Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию

"А где коридор? Где схлопывающееся пространство? Где я? Почему?.." — именно эти вопросы вихрем кружились в голове.

— Спокойно, спокойно! Ты как? — прямо сквозь поток машин к нему подбежал донельзя запыхавшийся, материальный Швец. — Еле догнал! Ты что творишь?! — и, уже обращаясь к окружающим. — Всё в порядке. Болеет человек, не видно? Ему уже лучше! Для особо любопытных — контузия старая...

— Алкотузия, — с апломбом в голосе брякнул кто-то с тротуара. — Бухал, судя по внешнему виду, недели две. Белочка.

Раздался одиночный, глуповатый смех, однако слова Антона своё дело сделали — народ начал расходиться.

Инспектор шустро поднял слабо соображающего подчинённого на ноги и тот с изумлением обнаружил, что почти не может ходить. Ноги, словно ватные, подкашивались при малейшей попытке сдвинуть их с места. Да и тело стало словно не своё — непослушное, потное, тяжёлое, будто из свинца отлитое. Сознание тоже не радовало — норовило отключиться. В груди пекло, дышать было решительно нечем. Рот открывался, закрывался, однако воздуха катастрофически не хватало. Словно захлёбывался.

Не говоря ни слова, Антон перекинул руку Иванова себе через шею, и, поддерживая его за туловище, поволок на тротуар. Им сигналили, матерились в открытые окна, просто объезжали — но парням на это было плевать.

Убравшись с дороги, Швец, против ожидания Сергея, сесть ему не дал, а поймал с руки старенькую "шестёрку"-классику с благообразным дедком за рулём.

— У-у-у! — опытно протянул тот, — За такого красавца минимум тройной тариф, и это если он не заблюёт мне ничего. Коль вывернет бедолагу — плюс химчистка.

Инспектор затормошил подчинённого.

— Серёга! Серёг! Не спи! У тебя деньги есть?

Вместо ответа Иванов из кармана с трудом извлёк несколько купюр, протянул их бомбиле.

— Столько хватит? — уточнил Швец у дедка и, не давая ему набить цену, закончил утвердительно. — Хватит! Давай я его назад засуну. Устал человек...

* * *

Они сидели на кухне и ждали. Молча, сосредоточенно, как любящие родственники у дверей реанимации. Маша тихонько плакала. Фрол Карпович и Александрос уныло смотрели в окно, Антон нервно крутил в руках кружку с давно остывшим чаем. Сдоба стояла нетронутой.

— Шестнадцать часов спит, — попробовал завести разговор помощник. Наверное, уже раз в десятый. Предыдущие попытки оканчивались провалом — все на нервах, напряжённые.

— Да... Истощён он очень, — неопределённо подметил боярин. — Как она его...

Кицунэ горько вздохнула, Александрос не прореагировал никак. Но слушал внимательно, судя по напряжённым мышцам лица.

В комнате что-то заскрипело, зашаркало, и в кухню вошёл, придерживаясь за стену, бледный и донельзя уставший Иванов.

— Сесть дайте, — обратился он присутствующим и с облегчением рухнул на заботливо пододвинутый табурет.

Не став изображать страдальца, помощник хоть и медленно, но в подробностях рассказал про коридор и свой забег. Не забыл упомянуть и про ощущения, и про страх, и про камешек, чиркнувший по лицу.

Слушали его внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Когда рассказ закончился, Александрос веско, менторским тоном, проговорил:

— Морок высочайшего уровня. Сначала, пока вам казалось, что вы осматриваетесь — Бездушная организм под управление брала, а потом пыталась вывести вас из-под нашего наблюдения. И почти смогла!

— Да, — влез со своим мнением и Карпович. — Отлично сработано. Тебя ведь, Сергей, верстах в восьми мы подобрали, а до этого ты словно ошпаренный по улицам нёсся! Если бы не Печать — потеряли бы однозначно!

Все согласно закивали. Ободрённый пробуждением своего единственного подчинённого, решил открыть рот и Швец.

— Дружище, ты словно стометровку на Олимпийских играх бежал! Не останавливаясь, не снижая скорости! Потому сейчас и чувствуешь себя словно в жо... постиранный. Ресурсы в тебе истощились, а мог и от разрыва сердца умереть! Внепланово, так сказать... уж на что мы мёртвые, а и то устали как не знаю кто, пока за тобой гнались! Так что я рад, что всё закончилось!

Расчувствовавшись, он попытался было обнять приятеля, но тот отстранился.

— Погоди с обнимашками. Ответьте лучше, как с осколком бетона вышло? Я ведь пощупал рожу — царапина реальная! Как это к мороку приплести?! И куда я бежал — идеи есть? И как вырвался?!

Слово взял Александрос.

— Камешек маленький?

Сергей согласно кивнул головой.

— Тогда понятно, — продолжил македонец. — Эта... рядом крутилась. Совсем рядом. Потому и смогла на тебя его слевитировать. Для реалистичности. Это очень сложное заклинание, оно лишь единицам подвластно. Нарушает прямые законы физики, знаете ли...

Швец в словах представителя спецотдела усомнился и не счёл нужным это скрывать.

— Ага, значит камешек бросить — сложно, а Серёгой управлять, как куклой на верёвочках — легко? Вы извините, но это чушь! Где тут физика?!

— Тут нет, — покладисто ответил за прекрасноликого боярин. — Тут пока ещё люди вообще не открыли нужные для таких умений законы. Только они есть! Алхимики, колдуны, некроманты не зря столько лет полученные от демонов знания развивали и преумножали! Даже если на сегодняшний день они объяснить красиво природу того или иного чародейства не в силах — пользоваться-то могут! Факт! Сам ведь видел!

— Но... — попытался вступить в спор с начальством закусивший удила Швец.

— Никаких "Но"! хочешь докопаться до сути — в свободное время иди в архивы и перелопачивай их, а не с бабой своей в утехи играй! Нет?! Не хочешь? Тогда заткнись!

Инспектор, хоть и остался при своём мнении, но решил дальше тему не развивать. А то грозное начальство действительно засунет с древними бумажками копаться в круглосуточном графике, как потом Розочке в глаза смотреть?

Потому вместо ответа Антон демонстративно поднял руки в старинном жесте проигравших.

— А вырвался просто — вы глаза рукой закрыли и получилось, что Печать на голову легла. И сработала, как ей положено, разрушила наваждение. Матчасть учить надо! — безжалостно закончил македонец.

Пока шёл спор, домовая, как наиболее рациональная среди всех, быстренько сделала пару бутербродов, налила кефира и аккуратно подсунула парню. Благодарностью ей стали шумное бульканье и жадная работа молодых челюстей. Только после этого девушка успокоилась и перестала плакать.

— А куда меня хоть вели? — насытившись, повторно задал вопрос помощник. — И почему я с такой скоростью бежал? Ведь есть предел сил человеческих...

За столом повисла тишина. Фрол Карпович посмотрел на македонца, тот в ответ посмотрел на боярина. Оба насупились, как пойманные с сигаретой третьеклассники.

— Сложно сказать, — наконец заговорил непосредственный начальник Швеца с Ивановым. — Могу только догадываться. В подвал какой-нибудь, с защитой сильной. Это чтобы Печать твою мы обнаружить не смогли. И помереть бы Бездушная тебе не дала, вливала бы силушку понемногу. Да она так и делала! Ты ей живой нужен — поспрашивать, ну и кто знает?.. А если бы кое-кто не умничал...

Фрол Карпович явно что-то недоговаривал. И помощнику это жутко не нравилось. Но не успел он раскрыть рот, как обычно спокойный, уравновешенный Александрос вскочил из-за стола, забегал по крохотной кухоньке, неожиданно зло выкрикивая:

— Да! Проморгали! Да! Она всё это время была рядом! И я не знаю, почему так вышло! Должны были обнаружить! У нас опыт! У нас приказ!.. Но если бы кое-кто не...

Резкий, хлёсткий удар раскрытой ладони по столешнице прервал начинающуюся истерику.

— За мной не повторяй, — миролюбиво, спокойно глядя спецотдельскому в лицо, улыбнулся боярин. — Ишь ты, повторуха-муха... Сядь, тут думать надобно что дальше делать. Потом доругаемся...

Македонец несколько раз грозно блеснул глазами, засопел, но просьбу выполнил. И только тогда Сергей решился выразить свои внезапно возникшие сомнения.

— Господа-начальники, — начал он. — Мне, как я понимаю, башкой рисковать придётся. Так объясните, — голос парня начал набирать обороты, — какого лешего вы меня как лоха разводите?! Эта Бездушная дважды! Я повторяю — дважды на меня покушалась! Зная про вас, про засаду! Ради поговорить?! Или песенку спеть?! Хватит врать!!!

Последние слова он уже откровенно прокричал прямо им в лицо.

— Прав ты, Серёжа, — глухо ответил Карпович. — Прав. Хочешь правду? На! Лопай! Блюдечко то не обманкой было, а настоящим. Тем самым, с силой Яги. И теперь она в тебе обретается, как кувшине. Пользоваться мощью ведьмовской у тебя умений нет, к сожалению... Потому та тварь от тебя и не отстанет, пока не выкрадет и через нечистый ритуал всю её в себя не перекачает. Или попросту не убьёт, а потом через некромантию силушку не высосет. Второй вариант ей, конечно, менее удобен из-за возни, но сам понимаешь...

Александрос согласно кивнул головой.

Теперь вскочил Антон.

— Тогда чего же вы мне заливали про обманку, про...

— А что нужно было говорить? Что оригинал несёте? Что мы по определённым причинам копию не смогли нормальную сделать? А может лучше было бы сразу объявление в газету написать об этом или в это... как его... телевизоре в новостях показать?! — осадил инспектора македонец. — У вас было наипростейшее задание — донести предмет по указанному адресу, а вы? Своеволием балуетесь? Могу напомнить, чем закончилось! Нужно? — Швец отрицательно покачал головой. Прекрасноликий гневно продолжил. — Вот и замолчите, а лучше вообще заткнитесь! Когда будет разбирательство по данной операции — вот тогда и наобъясняетесь от души кому следует. Там выслушают, поверьте!

Установилось гнетущее молчание. Сергей взял сигарету, закурил.

— Понятно, — протянул он. — Как я понимаю — вариантов у меня немного. Или сразу сдаться, или жить под охраной даже в сортире, ожидая нового нападения... Она ведь не отступится?

— Нет.

— А изъять из меня это колдовское дерьмо можно?

— Можно. Не раньше, чем через месяц. Ингредиенты заказали, ритуал нашли. Но пока всё соберут в кучу, там непросто... Пока специалист определится с нюансами...

— Ясно. Не вариант. Не успеем, чувствую. Она ещё что-нибудь отмочит, хоть я в сейфе сиди. И третьего раза с чудесным спасением не будет, — Иванов улыбнулся. — Тогда выход у меня один.

Все, как по команде, уставились на помощника.

— К-какой? — с лёгким заиканием спросил инспектор, решившись первым озвучить потаённую мысль каждого.

— Умереть!

Продолжение следует...

История двенадцатая. Бездушная. Часть 3

В кухне установилась почти абсолютная тишина.

— Вы с ума сошли? — Александрос ошеломлённо взял пустую кружку с остатками чая и долго, нервно подёргивая кадыком, втягивал в себя остатки напитка. — Самоубийство — грех! И зачем это Вам?!

Фрол Карпович, Антон и девушка внимательно всматривались в глаза Иванова, надеясь найти в них разгадку такого абсурдного предложения. И только помощник выглядел внешне спокойным.

Парень неспешно закурил, окинув всех присутствующих насмешливым, чуть шальным взглядом.

— Ну не на совсем, вы меня неправильно поняли, — решил он расширить свою мысль, выпуская дым в потолок. — Предлагаю начать издалека. С логики, а потом плавно перейти к моменту нашего знакомства.

— Ну, начни, — пробормотал боярин, сощурив глаза. Он, кажется, стал понимать затею подчинённого. Не до конца, основной замысел пока ускользал от очевидной разгадки, однако в то, что Сергей дурак и суицидник — Фрол Карпович не верил ни на мгновение. Слишком помощник любил жизнь, чтобы вот так, запросто, ей разбрасываться. — Поделись умствованиями.

— Да уж снизойдите до нас, убогих, — поддержал коллегу и македонец. — Что ж это вам открылось такое, ради чего стоит расстаться с одним из самых ценных даров в этом мире?

Швец свои пять копеек вставлять не стал, но весь напрягся в ожидании разъяснений. Мерещилось ему что-то нехорошее...

Маша скрестила руки на груди и всерьёз размышляла: закатить скандал прямо сейчас или всё же дать Сергею высказаться, а только потом переколотить все тарелки и чашки на голове этого непутёвого идиота, так и норовящего её оставить сиротой бездомной.

Иванов начал спокойно, веско.

— Смотрите сами. По вашим словам, тётка эта от меня не отвяжется никак. Значит — финалов может быть три: первый — она меня угробит; второй — мы её уделаем вчистую; третий — через месяц вы из меня эту колдовскую дрянь вытащите, и я стану ей сразу не интересен. Последний вариант самый мутный. Фантастический даже. Сдаётся мне, не будет Бездушная спокойно ждать, пока силу изымут. Форсирует события. Ведь раз знаете про такую возможность вы — знает и она. А даже если и не знает — из вредности потом меня достать сможет. Не будет же вечно охрана около моей персоны круги наворачивать?! Не будет... Да и я в ожидании смерти жить отказываюсь! Такие вопросы сразу закрывают. Я пока понятно излагаю?

Присутствующие оживились. Не из-за красоты доводов Сергея, нет. Из-за того, что почти безнадёжное дело хотя бы попыталось сдвинуться с мёртвой точки; исчезло витавшее в воздухе ощущение безнадёги и неотвратимости.

И словно прорвало плотину. Каждый, позабыв о чинах, званиях и солидности пытался сказать своё, боясь остаться в стороне от общего мозгового штурма.

— Ну?..

— Иванов! Не тяни!..

— Допустим...

— И?..

Парень, теперь уже открыто, улыбнулся.

— Значит, все согласны... Тогда перейдём ко второму этапу нашего повествования. Моё предложение заключается в том, чтобы заманить колдунью сюда. В квартиру. Причин тому несколько. Первая — вы все это место знаете и можете телепортироваться сюда напрямую, без маячков в виде Печати. Вместе с группой захвата, или как там эти меднолобые мордовороты с мечами у вас называются. Удобно, надёжно, можно подготовиться со вкусом, чтобы свести к минимуму возможные риски. К тому же я ей исключительно живой нужен, так что придёт... Не силён в магии или колдовстве, зато отлично понимаю: если бы силу можно было из трупа извлечь — давно бы пулю словил или машина сбила. Но нет! Копчу небо до сих пор. Да и стенка та, при взрыве... Знаете, не оставляет ощущение, что я и не должен был погибнуть. По башке словить — да, для контузии, и делай с тушкой что хочешь... Но ведь не стала! Нет, тут что-то другое... Вот и получается, что и ритуал по выемке требуемого, как мне кажется, с живым нужно проводить. Иначе может случиться всякое нехорошее. Вон, и Яга ваша в блюдечко свою мощь законопатила, не зря же!

— Прав ты, — натужно выдавил из себя македонец. — Хоть это и секретная информация, но да, так оно и есть. Если колдунья перед смертью от силы не избавится — то тогда её тело в нежить переродится. Кладбищенскую, из тех, кого даже бесы на дух не переносят. И, получается, грешить станет даже после смерти. Усугублять, так сказать. Сам понимаешь, улучшений пребывания там, — он поднял взгляд вверх, — и льгот за это никто не даст. Да и про ритуал ты прав полностью. Он на жизни основан. Простенький, короткий, однако с мертвецом не сделаешь. И ведь сам додумался! Молодец! Н-да... умеешь ты, Фрол, кадры подбирать. Хоть и не без изъяна...