— Именем Его, ты видишь небо, сын мой? Не правда ли, оно прекрасно?
Вскрикнув от неожиданности, Баха развернулся и чуть не уткнулся носом в грудь высокого, тощего, будто щепка, мужика в желтой хламиде. Губы погонщика невольно разошлись в улыбке... Атомщик, чертов атомщик. Он напугался гребаного укурка-желтяка.
— Здесь тебе ничего не обломится, отче. Вали отсюда. — Прохрипел Баха и, повернувшись к замотанному в желтые тряпки незнакомцу спиной, скинул с плеча сумку.
— Ты станешь червем, — прошелестел монах.
— Что? — Удивился было Мек, но тут его ноги неожиданно подогнулись.
Боли почти не было. Было неудобно. Неудобно давили впившиеся в подкосившиеся колени камни. Неудобно подвернулась и впилась в кожу заломленная ткань штанины на правой ноге. Неудобно тянула вбок придавленная собственным бедром пола куртки. И еще было холодно. Весь день Баха страдал от жары и духоты, а сейчас мужчина с удивлением почувствовал, что его трясет мелкая дрожь. Как же холодно, а на лбу испарина. Странно...
Подняв руку, чтобы вытереть выступивший на лице пот, Мек с недоумением уставился на ладонь. Красная... Почему красная? Мысли путались. Баха перевел взгляд вниз и закричал. Вернее хотел закричать. Из горла истощенного мужчины, похожего на живой скелет, обтянутый покрытой струпьями и язвами кожей, вырвался едва слышный хрип. Мир завертелся и начал стремительно погружаться во тьму. Баха улыбнулся и умер...
— Именем Его, — повторил монах и, аккуратно вытерев нож о куртку затихшего Мека, спрятал лезвие в укрепленные на предплечье ножны.
Задрав голову, Конрад Берг с прищуром принялся разглядывать еле видимый между почти смыкающихся крыш кусочек небосвода.
— Огонь и пламя... — Покачал он головой, спустя минуту. — Клянусь Его Именем, сколько еще работы в языческой Бойне...
Легко подхватив гулко булькнувшую содержимым сумку, монах быстрым шагом поспешил прочь.
* * *
— Ллойс? — Кити оглянулась в поиске затерявшейся в толпе наемницы, и её тут же толкнули.
Может, в сотый раз за последние полчаса, может, в тысячный, она давно сбилась со счета. При близком знакомстве город оказался не настолько притягательным, как представлялось девушке, видевшей его только из кабины грузовика или через окошки ангара-мастерской маленького механика. Отпихнув грубияна плечом, Кити, выслушав сдавленное ругательство, отчаянно завертела головой.
Бойня подавляла. Шумом, многоголосицей, толкучкой. И вонью. Так воняло в трактире у Хряка после больших вечеринок. Кто-то кричал, нахваливая горячие сосиски, кто-то ругался с продавцом воды, люди толпились у многочисленных, заполонивших, казалось, каждый свободный клочок пространства прилавков, до хрипа надрывая голосовые связки в надежде сбить цены хоть на один серебряк. С трудом оттерев в сторону какого-то увлеченно пожирающего остро пахнущий прокисшим луком кусок плохо прожаренного мяса толстяка, Кити, наконец, нашарила взглядом застывшую у одного из лотков наемницу. Облегченно вздохнув, девушка принялась протискиваться вперед.
— А я уже думала, что ты потерялась, — выдохнула она, поравнявшись с внимательно изучавшей ассортимент предложенных товаров Элеум.
— Нет, — односложно ответила, буквально, прикипевшая взглядом к содержимому уличного лотка Ллойс.
Проследив взгляд наемницы, Кити недоуменно нахмурилась. Среди огромной кучи вываленного на стойку разнообразного барахла ядовитыми цветами выделялись аккуратно разложенные рядами небольшие, не больше фаланги пальца, пластиковые пакетики с разноцветными таблетками и капсулами.
— Элеум...
— Я тебя видела, — Отрезала Ллойс.
Медленно протянув руку, наемница аккуратно подхватила небольшой, чем-то напомнивший девушке засохший плавательный пузырь мелкой рыбешки, туго набитый пузатыми, похожими на экзотических ядовитых жуков, пилюлями контейнер. — Почем? — Подняла она глаза на торговца.
Лоточник, невысокий, худой загоревший до черноты мужичек широко улыбнулся и нервно почесал тощую, заросшую редким рыжим волосом шею. — Тридцать штука. За баш — шестьсот. — Голос у продавца был странный, неровный, дерганый, тягучий, но одновременно торопливый.
Кити вздрогнула. В таверне Хряка так разговаривали те, кто после смены в забое предпочитали расслабиться не с помощью карт и выпивки, а с помощью белого порошка, что привозили из вольных городов. На что способны такие люди, Кити знала не понаслышке.
— Дорого, — холодные, ничего не выражающие, похожие на два осколка зеленого стекла глаза наемницы не торопясь обшарили прилавок и вперились в переносье мужичка. — Почему так дорого?
— Так это же винт, из самого Сити, — нервно дернул кадыком торговец. — Хочешь дешево — вон "Хмурый" есть. Десятка за четвертину.
— Бодяженный... — Покачала головой Элеум. — Небось еще и содой. Или вообще пыли с улицы намел?
— Слушай, — обеспокоенно стрельнул глазами по сторонам торговец. — Не хочешь, не покупай. А если не берешь, то проходи, давай, клиентов не распугивай. Видишь очередь, — подбородок мужичка дернулся в сторону Кити. — Что хочешь, красавица, у меня все найдется, грибочки, опий, мет, герман любой очистки, кокс, марки разные там, ЛСД, ДОБ, прямо как у богачей из верхнего города. Крутая химия тоже есть. Все качественное, проверенное. Экстаз есть хороший, из самого Рино...
— Мы вместе, — девушка осторожно коснулась локтя Ллойс, продолжающей задумчиво вертеть в руках пакет с таблетками.
— А-а-а. — Слегка разочарованно протянул лоточник и снова развернулся к Элеум. — Если вдвоем оторваться хотите, у меня имеется немного 2С-В [57].
— Двойка? Круто. Действительно богатый выбор, — криво усмехнувшись, Элеум подбросила контейнер с пилюлями на ладони.
— Ну, так берешь или нет? — Торговец нервно дернул поросшим редким волосом подбородком и переступил с ноги на ногу. — Не тяни, красавица. Решайся уже.
— Ты сказал: товар проверенный. — Взвесив в руке упаковку, Элеум небрежным жестом бросила его обратно на исцарапанный пластик раскладного столика. — На ком проверяешь? Сам?
— Нет, конечно, — округлил глаза мужичок. — На себе проверять — никакого здоровья не хватит. У меня для этого специальный раб есть...
Элеум чуть прищурилась, скрипнула зубами, сжала кулаки и, неожиданно ссутулив плечи, быстрым шагом двинулась прочь.
— Пойдем, Кити. — Бросила она через плечо. — И постарайся держаться поближе.
Тяжело вздохнув, девушка поспешила следом. Больше ее не толкали, положившая ладонь на рукоять своего вибромеча Ллойс резала толпу, словно нож масло. В мешанине голосов стало еще больше ругани, на наемницу оглядывались, кричали что-то вслед, пару раз она буквально отшвыривала в сторону замешкавшегося или не желающего уступить ей дорогу, но большинство просто перед ней расступались. Следующую остановку Ллойс совершила на перекрестке, где около торчащей из утоптанного грунта ржавой, стальной, украшенной на конце массивным краном трубы, катались в пыли двое мужчин. Брызжа слюной, хрипя, скуля и вскрикивая, мужики с остервенением лягались, кусались и мутузили друг друга кулаками, поминутно сплевывая осколки зубов и утирая хлещущую из разбитых носов кровь. Чуть поодаль от мужчин на боку лежала объемистая пластиковая канистра. Ее содержимое с громким бульканьем лилось на землю.
— Не поделили воду. — В ответ на вопросительный взгляд девушки, пояснила Элеум.
— Но... Разве здесь мало воды? — Удивилась Кити. — Мы, ведь... У дяди Болта ванна... И нагреватель. Он мне даже стирать в дождевом баке запретил. Сказал, что в этой воде машины моет. И велел подождать, пока он насос включит.
— Максимус богатый. — Пожала плечами охотница. — По местным меркам очень богатый. Может себе хоть целое озеро налить. А эти бедняги будут грызть друг другу глотки за пару лишних капель.
Сделав шаг вперед, Элеум аккуратно подхватила канистру за обмотанную синей изолентой рукоять и прислонила к стене.
— Ваша вода почти вся вылилась — идиоты. — Проворчала она чуть слышно. И подхватив Кити под локоть, зашагала дальше.
— Ллойс?
— Что? — Слегка повернув голову, Ллойс бросила на девушку слегка раздраженный взгляд.
— Выход из города... он в другой стороне. А мы в гору идем. Нам... ну... — Окончательно смутившись, Кити отвернулась и принялась разглядывать медленно проплывающие мимо стены домов.
— Сначала мы зайдем ещё в одно место. — Проворчала наемница, спустя минуту и чуть ускорила шаг. — Хотела сделать тебе сюрприз.
— Сюрприз? — Непонимающе нахмурилась Кити.
— Ага... — Нам туда.
Неожиданно остановившись, Элеум ткнула пальцем в сторону небольшого приземистого здания.
— Кли-ни-ка. — По слогам прочитала девушка. — Клиника?
— Тебе бы коленку подлечить. Из хромоножки хорошего бойца не получится, — отведя взгляд в сторону, Ллойс слегка смущенно улыбнулась. — Ну и еще чего, может, надумаешь...
— Я... ты про... — Кити неуверенно коснулась пересекающей лицо повязки и нахмурилась. — Тебе... противно?
— Мне? Нет. — В глазах Элеум мелькнуло искреннее недоумение. — Вообще-то я имела в виду твои зубы, — пояснила она после секундной паузы. — А то больно смотреть, как ты вчера гусятиной давилась...
— Я не давлюсь... — Коснувшись языком широкого провала на месте передних зубов, Кити глубоко вдохнула и зажмурилась. В уголках глаз девушки выступили слезы.
— Не реви. — Отпустив локоть Кити, наемница со вздохом положила руку ей на плечо. — Я просто думала, что тебе будет приятно. А зубы подлатать — вообще первое дело. Плохие зубы — проблема с желудком. Проблемы с желудком — проблемы со всем остальным. Но, если ты не хочешь... Извини, в общем...
— Хочу. — С трудом выдавила из себя девушка, — просто... это, наверное, очень дорого. Меня... Когда мне их выбили, Хряк сказал, что ему проще купить новую девку, чем... чем... — Громко всхлипнув, Кити спрятала лицо в ладонях.
— Вот, черт, — тяжело вздохнула Ллойс. — Я же сказала, не реви. Сейчас все в порядке. Так?
— Так. — Судорожно вздохнула Кити.
— Ну, раз так, тогда пошли, — немного раздраженно буркнула Элеум и подтолкнула девушку в сторону приоткрытой двери. — Только, сопли вытри. А то врачи сопливых не любят. Заразы боятся.
* * *
Несмотря на царящую снаружи жару, в подвале было холодно. Возможно, зарытую глубоко под землю бетонную коробку, планировали использовать как погреб или ледник. А может, это были остатки каких-нибудь подсобок, какого-то древнего, недостроенного или же напротив заброшенного за много лет до Черных дней бункера, кто знает. Так или иначе, в комнате было довольно неуютно. Унылые, потрескавшиеся от земляных подвижек, покрытые потеками невесть откуда взявшейся влаги стены, грязный пол. Из мебели только колченогий табурет да одиноко висящая на бесстыдно голой, даже не прикрытой побелкой стене коробка переговорника.
Поежившись, Пиклс нервно поерзал на неудобном сиденье и принялся изучать покрытый следами застарелой копоти потолок. Собственно железобетонное перекрытие не могло претендовать на звание действительно интересного объекта для изучения, но маленький шпион упорно пялился в спаянную загадочными химическими реакциями цементную крошку всеми силами, стараясь не замечать маячившую за его спиной широкоплечую, затянутую в подобие самодельного, склепанного из стальных пластин и старых покрышек бронежилета фигуру. Лед. Громилу звали Лед. И он считался одним из самых безжалостных "исполнителей" Брокера.
Мальчишка невольно сглотнул неожиданно наполнившую рот кислую слюну. О жестокости мрачной тенью застывшего в паре шагов верзилы ходили легенды. Жуткие легенды, наполненные хрустом раздробленных костей, треском выворачиваемых суставов, чавканьем раздираемой плоти и целыми морями крови. Лед не просто убивал. Каждое его убийство было уроком, предупреждением тем, кто расстраивал Черного Брокера, а Пиклс крепко подозревал, что сегодня он сильно огорчил таинственного хозяина "Города за стеной". Затекшее от долгой неподвижности, пострадавшее утром от рук дурацкой безносой девчонки бедро прострелило болью, и подросток, со вздохом опустив взгляд под ноги, с трудом удержался от испуганного вскрика. Прямо под ним, между ножками скрипучего табурета, на покрытой пылью бетонной плите красовалось небрежно замытое кровавое пятно. Громко сглотнув набежавшую кислую слюну, разведчик покосился на медленно раскачивающегося с носка на пятки громилу. Про такого и придумывать ничего не надо. Увидишь — сразу поймешь, что перед тобой убийца и душегуб.
Рост под два метра, на выглядывающих из коротких рукавов рубахи, перевитых толстыми канатами иссиня-черных жил предплечьях, перекатываются мощные мускулы. Бледная, как молоко, кожа, красные глаза. Ничего не выражающее лицо, тяжелая, будто отлитая из куска стали челюсть и толстая — быку в пору шея — покрыта небрежными кляксами татуировок. Если присмотреться, то было видно, что каждый рисунок состоит из множества разноцветных черточек. Если верить слухам, то каждая из нанесенных на почти прозрачную кожу альбиноса меток означает отнятую им жизнь. Ещё поговаривали, что на самом деле татуировками покрыто не только лицо и шея убийца, но и большая часть его груди.
Перехватив взгляд подростка, громила еле заметно прищурился. Пиклс вздохнул и до хруста суставов сжал и так, казалось бы, вросшие в сиденье табурета пальцы. Мальчишке было страшно. Внезапно в комнате что-то изменилось. Неприятно холодный после жары поверхности воздух дрогнул и наполнился неприятным, на грани слуха шипением. Повешенный на стену динамик коротко хрипнул.
— Ты меня разочаровал, пацан. — Неожиданно громыхнула черная пластиковая коробка и зашлась в судорожном кашле эфирных помех.
Подросток вздрогнул. Доносящийся из колонок старого переговорника голос равно мог принадлежать как мужчине, так и женщине, как глубокому старцу, так и подростку. Ежесекундно ломающийся текучий, меняющий тембр и ритм, полный механических обертонов, он, казалось, обволакивал пространство, раздвигал расползающуюся, обмякающую перед его волнами плоть и проникал прямо в мозг.
— Я... — Пиклс замялся, подбирая слова. — Она меня всё-таки поймала, мистер Брокер. У нее нюх, как у собаки. Видимо, мой костюм... он прохудился. Простите...
— Чушь! — Грохотнуло устройство глубоким, подошедшим вплотную к грани инфразвука басом. — Мне наплевать, почему ты провалил работу! — Пропел переговорник богатым контральто. — Элементарное задание, с которым справится даже клинический идиот.
Последние слова, казалось, вышли из горла пяти — шестилетнего ребёнка.
— Мистер Брокер, я ведь, не совсем провалился. Я...
— Задание не бывает ?не совсем выполнено или провалено?, сопляк! Работа либо сделана, либо нет! — Проскрипел прибор связи голосом столетнего старика. — Докладывай. Быстро. И, надеюсь, твоего "не совсем" достаточно, чтобы я не пожалел о вложенных в тебя усилиях и ресурсах.
Несмотря на пробирающий до костей холод места рандеву, Пиклс почувствовал, как по его лбу катятся капли пота.
— Эта баба, — выпалил он, — то есть, объект... Она — Стайница, как и было Вами указанно. Из высокопоставленных. Не из боссов, конечно, но, как минимум, боевик-элита. А ещё у нее с головой не совсем в порядке...
