от друзей.

— Что такое? — Леда заглянула мне в глаза. — Вы поссорились?

— Нет, — я огляделась вокруг. — А Сократ не прилетал?

В балконную дверь послышался настойчивый стук, и я впустила в квартиру озябшего Сократа. У него редкая способность появляться всякий раз, как только о нем вспоминают.

— Почему форточка закрыта! — первым делом возмутился он.

— Не май месяц, — парировала Леда, — постучать корона не свалится.

— Кристель, она меня обижает.... Ой! — до Сократа вдруг дошло. — Кристель вернулась! Где тебя носило, а?! Я от волнения аппетит потерял! Я чуть замертво не упал, пока летел сюда! Где твоя совесть, нимфа!

— Ну, вот почти вся банда в сборе, — улыбнулась я, — пойдем на кухню и я вам обо всем расскажу. А тебе я сварю какао, хочешь?

Последнее относилось к Сократу, и он вдохновленный этим предложением, метнулся в сторону кухни, крича на лету:

— Хорошая мысль. А я пока посмотрю, нет ли у тебя зефирчика.

Хорошо, что плохое настроение Сократа всегда легко снималось шоколадом.

Мой рассказ не занял много времени, но произвел потрясающее впечатление.

— Почему ты? — возмутилась Леда. — Почему не Халед, например? Его мне и не жалко.

— Потому что ключ Харут выбрал меня.

— Вот эта висюлька, — Леда ткнула пальцем в медальон, — откуда она взялась вообще?

— Я не говорила? Люди Хариба нашли ее в моем старом доме, прежде чем он был продан в счет уплаты долгов. С ним была записка, что этот знак был на мне, когда меня нашли. Я ведь подкидыш, помнишь? А люди Хариба следили за мной с детства, считая, что я могу быть сильным энергетом. Мама знала об этом и перед смертью отправила меня в самый недорогой интернат с плохой репутацией. Не ради того, чтобы я мучилась, а чтобы меня было трудно найти. Она ведь многие вещи знала наперед.

Загрей погладил меня по руке, и я улыбнулась, показывая, что со мной все в порядке.

— И какой у нас план?

— Попасть на вершину Альбарнеу, а дальше...погоди, — я пристально посмотрела на Ингера, — никаких нас! Вы останетесь здесь.

— Почему, — Ингер резко выпрямился, — помнится, в прошлый раз от меня была польза. И я смогу за себя постоять.

— Ты человек, Ингер и можешь за себя постоять в мире людей, но не тебе идти против ифритов. У меня, в отличие от вас, нет других вариантов, к тому же со мной ключ Харут.

— Остаться в стороне тоже тяжело, — Ингер резко встал и, опираясь на стол руками, качнулся вперед, — Ты не знаешь, как было в тот месяц, который ты провела в Лабиринте.

— Не спорь со мной! — я стукнула кулаком по столу, и из костяшек выскочили шипы Жала. Раздражение мгновенно переросло в злость, а злость в ярость. Приходилось прилагать усилия, чтобы просто оставаться на месте и глубоко дышать.

Ингер протянул ко мне руку, но Сократ остановил его.

— Не трогай. Жало проголодалось и хочет ввязаться в драку. С ней сейчас лучше не спорить. К тому же она на самом деле права. Людям на Альбарнеу делать нечего и эльфам, кстати, тоже.

— Спасибо, Сократ, — сквозь зубы прошипела я, — все под контролем.

Шипы неохотно втянулись под кожу, и я уронила голову на руки.

— Впечатляет, — ошарашено сказала Леда, — Жало хочет кого-нибудь убить, да?

— Страшно? — я подняла голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Нет, — Леда скрестила руки на груди, — нам ты точно ничего не сделаешь.

— Я не уверена. Мне до сих пор хочется хоть кому-нибудь пустить кровь. Не убивать, нет, но так хочется хоть чуть-чуть чужой боли.

Из пальцев выскочили длинные когти и медленно втянулись обратно. Я проследила за их движением, а после вновь сжала кулаки.

— Эффектно, не спорю, — Леда озорно улыбнулась, — но у меня есть предложение на этот случай: пошли вечером гулять по темным подворотням. Может, повезет, и встретим маньяка или банду пьяных отморозков. И тебе полегчает, и обществу польза.

— Теперь понятно, почему вы сдружились, — Сократ оглядел Леду с ног до головы, а после перевел взгляд на меня, — у вас у двоих башни нет. Вы совершенно одинаково...

И он выразительно постучал кулачком по лбу.

— С этим я уж точно согласен, — фыркнул Ингер, — боюсь представить, что бы вы могли натворить без моего присмотра.

— Зануда, — одними губами сказала Леда, и я едва заметно улыбнулась.

— Схожу за Северином.

— Я с тобой, — вскочил Ингер.

— Нет уж, ты посиди тут. Я хочу еще поговорить с Лией.

— О чем? — насторожился он.

— Да не волнуйся ты, — я хлопнула его по плечу. — Просто узнаю, как ей живется здесь. Она ведь тоже под моей ответственностью в каком-то смысле.

— Ладно, — Ингер протянул мне ключ. — В ваш девичий разговор встревать не буду.

— Кристель, — я оглянулась, хотя голос на самом деле прозвучал в голове, — меня ты ведь не заставишь ждать тебя здесь?

— Нет, Загрей, — я улыбнулась ему, прежде чем скользнуть за двери, — тебя не заставлю. У нас с тобой одна дорога, если конечно ты сам не против.

— Спасибо, — сказал он, когда я уже спускалась по лестнице, — я хотел бы всегда быть рядом.

Лия при виде меня собралась прокричать что-то приветственное, но вовремя вспомнила о спящем Северине и прижала ладонь ко рту.

— Правильно, не шуми, — прошептала я, косясь на задернутые портьеры, — Северин там?

Лия кивнула.

— Ингер уступил ему свою кровать?

— Иле нон сомнио диро, — Лия задумалась на секунду и неуверенно добавила, — и я его про-просила.

— Умница, — тихонько восхитилась я. — Учишь язык?

— Да, — Лия просияла. — Я э-э— ингенио.

— Ага, способная, — кивнула я. — Значит, тебе тут нравится?

— Да, — Лия с энтузиазмом закивала. — Нра-вится, махистери. Я э-э— сенитире ин татулам ессе.

— А домой в свой мир не тянет? — Я постаралась, чтобы вопрос звучал вкрадчиво и не походил на намек, что пора бы и честь знать.

— Махистери дом мой, — Лия пожала плечами. — Ингер я хочу ря-рядом. Мир нравится.

— Хорошо,— я быстро обняла ее, и Лия удивленно замерла, — послушай, что я скажу. Если со мной что-то случиться...ну, мало ли, ты попроси Фирса взять тебя назад. Он, мне кажется, не будет против, а с Ингером ты все равно сможешь видеться. Нет, ты не подумай, что я помирать собираюсь, просто на всякий случай, поняла?

— Да,— Лия захлопала ресницами, — по-поняла.

-Вот и славно, — я направилась к портьерам, — теперь можешь идти к остальным, а мы с Северином подойдем через несколько минут. Сама ведь до моей квартиры дойти сможешь?

Лия кивнула и бесшумно направилась ко входной двери, а я отодвинув в сторону плотную ткань проскользнула в полутемный альков, за которым располагалась кровать.

Как я и ожидала, кровать оказалась двуспальной. Не из каких-то предпочтений Ингера, он мог бы спать и стоя, но просто вся остальная мебель в квартире наталкивала на мысль, что раньше здесь жила семейная пара, так что широкая кровать в нише, задернутой шторами, была предсказуемой декорацией. Северин, вытянувшийся с краю занимал на ней очень мало места — там еще можно было положить четверых, таких как он. Рубашки на нем не было, но я была уверена, что Ингер не положил бы его спать нагишом. Одной рукой он сжимал одеяло на груди, а вторая безвольно свешивалась вниз, и казалось, стоит ему чуть-чуть повернуться, он окажется на полу. Я решила уложить его поудобнее, но как только я осторожно взяла его за плечи, Северин резко открыл глаза и, схватив меня в охапку, прижал к себе. Я совершенно не ожидала ничего подобного, и одной секунды испуга хватило, чтобы выпустить когти и впиться глубоко под кожу. Он тихо охнул, сжимая меня еще крепче, а Жало с наслаждением впитало несколько капель крови пополам с болью, которую оно причиняло. Оружию, конечно, хотелось еще, но оно совершенно точно знало, что ничего большего сейчас не будет, так что когти медленно ушли под кожу.

— Прости, — я попыталась приподняться, и Северин немного ослабил хватку.

— Я сам виноват, — сказал он, — напугал тебя. Мне снилось, что ты уходишь.

— Хочешь уберу царипины? — шепнула я, и он согласно кивнул.

Энергетический поток пробежал по коже, и его тело тут же выгнулось дугой.

Порезы в отличие от ожогов я могу исцелить быстро и без особых энергозатрат, только сам процесс заживления тканей причиняет неприятные ощущения.

Закончив, я соскользнула с него, и Северин сел на кровати, подтянув одеяло к груди.

— Тебя так долго не было, — сказал он.

Я посмотрела на свои руки, но на них не осталось никаких следов крови — Жало впитало всю без остатка.

— Теряю контроль, — пробормотала я, присаживаясь на кровать, и Северин тихо хихикнул.

— Будто ты не видела, как на самом деле теряют контроль, — сказал он в ответ на мой удивленный взгляд. — Может я и испугался бы, будь на твоем месте кто-то другой, но с тобой мне даже почти не больно. Я очень сильно на тебя настроен, и твои ощущения порой вытесняют мои. Ни с кем больше такого никогда не было.