Новый резкий разворот... с тем же результатом. Наконец парень что-то сообразил, и демонстративно отвернулся — до него дошло, что разговаривают с ним, только когда он смотрит в определённом направлении.

— Вадимом, — ответил он наконец. Прицел послушно преобразовал колебания травинок в "зайчике" от луча обратно в знакомый голос, не потеряв интонаций.

— И зачем я тебе так понадобилась, что ты за мной по всей Прерии мотаешься?

— Приказали, вот и гоняюсь, — ответил он, пытаясь, однако, опять плавно повернуться — рассчитывает поймать прямой луч? Отодвинула пятнышко метров на восемь в сторону, так спокойнее, а ни на качество приема, ни на качество передачи это не повлияет.

— Поймать приказали?

— Нет, найти и доложить.

— То есть, выходит, кто-то намерен со мной поговорить, — заключила девушка. — Как интересно! Наверное, это кто-то из вас троих. Тот, что рулит, ну этот, здоровяк, скорее всего представитель транспортного цеха. Он и топает громче всех, когда бежит, и матерится с особенным водительским шиком. Получается — смуглянка. Она тебе не говорила, что ей из-под меня нужно?

— Считается, что она психолог и аналитик группы. Ха, знаешь, а ведь она отлично ладит с местными, а мы с Кириллом только косячим.

— Расслабься, Вадим. Зачем я ей? Ну-ка, сообрази. Ты ведь знаешь куда больше моего.

— Ну да, мы с ней с детства знакомы...

— Опять уводишь разговор. Ты меня нашел, то есть задачу выполнил. Теперь помоги понять, для чего я нужна тому, кто вас за мной отправил. Ведь психологов посылают убеждать. И убедить меня нужно что-то сделать. Нужное посылальщику.

— Ты чудовище!

— Я знаю.

После обмена последними репликами оба вдруг рассмеялись, Вадим обернулся и снова ничего не увидел:

— Да где ты прячешься, в конце концов?!

Молчание.

— Ладно-ладно. Отворачиваюсь.

— Не сердись, ладно, — примирительно сказала Дара, рассматривая его обиженный профиль. — Вы тут смотритесь довольно невыразительно, только-только чтобы позаботиться о себе и не угодить в беду. Прерия, она, знаешь ли, не жалует горожан.

— Может, покажешься? — спросил он как-то иначе, чуть хрипловато и неуверенно. — Давно ведь не виделись. Не трону, клянусь!

— Не стоит, — покачала она головой, словно он мог увидеть. И незачем слушать чуть быстрее забившееся сердце. — Посиди, пожалуйста, в моём домике, пока я поговорю с вашим психоаналитиком.

— Дара!

— Нет, провожать не надо. Только так ты действительно мне поможешь.

Посмотрела в напряженную спину, удаляющуюся в сторону её укрытия, вздохнула про себя, ощутив странную тоску. Почему, интересно, послали именно его? Потому что знаком с ней, или сам напросился? Нет, ей это ни капли не нужно знать. Он просто охотник, и охотится на нее! И иначе о нем она думать не собирается. Радует, конечно, что не строит из себя крутого бойца. Но не более того.к

Тихонько спятилась и отправилась к реке — понятно, что отойдя на какое-то расстояние, яхта остановится, чтобы подождать третьего члена своего экипажа. Или остальные двинутся к нему для поддержки?

Замерла, прислонившись к толстому замшелому стволу, прислушалась и ушами и техникой. Точно — вон они, уже на подходе, в тепловом диапазоне замелькали силуэты, просвечивающие через листву и ветки. Шибко видать торопились, если так быстро приблизились. Или яхту свою отогнали недалеко? Опять же интересно, сообщил им Бероев о контакте с ней, или оставил это только для себя? Впрочем, это не так уж важно. Главное, она видит, что Матвеев эту Ленку подсадил в развилку дерева, а сам уходит в сторону опушки, чтобы наблюдать за травянистыми склонами долины. Да, ребята действуют по хорошо продуманному плану, рассчитанному на то, что она увидит отплытие яхты и вернётся.

Прикинула для себя сектора наблюдения, если считать всех троих — грамотно распределились. Вопрос сейчас в том, используют ли они связь? На тепловизоре работающей рации не видно, но это не показатель. Если судить по действиям — Бероев никому ничего не сказал о встрече с ней. Немного выждала и по сантиметру двинулась вперед. Чудо-костюмчик — это хорошо, но в ответ на хрустнувшую под ногой ветку вполне может прилететь пуля. Так что путь в семьдесят метров к тому самому дереву, на котором сидела психолог-аналитик, занял двадцать минут и обошелся в пару литров холодного пота и бог знает сколько метров сожженных нервов. Да-а, это вам не тренировки, пусть и выматывающие всю душу, а не только тело! Это — по-настоящему, и ощущения совсем другие.

— Слыш, Лен! Потолкуем? — произнесла Дара, когда их разделяло не больше десяти метров. Говорить старалась внятно, но прикрывалась ладонью, как учили, чтобы голос звучал со стороны. И быстро добавила, переходя на шипение:

— Обернешься, стреляю.

Надо отдать должное выдержке этой девицы. Она тут же убрала руки от оружия, вместо этого ухватившись покрепче за ветви и упершись лбом в ствол. Не зная, какова степень бойцовской подготовки этой крепенькой, хотя изящной девицы, Дара сменила руку, и сказала:

— Слушаю.

— Ты Дара Морозова?

Молчание.

— Так как же я буду разговаривать, если и сама не знаю с кем?

Вот незадача! Вадим был догадливей. Или он сильнее желал понять её, чем эта незнакомка, выполняющая приказ? Ну и, в конце концов, драки с ней бояться — это просто смешно!

— Да, я Дара Морозова. Зачем ты меня ищешь?

— Поговорить... — а сама так и зыркает по сторонам исподлобья, обшаривая боковым зрением округу. Но разглядеть неподвижную собеседницу не может. В конце концов, принимает это как данность:

— Дело в том, что я уполномочена предложить тебе хорошо оплачиваемую работу...

— ...по специальности, — закончила фразу Дара. — Спасибо, но... нет! Я не желаю убивать тех, против кого ничего не имею. А деньги... ты себе не представляешь, как легко без них обходиться.

Посмотрев на замершую в нерешительности психологиню, невольно ухмыльнулась про себя, и продолжила:

— Видимо, в случае несогласия, тебе поручено меня ликвидировать?

— Зря ты так думаешь. Не в этом дело. Вернее, совсем не так. Никакой ликвидации в отношении тебя не планируется. Понимаешь, для того, чтобы общество могло дышать, его кому-то надо избавлять от всякой мрази. Это, конечно, грязная работа, но делать её тоже необходимо. И первому встречному такое поручать ни в коем случае нельзя.

— Понимаешь, Лена. Я уже побывала орудием в чужих руках. А от моих рук погибли люди. Скажи, на моём месте ты смогла бы доверить право выбора — кому жить, а кому умирать — некому неизвестному? Тому, чьи приказы до тебя доводятся через несколько инстанций?

— То есть — ты не доверяешь государству? — кажется, девчонка решила оказать на неё давление.

— Государство — это люди, которые им управляют. Я не знакома с ними лично. Ты сделала верный вывод.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — на лице психолога написано огорчение, граничащее с паникой. — Ты знаешь, сколько мы хлебнули, гоняясь за тобой? И всё напрасно, только потому, что ты не знакома с президентом! — из неё теперь льётся сарказм. — Мне даже попу спичкой прижигали — ты хоть представляешь, как это унизительно!

И вот тут внутри Дары сработал звоночек. Наигранная истерика и бурная жестикуляция — это неспроста. Она резко обернулась... и это было ошибкой. Подкравшийся сзади Матвеев увидел размазавшийся силуэт и бросился, чтобы получить удар прикладом в лоб. Нет — это его с ног не свалило — слабоват удар прикладом с силиконовым демпфером. Да и дотягиваться пришлось далековато, потому что подпускать эту махину к себе было ни в коем случае нельзя. Но мужчина замер, ошеломлённый. Удар из пустоты кого угодно выведет из равновесия.

В этот момент, обернувшись к собеседнице, Дара увидела, как та тянет из кобуры пистолет, и опять с этим ничего невозможно сделать — далеко. Оставалось только стрелять, но в этот момент из переплетения ветвей вынырнул комок черно рыжей шерсти и со всего маху приземлился на конец ветки. Взгляд успел схватить только блестящие яростью глаза и оскаленные ослепительно-белые клыки.

Толчок заставил любительницу экзотического оружия упустить свою стрелялку и рефлекторно вцепиться в затрещавший сук, в попытке удержаться и не слететь вниз. Опасный рефлекс, надо сказать — долго заниматься танцами на раскачивающей ветке нападающая зверюга не собиралась, последовал мощный толчок, гибкое тело вытянулось в горизонтальном прыжке, который должен был закончиться, судя по всему, на горле расширившей от ужаса глаза психологини.

Повезло той просто несказанно, толчок от прыжка доломал, наконец, ветку, отчего девушка с коротким взвизгом провалилась вниз. Атакующая животина, не в силах поменять траекторию прыжка, пронеслась над ее головой, а когти только прочертили глубокие борозды по коре дерева.

Впрочем, агрессор не проявил и секундной растерянности — прямо со ствола ушел в прыжок, в конце которого финишировал под ногами у здоровяка. Мохнатый шар снес его в сторону легко, словно кеглю и, снова развернувшись в прыжке, со всего маху влепился в живот Даре.

От удара воздух из легких вышибло с каким-то всхлипом, но боли она почему-то не почувствовала. Вместо этого оставшаяся на полянке картинка — невесть откуда взявшийся Бероев, отбирающий у аналитика любимую стрелялку, и сидящий на земле здоровяк, двумя руками ухватившийся за располосованную штанину — вдруг в три скачка отдалилась и заслонилась листвой. До Дары дошло, что ее просто волокут подальше, перекинув через плечо, на манер похищаемой турецкой княжны.

Тем временем на оставленной поляне Вадим за обе руки держал рвущуюся психологиню:

— Дура! — после длительной паузы по подбору эпитетов воспитание все-таки взяло верх. — Я же тебя чуть не застрелил! Ну нельзя в такие моменты хвататься за оружие.

Рядом Кирилл с опаской разглядывал располосованную когтями на ленточки штанину, держа в другой руке выдернутый из брюк ремень. Но крови пока не было, и он обернулся к товарищам.

— Какой-то паровой каток, — проговорил он сквозь зубы, морщась от боли. — Кто это был?

— А хрен его знает... — зло отозвался Вадим, продолжая сверлить сердитым взглядом Ленку. — Ты зачем за пистолет схватилась?

Не обращала на него внимания, девушка сорвала с плеча коробочку регистратора и теперь судорожно что-то в нем искала. Буркнула только:

— Чтобы арестовать, конечно, — и радостно ткнула под нос найденный снимок. — Вот!

Но потом спохватилась и сбросила результат всем на визоры.

Снимок был хорош. Похожая одновременно на горностая и кошку зверюга, выпустив когти и кровожадно оскалив немаленькие клыки, летела прямо в объектив. От этого объемного, пусть и уменьшенного изображения в душе начинал шевелиться древний страх обезьян-приматов перед крупными кошачьими. Горящие первобытной жаждой добычи глаза, прижатые к круглой голове уши и задранный торчком хвост на заднем плане — душевного спокойствия тоже не прибавляли.

— Фурь! — выдохнул капитан и попробовал вскочить, едва не рухнув при попытке наступить на поврежденную ногу, — Быстро валим отсюда!

— Надо перевязать... — ошарашенные сначала картинкой, а потом реакцией Кирилла, Вадим и Лена растерянно переглянулись.

— Все потом! Напасть сразу на троих фурь могла только в том случае, если где-то рядом гнездо с детенышами. И она их точно не бросит! Так что — оружие наготове и медленно, в очень быстром темпе, двигаем отсюда, молясь, чтобы не пойти в неправильную строну!

— Глава 13. У судьбы свои законы.

— Подсекай, — Дара, положившая руку на удилище, почувствовала по его трепету, что пора. И мохнатик подсёк. Отчего согнутый из булавки крючок распрямился и вышел из воды идеально пустым.

— Трудный у вас способ ловить рыбу, — вздохнул парнишка, загибая его обратно. — Но ужасно интересный.

Он скребнул по земле своими когтями, выковыряв оттуда землероя, приладил его на место наживки, и снова забросил. Едва это было проделано, Дара опять положила свою руку на удилище, прикоснувшись к шерсти повыше кисти.

Приятное ощущение. Раньше у неё никогда не было домашних любимцев, как, собственно, и дома, но погладить собаку или кошку — это случалось. И сейчас ощущается что-то похожее, тёплое и доброе. Вот ведь удивительно — по всем признакам рядом с ней сидит зверь, покрытый шерстью, клыкастый, когтястый, с похожими на кошачьи вибриссами и подвижными стоячими ушками. А чувство к нему она испытывает человеческое. Как к другу.

— Что же тут трудного? Или ты знаешь какой-то более простой приём?

— Ну-у... — нога паренька резко выпрямилась, уйдя в воду, и тут же вернулась обратно с зажатой между когтями рыбёшкой. — ... обычно мы делаем так.

— Круто! — и без того не маленькие глаза девушки округлились от восторга. — Слушай, а чего ты тогда мне с удочкой мозги пудрил?

— Я не пудрил, я растерялся, — "мохнатик" в несколько движений своих бритвенно-острых когтей выпотрошил и очистил тушку, располосовал её и располовинил, протянув вторую часть Даре. Свою же долю мигом схрумкал: — Ерундовая тут рыба, — добавил он разочарованно. — То ли дело морская, — его рука вытянула когти, и между пальцами явственно обозначились перепонки.

— Прямо трансформер какой-то, — невольно воскликнула девушка, глядя на эту метаморфозу.

— Чубакобары мы, — парировал её собеседник. И зыркнул озорным глазом.

— Похитители юных дев, — прыснула Дара и тут же притворно потупилась: — Молчу, молчу.

— Знаешь, — продолжила она спустя минуту, — ни имени твоего не знаю, ни нации, а почему-то с тобой легко и просто.

— Это потому что для тебя нет у меня ни прошлого, ни будущего. Я — мимолётное видение...

— ... ты гений чистой красоты, — завершила девушка строку из классика.

— Твой Бероев через пару минут подойдёт к укрытию, — вдруг сменил тему "чубакобара", а своё обещание научить меня удить рыбу, ты выполнила.

— Чего это он вдруг "мой"?! — возмутилась Дара и повернулась к собеседнику. А его уже и нет. Только лежит самодельная удочка с крючком, согнутым из булавки.

Делать нечего — надо встречать незваного гостя. Встала, оглянулась еще раз в поисках неотложного дела, словно хотела зачем-то потянуть время, но ничего такого глаза не заметили. Пришлось идти, так как уже привыкла за время жизни здесь — скрываясь и осматриваясь, чутко прислушиваясь к звукам и поглядывая на следы. А в голове роем закрутились мысли: Бероев вернулся? Один? А остальные? Новая хитрость ловцов, или другое что-то? И при мысли об этом "что-то" стало жарко. То ли Гаучо так греет немилосердно, то ли слишком спешит она на встречу с "коллегой". И воспоминание дурацкое, совсем ненужное — как Бероев возле учебки коснулся пальцами ее щеки и странно так посмотрел, словно сказать хотел что-то, но лишь попрощался. Ну и пусть, ей-то что! Она теперь одна и ей это нравится, так что пришел он совершенно зря!

* * *

Вадим — вот как оказывается звать Бероева — и не думал скрываться. Он разводил костёр в том месте, где она обычно занималась стряпнёй, и подвешивал над огнём котелок, используя давно прилаженную рядом рогульку. Пистолет в расстёгнутой кобуре и помповка под рукой — видно, что реальности жизни на этой планете он уже усвоил твёрдо. Оружие — это не угроза кому-то, а часть бытия. И движения — четкие, уверенные, без суеты. Подумать только, Он здесь, на Прерии! Могла ли она предположить нечто подобное, когда сжигала за собой мосты, отправляясь сюда?!