| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вольному — воля. Но так ты на арестантку смахиваешь. Хоть сейчас запихивай тебя... А, вы ж не знаете, тут была страшная тюряга, в подножии бывшего Зуба дьявола...
— Ее тоже переименовали в честь великой прыгуньи?.. — Арин с деланным испугом примолкла, когда Лора показала ей жестом: "задушу".
— Нам еще рано знакомится с очередной местной кутузкой, — равнодушно сказала Нойс.
Из окна приемной на втором этаже открывался вид на ряды черепичных крыш. Нойс подошла к окну и притворилась, что картина эта ее сильно впечатлила. Потом услышала, как тихо вздохнул приемник пневмопочты. Следом раздался голос Лоры:
— Зайди.
В кабинете Б.К. и Д.О. было аж два окна и даже с занавесками. Сам Бадя сидел за столом. Верхняя пуговка на черной рубашке расстегнута, белый галстук распущен. Пиджак аккуратно висит на спинке стула.
Его собрат Дадя, такой же крупнотелый и круглоголовый, и так же стриженый по-военному, разместился кресле у окна, вытянув ноги и задумчиво уставившись в потолок. Пиджака он не снял. Рубашка носил белую, а галстук черный.
Нойс поискала взглядом, куда присесть. Ага. Для посетителей предназначен скромного, но прочного вида табурет. Нойс решила, что система местной власти ей понятна.
— От имени командования Мариона, кхм-м... поздравляю вас с благополучным возвращением со Скайтауна... — начал Бадя, внушительно облокотившись о крышку стола.
Нойс пригласили на допрос, (простите... прием к руководству) после Арин; и Нойс понятия не имела, что та успела разболтать. Наверное, всё.
— Мое неофициальное, чисто человеческое вам, господин Коэн, спасибо. Я ведь не знаю, по какому праву вы здесь командуете и командуете ли вообще.
Она постаралась оценить, насколько заряд ее дерзости и наглости попал в цель. Бадя надул щеки, а Дадя чуть переменил позу, переложив левую ногу на правую. Он первым сформулировал ответ:
— Власть не захватывают, а подбирают, когда она плохо лежит. Бадя раскроет вам точную картину.
На "раскрытие точной картины" у Бади ушло минуты две.
— ...Потому мы с Дэвидом решили, что самозванцев нам не надо — командовать здесь будем мы. Теперь ваша очередь раскрыть карты. Обоснованно ожидаю алгебраически строгой обстоятельности.
— Я буду строга и обстоятельна... И все приведу к общему знаменателю. Ваш бывший начальник Эстинето Бор предпринял самовольную вылазку на Марион, в ходе которой погиб. Вы продолжаете расхлебывать заваренную им кашу. Которая неожиданно пришлась вам по вкусу. Прошу прощения, кто вы были при майоре? Я что-то не расслышала или подзабыла ваш рассказ. Ах, да! Телохранители в звании рядовых. А здесь — фигуры. Король и ферзь.
— В высшей степени емкое, не лишенное художественности, описание... — подал голос Дадя.
Бадя со вздохом сказал:
— Несколько раз мы пробовали выйти на связь. Майор... да, получил свое. Но у него в Суоре остался напарник, державший все нити в руках... А потом возникла эта гадость в небе! И что прикажете делать? Мы могли поднести Марион на блюдечке... Он стал бы частью Суора! Крепкий стратегический орешек.
— Форпост, — сказала Нойс.
— Чертовски верно! Пусть в этом нет большого смысла, но мы хотим закончить дело.
— Возможно, смысл есть. Я работала вместе с человеком, о котором вы упомянули. Ольгер Кай...
Бадя вздрогнул. Напрягся.
— ...Он погиб на моих глазах.
Оба соправителя были заметно ошеломлены, и Нойс решила перехватить инициативу.
— Кай, не доверял никому. Кроме меня.
Она встала, неторопливо прошлась к окну и обратно. Дадя, вольготно рассевшийся в кресле, поспешно подобрал ноги.
А Бадя, потирая вспотевшую шею, обернулся к Даде.
— Ор-ригинальный поворот сюжета... Что скажешь ты, склонный к поспешной литературе и гиперболическим догадкам?
— К литературным гиперболам и поспешным догадкам, — поправил Дадя.
— Вот и скажи...
Дадя возвел глаза к потолку и начал:
— У нас места живописные, но отнюдь не курорт. Где бы вы ни были, несмолкаемый шум прибоя слышен в любой точке Мариона. Под него спать ложитесь, под него встаете. Вы всегда наедине с Великим океаном. Он один судит людей и дает понять, кто чего стоит. Работы на Марионе мало, а та что есть — тяжелая. В Гражданском совете осталась одна вакансия...
Бадя, напряженно внимавший товарищу, поспешно заглянул в бумаги. Прочел:
— Уполномоченный... кгх-хм!.. по очистке территории от отчужденного имущества.
— Уборщица! — догадалась Нойс.
— Воистину так, — подтвердил Дадя. — Мы, к нашему прискорбию... обливаясь горючими слезами глубочайшего сожаления, не сможем вручить вам немедля марионские скипетр и державу. Сии регалии на какое-то время, извините, заняты. А швабру и веник — пожалуйста. В оплату пойдет жилье и стол.
— То есть за хазу и жрачку. Грошей не положено. Да и нету их у нас. — уточнил Бадя. — Потому или располагайте собой свободно в поисках работы в городе — удерживать не смеем; либо скажите: когда сможете приступить к выполнению предложенных высоких обязанностей...
Нойс ответила:
— Да хоть сейчас.
— Что-о-о?!! — Лора не находила места от возмущения. — Ты позволила так по-хамски с собой обойтись?! Я покажу им, где раки зимуют... Невежи! Болваны неотесанные...
Толстая, обитая мягким дверь между приемной и кабинетом не пропускала звуков. И правящий дуумвират не слышал пламенно-вольнодумных речей одной из верных своих подданных.
— Остынь. Они — неглупые мужики на своем месте. Кто-то должен, в такие времена, взять на себя заботы о людях и хозяйстве Мариона. А подставилась я нарочно. Бадя с Дадей хотели, что бы я выложила все и обо всем, что знаю. Да так и забыли меня расспросить.
Лора тихо рассмеялась. Взяла теплую ладонь Нойс в свою.
— Ты — хитрющая. И очень хороший человек.
— Ага, приехали. Начнешь, пыхтя от усердия, водружать меня на пьедестал. Горько разочаруешься. Когда била меня по башке осиновым дрыном, ближе была к правильной оценке.
— Легкой дощечкой, а не...
— Да. Весь день в голове гудело, — она сжала ладонь Лоры, давая понять, что шутит.
— Ладно. Скоро сиеста, пошли ко мне. У меня две комнаты, одна свободна. Хочешь, отдам тебе?
— Да.
Они вернулись в жилище Лоры на первом этаже. Узкая комната с одним окном в дальнем конце когда-то была прихожей. Потом в комнате, где жила сейчас Лора, сделали отдельный вход, а дверь в прихожую снабдили замком и заперли на ключ.
— Добавили закуток под удобства, получилась еще одна квартирка.
— Ага. И электроплитка на полочке — вместо кухни. Нормально. Мне походит.
— Кухня — у меня! Сейчас сготовим и будем насыщаться. Потом расскажешь о своих похождениях. Постарайся не врать, а то я тебя знаю.
У них впереди были четыре околополуденных часа отдыха.
Нойс удивила способность Лоры быстро и четко задавать вопросы. Девочка легко улавливала недоговорки и фальшь.
— ...Шли сильные бои. Дан собрался отступить в провинцию Паг. Больше я ничего не знаю.
Лора не спросила Нойс о том, жив ли, по ее мнению, Дан. Лишь нахмурилась немного.
— Почему генерал Корман заинтересован в тебе?
А ведь ее не устроит шутливая отговорка... Мол, любой мужчина заинтересован в женщине; и генералы здесь — не исключение.
— Лора... Тебе еще расскажут обо мне... не очень хорошее.
— Я не поверю.
— Спасибо. Корман хотел скомпрометировать адмирала Геллу. Его былой близостью с сообщницей команданте Боргезе. Для этого надо было предъявить общественности Нину Вандерхузе. Меня.
После недолгого молчания Лора попросила:
— Повернись. Вот так. Мне всегда казалось, что я тебя уже где-то видела. Оказывается, в кино. Я девчонкой была... и в роли Хозяйки ты мне тогда нравилась. Очень-очень.
— Люди почему-то во все времена обожают мерзавцев.
— Не глупи. Просто необычный облик привлекал внимание. Копна непослушных волос, ни тебе укладки, ни модельной стрижки... Профессор Томкин учил нас смотреть в корень. Так вот: по части актерского мастерства Хозяйка тебя за пояс заткнула бы. Ее облик... вызывал безотчетный ужас из-за подсознательных ассоциаций с Медузой Горгоной. Вот такая актерская находка... тебе оставалось только собезьянничать.
— А Томкин не рассказал вам про "бритву дедушки Оккама?" Что всегда верно самое простое объяснение? То была настоящая Медуза Горгона. Оттого она носила темные очки. Ни к чему ей было, чтобы от случайно брошенного взгляда люди вокруг превращались в камень.
Лора тихо засмеялась и вдруг умолкла.
— Ты меняешь имя. Но так, чтобы сохранились прежние инициалы. Это — крик о помощи? Желание быть узнанной?
— Нет... Для удобства. Легче привыкаешь к новому имени.
— Извини. Я никому не скажу. Но... Нина Вандерхузе бывала на Марионе. Ты уверена, что из местных тебя никто не узнает?
— Конечно. Прошло десять лет. Да и недолго я здесь обреталась. Меня не вспомнят на Марионе и я не знаю Мариона. Даже не ведаю, как называется город, в славной мэрии которого сегодня вечером буду мыть полы.
— Эдем.
— Видишь, как хорошо. Выходит: мы с тобой — в раю.
Когда вечером Лора, закончив работу, собралась уходить, то заглянула в кабинет к начальству. Дади уже не было, а Бадя с делано-невозмутимым видом стоял посереди комнаты. Нойс же, утвердившись босыми ногами на сильных плечах своего начальника, аккуратно смахивала веником паутину с высокого потолка.
— Два шага вперед, — скомандовала она и работа по облагораживанию "правительственной резиденции" продолжилась. Потом Нойс легко спрыгнула на стол, а оттуда на пол. Неторопливо обулась. Лора все это время простоявшая с открытым ртом, наконец молвила:
— Циркачи... А к швабре веник привязать — слабо сообразить было?
— Длины чуток недоставало... — пояснил Бадя, надевая пиджак. — Мощью нашего обоюдного интеллекта, мы прибегли к сочетанию физической силы... — он похлопал себя ребром ладони по накачанному прессу, — и природной ловкости и грации. — Он хотел по хозяйски обнять Нойс за плечи, но та как бы невзначай отступила в сторону, и замах Бади пришелся в пустоту.
Лора и Нойс простились с Бадей и спустились по слабоосвещенной лестнице на первый этаж, в свое жилище.
— Быстро ты начальству на шею села. — похвалила Лора. — Осталось Дадю охмурить и дело в шляпе. Да? Чему смеешься?
— Эти ребята вовсю стараются выглядеть тертыми калачами, солидными политиками. Ты обратила внимание, что Бадя, провожая нас, напялил-таки на себя пиджачишко, когда мог нести его в руке? Он живет там же, на этаже. И ему по коридору к себе пройти — шагов десять.
Лора прыснула.
— Они такими и будут. Солидными и тертыми. Поверь моему слову.
— Верю, — согласилась Нойс.
Они поужинали, чем Бог послал — это оказались оладьи со сметаной, которые испекла Нойс. И до заката говорили ни о чем, старательно избегая упоминания знакомых имен. Кто ведает, может еще кого больше нету среди живых?..
— Ты, Нойс, великая повариха, — сказала Лора, облизывая пальцы. — Я каждый раз вместе с твоей стряпней чуть язык не проглатываю.
— Веришь ли: было время, когда совершенно не умела готовить.
— Наверное, твоя голова была занята чем-то другим.
— Да. Ерундой всякой... Давай спать.
Нойс задержалась на пороге своей комнаты. Лора подошла и обняла ее. Как хорошо, когда у тебя есть такая подруга! Честная и верная.
Нойс легко коснулась губами ее губ.
— Спокойной ночи...
Дверь за ней закрылась.
...Лора проснулась внезапно, как от толчка или резкого звука. Что такое? В комнате тихо, если не считать едва различимого тиканья будильника на столике в изголовье. Потянулась, включила ночную лампу — света не было. Встала. Подошла к окну, отвернула уголок шторы. Ахнув, кинулась к Нойс.
Что творится? Что такое творится?!..
Штора на окне в комнате Нойс сдвинута в сторону. Сама Нойс сидит на постели, подтянув колени к подбородку. Взгляд направлен в ночное небо за окном, исполосованное беззвучными лиловыми и оранжевыми молниями. Они вспыхивают, гаснут и загораются вновь. И все сходятся, как в фокусе, в одной точке небосвода. Если смотреть долго, то можно увидеть, как центр небесной паутины медленно смещается к северу.
— Вынь продукты из холодильника... — хрипло говорит Нойс. — Фарш долго не пролежит, давай я котлеты пожарю. Хорошо, что плита у тебя газовая.
— Это — конец света, Нойс? Мы все умрем?
— Это — сотворение заново старого мира. Без электричества и радио. Как пятьдесят лет назад.
Утром Бадя орал на подчиненных, те бегали, как оглашенные. Потом сказал Лоре:
— Хорошо, что город наш невелик. Найди пацанов с великами, будут курьерами.
— Можно гелиосвязь организовать. Как на Острове во времена Хозяйки. — предложила Лора. — Депеши ходили очень быстро. Разве что ночью от гелиографа толку нет.
— А ночью спать надо. Гелио займусь сам. Знаю кое-кого в мастерских, сейчас звякну... Он хлопнул себя по лбу и выругался, не стесняясь Лоры. Опять забыл, что электричества нету и телефонная связь-то тю-тю...
— Продиктуйте письмо, я отвезу, — предложила Лора. — Хорошо, пишмашинка у меня — механическая. Вот польза от нашей отсталости.
Бадя размашисто подписал распоряжение изготовить пробную партию гелиографов. Основа прибора — металлическое зеркальце. Делов — всего ничего. Отшлифуют.
Когда Лора вернулась, Бадя расхаживал по кабинету, как оказавшийся взаперти стикс. Только что шерсть дыбом не стояла.
— А господин Дэвид... — начала Лора.
— Вот именно его я ищу! — рявкнул Бадя. — Дезертировать из мест боев с необозначенным противником под защиту юбки любимой женщины...
Лора тут же вызвалась съездить к Дадиной зазнобе. Благо, тут недалеко.
— А от меня съездите по шее этому квазиморде, то бишь казанове, — Бадя мотнул головой, давая понять, что разгневан сверх меры.
Через десять минут Лора вернулась с сообщением, что со вчерашнего дня Дадя у своей благоверной не появлялся. И что та очень волнуется.
— Черт знает что! — резюмировал Бадя. — На Марионе не так легко потеряться. Ладно. Объявится, возьму его за ноги и буду бить попой об асфальт. Покуда не поумнеет.
Встрепенулся.
— Да! Позовите вашу подругу. До вечерней уборки далеко, а пока приспособим ее к делу. На велосипеде-то она умеет ездить?
Лора заверила, что Нойс умеет ездить на всём и на всех. Ушла, вернулась растерянная. Нойс нигде не было.
— Так! — сказал Бадя. — Бардак на корабле. Делать нечего, будем работать с теми, кто остался.
Кроме Дади и Нойс потерь в рядах не обнаружилось, и день, в суете и нервозности, подошел к сиесте. К этому времени Бадя смог уверенно заявить, что Марион проживет без электричества и всех связанных с ним удобств.
— Это оттого, что мы здесь плетемся в хвосте прогресса, потому что делов до нас никому нет.
Лора попыталась сообразить, что в его фразе — посылка, а что — следствие, но логическому анализу очередной словесный шедевр Бади поддавался с трудом.
— Из C следует B, из B следует A, — пояснил Бадя, отчего у Лоры голова вовсе пошла кругом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
