Эрвин поперхнулся.
— Вы устроили покушение, чтобы... задобрить меня?
— Как видите, дало плоды.
— И пожертвовали послом Рейса?!
— Как видите, он остался жив. А что касается кисти руки, то вчера этот самый Сормах лупил по столу этим самым кулаком и требовал, чтобы я прогнала волков из Фаунтерры. Другие шаваны во всю силу глоток поддерживали его. Говорили: искровые полки должны объединиться с детьми Степи, повалить Ориджинов в пыль, захватить и разграбить Первую Зиму. Севером станет править наместник янмэйского рода, а золото и оружие мертвых кайров заберут шаваны. Я ответила, что не допущу смуты. Но если они так уж рвутся в бой, я дам им шанс убить герцога Ориджина — один шанс в одном честном поединке. Сегодня приехали вы.
Эрвин поставил чашку на стол, чтобы освободить руки для аплодисментов.
— Браво, миледи! Вы вписали себя в историю Империи. Покушение на посла ради успеха мирных переговоров — полагаю, это первый в истории случай!
Минерва изобразила поклон.
— Ваша похвала, милорд, — лучшая награда за мои старания. Теперь вы не откажетесь помочь мне?
— Чем же? Убить старуху? Я взял маловато войск, но могу восполнить хитростью. Знаю один маневр, весьма эффективный против старух.
— Для начала поговорите со мною. Что вы знаете о Дарквотере?
* * *
Эскадра Леди-во-Тьме входила в гавань Маренго. Эрвин не мог отвести глаз. Флагман имел черные паруса, остальные корабли — темно-серые. Цвет густой тени имели и флаги, и плащи солдат на палубах. Белой нитью выделялись только замысловатые гербы — как светлые письмена на сумрачных страницах. Никакой праздной пестроты, никаких случайных оттенков — выверенная, строгая маскировка хищника. На взгляд Эрвина, то было безумно красиво.
Однако странно: ни один шиммерийский галеон не белел среди серых кораблей Дарквотера, ни один лев не золотился на парусе. Король Франциск-Илиан отказался от визита в Фаунтерру? Оставил политику сыну и вернулся в монастырскую келью?.. Когда эскадра приблизилась, Эрвин смог разглядеть вымпелы над флагманским судном: на одном из них сиял коронованный лев. Король-пророк все-таки пожаловал, но без флота и войска, а только как пассажир на судне болотницы.
— По-вашему, что это значит? — спросила Мими. — Франциск-Илиан прибыл не послом, а простым гостем?
— Или, напротив, он показывает крепость своего союза с Дарквотером. На палубе их корабля ему так же уютно, как на своем собственном.
"Что вы знаете о Дарквотере?" — спросила вчера Минерва, и первым делом Эрвин сказал: язык болот — язык намеков. Города болотников, вжатые в островки тверди, отчаянно малы по размеру и переполнены людьми. Никто никогда не остается в уединении, вся жизнь проходит на виду, любой разговор слышим. Невозможно уберечь сказанное от чужих ушей, но можно сделать речь непонятной. Привычка говорить намеками — вопрос не только безопасности, но и родства душ. Болотник ценит тех, кто легко ловит его намеки, и сторонится тех, кто нуждается в долгих объяснениях.
Впрочем, Франциск-Илиан — отнюдь не болотник. Перенял язык намеков от Леди-во-Тьме?..
Корабли бросили якоря и спустили паруса. Точность линии, какую они образовали, говорила о большой сноровке моряков. Быстро спустились на воду шлюпки, резво заработали весла. Над головною лодкой трепыхались три вымпела, поднятые на копьях: гербы Леди-во-Тьме, Франциск-Илиана и чей-то еще. Прочие шлюпки шли без вымпелов, давая новую пищу для раздумий.
Большинство лордов уже прибыли на заседание Палаты или прислали своих представителей. Эрвин видел прибытие десятка делегаций: все были пестры и блестящи, сияли золотом многих фамильных гербов. Каждого лорда сопровождало не меньше полудюжины родовитых вассалов. Из Альмеры, например, прибыли Блэкморы и Дэйнайты, Бройфилды и Бонеганы; из Южного Пути — Грейсенды, Дойлы, Уиндли; из Надежды — Флеймы и Овероны, и печально знаменитые Лайтхарты. Да и за самим Эрвином на всех приемах следовали знатные лорды-вассалы: Лиллидеи, Стэтхемы, Хортоны. Обилие громких имен и древних родов придавало веса каждой земле, делало ее делегацию значительней. Но над Леди-во-Тьме, судя по вымпелам, взяла с собою лишь одного вассального лорда!
"Что она за человек?" — спрашивала вчера Мими. Эрвин ответил: вам бы лучше знать, миледи, вы — ее внучатая племянница. Мими сказала: "Ни одного письма не получила за всю жизнь". Эрвин сказал: что ж, это весьма характерно. Королева Дарквотера превыше всего ставила род Янмэй, но еще выше — собственные принципы. Если кому-то из ее родичей случалось нарушить их, она раз и навсегда ввергала его в опалу. Так вышло с матерью Миры, избравшей мужа недостаточно высокого рода. Куда более известна история собственной дочери Леди-во-Тьме. Принцесса Мирей Нэн-Клер повздорила с матерью — и была изгнана из дворца, столицы и королевства. Она нашла приют на Фольтийских островах, откуда несколько раз подсылала к матери убийц — безуспешно. Поразительней всего: никто не знал причины ссоры! Девять лет назад, когда это случилось, Эрвин был очень увлечен Дарквотером и ловил все известия оттуда. Слухи гласили: Леди-во-Тьме делилась с дочерью своим мастерством — может, политическим, а может, ведьминским. На одном из уроков принцесса вступила в конфликт с матерью — и была изгнана на много лет! Чем вызвала принцесса такой гнев Леди-во-Тьме — оспорила ли знания матери, попыталась ли навредить ей с помощью колдовства, выдала ли чужаку фамильные секреты?.. Можно только гадать. Леди-во-Тьме сказала так: "Со мной останутся лишь те, кому по пути со мной". Сегодня — одинокий вымпел над лодкой. Изо всех лордов Дарквотера лишь одному по пути с королевой? Или она держит их в такой строгости, что личные вымпела под запретом?..
Первые шлюпки коснулись причала. Первыми, конечно, ступили на берег солдаты: серые низкорослые болотники с кривыми мечами, короткими луками и отравленными стрелами. Легкие, шустрые, незаметные; грозные у себя на родине, среди лесов и топей, но не слишком полезные здесь, на каменных улицах. Пожалуй, одна дюжина кайров легко разметала бы всю пехоту королевы.
Но следом за солдатами на берег вышли бойцы иного сорта. Люди в пятнистых маскировочных плащах, на первый взгляд безоружные, заметные своею странной — крадущейся, кошачьей — походкой. Жала криболы — болотные асассины, мастера темного ведовства.
"Как воюют в Дарквотере?" — спросила вчера Мими. Ответ был таков: по меркам Севера, в Дарквотере не воюют вовсе. Болотники не носит доспехов, не собирают больших армий, не строятся в шеренги, не бросают в атаку кавалерию. В их местности классическая война невозможна. Исход конфликтов решают мелкие вылазки, точечные удары, лазутчики и асассины. Последние достигли небывалого мастерства. Говорят, опытные жала криболы могут спрятаться на открытом месте и возникнуть из воздуха; обездвижить врага одним ударом или одним словом; убить пожатием руки, хлопком по плечу, простым плевком. Говорят, если жало криболы пожелает, жертва уйдет из жизни даже не осознав, что получила смертельный удар.
"Что такое крибола?" — спросила Мими. Это жабка, миледи. Прыгучее смешное желто-зеленое существо, самая ядовитая тварь в подлунном мире.
Теперь, когда солдаты и асассины заполонили причал, к нему подошла вымпельная шлюпка. Сначала на берег поднялись двое в черных мундирах — парадных, по традициям Дарквотера. Один имел янмэйские черты, другой выглядел пришельцем из неведомых земель. Следом за ними выпрыгнул еще один асассин — столь ловкий, что прежние стали казаться увальнями. Он подал руку и помог взойти на берег седовласой даме в черном платье и плаще. Белые глаза дамы не имели зрачков.
Последним, как почетный гость, вышел на берег зрелый шиммериец в простом монашеском балахоне. Несмотря на скромность одеяния, южанин смотрелся самым властным изо всех. И черные мундиры, и слепая королева держались строго, в тревожной напряженности; шиммериец же шагал спокойно и свободно, будто наслаждаясь прогулкой. Да и сложением он был заметнее прочих: широкие плечи, округлый живот, мясистые щеки. Так и подумалось: отъелся на монастырских харчах. Не сдерживая улыбки, Эрвин шагнул им навстречу:
— Ваше величество королева Маделин, ваше величество король Франциск-Илиан! От имени Короны и Великого Дома Ориджин приветствую вас в Маренго!
Минерва сказала слова приветствия после него. Эрвин понимал, сколь красноречивым намеком служит его первенство. Но имелся и обратный намек в пользу владычицы: за ее спиной стояла целая лазурная рота, за плечом Эрвина — один кайр Джемис. Пускай южане разгадывают, что все это значит.
— Приветствую и вас, ваше величество, ваша светлость, — с приятной улыбкой поклонился Франциск-Илиан. — Мое глубочайшее почтение людям, о которых так много слышал.
Эрвин не смог не задуматься: есть ли здесь намек? Что слышал Франциск-Илиан, что хочет сказать этим упоминанием? Но мысль не успела дойти до развязки — заговорила Леди-во-Тьме.
Голос болотницы был тих и приятен, даже милозвучен вопреки старости:
— Желаю здравия вашему величеству и вашей светлости. Поздравляю ваше величество с коронацией, а вашу светлость — с доблестной победой. Во дворце я буду рада вручить вам дары, но не стану обременять вас ими в здешней суетливой обстановке.
То было весеннее поле, пестрящее цветками намеков. Поздравляет агатовца с доблестной победой над янмэйцем — неужели? Будет рада вручить дары — не метафора ли это? Дары могут стать бременем — не о власти ли сказано?..
Не было никаких шансов разгадать все это на ходу. Мими последовала плану, тщательно продуманному накануне:
— Ваше величество Маделин, ваше величество Франциск-Илиан, совесть не позволит мне говорить о дарах, да и ни о чем другом, пока не предоставлю вам трапезу и отдых с дороги. Подарите мне радость: позвольте мне сейчас же проводить вас за обеденный стол!
Южный пророк расплылся в улыбке:
— Ваше величество хорошо знает душу южанина: она, душа, живет в тесном соседстве с желудком. Премного благодарю за приглашение.
Леди-во-Тьме наклонила голову — лишь на дюйм, но с такою степенностью, что напомнила нижайший и учтивейший поклон.
— Я тоже буду рада поскорее оказаться во Дворце Тишины. Четыре года не бывала там и горю от нетерпения узнать, чем пахнет теперь летняя столица.
Она не удержалась от намека, но Мими снова пропустила его мимо ушей:
— В таком случае, прошу вас занять места в экипажах. Если пожелаете, ваша стража может сопутствовать вам. Так или иначе, вы находитесь под прочной защитой лазурной гвардии.
Леди-во-Тьме взяла минуту, чтобы представить Минерве своих спутников в черных мундирах. Ими оказались лорд Эммон Дарклин — янмэец, племянник королевы, и Фанно Грок — уроженец Фольтийских островов, первый адмирал флота Дарквотера. Чужестранец и иноверец на встрече высочайших правителей Полари — наверняка, в этом также содержался подтекст. Но Эрвин не дал себе труда задуматься.
Экипажи с гербами Империи один за другим стали подкатывать к причалу и принимать в кабины седоков. Ожидая своей очереди, Эрвин оглянулся на лодки и увидел странное. На берег продолжала выходить свита короля и королевы: секретари, лакеи, чашники, горничные... Среди них был человек с мешком на голове.
* * *
Из прошлого опыта Эрвин знал: болотники — тихие, милые, приятные в общении люди. Лорд из Дарквотера не станет задирать нос, как столичник или альмерец, угрожать, как северянин, давить богатством и подкупать, как шиммериец. Беседа с болотником потечет с мягким изяществом, подобно лесному ручью, огибая острые камни неприятных тем. Одна печаль: ты вряд ли поймешь, что на уме у собеседника. Эта беда дополняется другою: он-то легко поймет, что на уме у тебя.
В нынешних переговорах сия особенность доходит до гротеска — комедия и только. По одну сторону стола — два опытнейших правителя, каждый носит корону больше лет, чем Эрвин живет на свете. Вдобавок, один из них — пророк-ясновидец, а вторая — колдунья. По другую же сторону — пара юнцов: девчонка из провинции, всего год как выбралась из леса, да лорденыш-выскочка с морем амбиций и лужицей опыта. Попытка традиционных переговоров — да и обычной застольной беседы — кончилась бы настолько плачевно, что Эрвин с Мирой даже не поняли бы этого. Не выдав ни одной своей мысли, не спустив улыбок с лиц, гости сделали бы все нужные выводы, приняли бы решения — от кого избавиться, кого поддержать, — и ушли бы, оставив хозяев в сумраке неведения.
Чтобы избежать этого, Эрвин с Минервой построили план. Его суть была столь же гротескна, как сама ситуация.
— Ваши величества, — начал Эрвин за трапезным столом, когда первый голод был утолен, — я полагаю, вы утомились в дороге. Отказать вам в беседе было бы непростительно грубо, но и обременять трудными темами — бесчеловечно. В Фаунтерре мы получим достаточно времени для любых переговоров, а сейчас предлагаю отдых для ума — небольшую забаву. В столичных салонах популярна игра под названием "Если бы вы...". Вот как это происходит.
Он обратился к Минерве:
— Ваше величество, что бы вы делали, если бы стали озерной феей и жили бы на листьях кувшинок?
Мими всплеснула ладонями:
— Прелесть! Конечно, наслаждалась бы жизнью! Я была бы невидима и могла безнаказанно корчить рожицы. А еще каталась бы по волнам, привязав кувшинку к килю корабля.
Южане не изменились в лице, но их молчание звучало озадаченно. Эрвин представил, как кипят их умы, выискивая скрытый смысл в простой шутке. С улыбкою он сказал:
— Ход ее величества Минервы.
— Ваше величество Франциск-Илиан, если бы вместо коней люди ездили на кошках — хорошо бы это было?
Пророк сделал паузу, выискивая подтекст, — но не обнаружил его. Еще бы! Эрвин с Мими потратили полчаса, наперед выдумывая вопросы без подтекстов. Очень непростое дело, кстати.
— Ммм... Полагаю, многие разбогатели бы. Каменщики строили бы высокие стены, чтобы всадники не запрыгивали прямо в замок. Кузнецы ковали стальные когти для боевых котов, гильдия мышеторговцев преуспевала, продавая грызунов на корм. А войн стало бы намного меньше, ведь пара голосистых псов могла обратить в бегство отряд кавалерии. Так что мир стал бы лучше от этой перемены.
— Благодарю, ваше величество, — Минерва расцвела в улыбке. — Ваша очередь!
Пророк озадачился. Ход его мыслей несложно было угадать. Невежливо задавать вопросы с подтекстом, раз уж владычица этого не сделала. Да и есть риск, что юноши просто не поймут скрытого смысла. Значит, говорить без подтекста?.. Это далось нелегко — давно Франциск-Илиан не занимался подобным.
— Минутку, ваше величество, позвольте подумать... Ммм... Пускай так. Лорд-канцлер, если бы вам на День Сошествия подарили огромный торт размером с галеон, — что бы вы делали?
Эрвин с удовольствием заметил, что пророк недоволен собою. Уже сделав ход, южанин заметил, что подтекст все же вкрался: огромный торт — огромная власть. Эрвин ответил, весело игнорируя намек:
— Спустил бы торт на воду, поднял паруса и отплыл в Море Льдов. Там он замерз бы и годами дрейфовал по разным течениям, порождая легенды о Торте-Призраке. Представьте: судно сбилось с курса, моряки умирают от голода и жажды — как тут на горизонте возникает Торт! Они берут его на абордаж, взбираются на палубу из бисквитов и находят спасение. Едят марципаны, пьют ром из вишенок, греются у гигантских праздничных свечей. Могут даже встретить аборигена, живущего в кремовой пещере. Годом раньше пираты высадили его на необитаемый торт.
