Звёздная пыль... На сапогах!

Флот долетел до цели год назад, грузовики месяц тормозили до выхода на опорную орбиту, рядом с Фобосом.

Наши корабли привычно потерлись щитами об атмосферу — огромные баки под эффективный, но такой объемный и холодолюбивый водород давно сброшены, трудно и рискованно хранить его все два с половиной года. Марсианского года, ну а домой на вонючем аммиаке уйдут. Американцы тормознули моторами, подрулили к точке рандеву. Шесть кораблей крутились вокруг булыжника-Фобоса. Мягко, благо мизерная гравитация позволяла, посадили пустые бочки "Ядерных шаттлов" и, после разгрузки, иглы наших грузовиков в центр кратера Стикни. Если вдруг случится с кем беда — четыре реактора обогреют, а два резервных жилых отсека спасут. Мы например, при отказе двух третей моторов корабля сможем дотянуть до этой базы — ну, по расчетам, проверять которые как-то не охота...

— Две минуты, все системы в норме.

Спускачи с грузом сели в двух отстоящих друг от друга на тысячи километров точках, по сигналам маяков марсоходов. Следом пошли люди. Повтыкали, как положено флаги, собрали из севших рядышком модулей поезда на колесиках. Прицепом зацепили транспортно-пусковые контейнеры, в которых спали, до поры до времени взлетные корабли. И началось Путешествие! Великое, по просторам чужого мира. Пройдя полторы тысячи километров за год пути встретились поезда первопроходцев, дальше вместе будут колесить еще полтора года, до открытия окна. эх, вроде все опасные случаи постарались предусмотреть, но... Товарищ Голованов стал первым марсианским журналистом, репортажами в газетах зачитывался весь мир. Вот и захотели ребята запечатлить себя для истории, мля! Да уж, мы тоже хороши — прыгали по скалам, пока (уточнить, точней выбрать ФИО) не навернулся. Пусть и низкая на уменьшающейся в иллюминаторе планете гравитация — но шлем треснул. Хорошо, что недалеко от корабля ЧП случилось, успели забраться в шлюз до опустошения кислородного баллона.

— Стержни опущены, пятнадцать, четырнадцать...

Так, пора за работу — привычно застучал пальцами по кнопкам.

— Температура в норме, реактор стабилен, подача рабочего тела прекращена.

Вот и показалась в черной бездне приветливо помигивающая солнечными бликами искорка корабля. Еще раз все проверив, нажал клавишу "ИСП".

— Коррекция траектории через пять, четыре, три...

Ядерный мотор штука хорошая — но требует постоянного внимания, его не отключишь как обычный химический. Раскаленные, хитро закрученные урановые стержни после остановки реакции нужно охладить — что дает хаотичный, слабенький, но сбивающий расчетную траекторию импульс тяги. Вот на несколько секунд включились маневровые движки, выплюнули в пустоту десяток килограмм обычной горючки. Импульс фиксации орбиты дадут чуть позже — число запусков маршевого двигателя "паровоза" тоже имеет свой предел. И все увеличивалась в курсовом иллюминаторе искорка нашего "мазершипа", на полу, в посадочных окошках было видно краешек Весты. До свидания, маленькая планетка с именем древней богини. Люди к тебе вернутся, обещаю! Я, лично, уже никогда — возраст... В дальние, многолетние полеты уходят пожилые, уже имеющие своих детей, космонавты. Молодежь пусть пока резвится на низкой орбите, под защитой нашей Матери. Вот и мы, блудные дети, через полтора года вернемся домой. Два дня еще покрутимся тут, и в путь. Прощай, красивая планета...

"...Светят разноцветные огни

На высоких башнях космодрома.

И напившись запаха степи

Мы на года задраиваем люки..."

(С этим стихотворным кусочком требуется помощь Ну не поэт я, совсем...)

Тихонько напевал я, глядя на приближающийся корабль, нашу песню межпланетчиков, сочиненную на известный мотив Егоровым(уточнить дату появления мелодии). На долгом, и так трагически завершившемся обратном пути...

"...Светит нам далекая Земля

Крохотной сапфировой искрою

Мама, мы вернемся — только жди

Снова мы сбежали в Бездну...

Ты нас сильно не ругай

Твои мы дети, повзрослели

Ты нас ласково домой прими

Теплыми руками-облаками... "

И, суровей —

"День, неделя, месяц иль год —

Время не имеет здесь значенья

Где звезды сверкают как угли

Летая в безумной дали — и!

Пусть до них дотянутся внуки...

Дороги в неизведанных мирах

Под чужими лунами и небом...

Плоть твоя сталью нас хранит

Древняя ярость дремлет в моторах

Мчат цифры пучком электронов

Разум и Воля подняли нас в Небо

Мы не вернемся домой без Победы!"

(сам знаю, что хреново. Помогите с песней, товарищи...)

Да, Борис вернулся. Но лежат на Кенсингтонском кладбище Гриссом, Уайт и Чаффи — ну и что, что катастрофа случилась еще до старта! На Красной площади Титов, на Луне Стаффорд и Сернан. Теперь добавились в грустный список Рукавишников и Маттингли. Жили на Земле, побывали оба на Луне — а теперь покоятся на Марсе... эх, ну надо же было так глупо погибнуть!

— Импульс фиксации орбиты через десять, девять...

Развернутый в парковочное положение "Цандер" уже не помещался целиком в иллюминатор, видно было лишь ядро и мелькали, медленно вращаясь, основные блоки.

Наша птица состоит из нескольких частей, фактически это два самостоятельных корабля. В случае отказа одной половины мы, хоть и в тесноте улетим домой во второй. На крайняк до Фобоса, бросив центральный связующий модуль. Вот на него-то мы и нацелились, закрутив "паровоз" в такт вращению корабля. Из глубины памяти всплыли в очередной раз воспоминания прошлобудущего, черно-белая картинка на экране старенького телевизора. Кассетный магнитофон, с писком и скрипом загрузивший программу в крохотный, но зато лично-персональный комп. И долго в совсем не красивой, но завораживающей игре не хватало денег на покупку "докинг компутер", сколько раз в смятку разбивался ап станцию... Ничего, сейчас такая машинка у нас есть — реальная, не виртуальная.

— Дистанция пятьдесят, скорость нольпять.

— Скорость сближения в норме, осевая отклонение нольдва!

Пыхнули на полсекунды микрики, перекрестие стыковочного прицела точно посреди марки-мишени. Пусть и ведет сейчас корабль некисло развившаяся за десятилетия электроника, но товарищ Джанибеков (уточнить ФИО) держал джойстики. Ну и моя левая рука в готовности долбануть по тугой, рифленой кнопке отключениия киберпилота. Все-таки человек надежней, что еще лет девять назад убедительно доказал автоматический грузовик. Вломившись своей семнадцатитонной массой в толстый, но тонкостенный бочонок "Спейслэба-3". Хорошо, что в тот момент там только один астронавт был! Опытный, много раз летавший Билл Карпетнер успел выдергнуть из аварийного ящика мешок и заныкатся в него — застегнув спецмолнию, уже теряя сознание дерганул чеку кислородного патрона...

Придуманный как раз на случай аварийной декомпрессии, долгое время несправедливо обзываемый всеми "кондомом" девайс не подвел. И хорошо, что по давно утвержденному, еще на первых станциях, распорядку все люки при стыковке обязаны быть закрытыми, не зря я старался. Ну и вот — очередная страшилка сбылась. Хорошо без фатальных последствий, но просидевший больше суток в надутом мешке товарищ-астронавт ругался потом так, что уши в трубочку сворачивались. Еще бы, всего пара памперсов в комплекте была! Пока остановили нештатное вращение станции, выдернули из дыры тупой грузовик, пока осторожненько не перенесли похожего на сосиску с руками коллегу в ближайший шлюзовой. Орбитальной ночью, ессно — пузырь лишь от вакуума защиту дает. И, так и не раздев засунули в душевую кабину замерзшего, грязного астронавта. Из полузакрытой шторки протянулась слегка дрожащая рука с тяжеленьким мешком. Ну да — вас бы в такую ЖОПУ засунуть...

— Осевая ноль, дистанция три, два...Есть контакт. Есть захват, начинаем стягивание.

Привычно, но теперь уже в крайний раз десантный корабль пристыковался к базовому. И перед стартом мы его бросим, оставив на всякий случай "паровоз-2", с менее изношенным реактором.

Два дня гудели моторы, останавливая вращение — и, бывшая сперва равной лунной, искусственная гравитация слабела. Игла корабля повернулась, засияли малиновым цветом радиаторы. Теперь несколько месяцев нормально не поесть, вино из тюбиков сосать будем. Но, пользуясь уменьшением веса, легко перегрузили контейнеры с пробами в жилые отсеки. Долгие дни уменьшалась в иллюминаторах Веста, искорка верного паровоза. "Цандер" крутил разгонную орбитальную спираль, пока не вышел на траекторию. Совсем не к Земле пока, нет во Вселенной прямых путей.

============================

(вставить кусок проМ)

И наша держава тоже прирастала, теперь реально больше одной шестой суши занимаем. Торжественно стояли строгие шеренги на древнем граните, развеваются пятнадцать флагов — и чеканя шаг, армейской походкой несет свернутое полотнище товарищ Гуррагча. Летчик-космонавт, по совместительству глава государства подошел ко вставшим по стойке "смирно" бойцам МНР, передал знамя. И стяг Монголии присоединился, стал шестнадцатым в стройном ряду. Одновременно, под звуки гимна в Улан-Баторе поднялся флаг Советского Союза.

=========================

Мы летим домой, долгие месяцы разгона позади. Ура, снова можно сидеть за столом. Маршевые моторы уже выключены, реакторы переведены в холостой режим — дающий немножко электроэнергии. Аварийные, свернутые в рулоны солнечные батареи на таком расстоянии от Солнца — практически бесполезный груз. Но лучше их, как зонтик, потаскать на всякий пожарный. Отмечаем историческое событие, командирским приказом выдал по литру вина на нос.

— Пик, пик, пик, Пии! — внезапно заявил пульт контроля поисковых радаров. Ляяя, так хорошо сидели... Заглотнув остатки топлива из мифрилововых рюмочек, пошли разбираться.

— Дистанция до цели тридцать мегаметров, относительная чуть меньше половинки, мы догоняем. Сигнатура странная, рваная. Похоже опять железный самородок. — доложил (уточнить состав экипажа).

— Телескоп, доклад. Тащ астроном — что там?

— Странно, Владимир Евграфович, почти не видно ничего — навелся по радару, но только блестки иногда мелькают.

Хм, все кирпичи в Поясе делятся на пять основных (уточнить) классов. И только почти полностью черные углистые хондриты, во название-то умники придумали, подходят под описание. Кусочки древних звезд, до сих пор болтающиеся по системе осколки стройматериала. Но радар их видит только на совсем небольшом, зачастую опасном расстоянии. Интересненько, что же там так ярко светит в отраженных радиолучах.

— Народ, пуляем крайнюю. Торпедное товсь!

За год блуждания в Поясе мы потратили пятнадцать ракет, окучивая достойные внимания встречные камушки. Осталась всего одна, и сейчас тоже ушла к цели. Ну не совсем последняя — в загашнике еще четыре есть. Вот только для их пуска нужно ввести коды и, одновременно повернуть два ключа. В разных концах корабля, что характерно.

Медная "боеголовка" готова, крохотная ракетка догоняет цель. Вот на экране появилась картинка, черно-белая. Что?!

— Отмена, аборт!!! — от волнения закричал, путая русский с интерлингвой. Ракета, изменив остатком топлива траекторию, пролетела мимо. Теперь будет блуждать в бездонном пространстве, до встречи с чем-то твердым.

— Перемотать пленку, быстро, — похоже мне везет на экстремальный вариант "Зю"... Ну точно — на смазанных кадрах был совсем не очередной астероид. Вот и дождались, чужой пепелац рядышком. Братья по разуму, ети их в укачель!

— Дистанция двадцать пять мегаметров, уменьшается.

Какая нафиг разница — уменьшается или увеличивается, траектории разные... Ждать решения Земли некогда. эх, поехали.

— Паровоз-2 на экстренную побудку, Миша — готовь машинку, (фио) доклад домой. Не знаю, что это за хрень, но упустить нельзя.

Опрометчиво конечно, вот так с бухты-барахты лезть к неизвестной хреновине. Но ведь уйдет же, ищи потом по всему поясу. Утешало лишь то, что судя по данным радара и видеозаписи фиговина небольшая, похожа на пятидесятиметровый "чупа-чупс" с крылышками, да еще беспорядочно вращается. "Цандер" затормозить не сможет — рабочего тела в обрез. Точней легко сможет — но уже никогда не вернется на околоземную орбиту. Нет, сперва слетаем на шустром "паровозе", поглядим...

— Компьютер медленно размышлял, перебирая миллионы строк базовой программы. Приоритетный приказ был категоричен — и почти весь оставшийся запас бороводородных горошин был уже в камере, заполнив ее полностью. Но длинная, вмещающая много разрядов, переменная в памяти давно переполнилась, что автоматически включило подпрограмму свободы выбора.

Машина не имела разума в биологическом понимании смысла этого слова. Множество связанных в единую сеть процессоров, модули оперативной памяти — от самого быстрого, в котором крутятся текущие "мысли", кэша до тяжелого, освинцованного куба. Скрывающего в себе залитые полиэтиленом тысячи тончайших серебряных проводочков, с нанизанными крохотными ферритовыми колечками. Параллельно выполняются сотни подпрограмм, контролируя и управляя системами корабля, наблюдая за окружающим пространством. И докладывает блок самотестирования неутешительные вести. Компьютер не мог осознать понятия жизни и смерти, даже время для него — всего лишь бег цифр, увеличивающий определенное число. Важная переменная, ну и что? Другие тоже постоянно меняются — число работоспособных процессоров критически мало, большая часть оперативной памяти ошибается при сверке контрольных сумм. Диагностика систем показывает — генераторы дают лишь пять процентов номинала. Половина внешних устройств вообще не отвечает на запросы. Машина не знала понятий "диффузия", "радиационная деградация" — но датчики, отслеживающие внутренние параметры — особенно состояния полезного груза, еще более добавляли раздумий центральной программе. Если она была живой — то, наверное, вздохнула с облегчением.

Отразить ракетную атаку ей было просто нечем. Однако, изменив траекторию, угроза прошла мимо. И сигнатура выхлопа не была известна ее памяти. Но и не была следом Врага... А теперь примитивная, крохотная машинка приближалась, уравнивая орбиту. Надо принимать решение. И электронный мозг отдал приказ. С трудом, но завелись рулевые моторы, останавливая вращение. Резервные внешние камеры открыли свои бронированные шторки. Мозг корабля ожидал, переваривая свежые данные.

Кораблик завис рядом, общаясь с кем-то по радиоканалу неизвестным кодом. Открылся люк, и неуклюжая фигура в скафандре выпрямилась в полный рост. Подпрограмма распознавания образов радостно заявила о тридцатипроцентном совпадении, спектральный анализ улетевшей в вакуум атмосферы тоже порадовал. Компьютер решил работать по третьему варианту.

==============================

Через час сборов, похватав все, что в теории могло понадобится — от аварийного контейнера до лазерных пистолетов, мы отчалили. Сам базовый корабль, нещадно потратив химическую горючку на останов вращения, развернули так, чтобы он занимал с точки зрения чужака как можно меньшую площадь. То есть осью иглы, и, что сулило определенный риск, перевели один из реакторов в полностью холостой режим, дающий минимальное излучение. За остающиеся до пролета часы это все, что можно было сделать в целях безопасности. "Цандер", хоть и несет на борту боеголовки — мирный корабль. Ах, а как же лазерные пистолеты в кобурах?!