Планета Богов

— Дик, — говорю я на прощанье, — я бумагу позже верну.

Не иду, бегу к ненавистной вилле. Захожу внутрь, ураганом поднимаюсь на второй этаж.

— Молли, — от переполняющих меня эмоций непроизвольно ору на секретаршу, — мне срочно нужно видеть мистера Трояна! Скажи ему, что это ультра срочно, иначе все здесь, на фиг, разнесу!

— Он тебя ждет, — как нив чем ни бывало, отвечает спокойным голосом Молли.

— Что?! Как ждет? Я решила сюда прийти только пять минут назад!

— Не знаю как, только мистер Троян еще с обеда просил отменить все звонки и обращения, приказал никого кроме тебя к нему не пускать. Можешь не стучать. Он тебя ждет.

Так я могу не стучать?! Отлично! Несусь на полной скорости к его кабинету. Дверь легко открылась. Захожу внутрь. Кабинет пуст. Я с размаху захлопываю дверь ногой. По просторному помещению прокатываются шумовые волны.

— Анна, — раздается голос Михаэля, — проходи в смежную комнату, я тебя жду. И не порти дверь, она дорогая.

Смежная комната? Я там никогда не была. Захожу внутрь. Интересно, что там? Ну конечно! Это спальня! Как я сразу не догадалась!

Интерьер выполнен в белых и бежевых тонах. Все такое чистенькое, нигде ни пятнышка, ни пылинки. Посередине главное украшение спальни — огромная кровать. Прям аэродром, а не место для сна. От вида кровати зверею еще больше. Он издевается?

Кстати, где этот гад? В спальне его тоже нет. Так. Тут есть еще балкон с роскошным видом на океан. Иду туда.

Михаэль стоит на балконеко мне спиной, руками оперся о перила. Смотрит куда-то вдаль. Возникает сильное желание толкнуть его вниз. Раз — и проблемы решатся. Пока я обдумывала план по скидыванию Императора, Михаэль начал говорить.

— Анна, подойди, посмотри какая красота! Цвет океана как у твоих глаз!

Я подхожу, становлюсь к нему боком. Протягиваю зажатый в руке документ.

— Что это? — обращаюсь грубо, мне сейчас не до приличий.

Михаэль забирает смятую бумагу, разглаживает.

— Это приказ о переводе, — отвечает он очень спокойно, — а что, сама читать не умеешь?

— Зачем вы это сделали?! — шиплю я.

— Анна, хочешь выпить? — он подходит к небольшому столику. Здесь стоят два бокала и охлажденное вино.

— Я не пью, вам это известно, — отрезаю я.

— Тогда, может, лимонад?

— Я не люблю лимонад.

— Разве? — он выглядит удивленным, — что же тогда ты любишь?

— Шоколад! Это все знают, даже Дик!

— Хорошо, — ответил он после некоторой паузы, — сейчас распоряжусь принести шоколад.

— Какой еще шоколад?! — не могу больше сдерживаться, перехожу на крик, — Вы Тома на границу перевели! Зачем???

Михаэль смотрит на меня долгим взглядом. О чем он думает? Какую игру ведет?

— Том совершил непростительную ошибку, он не мог больше оставаться в поместье, — голос Михаэля выражает полнейшее спокойствие.

— Какую еще ошибку? Том прекрасно справлялся со своими обязанностями!

— Он хотел тебя поцеловать, а это запрещено, — Михаэль взял бокал, наполнил его вином, отпил...

— Так значит, мои догадки верны. Вы следите за мной, опять пытаетесь сделать меня своей шлюхой, только теперь более жесткими средствами. Используете дорогих мне людей! Выходит, то письмо, где вы просите прощенья и обещаете уважать меня, обычноебла-бла-бла.

Михаэль отпивает вино из бокала, глубоко вздыхает...

— Анна, давай зайдем в комнату. Нам нужно серьезно поговорить.

— Ну да, — ухмыляюсь я, — там кровать большая!

— Я сейчас не об этом. Пошли.

Император заходит в комнату. Я мнусь на месте. Что делать? Убежать? Сигануть с балкона? Я справлюсь. Только пока рановато. Нужно узнать, что он придумал на этот раз. Собираюсь с духом, иду следом за Императором.

Михаэль садится на мягкий белый диван. Перед диваном стоит журнальный столик, на нем какие-то бумаги.

— Садись, — он показывает рукой на место рядом с собой.

— Благодарю за оказанную честь, но устав запрещает охране сидеть в присутствии Императора.

— Вот как? А двери портить в кабинете Императора устав, значит, разрешает? — Михаэль ухмыляется, — Ладно, стой, если хочешь, — он сделал очередной глоток, — Анна, я хочу сделать тебе предложение.

— Какое еще предложение? Мне от вас ничего не надо. Верните Тома и не лезьте в мою жизнь!

Михаэль напрягается.

— А ну-ка замолчи! Будешь говорить, когда я разрешу!

Он сказал это с таким гневом, что мой пыл сразу спал. Ну и тон... Невольно парализует.

— Ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя. И ни одну не ждал так долго. Если откровенно, я вообще раньше никого не ждал. Любая по первому зову была готоваублажить своего Императора. Мало того, каждая из моих женщин бала счастлива, что я обратил на нее внимание. Они умоляли сделать с ними то, от чего ты, Анна, так упорно бежишь.

Помнишь нашу первую встречу в городе развлечений? Я в черном, ты в белом. Красивая пара. Я тогда хотел сделать тебя своей любовницей, помнишь? А ты обманула и убежала. Дальше был поток нескончаемых государственных дел. Только вот твой образ никак не уходил у меня из головы. Я вспоминал тебя каждую ночь, восхитительные голубые глаза не давали мне покоя.

Потом мы снова встретились у Деметры. О, Анна, как я желал заполучить тебя тогда! Но лечение внесло свои коррективы. Тогда я захотел хотя бы просто видеть Анну Стик рядом с собой. Наслаждаться недоступной красотой хотя бы издали. Знаешь, когда ты засыпала, я подходил к тебе и смотрел, смотрел, смотрел... Не мог оторваться, до того ты была прекрасна! Потом я целовал тебя в горах, на снегу, после того, как спас жизнь. Знаешь, я до сих пор помню вкус твоих губ. Но ты опять убежала.Не знаю, что тогда произошло. Любую другую я бы удержал силой. Нашел бы из-под земли, заставил подчиняться. Но тебя я не мог тронуть. Не мог и все!

После этого ты пришла в башню и выдала весьма неучтивую речь. Но в этих словах была боль, и она передалась мне. Тогда я впервые понял, насколько ты важна для меня. То письмо, дорогая Анна, было искренним. Я решил больше не причинять тебе боли.

Однако я по-прежнему хотел прекрасную обладательницу голубых глаз. Тогда пришлось вызвать ученицу Афины на практику. В поместье ты находилась рядом и в тоже время невероятно далеко. Я долго ломал голову, как заполучить Анну Стик, не причиняя боли. Выход остался только один: сделать предложение. Это серьезный шаг. Я долго не мог на него решиться. Но потом ты пришла сюда, в мои покои и примерила ту самую диадему за семьсот миллионов. Именно в тот момент я ясно увидел в тебе свою жену.

Михаэль замолчал. От напряжения на его лбу выступили капельки пота. Я по-прежнему стою около него. Но от последних слов мне стало нехорошо. Подхожу к дивану. Сажусь. Смотрю на него, он на меня. Мои глаза широко открыты. От шока ничего не могу сказать.

— Здесь брачный контракт, — Михаэль взял с журнального столика бумаги, — к сожалению, наш союз будет иметь некоторые ограничения и пока останется в тайне. Поверь, это не моя прихоть. Так нужно в интересах государства. Посмотри контракт.

Михаэль подал мне бумаги. Беру их дрожащими руками. Мне почему-то страшно.

Читаю контракт. Начало стандартное. Его Величество Император Михаэль I и Анна Стик вступают в брачный союз добровольно и обязуются выполнять все нижеперечисленные пункты. Далее общепринятые фразы, тра-та-та... Ага! Вот интересное. Его Величество Император обязуется заботиться и материально обеспечивать свою жену Анну Стик до конца ее дней. Анна Стик обязуется сохранять верность своему мужу Михаэлю Iи полностью ему подчиняться на протяжении всей своей жизни. За нарушение данного пункта Анне Стик полагается высшая мера наказания. Далее опять тра-та-та. Вот еще: Михаэль I не будет передавать Анне Стик и ее потомству императорский титул и свое состояние. Анна Стик признает, что ни она сама, ни ее потомство не будут претендовать на право на престол.Занавес.

Я кладу бумаги на стол, хватаюсь за голову. Только брака еще не хватало ко всем моим приключениям! Это же рабство какое-то.

— Подписывай, — слышу над собой повелительный голос, — давай скорее с этим покончим и займемся тем, чем надо было заняться еще в первый день нашего знакомства.

— А мне уже можно разговаривать? — спрашиваю я, не поднимая головы.

— Что опять? Этот контракт составляли лучшие юристы Империи. Тут нет подвоха.

— А высшая мера — это что такое? — я села ровно и смотрю ему прямо в глаза.

— Еще сегодня с утра, — Император выговаривает слова утрированно медленно, — высшая мера означала смертную казнь.

— Замечательно! Только в вашем контракте высшая мера полагается толь мне. А как насчет верности мужа?

— Это не должно тебя волновать. Согласно традиции, Император имеет право иметь до пяти официальных жен и наложниц сколько захочет. Это все, что тебя интересует?

— Еще формулировка "ее потомство". Довольно цинично. Разве при таких строгих условиях потомство не будет общим?

— Не придирайся к словам. Это стандартные юридические обозначения. Неужели ты полагаешь, я не признаю своих детей? Ладно. Мы и так с тобой заболтались. Подписывай!

Он протягивает мне ручку, но я не шелохнусь. Все это похоже на дурной сон. Бред какой-то!

— Что еще?! — Михаэль теряет терпение, он весь напрягается, — почему ты не подписываешь?

— Я не хочу, — чуть слышно отвечаю я, — скажите, пожалуйста, а когда вы поручали вашим высококлассным юристам подготовить столь сложные бумаги, вам не пришло на ум спросит моего согласия заранее?

— Да что же это такое?! — Михаэль поднимается с дивана, со всей силы запускает в стену бокал с вином. Блестящие осколки разлетаются по белоснежной спальне, — Знаешь, а Энрике Сантис был прав насчет тебя, он не зря предлагал вступить в секту Аида. Ты бы туда прекрасно вписалась. Ты колдунья, не иначе! Заставить меня столько страдать, добиться, чтобы я предложил то, что не предлагал никогда и никому, а потом просто сказать: "я не хочу". Да ты издеваешься!

Он стоит напротив меня, тяжело дышит, весь покрылся испаренной. Его вид внушает ужас, мне страшно, очень! Я вжалась в диван. Лучше бороться с вооруженным бандитом, чем сидеть напротив этого человека, обладающего абсолютной властью.

— Я не хочу замуж, — повторяю я тихо, — и думайте на мой счет что хотите.

Михаэль как-то весь сник, вернулся на диван. Теперь голову руками обхватил он.

— Но почему? — мне кажется, или его голос дрожит?

— Я вас не люблю.

— Да я же не говорил тебе про любовь! Брак — это сделка, чувства к этому отношения не имеют.

— Для меня имеют.

Михаэль ухмыльнулся, посмотрел на меня. Белки его глаз налились кровью.

— Уж не хочешь ли ты сказать, — начал он, — что любишь того мальчишку, что я выслал?

— Не знаю, — честно признаюсь я.

— Тогда почему ему можно тебя целовать, а мне — нет?

— Том обещал, что я буду его единственной, а не одной из пяти жен и тысячи наложниц!

Однако этот фарс пора кончать. Я все сказала. Если сейчас не уйти, неизвестно, что еще придет в голову Михаэлю. Может, высшую меру сразу применит.

Встаю с дивана, направляюсь к выходу. Михаэль так и остался сидеть, обхватив голову руками.

ГЛАВА 32

Я бегу по саду. Мне всю трясет от пережитого напряжения. Прислоняюсь к дереву, хочу перевести дух.

Что теперь? Думай, Анна, думай. Надо убираться отсюда, пока Михаэль не пришел в себя. Если упустить время, он одумается, осознает, какое оскорбление я ему нанесла и тогда... тогда может быть все что угодно.

Бегу к дому для охраны. Захожу внутрь, несусь к комнате Дика. Барабаню кулаками в дверь изо всех сил.

— Да что опять стряслось? — Хантер открыл дверь.

Не дожидаюсь приглашения. Чуть отталкиваю Дика, захожу.

— Ты где была? — хрипит Хантер, — на тебе лица нет.

— Дик, — умоляю я, — выпустите меня из поместья. Я хочу домой, в "Муравейник". Выпустите, пожалуйста! Без вашего разрешения мне отсюда не уйти!

— У него была, да? — догадывается он, — Ох уж эти бабы! Ну кто придумал брать их в армию! Одни проблемы от них.

— Дик! — я почти плачу, — отпустите меня!

— Да не ной ты! Выпущу я, куда деваться. Иди. Я по связи соответствующее распоряжение передам.

Дик сдержал слово. Уже через десять минут вертолет уносил меня подальше от ненавистного поместья.

Я в "Муравейнике". Сейчас глубокая ночь. Я иду по прозрачным коридорам, иду к Лео. Открываю дверь в его комнату, у меня есть ключ. Он, наверно, спит. Да, так и есть. Самый прекрасный парень лежит в кровати. Подхожу к нему ближе. Он резко поднимается и направляет на меня пистолет.

— Это я, — шепчу чуть слышно.

Лео отбрасывает пистолет в сторону, бросается ко мне.

— Лео! — я прижимаюсь к нему всем телом.

— Что случилось, малышка? Да ты вся дрожишь! — он трогает рукой мой лоб, — И горишь! Ложись скорее, я тебя укрою. Нужно согреться.

Он проводил меня на свою постель, помог лечь, укрыл одеялом.

— Хочешь чаю?

— Да, принеси, пожалуйста.

Я сижу в кровати самого прекрасного парня и пью чай. Горячая жидкость проникает внутрь, принося с собой хоть небольшое облегчение. Лео тут же, рядом. Почти идиллия.

— Ну, рассказывай, что стряслось? — спрашивает Лео, — Чего теперь с тобой делали на этой проклятой практике?

Что ему ответить? Император предложил стать одной из его многочисленных жен, обещал признать мое потомство, плюс угрожал смертной казнью. Бред какой-то.

— Ох, Лео, не спрашивай, будь другом. У меня и слов то таких в голове не водится, чтобы объяснить то, что произошло. Лучше просто побудь со мной. Я так люблю, когда ты рядом!

Я допила чай. Лежу на кровати самого красивого парня. Он тоже здесь, обнимает меня, гладит по волосам. Так мы и уснули в обнимку. Между нами ничего не было и не могло быть. Мы просто спали вместе.

Дни в "Муравейнике" потекли своим чередом. Занятия, дежурства, все как всегда. С практики вернулась Соня. Она долго пытала меня, хотела узнать, что же случилось. Я ответила, что Том переведен служить на границу, а раз так, делать в поместье мне больше нечего. Она не согласилась с моим мнением, уверяла, что своим бунтарством я Тому никак не помогу. Подруга просила не упускать шанса. "Вот закончишь обучение" — говорило она,— "и полетишь к своему романтику. Он наверняка будет ждать" — уверяла Соня.

Но я осталась непреклонна. Ох, Соня! Если бы хоть тебе я могла открыть правду! Но я боюсь навредить своей откровенностью. Лучше оставить все как есть.

На следующей неделе я пошла в больничный отсек. Пожаловалась на голову, якобы она у меня опять болит. Врач, помня мою прошлую историю с опухолью, сразу выписала освобождение от практики. И через неделю я проделала тот же фокус.

Сегодня четверг, утро. Третья неделя, как я отлыниваю от практики. Мой браслет вибрирует. Это Лео!

— Привет, малышка, — как приятно слышать с утра голос самого прекрасного парня, — загляни-ка ко мне на минутку! У меня отличные новости!

— Сейчас?

— Да. Я жду.

Лечу к самому лучшему парню как на крыльях. Захожу в его комнату. Лео обнимает меня, приподнимает и начинает кружиться. Я в его объятьях, как же здорово! Наконец он ставит меня на пол.