Вот уж у кого действительно развёрнутая программа колонизации, так это у старожилов. А еще в сотне километров к северу на их же плато только что прибыла аналогичная команда. Такая же группа поднялась вверх по левому притоку Жёлтой, а затем также, как и они, вскарабкалась по склонам гор на противоположный край этого самого относительно ровного участка местности. Устраиваются сейчас в сотне примерно километров на северо-северо-запад от их стройки.
Итак, налицо массовое отселение молодняка со старых хорошо обустроенных ферм. И из города уехала заметная часть и без того немногочисленных представителей "коренного" народа, ранее обосновавшихся там.
* * *
Повариха Фаня дирижировала хозяйственной частью деятельности их маленького сообщества. Она ведь всегда в лагере и то, что в нём происходит у неё постоянно на виду. Стройку ведёт деда Кеша — единственный пожилой человек среди зелёной поросли, брызжущей неуёмной энергией и любопытством. Степану же досталось самое непредсказуемое — взаимоувязка и транспортные коммуникации. Через их едва оформившееся поселение струится ручеёк людей и грузов, становящийся всё полноводнее день ото дня.
То коптер Яги забросит мешанину разнокалиберных ящиков, то легкомоторный самолётик привезет в своём тесном грузовом отсеке пару-тройку детишек. По Чёрной подойдёт паром с полудюжиной коров. И, вроде людей в Стёпкином распоряжении много, но по большей части они недавние старшеклассники, не обученные действиям в этих опасных местах и даже невооружённые. Деллка всего-то часок-другой в день и выкраивает для занятий с ними, но это до обидного мало. Правда собрали ещё два грузовика, водителями которых работают Костян и Настёна, тоже перебравшиеся в эти места из окрестностей Большого Хребта. Вторыми членами экипажа у них теперь новички.
И всем этим надо руководить, избегая накладок, исправляя оплошности, стараясь ничего не упустить. Вот группа молодых семей следует через посёлок, у всех груднички. Правда, папы и мамы у них люди самостоятельные и продукты, из которых варят детские кашки, везут с собой. Но о коровьем молоке позаботиться надо заранее.
С грустью вспомнил своё недавнее диспетчерское прошлое. Как было просто действовать, когда круг решаемых проблем более-менее стабилен. Сел, призадумался. Интересные пироги получаются. С одной стороны он имеет достаточно подробный перечень решаемых задач, график их выполнения и постоянное поступление средств, которые для этого необходимы. То есть кто-то всё спланировал и организовал.
С другой стороны, эти первоначальные планы явно меняются на ходу, то есть переселение приходится проводить быстрее, чем первоначально рассчитывали. И ещё. Из него и здесь готовят управленца, то есть папенькино намерение воплощают другие люди. Уфф! С крепежом совсем худо дела обстоят. Считай, каждый гвоздь на счету. И кровельный материал задерживается.
* * *
Прибыла пятёрка парапланеристов. Одного из ребят Стёпа встречал у дяди Ляпы. Это охотники. Их задача улучшить обстановку вокруг посёлка, разобраться с тем, какая живность в этих краях обитает и кого тут следует опасаться в первую очередь. Парни несколько дней кружили над окрестностями, бродили по перелескам, лежали с биноклями в скрадках и снимали информацию со скрытых камер, что натыкали повсюду. А потом отчитались.
Оказывается, здесь живёт несколько прайдов мегакотиков, которые, собственно, и определяют положение дел на плато. Во-первых эти поджарые твари размером с дога охотно едят мелких грызунов, подстерегая их или выкапывая из нор. Мыши, крысы, суслики, кроты несут на себе бремя кормления этих созданий, от чего численность их ничтожна. То есть землерои в этих краях чувствуют себя вольготно и земля, пронизанная из ходами родит просто отлично — растения из неё прут, как на дрожжах.
Естественно, котикам приходится кушать и другую пищу, а, поскольку живут они стаями, то справляются практически с любой добычей или соперником, который тут же обретает статус продукта питания. Два обстоятельства обратили на себя внимание зоологов и охотников. Эти существа ни разу не были замечены в драках между собой или уличены в нападении на человека. Даже в период спаривания, когда среди животных других видов происходят битвы за самку, ни разу никто не видел, чтобы самцы проявляли признаки соперничества, хотя и собираются они большими группами на призыв соплеменницы, но в результате каждый получает своё.
Известно, что особенно большая убыль в численности стай происходят как раз в моменты нападения на крупных животных: гигантских кабанов, шкуру которых очень тяжело прокусить, фурий, серых амфиционов — то есть мегакотики ведут постоянную борьбу за неприкосновенность своих угодий и несут в ней заметные потери. Зато никогда не нападают на шерстистых носорогов, с которыми просто не в силах справиться потому, что прокусить их толстую шкуру не в состоянии. А за саблезубыми тиграми охотно доедают остатки добычи, хоть бы и тех же носорогов или буйволов.
Так вот, место, где сейчас основывается их посёление, "обслуживают" три прайда или стаи — пойди, пойми, как называть эти группы этих самых мегакотиков. То есть, вероятность нападения хищника в этих краях весьма невелика. Просто не следует лишний раз тревожить здешних хозяев, что, в общем-то, не трудно. Они весьма скрытны и осторожны, на глаза не лезут и пока, вроде, не безобразничают. Хотя, считаются тварями любопытными.
* * *
Наконец перекрыли второй этаж. Тридцать шесть спален сразу — это очень здорово. Постоянное население сразу оказалось неплохо устроено и немного жилья про запас осталось свободным. Пошло изготовление кроватей и шкафов, столов и лавок — наконец-то появились признаки комфорта.
А что было делать? Люди — не животные, для которых и хлев, и конюшню пришлось строить в первую очередь. Они разумные существа и могут потерпеть, понимая, что если не наладить как следует быт коров, то в борще не появится сметана, а если нет крепких стойл для лошадок, то брёвна придётся таскать самим.
Беглецы с ГОКа немного пообтёрлись, привыкли к порядкам а после лёгкого поста, устроенного Стёпкой самым ленивым, перестали демонстрировать неповторимость своих душевных свойств. Собственно, каждому, кто пытался выразить неудовольствие по поводу негуманного отношения к "венцам творения", то есть к ним, драгоценным, было четко указано на то, что их тут никто не держит.
Один засобирался было назад, так ему выдали припаса на дорогу и отправили с паромом, возвращающимся к устью Белой после разгрузки. Вот из этого устья парень и вернулся, встретив там таких же, как он, только не отважившихся на побег ребят, приехавших сюда по контракту. Провизию у него отобрали, а в ответ на возражения под глаз поставили синяк. Так что юноша явился обратно на судно и принял активное участие в погрузке на него листов кровельного пластика. Пересмотрел человек приоритеты.
* * *
Круглоголового мегакотёнка-подростка нашли возчики рядом с буртом турнепса. Уж очень жалобно, бедолага, выглядел. Как он умудрился сломать заднюю лапу, этого достоверно установить не удалось. Парни его аккуратненько подцепили двумя лопатами-контарками, и уложили поверх груза. Что интересно, лошадка восприняла нового пассажира без опаски, а вот люди его боялись, во всяком случае, протягивать руки туда, куда достают когти или зубы хищника, никто не решился. Не убедил никого беспомощный вид этого грозного существа. Поди, разбери, что у него на уме.
Врачиха намочила чем-то ватку и на ручке швабры подпихнула её под нос раненому. Тот пытался отвернуться, но, как лежал на боку, так с места и не стронулся. В конце концов, надышался паров остропахнущего снадобья и отрубился. Тогда только и переложили его на стол и занялись медицинским облуживанием. Пришлось не только лапу ремонтировать, но бок зашивать. А потом зверь некоторое время жил в деревянной клетке и выздоравливал. Вёл он себя спокойно, ел со всё возрастающим аппетитом и, поскольку никто не пытался просунуть руку сквозь прутья и погладить киску, то и эксцессов не происходило.
Врачиха иногда беспокоила пациента ручкой швабры, но без жестокости. Просто лёгкими тычками заставляла встать, чтобы осмотреть, хотя бы издалека. Пару раз котика усыпляли, чтобы сделать перевязку. Он уже не сильно шарахался от пахучей ватки, так что это получилось без особого труда, и не пришлось стрелять в него шприцем. В общем, выздоровело животное, и ушло, как только открыли дверцу клетки, привезённой к тому самому месту, где нашли его раненым. Утром дело было.
А вечером этот ещё не вполне взрослый пятнистый ужас сидел рядом с дверью медпункта на своей опустевшей клетке и молча ждал. Творожка. Ему каждый день давали, чтобы косточки лучше росли. Естественно, все обходили это место по дуге солидного радиуса и позвали, кого бы Вы думали? Конечно Степана. Он ведь нынче тут самый главный.
* * *
Впереди в паре метров сидит кот. Он ещё далеко не взрослый, но размером уже значительно превосходит обычную домашнюю кисоньку. Килограммов на десять, пожалуй, потянет. То есть, если такой бросится — будет очень больно. Но нападения, судя по всему, не планируется. Это существо не боится людей — привыкло оно к ним за время лечения. И ещё — не считает их пищей, что тоже неплохо. Так что не особенно сильно он рискует, приближаясь к дикому зверю с мисочкой творога.
Взгляд только у просителя нехороший. Пустой, ничего не выражающий. Холодный и безразличный. Вот, пожалуй, в чём причина неприятия этих животных другими людьми. Их начинают опасаться, едва увидят глаза. Грязно-рыжий, запылённый окрас с бесформенными, как на корове, пятнами более тёмного тона. Неказист этот зверь на взгляд эстета. Его круглая голова с относительно маленькими острыми кошачьими ушами, невыразительная морда. Несимпатичное это существо. Короткошерстное, нескладно-долговязое.
— Ты творога хочешь?
Хлопок веками.
— Ты меня слышишь?
Хлопок веками.
— Ты меня понимаешь?
Хлопок веками.
Поговорили.
Мисочку с творожком, в который повариха привычно накрошила зелени, Степан поставил прямо перед передними лапами "собеседника", и отошёл. Зря торопился, этому существу он ни капельки не интересен. Оно уже ест. Спокойно и неторопливо, поглядывая по сторонам и не смущаясь стечения публики, собравшейся поглазеть на происходящее — не так много интересного происходит в этих краях, так что люди подтянулись к месту событий. Можно разглядеть зубы — мелкие резцы и небольшие острые клыки, производящие неприятное впечатление.
Трапеза завершена. Котик вернулся на крышку своей клетки, улёгся и коротко сыто вздохнул. Здесь он намерен поспать. Отпад!
— Видите, какое дело, если мы этого кота не будем беспокоить, то и он не станет нас огорчать, — во взглядах зрителей нет единодушия. Никто не в восторге от того, что дикий зверь из дикого леса будет расхаживать сам по себе там, где они живут. Но лидер дал вводную, исполнить которую они способны. Как-то за последнее время обитатели этого посёлка привыкли выполнять Стёпины распоряжения.
Глава 24 Отголоски далёкой грозы
Интересным парнем оказался её Степашечка. Вот ведь началось у них всё как-то коряво — решил городской мальчик попользовать девчонку-деревенщину, за что Делла, честно говоря, до сих пор ему благодарна. Нравится ей как он это делает, а уж с тех пор как в их новом доме завершили строительство спален, так вообще, ждёт не дождётся каждой ночи. Хотя, если не концентрироваться на деле честном, то этот недавний юноша, пусть и не заматерел телесно, но мужчиной уже стал определённо. Его уважают и слушаются даже ершистые юнцы, сделавшие ноги из кампусов строителей, а девчата, такие же беглянки от цивилизации, кажется, готовы для него на... многое.
В общем, завидует она немножечко самой себе. Тем более что в результате многодневных поисков только что отыскала очень перспективную расщелину, обещающую оказаться лазом в поземную пустоту.
Плато, на котором они поселились, не идеальная равнина. Это пространство состоит из горизонтальных и слабонаклонных поверхностей, плоскости которых крайне редко пересекаются, а чаще всего сопрягаются обрывами, где обнажены пласты основных пород. Всё это, конечно, обрушено эрозией, затянуто почвой и заросло травой и кустарником. Следы сейсмических катастроф тоже можно приметить, кружа над этим сложным ландшафтом на параплане. Ну так вот, именно этим она и занималась последние дни, пытаясь определиться с местом для будущей ростовой. И приметила на одном из склонов изрядный провал, ведущий, как ей показалось, наклонно вниз. Завтра отправится туда с соответствующим снаряжением и попросит мужа составить ей компанию.
* * *
Пикник удался далеко не с первого раза. Сначала выяснилось, что этот недотёпа так и не выучился пользоваться мотопарапланом, а его любимый коптер остался в Ново-Плесецке. Добираться до заинтересовавшего её места на своих двоих не хотелось, а проехать туда никак не выходит. Лошадям не вскарабкаться по тем косогорам. Так что за пару вечеров научила Стёпушку полётам под куполом, а уже потом они и отправились исследовать пещеру.
Долетели без приключений. Сесть тоже удалось достаточно близко от провала, зато прилаживание лебёдки заняло массу времени. Чтобы надёжно её закрепить пришлось городить пирамиду из крупных камней, которые ещё надо было отыскать и закатить в нужное место. И только после этого, зацепившись тросиком за подвесную систему парапланной сбруи, Степан уехал вниз. Вернее, ушел ногами по почти вертикальной стене, естественно, вися на тросе, который Делла стравливала. Едва скрылся за выступом, дал команду остановить спуск, а потом попросил его вытащить.
— Дно завалено глыбами, стены имеют обратный уклон, а сами они и свод все в трещинах, — отчитался он об увиденном.
Делла тоже спустилась неглубоко — действительно, картина не радует. В случае даже умеренного землетрясения место это угрожает обвалом. Неудача.
Прямо тут неподалеку от провала устроились, чтобы перекусить. Едва разложили на чистой тряпице нехитрую снедь, откуда ни возьмись Котик. Тот самый, что лечился у них и до сих пор захаживает подкрепиться творожком. Он и сейчас не против составить компанию едокам. Подошёл, сел, обвил своим хвостом лапки и смотрит прямо в жующие рты. Вот незадача! Творожка-то они с собой не прихватили.
А ничего страшного. Сыр гость тоже считает съедобным продуктом, и холодная котлета его устроила. Подавать ему еду с рук Степан не отважился — уж очень зубки у этой твари выглядят острыми, но и с камушка гость незваный всё съел отлично.
Засобирались. Нет, не обратно возвращаться, а полетать по окрестностям, посмотреть, нет ли тут на склонах ещё каких-нибудь естественных укрытий. Котик отошел в сторонку и снова уселся на этот раз спиной к ребятам и повернул голову в их сторону. Вот тут-то Делла и насторожилась. Поза уж очень выразительная. "Где вы там копаетесь, я ведь жду" — вот как можно понять эту неподвижную пантомиму. Показала глазами мужу — тот поскрёб затылок, да и пошли они на этот молчаливый зов.
Хвостатый проводник действительно вёл их сначала вдоль склона, а потом к берегу широкого ручья и дальше вниз по течению. Спокойным шагом шел и даже не оглядывался, оставаясь впереди шагов на пять. Километров десять отмахали по относительно ровному месту, то через рощицы, то через луга, а потом ручей нырнул вниз с обрыва, превратившись в водопад.
