Сноходец

Высокий, монументальный, он напоминал осадную башню и был похож на величественного льва. "Вот из чьей кости был выточен меч", — пришла яркая вспышка озарения.

— Человек, — услышал я тяжелый, грустный, наполненный усталостью голос. — В твоих руках моя частица. Я — обитатель другого Плана. Суровые места, грозные враги, беспощадные битвы, в одной из которых я пал. Под твоими ногами кости врагов, которых я сокрушил. Странник, способный перемещаться между Планами и Мирами, подобрал мои кости и превратил их в оружие. Он раздал их своим последователям. Он вложил мою частицу в их тела, изменив их. Ты сражался с одним из них и победил.

— Не я был тем, кто нанес решающий удар, — опроверг я его слова.

— Мне лучше знать, кто стал причиной смерти моего хозяина, — послышалась легкая усмешка в голосе зверя. — Человек, благодаря твоей крови, попавшей на меня, я смог оказаться в твоих руках. Благодаря ей же я узнал, что ты способен общаться во сне, и поэтому решился на этот разговор... Тот странник, что осквернил мои останки, я хочу его смерти, хочу так страстно, что готов заключить любую сделку. Не он был тем, кто сразил меня. Он не имел права осквернять мои останки, и этому нет прощенья. Убей его, и я заплачу за это любую цену.

— Странник, способный передвигаться между Мирами и Планами? Я еще ребенок, которому и 9 лет не исполнилось. У меня нет даже тени шанса, — помотал я в ответ головой.

— Ты многого не знаешь, — услышал я голос зверя. — Каждый Мир и План имеет ограничения для приходящих в них чужаков. Он скован цепями Договора с Миром, его силы запечатаны. Он может действовать только через последователей, и их число не может превышать двенадцати. 12 апостолов, так он их называет. От твоих рук пал один из них, и он стал слабее. Когда падут все, он станет слабее годовалого ребенка.

— Зачем ему было соглашаться на такие условия? — я непонимающе развел руками. — Зачем идти на такой риск?

— Потому что в этом Мире есть что-то, ради чего он готов рискнуть своей жизнью. Из-за этого он согласился на Договор и поэтому сделал сильнее 12 людишек. Все ради того, чтобы они принесли ему то, что ему так нужно, — ответил зверь, и я задумался. Сильно и крепко.

— Что за цена, и могу ли я обратиться за помощью к другим? — я решил уточнить два самых важных момента.

— Ценой станет искусство укрепления костей и плоти. Странник знает лишь его малую часть, научив своих апостолов только искривлению костей. Я научу тебя, как увеличиваться в размерах и уменьшаться, как переносить всю силу в одну часть тела, делая ее движение поистине неудержимым. Научу, как принимать облик другого существа, полностью его копируя, научу, как усилить внутренние органы и как продлить долголетие... Если же тебе нужны помощники, пусть будет так, но они не должны знать о нашем разговоре!

— Значит, мы договорились, — усмехнулся я в ответ. — У людей принято скреплять договор рукопожатием, но так как это несколько затруднительно, я окроплю лезвие кровью в знак своей искренности.

— Выполни обещанное, человек, дай мне разорвать душу этого ублюдка на части, и ты не пожалеешь! — прорычал зверь, и меня выкинуло из сна.

На улице стояла темень, и идти к главе было рановато, так что можно было и потренироваться. Эти движения здорово успокаивали, и после этого в голову приходили толковые мысли. Я надеялся, что по окончании уже буду знать, что ей сказать так, чтобы не соврать. Я сбросил с себя накидку и сделал первый шаг. Мой кулак резко вылетел вперед, осветив темноту вспышкой огня. Раньше я выполнял имперский комплекс плавно и медленно, но сегодня я собирался показать его силу и ярость. "Жаль, что Рии этого не увидит, тогда бы она поняла, что это далеко не танец. Не зрелище для услады глаз, это Боевой Имперский Комплекс, который изучают элитные воители Империи, чтобы убивать своих врагов и убивать их одним ударом. Вот так!"

Когда утром я завалился к главе, она смерила меня взглядом, в котором было намешано не пойми что, и спросила:

— Что случилось на этот раз?

— Я могу определить, где находится убийца моей матери. Вчера вечером я смог почувствовать, куда нужно идти, но один точно не справлюсь.

— Хорошая новость, — погладила меня по голове женщина, и я недовольно отдернул голову, когда ее рука коснулась моих торчащих вверх прядей. — Далеко это?

— Да, — честно признался я. Действительно далеко.

— Тогда жди, я знаю, что делать, и самое главное, не говори сестрам, иначе они мне покоя не дадут.

— Сестры? — но не успел я удивиться и расспросить, что не так с сестрами, как меня выставили наружу. — Пфф, — выдохнул я, глядя в захлопнувшуюся перед носом дверь, и пошел тренироваться.

* * *

Зайдя в родовое хранилище, глава достала из его самого дальнего угла шар, покрытый толстенным слоем пыли, и, аккуратно протерев его, отправилась к полубожественному тотему. Нажав в определенной последовательности на завитки узоров, дождалась, когда откроется ниша, и вставила туда шар. Несколько секунд ничего не происходило, но потом шар начал светиться, становясь все более и более прозрачным, и вскоре в нем появилось лицо пожилой женщины.

— Я жрица, что ранее носила имя Лао, — представилась она, — что заставило тебя связаться со мной, незнакомка.

— Я глава родового гнезда, что в Вольных Землях, ранее носившая имя Айшира, — представилась глава рода и принялась рассказывать о нападении бродяг, о странных амулетах на их телах, о том, что лучший родовой воин говорил, что никто не может двигаться так, как двигался один из бандитов, ранивший его, о том, как вскрыв его мертвое тело, они обнаружили кости, обладавшие невероятной упругостью и эластичностью, о том, что три года назад к ним заходил бродячий проповедник, одетый в черные одежды, и рассказывал про появление истинного владыки, о том, что один из их родичей, потерявший от рук бродяг мать, обладает особым даром и знает, где находится логово измененных. Под конец своей речи она попросила жрецов, помочь им разобраться с этим вопросом.

— Я услышала тебя, носившая ранее имя Айшира, — с прежним выражением на лице ответила жрица. — Я передам новость Совету, и если они согласятся заняться этим вопросом, через шесть суток наш воздушный корабль окажется над тотемом твоего родового гнезда. Сразу предупрежу. Если выяснится, что то место — гнездо скверны, ты будешь вознаграждена. Если же окажется ложной тревогой, твой род будет должен нам одну услугу.

— Я согласна, — кивнула женщина, и шар начал мутнеть, пока окончательно не погас.

Когда он вернулся к своему прежнему виду, женщина вытащила его из ниши и задумалась. Измененные испугали ее. Привыкшая составлять планы и схемы, она могла предвидеть варианты их действий, которые непременно обернутся катастрофой для ее рода. Советники были против обращения к жрецам, но она чувствовала угрозу, чувствовала исходящую от них опасность и не могла поступить иначе. "Если это окажется ложной тревогой, я возьму всю вину на себя", — решила она и вернула шар для связи в хранилище. Сегодня был первый раз за прошедшие три столетия, когда им пришлось воспользоваться. "Да простят меня предки за это", — она низко поклонилась священным родовым регалиям и покинула хранилище. Теперь оставалось только ждать, если через шесть дней над ними появится воздушный корабль, это будет означать, что ее усилия не пропали даром.

* * *

— Исса, ну сделай мне ножны для меча, — канючил я, идя за сестрой, — для тебе же это пустяковое дело.

— Отстань, — буркнула она, не поднимая на меня глаз. — Иди Рии попроси.

— У нее руки для этого не приспособлены, — отверг я предложенную кандидатуру. — Попросил ее мешочек сшить, так она сшила, но такой кривой, что лучше его никому не показывать.

— Попроси теперь что-нибудь у меня, мелкий, — послышался гневный вопль младшей сестры откуда-то неподалеку. — Я эти слова тебе еще припомню.

— Я сделаю, — раздался голос отца, и я застыл на месте, не поверив своим ушам. Кстати, не я один. Даже Исса отвлеклась от своих записей и, многозначительно посмотрев на него, выразительно хмыкнула.

Или мне показалось, или здесь было что-то, чего я не знал. Но строить догадки дело неблагодарное, и я протянул меч отцу. Нужно будет потом придумать уважительную причину и взглянуть на кинжал, которым была убита мать. В нем тоже должна была остаться частица звериной души. Можно даже сказать, остаточное изображение. Оттого и злился дух зверя, что разделили его на части и подчинили жалким людишкам, к которым он при жизни относился словно к букашкам. Я тоже в его глазах был букашкой, но хотя бы полезной, тогда как те — противные и гадкие, а когда дело доходило до сотворившего с ним такое непотребство странника, он и вовсе впадал в откровенное бешенство.

Кинжала, оборвавшего жизнь матери, я коснулся на следующий день. Глава отдала его отцу, и тот лежал в его комнате. Тоже целиком сделанный из кости, но частица зверя в нем практически не ощущалась. Мне показалась, что она впала в спячку или что-то вроде того. По сравнению с частицей в мече, просто небо и земля.

Ближе к вечеру я получил ножны для меча. Круглый деревянный пенал, который можно было закрепить на спине. Крышку, скрывавшую рукоять, можно было использовать и как кружку. Такие весьма необычные ножны. Хотя чего еще я мог ожидать от человека, который всю жизнь занимался работой по дереву. Чтобы отец сделал эстетически красивую вещь, которую не стыдно и императору показать? Так что, взяв пенал в руки, я обнял его и сказал:

— Спасибо, отец.

* * *

— Грязная шлюха! — гремел в убежище голос истинного владыки. — Из-за тебя не только погиб один из моих апостолов, но еще и были утеряны амулеты с моей силой! Мерзкая дрянь! Ты будешь наказана! Проведешь месяц голая в яме со змеями, колючими червями, липкими сороконожками и ядовитыми пауками! Целый месяц ты не сомкнешь глаз, и твою плоть будут пожирать гады! Это твое первое и последнее предупреждение. Если после этого посмеешь подвести меня, то я обреку тебя на вечные муки, тупая девка!

— А-а-а! — раздался крик девушки после того, как с нее сорвали всю одежду и, открыв крышку люка, швырнули вниз.

Люк встал на место, а слуги владыки повернули песочные часы, и песчинки, медленно падая вниз, начали отмерять время наказания провинившийся.

— Ррра-а-ах, — вырвался из горла владыки недовольный рык, и он замер, погрузившись в раздумья. Глупая, жадная девка едва не испортила его планы. Даже десяти лет страданий было бы мало за этот проступок, но он пока еще нуждался в ней, поэтому, как только в часах упадет последняя песчинка, откроется люк, и она сможет выбраться. — Тупая дрянь! Ррра-а-ах, — новый рык сотряс воздух, и, окончательно успокоившись, владыка принялся заново обдумывать свои планы.

* * *

Несмотря на то, что пенал, сделанный отцом, был миниатюрной копией обычного бревна, я носил его за спиной благодаря приделанным к нему тесемочкам. Жаль только, что некому было научить меня им махать. Раз торговец — торгуй, а мечом размахивать — на это воители есть. Ладно. К тому же он пока был тяжеловат для моей руки, поэтому я носил его так.

Народ готовился к приходу волны зверей, до которого оставались считанные дни, как к нам нежданно-негаданно заявились гости. Время близилось к обеду, когда над родовым гнездом завис воздушный корабль. Деревянный корпус, из которого выпирали длинные крылья. Вверху, над палубой, высилась большая сфера, которая поддерживала летающий агрегат в воздухе и была соединена с судном толстыми канатами. Воздушный корабль качнул крыльями и, чуть сместившись, приземлился возле родового гнезда.

— Марк, ты идешь со мной, — откуда-то появилась взволнованная глава и потянула меня за руку.

Мне пришлось бежать, чтобы поспевать за ее широкими шагами, но к опускающемуся трапу мы успели как раз вовремя. Шесть фигур в ярких, светлых оттенков одеждах не спеша спустились вниз, и первой среди них шла пожилая женщина с прямой спиной и очень строгим взглядом.

— Рада видеть тебя, ранее называвшаяся Айшара, — чуть улыбнулась она, и глава немедленно поклонилась, заставив и меня сделать глубокий поклон.

— Это Марк, ваш проводник, — представила меня женщина и добавила: — Прошу за мной, к вашему прибытию мы сложили все материалы в одно место.

По мне скользнули равнодушные взгляды прибывших, и, устремившись за главой, я зашел в мастерскую. После этого глава в красках и на эмоциях рассказывала о нападении бродяг, демонстрировала кости бандита, которые гнулись и возвращались к прежнему виду, словно были сделаны из резины. Наших гостей это не заинтересовало, но когда они увидели амулеты бродяг, то стали словно гончие, почуявшие добычу. Вся расслабленность и некая ленца слетела с них в мгновение ока, и, оттеснив главу в сторону, они начали перебирать амулеты, обмениваясь короткими репликами, затем их старшая повернулась ко мне.

— Марк.

— Угу, — меня немного пугали ее пылающие от волнения глаза.

— Ты ведь покажешь, где сейчас эти люди.

— Там, — мне понадобилось лишь мгновение, чтобы сориентироваться и вытянуть руку. — Но я чувствую, что они далеко.

— Расстояние не проблема, — расплылась в хищной улыбке женщина. — Пойдем на наш корабль. Найди для меня, где спрятались эти разносчики скверны, и я щедро вознагражу тебя.

Кивнув, я вышел наружу, но тут из толпы родичей, знавших что происходит, вырвался парень из полудиких.

— Я пойду с молодым мастером! — выкрикнул он и взмахнул тяжелой дубинкой.

Наши гости негромко рассмеялись, но не возражали, и мы отправились к кораблю. Стоило только подняться по трапу и оказаться на палубе, как сфера над нашими головами зашипела, и корабль оторвался от земли.

— Туда, — вытянул я руку и подошел к борту воздушного судна. Высота... Как же давно я не поднимался так высоко. Устроившись на палубе, я смотрел на проплывающий под нами пейзаж, а полудикий, держась настороже, пристроился за моей спиной.

— Марк, — подошла ко мне дама помоложе — ей было лет тридцать-тридцать пять — и спросила с легкой улыбкой: — Ты знаешь, что мы ничего не чувствуем в том направлении?

— Сомневаетесь? — приподнял я в удивлении брови.

— Нет. Но... это странно. Если у тебя подобный талант, то ты не должен прозябать в таком захолустье. Я могла бы найти подходящую твоему таланту должность при Храме. Уважение окружающих и высокий достаток, даже практики будут предельно вежливы, разговаривая с тобой. Как это звучит? — и она мне подмигнула.

— Так себе, — сказал я начистоту. — Мы сотрудничаем только потому, что меня одного мало, чтобы разобраться со всеми бандитами.

Звонко рассмеявшись, она покачала головой и отошла, вытирая выступившие на глазах слезы. Члены экипажа, одетые не так нарядно и греющие уши на нашем разговоре, тоже не скрывали улыбок.

— Туда, — привлек я их внимание, — вы отклонились от правильного курса.

Корабль немедленно повернул в правильном направлении, а жрицы многозначительно переглянулись между собой.

— Это немного обидно, что обычный мальчишка, не коснувшийся божественной святости, так уверенно прокладывает нам путь, — к старшей жрице подошла женщина до этого разговаривавшая с Марком.