| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да, в чистом поле управиться с ними было куда проще... А скажи-ка, Тарх, правда, что на лагерь напал шаярхаар, исхитрившись перебить полсотни твоих нукеров, прежде, чем пасть самому? Что-то не очень в это верится.
— Два десятка, — выдавил из себя разом почерневший, как ночь, хан, — даже больше двух десятков нукеров, самых верных и преданных — цвет моей гвардии, — голос Тархурабана дрогнул, — Эта Тень резала их и кромсала, как хотела. Даже я ужаснулся.
— Ну, теперь то всё позади, злодей убит.
— Я-я в этом не-е увере-ен, — промямлил предводитель разбойников.
— Не понял, разве не ты убедил нас в том, что со злым духом покончено? — насторожился амалат.
— Я специально соврал, чтобы не началась паника. Надеюсь, что вражеский искусник сдох. Мои воины рубили его и кололи, но это всё равно, что биться с дымом от костра. И наши шаярхаары погибли. Оба. Не оставив замены.
— А этот, молодой... Как его там?
— Ильчиймон... Совсем мальчишка. Он толком и не знает, как управляться с ычвохром. Его ж никто не учил. Старые дурни боялись, что стоит им кого-нибудь подготовить помоложе, как я попру их в шею.
— Разве это не так?
— Много они о себе возомнили... Конечно, кто будет своими руками растить себе конкурентов? Всё равно, что затягивать удавку на собственной шее.
— Чем занят мальчишка?
— Заставил его заниматься самостоятельно. Пора бы ему научиться "кнутом" махать, попутно будет делать амулеты. У стариков, вишь ты, было полмешка заготовок из кости, а они не удосужились нас обеспечить. Сволочи.
— И как успехи?
— Пока "висюльки" только у старших патрулей, они передают их друг другу, заступая на смену. Но можно обеспечить всех младших командиров. Нужно только время и костяные побрякушки. Тогда никто к нам незаметно не подберётся.
— Не переживай, раз вражьего шаярхаара сильно порезали, ему придётся долго отлёживаться. Там, глядишь, имперцы пришлют помощь, раз обещали. Лучше послушай, что я придумал. Я ведь тоже воздержался не случайно. Ты уж мне расскажи, как старому другу, на что нам надеяться, а я так и быть, поделюсь с вождями "приблудных" своими сомнениями, может и перетяну их на нашу сторону.
— Так ты со мной?!
— Конечно, нахрена я тогда пошёл в этот дурацкий поход. Приоткрой завесу тайны, и я решу все проблемы. Во всяком случае постараюсь.
— Да никакого секрета нет, вот послушай...
— Ш-ш-ш. Тихо, — прервал хана амалат, — Сам знаешь, даже у тачпанов есть уши. Пошли ко мне в шатёр, там и расскажешь.
На этом повествование Чаакрамендрана закончилось. Единственный вопрос, который я задала:
— Как выглядит Тархурабан-джех?
Чак начал описывать: высокий, плотный, слегка располневший, борода и усы с изрядной проседью...
Ну точно, тот хмырь, что дал от меня дёру.
Как только в комнате повисла тишина, все дружно уставились на меня.
— Нирта Олиенн, — озвучил мучивший всех вопрос Эпшир, — почему вы не сообщили, скольких главарей лишились враги?
— Не люблю хвастаться! — отрезала я, — Откуда мне было знать, они же не представились, — добавила более миролюбиво.
— А про этих, как их, шаярхааров? — не унимался въедливый дауартин.
— Я спросила про их "кнуты" у мэтра Ворхема.
— И что?
— Ничего, никто меня не расспрашивал.
— Лаэрииллиэн Эрвендилтоллион, — обратился драдмарец к эльфу, — можно вас попросить присмотреть за этой юной особой, раз она никому, кроме вас, не доверяет?
— Дауартин, не надо считать себя умнее других, — когда владыка хотел, он мог парой слов поставить собеседника на место, — Конечно же Ола рассказала мне о той ночи. Честно говоря, я не очень-то ей поверил, всё-таки сознание девочки находилось под влиянием обезболивающих отваров, которые порекомендовал мэтр Ворхем. Лечить "душевные" раны куда труднее, чем телесные. Но когда нирта несколько раз повторила сомнительные эпизоды слово в слово... В общем, всё сводилось к тому, что покушение на джеха не удалось, но было убито несколько его приближённых. Кто конкретно, мы не знали, а распускать слухи...
— Всё равно, могли бы сказать.
— Зачем?! Чтобы услышать в свой адрес от вас очередные дурацкие шуточки-прибауточки?! — сорвалась я.
— Ну знаете,.. — вымолвил Эпшир, переменившись в лице.
— Знаю! — отрезала я, — Давно вас надо было поставить на место!
И чего столько терпела...
— Хорошо, хоть не на колени.
— Не волнуйтесь, как пожелаю, так и встанете.
— Вы забываетесь! — сверкнул глазами дауартин.
— Это вы всё время забываете, кто вы и кто я!
Драдмарец напрягся, и пару мгновений мы сжигали друг друга взглядом, он меня, а я его.
— Прошу простить мою несдержанность, — произнёс воин, вставая и кланяясь, — дрархурама Олиенн.
— Не стоит извиняться, дауартин Эпшир, — махнула я рукой, — мы все устали. Есть что-нибудь срочное? А то я просто с ног валюсь.
Последнее, что запомнилось из этой беседы — квадратные глаза Тоши и Нимы, с каким-то благоговейным трепетом взиравших на меня. Я невольно улыбнулась.
Глава 5.
Находившийся в крепости Западного перевала Мирлиинарлин, тоже ломал голову над тем, как досадить врагам. Правда, задуманная им операция не была столь масштабной, зато и не требовала уймы пороха — всего пара кувшинов. Для сравнения, на подрыв плотины таких бомб было потрачена дюжина. Ниллимарон в новом предприятии не участвовал, опытные диверсанты обошлись своими силами. Они тоже решили овладеть взрывным делом, пригодится. Хотя тут и не обошлось без накладок.
По замыслу эльфа две снежных лавины должны были сойти с обеих вершин, которые так и назывались Братья-Близнецы, и обрушиться сверху на ничего не подозревавших табиров. Не знаю, что там у эллиенов пошло не так, может, время не рассчитали, или не учли угол наклона, только сначала обрушилась одна снежная масса, а только потом другая. Вместо того, чтобы сложиться, удары частично погасили друг друга, а сам поток сошёл не в центр стойбища, а сместился в сторону.
Но нет худа без добра! Несмотря на то, что от лавины пострадало куда меньше кочевников, чем надеялись Мирлиинарлин и его соратники, снегом накрыло род Урхыл, подчинявшийся Аш-Кийшарру лайпару Урт-Илемскому и лишь вскользь "присыпало" его союзников. Ещё не успела осесть снежная пыль, как шаманы "приблудных", а вслед за ними и вожди амал заголосили о гневе богов, каре небес и всём прочем. До ордынцев уже дошли слухи о судьбе марамала Тархурабана-джеха, причём наверняка преувеличенные в несколько раз.
Так что не успел лайпар разобраться в обстановке, навести порядок и откопать уцелевших, как три рода в спешке снялись с места и ринулись по тонкому льду на другой берег, благо, что именно в этом месте посреди водной глади лежал большой вытянутый остров.
Аш-Кийшарр даже не стал останавливать беглецов, надеясь, что тех покарают боги, и они вместе с жёнами детьми и всем скарбом уйдут под лёд. Но странное дело, этого не произошло. Может, оттого, что кочевники бросились через реку вразнобой, а, может, потому, что двигались слишком быстро, и лёд не успевал ломаться. Кто знает?
Зато дальше дезертиров ждала рукотворная ледяная дорога, которую приказала выстроить ханша Милларман. Вот кто больше всех заботился о своих людях, не желая нести излишние потери. Поэтому её воины и слуги уже который день рубили по берегу камыш, бросая его вязанки на лёд и заливая водой, выстилая тем самым себе безопасный путь через реку. Правда, пока этот настил был готов лишь наполовину, хотя, по идее, люди джехи поднапрягшись, могли завершить начатое. Вот только что-то у них там не заладилось, а, может, хитрая ханша просто тянула время, не желая бросать своих и так немногочисленных воинов в гущу схватки.
Как бы там ни было, воинство за рекой увеличилось на три клана, а марамал А-К, потеряв род Урхыл и три "приблудных", уменьшилось наполовину. К тому же лайпар не стал искушать судьбу и откочевал с остатками отряда дальше на север, где горы были пониже, долина расширялась, и никаких внезапных нападений ему не грозило. А договор? А что договор? Нужны будут его воины для штурма — позовут.
После всего происшедшего было над чем призадуматься. Кочевников мы потрепали, но они не отступили, вернее отошли, но уходить обратно в степь не торопились. Не иначе имперцы им обещали помощь. Я прикидывала, что можно сделать, и так и этак, и не находила ответа. Наверное, не только я одна. Тягостная вещь ожидание, особенно неизвестно чего. Дело решил случай, хотя философы и утверждают, что в цепи случайностей непременно должна быть какая-то закономерность.
— Ола, скорей, на замок напали! — выкрикнула Эйва.
Проклятье! Я заметалась по комнате, забыв, где мой костюм. Пару дней после похода носила, а потом засунула в шкаф, перейдя на платья. Чего ради таскать военную форму, если толку в схватке от тебя ноль. Я и сейчас не пришла в норму, но бегать по полю боя, цепляясь подолом за что ни попадя... Нет, может кому-то так удобнее, только не мне.
Одолев с помощью подруги все застёжки, позабыв умыться, выскочила во двор. Капюшон на голову еле напялила — нечесаные волосы стояли дыбом. Не накинь я его, наверняка бы все от меня шарахались, а так — только косились. Оглянулась. Эйва скакала за мной вприпрыжку, прихватив лук и колчан со стрелами.
Влетели на верхушку башни. Эрвендилтоллион, Дармьерр и Эпшир уже были здесь, что-то оживлённо обсуждая. Я поздоровалась.
— Не подскажите, что там происходит? — поинтересовалась я.
— Кочевники ворвались во двор, — отозвался дауартин, — Отсюда плохо видно, но, похоже, они сражаются друг с другом.
— Что-о?!
Дальше расскажу со слов непосредственных участников этого побоища. А дело было так.
Степняки ворвались во двор замка неожиданно, что-то дико крича. Наши встретили их вразнобой из луков и арбалетов, хорошо, что не залпами. Это потом выяснилось, что бедолаги орали "Не стреляйте!" Но кто ж знал? Убитых, к счастью оказалось немного — не то шестеро, не то семеро. Раненых было куда больше — десятка два. Хорошо Хорх заорал "Стой!", когда заметил в толпе женщин и детей. Да и сами воины, увидев их, замешкались. И слава Создателю, а то будущих союзников изрядно б проредили.
Всё окончательно прояснилось, когда вслед за первой волной всадников, числом около трёх сотен, среди которых "затесалось" несколько десятков "гражданских", через арку хлынул новый отряд кочевников. Вновь прибывшие тут же кинулись на сгрудившихся во дворе степняков, большая часть которых уже успела развернуть своих скакунов в сторону появившегося противника.
С дикими криками и воем обе конные... то есть тачпанные... массы сшиблись, и между ними началась жестокая рубка.
— Что происходит? — тараща глаза на кипевшую внизу ожесточённую схватку, спросил нирт Илькарон, которому Эна помогла доковылять до бойницы.
— Сам не пойму, — скривившись, процедил сквозь зубы Хорх, впопыхах неудачно наступивший на больную ногу.
— Я вот что думаю,.. — добавил он чуть погодя, когда род Ялларйем с новыми силами навалился на зажатые под стенами остатки клана Ойлон.
— Я-ялла-ара-а-ай и-ильмаха-ам (Вперёд амала Ялларйем... или ялларайцы... не ведаю, как точнее)! — взревел, перекрывая слова сорша, здоровенный кочевник в имперских доспехах и "спартанском" шлеме с чёрным гребнем и личиной... по-моему так называется это забрало, прикрывающее лицо. Видела я потом эту украшенную золотом и серебром маску с изображёнными на ней густой бородой и усами, когда её правили.
Но в эти минуты боя обладатель шлема ринулся в самую гущу схватки, увлекая за собой сородичей. Ильярхэщ-лаим, так звали здоровяка, — амалат рода Ялларйем, двоюродный брат Деширмача-лаима и его правая рука. Именно он должен был покарать отступников.
Кстати, об этих бедолагах. Как я уже говорила, в центральном отряде род Ойлон был чем-то вроде пасынка. Наверно, его глава Адшурпалай, встав под знамёна Деширмача вместе с пятью подчинёнными тому амалами, надеялся поправить свои дела, разжившись добычей и пленными. Уж не знаю, сам ли старик придумал, или на этом настоял марамал, но первым в крепость Западного перевала был послан Хальмаркар — сын, предводителя рода Ойлон.
Чем кончилось это предприятие, надеюсь, все помнят. Маленький отряд был захвачен врасплох, а немногие оказавшие сопротивление кочевники убиты. О судьбе попавшего в плен сына Адшурпалай ничего не знал, считая его убитым. Ведь выкупа с него никто не потребовал.
При всей своей кровожадности, табиров нельзя назвать полными отморозками. Наверно кто-то из читателей сразу же возмутиться: "Как же так? Вот, буквально несколькими строчками ранее, речь шла о том, как людей превращают в щохков, а ещё раньше о насилии над беременными женщинами и прочими ужасами, от которых волосы встают дыбом, а кровь стынет в жилах".
С этим не поспоришь, но вот какое дело... В степи массовым "производством" щохков, этих манкуртов мира Аврэд, никто не занимался. Подозреваю, что и на Земле они были достаточно редки. Не знаю, как там с верблюжьей шкурой, а содранная с тачпана не просто превращает щохка в безропотную рабочую скотину, а медленно, но верно убивает его. Изощрённая казнь, растянутая на несколько лет. И всё это время несчастный даже не догадывается, что дни его сочтены. Жестоко? Ещё как! Но чем лучше другие способы убийства, когда тело приговорённого к смерти разрывают, скача в разные стороны, четыре норовистых тачпанами, или когда раненого бедолагу бросают в степи на поживу голодным тапасам, или с перерезанными сухожилиями или перебитыми ногами оставляют в солончаках у "горькой воды".
Но разве во вселенной есть место, где побеги узников поощряются? Да и вообще... Стоит несчастным только выразить хоть какое-то непокорство, как строптивцев начинают терроризировать, прессовать, давить и всячески гнобить, чтобы сломить их волю и вытравить даже саму мысль о сопротивлении.
А что до ужасных пыток, так эллиены могут устроить такое... с помощью насекомых или растений. Человека буквально сжирают живьём, и единственное, что можно сделать — добить несчастного из милосердия, чтоб больше не мучился.
— Шли бы вы отсюда, нирта, — сказал владыка, после того, как я позеленела от его откровений, когда мне расписали во всех подробностях, что эльфы сотворили с вражескими лазутчиками.
Ему то что. Лаэрииллиэн за свою долгую жизнь повидал и не такое. У эллиенов вообще всё просто: пленник должен отвечать на вопросы чётко и ясно. Упорствует? Тем лучше, значит, он мазохист и хочет получить удовольствие. Нет проблем, его желание исполнится.
Даже если у эльфов и присутствует толика садизма, она абсолютно незаметна. Не думаю, что они умело скрывают свои низменные инстинкты. Просто всё это живодёрство... Бр-р-р!.. воспринимается детьми леса как тяжёлая и нудная работа, которую не хочется выполнять, а надо, для пользы дела. Долг прежде всего!
Ладно, хватит всяких гадостей! Нет ни малейшего желания их смаковать!
А беременные эллиены?
Неимоверная гнусность. Вот только... я не уверена, что это было делом какой-то из амал. Скорее всего, такое могли сотворить только тапасуры. Что за звери такие? Непременный институт кочевой жизни.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
