Киты по штирборту - 1

— То есть? Она что, не висит на одном месте? — удивился я.

— Хм, а какой смысл в парящем городе, если он будет постоянно болтаться в одной точке, как надувной шарик на веревочке? — Хельга не смогла сдержать ехидства. — Разумеется, он курсирует над всеми итальянскими княжествами, герцогствами и прочими лилипутскими королевствами.

— Чтоб никому не было обидно, так, что ли? — спросил я.

— Именно, — отозвался Ветров и проворчал: — Как итальянцы, с их городами-государствами и вечной грызней, вообще смогли построить Высокую Фиоренцу, вот чего я, наверное, никогда не пойму.

Я хотел было продолжить расспросы, но меня перебила короткая трель зуммера радиотелеграфа. Аппарат бодро застрекотал, и из обитой латунью прорези поползла лента сообщения.

— Так, други мои... у нас гости. — Прочитав послание, Ветров подобрался. — Кирилл, малый ход, стоп машина. Ложимся в дрейф и ждем досмотровую команду.

Мы с Хельгой переглянулись. В памяти тут же всплыла недавняя встреча с пиратами, и моя рука автоматически потянулась к застежке кожаной куртки и покоящемуся под ее полой пистолету.

— Спокойно. Это всего лишь туринский патруль, — усмехнулся Святослав Георгиевич и, бросив короткий взгляд на мою ладонь, уже было скользнувшую под полу куртки, недовольно покачал головой. — Кирилл, будь любезен, оставь в покое свою артиллерию и постарайся сделать так, чтобы патрульные ее не увидели.

Я принялся озираться в поисках места, куда можно было бы спрятать пистолет. Ветров покачал головой:

— Ну нельзя же быть таким прямолинейным, Кир. Просто не вытаскивай его из кобуры. Этого будет достаточно, поверь.

— Точно?

— Точно-точно, — кивнул наш капитан и, посмотрев на приборы, цокнул языком: — Юнец, я тебя в купол без шкуры отправлю! Где высота?!

— Ой.

Под насмешливым взглядом Хельги я метнулся к своему посту и принялся поднимать шлюп на прежний горизонт. Хорошо еще, что мы просели всего на десятую часть кабельтова. Все-таки, по здешним правилам, дрейф подразумевает свободное движение в горизонтальной плоскости, а не в вертикальной. Не поймут такой радости гости... Им эти фортели со сменой высоты могут изрядно попортить нервы при швартовке. А злая досмотровая партия совсем не то, что нам здесь нужно. Еще решат не рисковать и возьмут "Резвый" на абордаж, доказывай потом, что ты не оказывал сопротивления.

Вновь звякнув, затараторил радиотелеграф. Ветров прочитал послание и, хмуро взглянув в мою сторону, отчего сразу захотелось втянуть голову в плечи, принялся отбивать ответ. Кажется, нашему капитану только что было высказано недвусмысленное "фи" по поводу мотыляния шлюпа.

Не прошло и десяти минут после этой пантомимы, как до нас донесся звук удара, и "Резвый" еле заметно дрогнул. Есть стыковка... м-да...

А еще через минуту протянувшийся от зависшего рядом патрульного "кита" гофрированный переход засвистел, наращивая давление внутри, и почти тут же в люк "Резвого" вежливо постучали.

Досмотровая партия патрульного дирижабля состояла всего из пяти человек, затянутых в "шкуры" и вооруженных револьверами устрашающего калибра. По сравнению с ними мой пистолет — безобидная игрушка!

Итальянского я не знаю, как, впрочем, и эсперанто, на котором, как оказалось, и разговаривали с Ветровым и Хельгой наши гости. Единственное, что я отчетливо понял, так это то, что они оказались удивительно вежливы... и все, как один, считали себя самыми настоящими мачо. По крайней мере, увидев Хельгу, все пятеро тут же посдирали шлемы, а голоса у них стали такими медовыми, что хоть сейчас за ложку берись. И улыбочки...

М-да, бедняга Гюрятинич, я бы на его месте получше следил за невестой и не отправлял бы ее к черту на кулички, где младшего штурмана его корабля запросто окрутит какой-нибудь итальянский красавчик. Хм...

Кажется, Хельга правильно поняла наши с Ветровым ухмылки, потому как тут же перестала задорно щебетать и, извинившись, скрылась в своей каюте. Патрульные скисли и со вздохами приступили к исполнению своих обязанностей. Вот и замечательно...

Глава 3

Что тут думать? Прыгать надо

Увидев, с каким спокойствием Ветров воспринял процедуру досмотра, я был удивлен, но... решил придержать вопросы при себе до удобного случая, который представился, лишь когда туринские патрульные покинули борт "Резвого", даже для виду не поинтересовавшись содержимым двух ящиков, покоящихся в каюте.

Шлюп вздрогнул, и отстыковавшийся патрульный отвалил в сторону. Вот он появился в обзоре и, описав широкую дугу, скрылся из виду.

— Им что, в самом деле нет никакого дела до нашего груза? — спросил я, когда "Резвый" лег на прежний курс.

— Ни малейшего, — подтвердил Святослав Георгиевич. — Шлюп частный, не торговый, проверять личные вещи экипажа патруль может только в исключительных случаях, а контрабанда — это забота портовых властей. Вот если бы мы планировали посадку в Турине, тогда да, патрульные непременно поинтересовались бы нашими ящиками.

— Тогда зачем вообще был нужен этот досмотр? — О, это Хельга решила проявить любопытство.

— Формальная проверка документов, — пожал плечами Ветров. — Мало ли? Вдруг у нас на борту какие-нибудь головорезы притаились?

Хельга бросила на меня короткий взгляд, но я предпочел его не заметить. Уж кем-кем, а головорезом я себя не считаю ни в малейшей степени.

Разговор утих словно сам собой. Негрромко гудели нагнетатели над головами, чуть слышно щелкал высотометр, когда "Резвый" менял высоту в погоне за попутным ветром, да время от времени трещал радиотелеграф, отвлекая внимание нашего капитана. Это проплывавшие внизу порты требовали обозначить себя.

Следующий патруль заинтересовался нами, когда солнце уже начало клониться к горизонту, а на востоке замерцала странная искра, словно блестка.

Миланские патрульные оказались такими же болтливыми, как и туринские. Вся разница была лишь в цвете "шкур" да языке. Если на туринцах были синие... скафандры с золотистыми наплечниками, то миланцы предпочли белые "шкуры", на наплечниках которых намалеваны красные кресты. А еще, в отличие от своих собратьев из Савойского герцогства, миланцы говорили только по-итальянски, что, впрочем, не стало для Ветрова проблемой.

И опять то же самое. Патрульные прошлись по шлюпу, мельком оглядели каюты и салон, бегло просмотрели документы и откланялись. А мы продолжили свой путь.

Так заинтересовавшая меня блестящая искра оказалась Высокой Фиоренцей. Огромная полусфера выросла перед нами, когда земля уже окунулась в ночь. Отблески садящегося солнца огнем сверкали на гигантских гранях ажурного купола, опирающегося на вакуумную подушку... диаметром в десяток километров. Как? Как они смогли построить что-то подобное на высоте в добрых шесть миль над землей?!

И вопрос второй... как мы туда заберемся? Шлюп не предназначен для полетов на такой высоте.

— Ломаешь голову над тем, как мы туда попадем, а? — словно прочитав мои мысли, усмехнулся Ветров.

Я заторможенно кивнул, не отводя взгляда от вздымающейся впереди громады парящего города. Святослав Георгиевич повернулся к Хельге. Та тоже во все глаза смотрела на открывшееся перед нами зрелище, напрочь забыв про любимые карты.

— Ну а что скажет наш штурман? Есть идеи, как нам забросить шлюп на шесть миль и не превратить его при этом в груду падающего на землю хлама?

— Я... мм... — Дочь Завидича перевела взгляд с парящего города на Ветрова, потом на меня и... пожала плечами: — Не знаю. Такому нас не учили.

— Молодежь... — с непередаваемыми интонациями протянул Святослав Георгиевич и, усмехнувшись, кивнул в сторону ящика со спасбаллонами. — Советую одеться потеплее, а потом цепляйте "дыхалки" и по местам.

Услышав приказ Ветрова, медлить нельзя, это я узнал на собственном опыте. Тонны чищеной картошки тому свидетели. Да и Хельга, кажется, неплохо знакома с замашками второго помощника капитана, а потому с места мы сорвались одновременно и уже через минуту вернулись в рубку, утепленные, словно полярники на Северном полюсе. Хм... Хельга успела одеться за минуту? Где-то что-то сдохло, и оно явно было очень крупным!

Ветров окинул нас взглядом и удовлетворенно кивнул.

— Удачно мы подошли, как раз к вечерней остановке. Кирилл, ложимся в дрейф. Следи за высотой. А я пойду тоже накину что-нибудь потеплее. Про "дыхалки" не забудьте...

С этими словами Святослав Георгиевич перешагнул через комингс и исчез в переходе.

— Кирилл, что он задумал? — повернулась ко мне Хельга.

— Хм?

— Пожалуйста, скажи, что задумал Ветров, — верно истолковала мое хмыканье наш штурман.

— Если я правильно понимаю, то он хочет отключить гермозащиту, уменьшив таким образом отток энергии от рунескриптов купола, — ответил я на ее вежливый вопрос.

— Правильно. Но не только, — заговорил вернувшийся в рубку Ветров. — Мы отключим вообще все рунные системы, кроме тех, что необходимы для управления шлюпом. Кстати, холодильный ларь и водоснабжение я уже отключил. Так что если у кого есть желание посетить гальюн, сочувствую. Придется потерпеть до швартовки. Кирилл, отключай вспомогательные и дублирующие. Оставляй минимум. Анемометр, высотометр... Охлаждение нагнетателей выключай, вендирект туда же... освещение в минус... управление огнем тоже.

Гермозащита отключилась, и мы это сразу ощутили. В рубку ворвалось гудение нагнетателей, свист ветра... и сквозняк. Хельга побледнела. Кажется, до нее только сейчас дошло, насколько опасной может оказаться грядущая швартовка. Да мне и самому стало не по себе.

— Хм, ничего не забыли? — Ветров окинул взглядом на три четверти погасшую приборную панель, покрутил головой и, заметив небольшой ящик термоса, в котором хранился кофе и горячие бутерброды, выключил и его. — Вот теперь точно все. Ну что, смертнички, покатаемся?

Хельга что-то невнятно пискнула и упала в кресло. И на что мы подписались, а?! Я перевел взгляд с девушки на Ветрова и нервно сглотнул. Тот ухмыльнулся:

— Что застыл, помощник? Доклад давай.

— А-а... да. — Я тряхнул головой, приходя в рабочее состояние. — Кхм. Высота тридцать шесть с половиной, скорость восемь узлов, снос — два к штирборту. Крен — ноль, дифферент — ноль.

— Малый вперед, Кирилл. — Ветров довольно кивнул, резво отбил какую-то радиограмму и утвердился у штурвала. Шлюп начал набирать ход.

Спустя полчаса, когда в рубке уже стало ощутимо прохладно, мы оказались почти под самим городом, и в этот момент Святослав Георгиевич, напомнив о "дыхалках", отдал приказ на набор высоты.

— Стоп машина. Фиксируй положение, Кирилл, — отрывисто скомандовал Ветров. — Начинаем подъем. Кирилл, пять щелчков, не больше. И держи вертикаль.

— Принято. Вертикаль, пять щелчков в минуту. — Я кивнул, одновременно перекидывая тумблеры.

Сопла нагнетателей послушно развернулись и принялись толкать шлюп вверх со скоростью полкабельтова в минуту, те самые пять щелчков. Ветров щелкнул тумблером, и на приборной панели перед ним засветилось зеркало верхнего обзора. Зеркало в прямом смысле этого слова. На его стеклянную крышку, украшенную паутиной прицельного маркера, по желанию оператора проецируется картинка с любого из перископов, нижнего или верхнего. Такое же зеркало есть и на моем посту, на всякий случай. Но в данный момент мне оно не нужно, только отвлекать будет.

— Кирилл, не зевай! Уходим из створа.

Я спохватился от резкого окрика Святослава Георгиевича и взялся за двойные рукояти управления "вспомогачами" — корректирующими нагнетателями. Вообще-то они используются довольно редко, но иногда без них просто не обойтись. Шлюп, конечно, не "кит" и даже не каботажная "селедка", но парусность у него порядочная, и точный вертикальный спуск или подъем без "вспомогачей" не обеспечить.

— Есть контроль, Святослав Георгиевич.

— Наконец-то. Лево — два. Стоп. Кормовые — один. Стоп. Есть створ. Фиксируй.

Щелчок кнопки, и вертикальные и горизонтальные риски, пересекающие серый овал, изображающий купол шлюпа за стеклом вертикального курсора, обнулились и замерли, чтобы тут же снова попытаться разбежаться в стороны. Не выйдет. Зафиксированные в горизонтали, послушные моим приказам, "вспомогачи" не дадут уклониться "Резвому" с заданного курса.

Глава 4

Шуточки-прибауточки

На высоте в пять с половиной миль к гудению основных нагнетателей, фырканью "вспомогачей" и свисту ветра добавился скрип. Пугающий звук... это купол начал жаловаться на наши издевательства. Мы с Хельгой переглянулись, но Ветров продолжал все так же невозмутимо следить за приборами, ни единым жестом не выказывая беспокойства.

— Почти вышли, Кирилл. — Знакомые интонации. Точнее, полное их отсутствие. — Внимание. Сбавь ход до двух.

— Есть два щелчка, — откликнулся я, убавляя мощность.

Нагнетатели чуть притихли, а через двадцать минут внезапно пропали и свист ветра и скрип купола. Не понял. Даже мое чутье говорит, что ветра за бортом нет... Вообще! Зато в десятке метров от шлюпа настоящее буйство!

— Спокойно. Все так и должно быть, — словно услышав мои мысли, проговорил Святослав Георгиевич.

Я глянул в сторону замершей в своем кресле Хельги, но рассмотреть выражение ее лица за маской "дыхалки" было невозможно. А глаза... Ну что глаза? Зажмурилась она.

Минута, показавшаяся мне часом, прошла в полной тишине. Неожиданно риски на вертикальном курсоре снова задрожали и... замерли намертво, словно их пришпилили.

— Не трожь "вспомогачи".

Опять он мысли читает. Я перевел взгляд на Ветрова, но тот только кивнул в сторону обзора, за которым я увидел огромную металлическую дугу, обрамленную огнями, и поднимающуюся из-под нее тень... нет, гигантскую полукруглую створку!

Под днищем что-то лязгнуло, грохнуло, и высотометр на приборной доске моментально встал "в ноль". Кажется, мы сели... точнее, нас "сели". Хлопок купола, сложившегося по команде Ветрова, тому доказательство.

Но на этом удивительное не закончилось. Стоило створкам захлопнуться, образовав посадочное поле под днищем нашего шлюпа, как на темной вертикальной стене перед шлюпом вдруг высветился широкий прямоугольник открывающегося проема. Туда наше посадочное поле и поехало, втягиваясь, словно язык хамелеона, схватившего муху. Очень медлительного хамелеона, честно говоря. Но это было зрелищно! Очнулся я только в тот момент, когда "Резвый" въехал в огромный ангар, где находилось не меньше десятка разнокалиберных шлюпов и яхт. Интересно, а они так же, как мы, сюда добирались? Если да, то я готов аплодировать их экипажам. Нужно быть сумасшедшим, чтобы каждый раз так рисковать, забираясь в чрево парящего города.

От размышлений меня отвлек подъехавший к "Резвому" мобиль-транспортер. Сидящий за его рулем водитель махнул нам рукой и, шустро закатив под днище шлюпа широкую и длинную тележку, потащил нас куда-то вглубь помещения.

— Вот так и выглядит швартовочная площадка в парящем городе. Малая... — усмехнулся Святослав Георгиевич. — Можете расслабиться, мы прибыли. Да... юнец! Поздравляю с первой ручной в аварийном режиме.