Стальные псы - 2

— Глянь — ка, что я тебе надыбал. Похоже, зачарованная. Может, тоже какая редкость? Глянь, Док!

Некромант придирчиво осмотрел оружие и покачал головой.

— Не, не именная. Чары есть, но слабенькие — плюс +10 к силе владельца. Дань, сколько у тебя силы?

— Четыреста тридцать... А, нет, уже за четыреста пятьдесят перевалило.

— Ну вот, ты эту десятку не почуешь.

— Не, но зато погляди, какой дизайн! На нее даже смотреть — то страшно.

Выглядела колотушка и правда жутковато — массивное навершие было с добрых полметра в длину, и не цилиндрическое, а с толстыми продольными ребрами, расширяющимися к концу. Я невольно передернул плечами. Страшно даже представить, что бывает от прямого удара такой штуки в незащищенное броней место. Наверное, даже не отбивная, а сразу фарш.

Даня забрал булаву у Терехова. Даже в его руках она смотрелась немного великовато, но держал он ее уже вполне уверенно.

— Тяжеловата, конечно, но я давно собирался свою кувалду обновлять...

— Ну, везет тебе, Дань, сразу две обновки!

— А посох Рашшасса кто утащил? Он — то, небось, бешеных денег стоит? — вспомнил я.

— Бальдр, — недовольно отозвался Док. — Ну, правда, с таким лутом не все так просто.

— А что с ним не так?

— Да все те же игровые условности. Здесь, в общем — то, с любого моба можно всю его экипировку снять после смерти. Но большинство вещей при этом будет испорчена. В названиях приставки "сломанный", "потрепанный", "треснувший" и тому подобное. Чтобы использовать их, приходится к кузнецу сначала обратиться, как минимум за починкой. Вот и Бальдру достались обломки посоха. Ему придется изрядно вложиться, чтобы восстановить их. Ну, если надумает, конечно.

— Но иногда и везет, — возразил Берс. — Вещь может и не поломанной дропнуться. А в сундуках всяких лут и вовсе не порченный, как правило.

— Да, кстати, Мангуст. Глянь, что я в сокровищнице нашел, — Док протянул мне маленькую вещицу. — Сам идентифицировать не могу — пишут, что какая — то классовая примочка для монахов.

На ладонь мне лег гладкий каменный шарик необычного цвета — серо — голубой, дымчатый, местами будто бы прозрачный.

— Ну что, что — то интересное?

— Да так... Бусина. Спасибо, Док!

"Слеза Нюй Ва". Класс предмета: редкий. Спящее зерно. Используется только Монахами.

Чуть ниже появилась надпись:

Пробудить? (Понадобится жемчужина чистой Ци).

Спрашиваете! Я без колебаний потратил жемчужину и впился взглядом в расширенное описание предмета.

"Слеза Нюй Ва". Класс предмета: очень редкий. +2 к уровню защитных умений стихии Воды. +10 % к живучести, — 10 % к продолжительности и силе воздействия ядов. На Нити Пути может быть только одна Слеза Нюй Ва.

Присмотревшись внимательнее, я увидел еще один абзац текста — уже скорее пояснительный.

Прекрасная Нюй Ва с юных лет была женой Змеиного генерала и разделила его судьбу, даже когда душа его стала чернее ночи. Она долго пыталась отговорить любимого от разрушительной вражды с братом и притязаний на трон. В конце концов, генерал в ярости заточил жену в глубоких подземельях в окрестностях Зеркального озера. Он был глух к ее мольбам и страданиям, однако регулярно навещал её, чтобы зачать новых детей. Эти потомки Змеиного генерала, живущие на отравленных древней магией пустошах и болотах, положили начало народу хиссов.

Да уж, красавчик этот Змеиный генерал. Судя по всему, они с братцем в свое время были напастью хуже Гитлера. Что радует — есть реальная возможность отметелить их за все их злодеяния. Оба камня у меня, воды из Зеркального озера тоже начерпал. Вот только силенок не хватит. Надо будет изучить, конечно, что там к чему, почитать о чужих успехах. Например, вдруг в открытом доступе есть инфа, как Рэду удалось завалить Змею. А Черепаху и вовсе побеждали уже трижды.

Я аккуратно нанизал бусину на нить. Рядом с моими простецкими деревянными зернами она смотрелась, как драгоценный камень в оправе из проволоки. После пробуждения зерно стало полупрозрачным и слегка светилось изнутри.

Отблагодарить Дока за находку мне было нечем. Я забил полный инвентарь всякой всячины, но в основном это оказались ингредиенты для крафта и дешевые поделки, которые проще всего было сбагрить неписям — торговцам. Что — то полезного для меня тоже больше не нашлось. Хотя, и так грех жаловаться — зерно досталось очень даже полезное, причем оно явно будет оставаться таким еще очень долго. Процентные бонусы — самые ценные.

Ката была единственной, кому, похоже, наша возня с лутом была по боку. Она выложила на стол свою нехитрую добычу, которой готова была поделиться, и наблюдала за нами с отстраненным видом, жуя полоску вяленого мяса.

— Чего с тобой? — все — таки поинтересовался я. — Не хочешь здесь находиться?

— Если бы не хотела — давно бы уже вышла, — бесцветным голосом ответила она. — Но...

— Что — то случилось? В реале?

— Не знаю.

Сидевший по другую сторону от меня Берс пихнул меня локтем, показывая на кружку.

— Уф, да не хочу я уже, — проворчал я.

— По последней, малой! И все, разбегаемся.

Псы, и правда, уже перераспределили всю добычу и попрятали ее в инвентари.

— Надо все в хранилище сдать, — изрядно заикаясь от выпитого, произнес Док. — Столько всего наколотили — мне неделю перерабатывать.

— А когда наши доли добычи — то получим, Лео? — спросил Берс.

— Позже. Завтра до Гаракса доберемся, активирую там великий менгир, чтобы можно было заходить в игру прямо оттуда. Потом метнусь в Гавань, обналичу там чек от Кейна, и переводами на ваши счета отправлю, — уверил Терехов. — Здесь территория Банд, вряд ли тут Имперский банк работает.

Паладин, опираясь о стол обеими ладонями, поднялся.

— Ладно, ребят, пора по домам. Хорошая работа!

— Да уж, покуролесили сегодня на славу! — блаженно потянулся Берс.

Псы дружно засобирались, а я решил напоследок помедитировать — баффы у меня уже развеялись, да и надо же Медитацию прокачивать. Я устроился, скрестив ноги, прямо на лавке, прикрыл глаза. Опьянение и умиротворяющее действие медитации, смешавшись, дали занятный эффект. Я будто бы перенесся в Туманный Чертог — все вокруг отошло на второй план, подернулось дымкой. Был только я и незатейливая мелодия. Флейта, колокольчики и далекие басовитые тамтамы.

К тому моменту, как я закончил пятый цикл, Псов уже и след простыл. Первое, что я услышал — это дробный перестук игральных костей — один из вышибал тряс деревянную кружку, прикрыв ее ладонью, и готовился сделать свой бросок.

Теплые легкие пальцы вдруг скользнули по моему бритому затылку — так неожиданно, что я вздрогнул. Обернулся и обнаружил рядом с собой Кату.

— Ты еще не ушла?

Сам терпеть не могу такие вопросы — когда констатируют очевидное. Обычно отвечаю на них что — нибудь язвительное. Но ведьмачка просто промолчала. Она, кажется, и не услышала. Сидела, задумчиво глядя куда — то мимо меня, а пальцы ее продолжали скользить по задней стороне моей шеи.

— Ты боишься смерти, Стас?

— Да что с тобой творится — то? — уже настойчивей спросил я. — Может, тебе помощь какая — то нужна?

Она, наконец, посмотрела на меня — вздрогнув, будто я к ней со спины подкрался. Потом невесело усмехнулась.

— Ты — то? Нет... Да и никто не может. Я просто сплю. Вижу дурацкий сон. Но просыпаться еще страшнее.

— Чего ты боишься? Это как — то связано с твоим папашей?

Она лишь раздраженно поморщилась.

— Он тут не при чем. Он... На самом деле, он, наверное, не так уж и плох, и зря я так с ним себя веду. В конце концов, он же не виноват...

Ката закусила губу и отвернулась. Оперлась локтями о столешницу, спрятало лицо в ладонях. Я вздохнул. Я в таких делах совершенно беспомощен. Наверное, надо как — то утешить, обнять, что ли. Но, черт возьми, это не просто какая — то там девица. Это Ката! Та самая, что орудует кистенем, как заправский средневековый разбойник, матерится, как сапожник и прошла все передряги этого дня наравне с суровыми мужиками. Но что — то её гложет. И вряд ли она расскажет, что.

— Хочешь, не хочешь, а просыпаться придется, — поднимаясь из — за стола, сказал я. — Мы слишком долго здесь. Мне вон уведомление недавно пришло, что, если не выйду сам, через час модем запустит процедуру принудительного выхода.

— Да, мне тоже... — кивнула она.

— Ну, тогда я пойду к менгиру? — не то спросил, не то сказал я.

Она вдруг схватила меня за руку, удерживая.

— Давай еще немного побудем здесь, а?

Глаза ее лихорадочно блестели. Она тоже поднялась, и, когда мы встали рядом, вплотную, стало еще заметнее, какая она высокая. Кажется, даже чуть выше меня ростом. Или просто сапоги на более толстой подошве.

От нее пахло гарью, кровью, тиной и чем — то едко — кислым. Хотя, от меня, наверное, тоже — мы за этот день прошли почти одинаковый путь.

— Хорошо. С одним условием. Ты скажешь, как тебя на самом деле зовут.

Черт его знает, зачем мне понадобилось её имя. Наверное, просто хотелось вытянуть из нее хотя бы что — то реальное. Может, тогда и остальным поделится.

— Аня, — улыбнулась она.

— А ник тогда почему такой?

— Катанна. Знаешь, японский меч такой есть — катана. А у меня с двумя "Н" — потому что Анна. Ну, вроде как игра слов. Но как — то это все быстро сократилось до просто Каты. У Лео и Берса привычка такая, еще армейская, видимо. Сокращать прозвища до односложных.

— Да, странно, что мое еще не сократили до какого — нибудь Густа... Хотя, Берс вон Малым кличет.

— Угу.

Она неуверенно улыбнулась и пытливо заглянула мне в глаза.

— Так что? Останешься?

— Ну, я же обещал.

— Спасибо... — почти шепнула она и вдруг поцеловала.

Как — то неуклюже получилось. Непонятно было, куда метила. Не то хотела в щеку, но промахнулась, не то в губы, но в последний момент передумала. Мы на секунду замерли, кажется, даже дышать перестали. А потом я поймал её взгляд.

Это хреновая затея, Мангуст, подумалось мне. Это очень, очень плохая затея!

Но через секунду мне было уже все равно, потому что я поймал губами ее губы — горячие, терпкие, пахнущие солью. Но они показались мне такими сладкими...

Ката, Ката... Катастрофа.

Глава 17. На краю

Проснулся я резко, будто от пощечины. Долго пялился в белеющий в темноте потолок. Голова трещала, как с жуткого похмелья, но это и неудивительно — нынешний сеанс так затянулся, что сработал предохранитель, вышибающий из Эйдоса принудительно. Боль медленно пульсировала в висках — будто сверла, постепенно вгрызающиеся все глубже. Вызвал часы. Ч-черт, два часа ночи! По идее, модем должен был перевести меня в режим обычного сна сразу после сеанса в Эйдосе, но не получилось.

Пришлось вставать, зажигать свет и ворошить аптечку в поисках таблеток от головной боли. Что удивительно, нашлись. Закинул сразу две и снова завалился на кровать.

Воспоминания об Артаре были так свежи, что мне показалось, будто в воздухе все еще витает запах волос Каты, а кожа горит от прикосновений ее губ. Секс был жаркий, страстный и какой — то... отчаянный. Со мной впервые было так, что девушка хватается за тебя, как утопающий за спасательный круг — до дрожи в пальцах, до прерывистого, захлебывающегося дыхания, до впивающихся в кожу ногтей. До соленых капель слез, вдруг падающих на лицо...

Да уж, Стас, ну ты и влип! Одна — единственная девка была в отряде, и от той желательно было держаться подальше. Но нет же... Ловелас хренов.

Не то, чтобы я так уж боялся предупреждений Терехова по поводу Каты. Мне, в общем — то, плевать, кто она в реале. Дочка Молчуна? Да хоть жена! Мало ли чего случилось в игре. Другое дело, как это все отразится на дальнейших наших взаимоотношениях. Как Ката себя поведет в следующий раз? Почему — то я был уверен, что она замкнется и сделает вид, что ничего не было. Вроде как временное помутнение. Или нет? В любом случае, будет как — то не по себе. Особенно если остальные узнают. Особенно Терехов. Да и Берс. Он к Кате, похоже, неровно дышит.

Эх, только более — менее завоевал авторитет в отряде, и на тебе!

Я поймал себя на мысли, что специально накручиваю себя — типа, одумайся, балбес, зачем тебе это все. Но в глубине души... Черт, да ни о чем я не жалею! Да и не мог я оставить Аню в таком состоянии. Этого бы она мне точно не простила.

Но все — таки — что же у нее стряслось — то?

Ворочался я еще долго, заснуть удалось только под утро. Но выспаться не получилось — в сознание настойчиво пробивался сигнал входящего вызова по НКИ.

Терехов. Да чтоб тебя...

Я с трудом разлепил тяжелые веки, поморщился от пробивающегося сквозь жалюзи света. Двухмерная иконка вызова маячила в воздухе перед самым лицом, а когда я отмахнулся от нее, появилась снова буквально секунд через пять. Похоже, так просто он не отвяжется.

— Да слушаю, слушаю, — ответил я, постаравшись, чтобы в голосе моем звучало как можно больше недоумения и праведного гнева.

— Приезжай! Срочно! Адрес я скину, тебе тут недалеко. Чтобы через пятнадцать минут был там!

Я уже привык, что паладин, что в реале, что в игре, не особо — то церемонится. Но в этот раз в его тоне, кажется, звучали нотки паники. У Терехова?! Да ладно!

— Да что случилось — то?

— Ката, — коротко бросил он и отключился.

Что Ката?

Пока мозг тупил, руки вовсю действовали. Я и сам не заметил, как быстро оделся и выскочил из квартиры. Присланная Тереховым метка на карте города, действительна, была буквально в нескольких сотнях метров, если по прямой. И я знал способ, как добраться даже не за пятнадцать минут, а за пять — семь, срезая путь через дворы.

Тело спросонья двигалось так, будто суставы заржавели, но пока добежал до места, разогрелся. Я тут уже бывал раньше. Стройплощадка большого высотного здания. Кажется, жилая высотка на месте снесенных недавно девятиэтажек. Возвели пока этажей двадцать, на огороженной территории высились штабеля стройматериалов, нависал решетчатой громадой автоматический кран с развернутой чуть в сторону от стены стрелой. Народу было немного, во всяком случае, на виду. Я заметил только троих строителей в оранжевых спецовках и целую дюжину суровых парней в темных костюмах. А вон и сам Терехов — что — то втолковывает толстяку в белой защитной каске. Похоже, прораб.

Что они здесь забыли?

Я остановился, чтобы немного отдышаться. А заодно, чтобы не нервировать одного из типов в черном — тот уже двинулся в мою сторону. Но его опередил Терехов.

— Стас, сюда! Да шевелись ты, быстрее!

Ага, уже бегу, теряя тапки. Да что они затеяли — то, с утра пораньше?

— Если вы по поводу Каты, то она сама...

— Да знаю, что сама! Это я виноват, не углядел. Но... не дай ей этого сделать, Стас!

Он вцепился мне в рукав, и я вдруг заметил, что он дрожит. Реально, колотит его, будто припадочного, а глаза подозрительно блестят. Да он в панике! Никогда бы не подумал, что увижу его в таком раздрае. Он же, мать его, Джеймс Бонд местного разлива — волевой подбородок, холодный взгляд, стальные яйца.