Муштра молодого пополнения завершилась, и у костра потихоньку стал собираться народ. Откуда-то появился Отто. Капрал присел на чурбак и принялся что-то потягивать из кружки.
Ильм нарочито медленно спустился по лестнице и, заложив руки за спину, прошелся перед башней, прикидывая диспозицию личного состава.
Санти дрыхнет в караулке. Отто и еще трое у костра. Один стражник поставлен внизу при решетке. Так... И пятеро наверху. Очень хорошо и внимания на него особого не обращают.
Некромант обошел крытую повозку. Перед ним открылось небольшое свободное пространство, в беспорядке засыпное неряшливо обтесанными камнями. Еще дальше, у самого основания башни, из этих же самых камней громоздился целый курган. Ильм некоторое время рассматривал присыпанные снегом строительные блоки. Если за ними и есть подход к механизмам, то добраться до него весьма проблематично. Здесь целая артель каменщиков за день не справиться....
Ильм, обошел башню с другой стороны. Здесь целая куча досок. Помниться, Санти еще в середине осени собирался их перепилить на дрова и место освободить, но пока все оставалось на своих местах. И подлезть к ним незаметно очень удобно — обойти караулку сзади и все. Только как сделать так, чтобы его никто не видел, или внимания на его действия не обратил...
— Мастер! — голос капрала заставил его оторваться от размышлений,— че ты там выхаживаешь? Иди к огню, кипяточку хлебни!
Идея посетила некроманта совершенно неожиданно. Он скривился, по большей части от того, что его оторвали от важного дела, приложил руку к животу и подошел к Отто.
— Ты здоров, мастер?
— Живот что-то прихватило.
— И чего ты как не родной?— капрал одарил Ильма почти отеческой улыбкой,— беги за караулку и делай там свои дела. Я покараулю, чтобы тебе не мешали. Только смотри, не очень громко думай, а то Санти разбудишь.
Это был просто подарок судьбы.
Некромант бодрой рысцой бросился в указанном направлении.
Первое разочарование ждало его сразу же после того, как он оказался у городской стены. Снег здесь был тщательно расчищен. В общем, никаких следов разобрать было нельзя.
Некромант с досады стукнул кулаком по каменной кладке и тут же взял себя в руки. Нет, не просто так здесь чисто убрано. Ох, не просто так. Он отодвинул пару небрежно приставленных друг к другу широких шершавых досок и присел на корочки. Перед ним чернел узкий лаз, идущий параллельно стене.
Так, попробуем.... Ильм лег на бок и протиснулся внутрь. И тут же зацепился за что-то рукоятью меча. Пришлось вылезти обратно и меч из-за спины убрать. Вторая попытка оказалась гораздо удачнее, и вскоре некромант почти уперся носом в небольшую, сделанную из металлических прутьев решетку, вставленную в каменный бок башни. Для более детального исследования находки пришлось добавить немного магии к глазам. Когда темнота расступилась, стало понятно, что это не просто решетка, а дверь. Сразу за ней начинался узкий коридор, вырубленный в толстой башенной стене. Ильм из положения лежа попытался навскидку определить их размеры. Получалось не очень много. Локтя полтора в ширину и локтя четыре в высоту. В принципе, чтобы взрослому человеку пролезть вполне достаточно.
Ильм присмотрелся к концу коридора. Там темнел металлическим боком большой предмет. Противовес. А дверца то заперта, мастер некромант....
Он выругался, не скрывая своего разочарования, и потянулся к задвижке, запертой на небольшой подвесной замок. К огромному его удивлению, после совсем недолгого сопротивления весь запирающий решетку узел отвалился, как старый гнилой сучок от дерева.
— Так вот ты какой, зомби из деревенского жальника...,— пробормотал Ильм.
На тронутом ржавчиной железе отчетливо виднелись свежие зазубрины. Он отложил задвижку и слегка тронул дверцу. Та совершенно бесшумно сдвинулась с места.
Пальцы сами собой потянулись к петлям. Что и следовало доказать... Свежая смазка. Ильм принял более удобное положение и осмотрелся. Поначалу ничего заслуживающего внимания не обнаружилось. Потом его заинтересовали мелкие темные пятна на светло-серых камнях башенной кладки. Выглядели они так, словно кто-то угодил рукой в краску, а потом долго и нудно тряс ей, разбрасывая в разные стороны брызги. Некромант послюнявил палец и потер одно из пятен. Поднес палец ко рту и лизнул самым кончиком языка. Кровь. А вот это уже кое-что. Эх, тряпочку бы сейчас. Да где ж ее взять. Только в сумке. А сумка осталась лежать рядом с Санти. Вернуться за ней, значит попасть в поле зрения стражников. Эх... Он уперся носком одного сапога в задник другого и, стянул обувь с ноги. Размотал портянку и резким движением оторвал от ароматной обмотки узкую полоску. Обильно намочил слюной и тщательно обтер забрызганный кровью камень. Засунул тряпицу под ремень, вылез на волю и очень довольный вернулся к костру.
Отто встретил его сочувствующим вглядом.
— Ну что, полегчало?
— Еще как,— Ильм подцепил пригоршню снега и тщательно оттер руки,— что пьешь?
— Кипятком балуюсь. Налить?
— Давай.
Капрал нагнулся к стоящему на камне у огня закопченному чайнику.
— Ты за что Лоскута гонял?
— За то, что он ленивый говнюк,— Отто протянул некроманту дымящуюся кружку,— говнюк и осел. Представляешь, что удумал? В одной и той же воде посуду нашу мыть. С обеда грязную воду сохранил до ужина. Хорошо, что я вовремя заметил. В тягость, видишь ли, ему до колодца прогуляться. Ручка у него, видишь ли, болит. Но я из него эту дурь вышибу. Здесь ему не родной хутор, где со свиньями можно из одного корыта хлебать. Город здесь. Цивил..цивиз..
— Цивилизация.
— Во-во.
— Что с рукой случилось?
— А,— капрал презрительно скривился,— мамочкин сынок. Ладошку чуть порезал и решил, что умирает. Я ему в следующий раз таких люлей навешаю, что нынешнее ранение подарком судьбы покажется.
— А чем порезал?
— Говорит меч точил, и об лезвие... Я сегодня как раз свой меч ему доверил. Похоже, об него.
— Он тебе наточит. Будет не меч, а пила.
— Плевать,— отмахнулся Отто,— я ж ему не свой боевой доверил, а тот, с которым повседневно ношусь.
— Я бы хотел рану осмотреть.
— Да плюнь ты на этого жеребца. Ранка то пшик. Сама срастется.
— Мне любопытны раны, оставленные оружием. Вне зависимости от величины. Общий так сказать интерес.
— Ладно, мне не жалко. Можешь его всего хоть по частям порезать. Эй, Лоскут! Живо ко мне!
Услышав, что его зовут, парнишка шустро подбежал к капралу. Вытянулся, попытался лихо щелкнуть каблуками и бодро доложить о своем прибытии, но заметил сидящего рядом офицера и стушевался.
— Тьфу, мешок с дерьмом,— Отто отвернулся в сторону.
— Руку покажи, — Ильм отставил недопитую кружку в сторону.
— Какую руку,— глаза Лоскута испуганно забегали.
— Раненую.
— Да там все уже ссохлось.
— Показывай, говорю.
Парень нехотя протянул правую руку. Через ладонь бежала извилистой змейкой глубокая, уже успевшая покрыться коричневой корочкой рана.
— Где порезался?
— Меч точил мастеру капралу,— скороговоркой пробормотал Лоскут, — зазевался, камень точильный вбок ушел и вот...
— Руки сначала из плеч отрасти, а потом за точило берись. Так, сейчас будет чуть-чуть больно, — Ильм, не давая Лоскуту времени переварить предупреждение ловко схватился за края пореза и коротким, уверенным движением развел их в стороны.
— Ай,— парнишка отдернул руку, — ой.
— Руку на место верни.
Лоскут исподлобья посмотрел на некроманта, но ослушаться не посмел.
— Сейчас я твое ранение обработаю специальной магической тканью,— Ильм достал кусок портянки и промакнул кровь, — теперь точно гноиться не будет.
— Спасибо, мастер.
— Все. Иди отсюда.
Ильм тщательно сложил и спрятал ткань.Теперь сравнить образцы крови не составит труда. Надо только заглянуть в альма-матер и на кафедре разжиться парой капель кровавого глаза. Или сразу рассказать о своих подозрениях Санти? Прямо сейчас пойти и поделиться... Нет, рано. Санти после такой беседы просто прихлопнет сопляка, а на утро сухо доложит начальству о том, что бедолага сам, без посторонней помощи свалился со стены. Надо сначала образцы крови сравнить. Если совпадут, тогда делу можно давать ход. И обязательно при расправе с предателем присутствовать самому. Лоскут всего — лишь пешка. Вытрясти из него придется все. Любыми способами...
Дождавшись, когда молодой стражник отбудет восвояси, некромант поднялся и хлопнул по плечу Отто.
— Я спать. Если что, буди.
— Не переживай, — капрал достал из кожаного мешочка, прикрепленного к поясу, курительную трубку и принялся сосредоточенно ее набивать.
Ильм проснулся от того, что кто-то очень вежливо дергал его за рукав кольчуги. Он сонно потер глаза и присмотрелся к стоящему перед ним расплывчатому силуэту. Глаза, утомленные наложением магии, отчаянно не хотели фокусировать картинку.
— Ты кто?
— Лейтенант, очнись,— тревожным шепотом пробормотал Отто,— гости тут у нас образовались. Без тебя никак.
Некромант наконец обрел единение с реальностью и вспомнил где он находиться и зачем.
— А Санти где?
— Да ты что, в самом деле,— разнервничался капрал,— да вон он спит, под столом. Я его вперед тебя пытался разбудить. Бесполезно.
— Он вообще жив?— Ильм зевнул, перебарывая отчаянное желание завалиться на бок.
-Жив. С него как с гуся вода.
— Странно, после такого пойла...,— некромант со вздохом поднялся на ноги и накинул на плечи плащ,— что там стряслось опять? Что за гости?
— Храмовники. С той стороны.
Ильм посмотрел в окно. По ту сторону стекла властвовал мрак.
— Недавно колокол полночь отбил,— капрал словно угадал его мысли,— пойдем, а? Поскорее с этой тягомотиной закончим.
— Ты толком расскажи.
— Да что тут рассказывать. Отряд орденских латников. Около двух десятков — в темноте со стены толком не посчитать. Подводы с ними числом шесть. Хотят въехать в Туров. Ночной ключ у них вроде есть. Ты правила знаешь. В этой ситуации только старший по званию может дать добро.
Ильм подхватил меч и поспешил к городским воротам.
В башенном проходе было довольно оживленно. Двое стражников с факелами стояли вдоль стен. Еще четверо с взведенными арбалетами прохаживались чуть поодаль, но ровно настолько, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств не перегораживать друг другу видимость.
По другую сторону от решетки на нетерпеливо гарцующем коне возвышался воин с дланью Единого на темном сюрко.
Ильм, хмурясь, подошел к покрытым инеем металлическим прутьям.
— Что желает почтенный?
Всадник откинул забрало шлема и приложил правую руку к груди.
— Младший рыцарь Бертран сын Арна. В настоящий момент командую отрядом братьев-воинов и прошу пропустить нас под своды этой башни, дабы мы могли проследовать далее в свою обитель.
— Лейтенант Ильм сын Нотара,— некромант в свою очередь приложил руку к груди, — не вижу причин чинить препятствия, если вы согласитесь выполнить все положенные требования.
— Вы в своем праве,— рыцарь смирено склонил голову.
— Тогда, для начала, я бы хотел увидеть ночной ключ.
Бертран сын Арна щелкнул пальцами и у решетки образовался воин с нашивкой оруженосца. Между прутьями показался свиток.
Ильм принял его, подошел поближе к факелу и развернул. Пропуск, позволявший въезжать в Туров в ночное время, был в полном порядке. Редкий вообще-то документ. Очень редкий. К примеру, в гарнизонной канцелярии такого нет. Казалось бы бред полный. Случись что, свои же будут проситься пройти, а их попросту не пустят. А орден вот разжился ценной бумажкой. И все солидно так, важно. Бумага тисненая. Чернила нестираемые. Печать графа. Печать магистрата. Печать гарнизона. Одно плохо. Не вносятся сюда имена тех, кто данным свитком располагает. Этот самый Бертран и иже с ним легко могут оказаться простыми ряженными со своими, только им известными умыслами. Хотя раздеть такой отряд храмовников очень не просто. Парни хоть и постятся, но дело свое твердо знают...
— Ну чего ты замер,— неожиданно зашептал ему на ухо Отто, — знаю я этого младшего рыцаря, видел его. Свои это.
— Все в порядке,— Ильм вернул свиток,— и у меня лишь одно пожелание. Мы поднимем решетку, вы въезжаете в город и позволяете нам досмотреть содержимое телег.
— Хочу напомнить тебе, лейтенант,— Бертран гневно качнулся в седле,— все, что находится внутри повозок, есть неприкосновенная территория ордена и без особого разрешения осмотру не подлежит.
— Хочу в свою очередь напомнить тебе, брат-рыцарь, что согласно уложению ордена, касающегося походных колонн, командир отряда на свое усмотрение распоряжается малыми внутренними территориями, коими данные повозки являются.
— Если это не угрожает интересам оного.
— Не вижу никакой угрозы. Тем более мне кажется, что Ордену, известному короткостью своих нравов и подвижнической деятельностью, нечего скрывать от стада, им окормляемого.
— Куртуазно сказал,— тихонько крякнул Отто,— чуть слезу не выбил.
Рыцарь Бертран на несколько мгновений погрузился в глубокую задумчивость.
— Будь по-твоему. Я позволю осмотреть повозки. Тем более, что это входит в твои полномочия.
Ильм сложил руки на груди и хладнокровно уставился на командира отряда. Рыцарь сначала непонимающе нахмурился, потом вновь приложил руку к груди.
— Клянусь Единым и честью дворянина.
— Поднимай решетку,— некромант обернулся к капралу.
— Давай,— Отто махнул рукой.
Решетка со скрежетом и лязгом поползла вверх. Ильм прислушивался к издаваемым ей звукам с некоторой примесью неприятного ожидания. Ничего не случилось. Не треснуло, не лопнуло, не оборвалось.
Сын Арна в немного не свойственной благородному воину манере коротко свистнул в два пальца и потянул поводья. Конь, степенно стуча тяжелыми подковами, прошествовал мимо отступившего к стене Ильма. Вслед за командиром потянулся конный десяток, потом наступила очередь пехоты. Некромант провожал глазами тяжело вооруженных воинов и мучительно ломал голову над тем, откуда этот отряд возвращается. Уж очень хмурый и потрепанный у всех вид. Вслед за пехотой в арку под башней втянулись подводы. Отто не ошибся. Ровно шесть штук.
— Ты, поди, узнай, все ли вошли,— некромант взял из рук капрала факел,— и закрывай въезд. А я пойду гляну, что в повозках.
— Ты аккуратно там, — отозвался Отто,— без горячки. Как бы нам с этого больших неприятностей не поиметь.
— Я одним глазом.
Ильм подошел к головной повозке и откинул в сторону ткань. Это он ожидал увидеть меньше всего. Перед ним лежал совершенно изуродованный мертвый воин. От правой руки осталась лишь часть плечевой кости, обрамленная обрывками мышц и разорванным кольчужным плетением. Правая нога неестественно вывернута. Вместо правой щеки рваная рана. Мощная нагрудная пластина вогнута и покрылась коричнево-желтыми разводами, словно от воздействия высокой температуры.
Некромант поднес факел ближе, стараясь рассмотреть сохранившуюся часть лица, и тут же отпрянул назад. Перед ним лежал брат-куратор Гийом.
