Недавно созданная по русскому образцу Служба охраны Короны, как только получила телеграмму из Петербурга, тут же подняла по тревоге все наличные силы авиационно-спасательной службы и полк барселонских егерей. Альфонс Двенадцатый разрешил им заменить внутренние дворцовые караулы и проверить офицеров гвардии. Да, покушение и переворот готовились. У двух офицеров обнаружили флаконы с ядом, которым они должны были обработать пули в своих револьверах. Офицеры, конечно же оказались масонами, и как в случае с Турцией, ниточка потянулась во Францию, куда перебрались главные масоны из Великобритании.

Получив доклады и изучив предъявленные доказательства, Альфонс Двенадцатый объявил масонов вне закона и повелел тем из них, кто сохранил лояльность к испанскому государству, в течение суток явиться в Службу охраны Короны. Нелояльных масонов, согласно указу, следовало задерживать, а в случае сопротивления — уничтожать на месте.

Из Дрездена сообщили, что там дошло до вооружённых столкновений с применением артиллерии, бронепоезда и даже авиации. По счастью, кайзер Генрих уже полгода как заменил гвардию моряками, многих из которых он знал лично по службе на флоте. Но заговорщики всё же совершили довольно грамотную попытку покушения, выдвинув против своего кайзера полк гвардейской пехоты при артиллерийской поддержке. Дело происходило на военном полигоне под Дрезденом, где кайзер проверял работу сапёрной бригады по наведению наплавных мостов перед фронтом наступающей дивизии. Заговорщики не ожидали, что сапёры дадут такой дружный и крепкий отпор, к тому же, в тыл предателям зашел бронепоезд, который сапёры хотели использовать для демонстрации возможностей сборного металлического моста, построенного незадолго до учений. Командир бригады, боевой офицер, как только засвистели пули и снаряды, приказал укрыть в надёжном месте кайзера со свитой, и запросил сикурса .

Думаю, что гвардейцам было весьма обидно: их, почитающих себя элитой армии, побили сапёры. Но всего скорее, в гвардии просто забастовали рядовые солдаты и младшие офицеры — они против кайзера ничего не имеют. Точно не знаю, подробностей пока нет.

И из Германии масонский след тоже потянулся во Францию.

Я дал поручение своему верному секретарю:

— Андрей Ефимович, через МИД разошлите нашим союзникам предложение: необходимо выдвинуть совместный ультиматум правительству Франции о запрещении на её территории всех масонских лож и о выдаче нам масонов, живых или мёртвых, согласно прилагаемому списку. Список подготовьте совместно с жандармами, военной контрразведкой и нашими союзниками. Второе: германский кайзер собирался немножко повоевать, да и испанский король, кажется, хотел позвенеть оружием. Пусть разомнутся, а мы ещё добавим своих добровольцев. Одной-двух дивизий, я полагаю, хватит. Всё равно основную работу с нашей стороны на себя возьмут флот и авиация.

Надо сказать, что в предыдущей жизни я никогда не считал масонов чем-то значимым и серьёзным. Да, читал во всяких жёлтых изданиях о всемирном масонском заговоре, о жидомасонах, однако здесь и сейчас, насколько я знаю, сионизм как политическое течение ещё не оформилось, да и масонство — занятие ещё не иудаизированной аристократии. Но смотри-ка, вот они масоны, и довольно организованные. А может местных масонов подвигла к объединению гибель Великобритании? Ответа пока нет, значит нужно ставить вопрос перед аналитиками Генштаба и спецслужб, пусть докопаются до истины.

Ясно одно: прежняя история окончательно закончилась, и мир решительно свернул на неизвестный путь, не повторяя прежних извивов и поворотов. Когда начался этот разворот? Может быть в тот момент, когда я предотвратил покушение на императора Александра? Но его сын и наследник мог повернуть всё на прежний, гибельный для России путь, и не факт что её в итоге бы спасли большевики. А может поворот произошел, когда цесаревич Александр открыто решился убить отца? Кстати, так и осталось неясным, почему он сделал этот шаг. Во время расследования бывший цесаревич ничего внятного на этот счёт не сообщил, а теперь его уже и не спросишь: Феликс Юсупов зарезал спящих Александра и его сына Николая. Потом убийца принял яд, а прибежавшие на шум охранники не успели этому помешать. Ещё одной загадкой истории стало больше.

Но всего скорее, история повернула тогда, когда была повержена Великобритания и обрушена в бесконечную гражданскую войну Северная Америка. Мои нынешние современники даже не подозревают, какого отвратительного монстра мне удалось удавить ещё в колыбели, а я им рассказывать не стану, но на всякий случай я написал небольшую книжку, страниц на четыреста, где описал все известные мне гнусности, совершённые Штатами моего мира. Это и кровавая демократизация всего и вся, это пропуск во власть финансистов и банкиров, это и стремление доминировать в мире военным путём. Думаю, что только содержание гигантских флота и стратегической авиации подорвало бы силы США, а таких безнадёжных расходов они несли слишком много, вот и надорвались. Впрочем, более серьёзная проблема этой страны и Запада в целом — это отсутствие объединяющей народы и классы идеи. У моей страны такая идея была — социализм и коммунизм, и судя по всему, Россия должна вернуться на этот путь, впрочем, мне отсюда не увидеть и не узнать.

Однако у меня здесь есть возможность создать предпосылки к построению коммунизма в этом мире. У меня есть Владимир Ульянов и Иосиф Джугашвили. Мои люди нашли Валериана Куйбышева, Вячеслава Молотова, Сергея Кирова, правда совсем ещё маленьких, и с другими именами: к собственному удивлению я сумел вспомнить настоящие имена двадцати выдающихся деятелей революции, но некоторые из них ещё не родились. Отыскали Льва Бронштейна. Нашли Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Все они учатся в разных гимназиях и университетах, все они получают отменную физическую подготовку, и со всеми работают лучшие специалисты по марксизму в частности и философии вообще. Я не знаю что из моего проекта вырастет, но специалисты говорят, что Лев Бронштейн понемногу избавляется от излишнего самомнения, а умеренный уровень амбициозности политику и руководителю высокого ранга никогда не вредил.

Впрочем, это спецпроект. Кроме него существует образовательный проект, более серьёзный и долгосрочный, его ведёт моя драгоценная Ирина Георгиевна: детские дома под её маленькой, но твёрдой и жёсткой ручкой уже стали серьёзными центрами по воспитанию людей нового типа: образованных, сильных физически и духовно, честных и справедливых, а главное — бесконечно преданных Родине.

А вот и она, легка на помине.

— Петя-Петенька-Петруша! Когда, наконец, у нас установится покой, и я перестану бояться покушений на тебя?

— Наверное, никогда, моя драгоценная Инес-Сарита. Такова наша судьба, и сделать тут ничего нельзя.

— Но может быть усилить охрану?

— Может. Хотя и так моя охрана одна из лучших в мире. Другой вопрос, что на этот раз покуситься решил человек весьма высокого ранга, многажды проверенный. Но ничего: скоро подрастут волчата из твоих заведений, они станут ближним кругом, через который никто не прорвётся.

— Ах, Петя-Петенька-Петруша, это 'скоро' займёт ещё лет десять, а может статься, что больше. Мальчикам и девочкам нужно не только получить образование, но и практический опыт, а его в столице и при дворе не приобретёшь. Нужно чтобы они поработали, увидели и узнали реальную жизнь.

— Это верно. Значит, подождём. Пока и своих сил достаточно.

* * *

В Европе потихоньку разгоралась новая война. Правительства обменивались грозными нотами, публиковали воззвания к своим народам, вели явные и тайные переговоры. Генеральные штабы составляли планы боевых действий, рассчитывали соотношение сил, потребности в технике, вооружениях и личном составе, планировали наряд боевых и вспомогательных соединений на те или иные направления. В штабах корпусов и дивизий штабисты тоже не спали, планируя боевую и вспомогательную работу собственных частей и подразделений. Пресса раздувала кадило пропаганды — каждая применительно к своей стороне. Наиболее экзальтированные граждане рвались лично показать супостату кузькину мать, а те кто побогаче, но поосторожнее — жертвовали не слишком обременительные для себя суммы госпиталям и в благотворительные фонды, при этом стремясь осветить свой патриотический порыв в прессе. Роты и полки походным маршем выдвигались на рубежи развёртывания и оборудовали позиции. А жулики всех мастей суетились, стараясь поиметь свой гешефт на ещё не пролившихся потоках крови.

В общем, в этом мире все были при деле, только я бродил как неприкаянный: очень уж волновался за здоровье своей драгоценной половинки. С одной стороны самочувствие Ирины Георгиевны не внушает даже малейшей тревоги: она бодра, активна. У неё превосходный аппетит и изумительный цвет лица. Домашние изо всех сил стараются оградить будущую маму от забот и тревог, развлекают её по мере возможности. А с другой стороны — всегда есть риск неожиданных осложнений.

Я отменил все поездки далее сорока километров, постоянно нахожусь в Николаевском дворце, а по вечерам мы собираемся всей семьёй, разговариваем, музицируем, а иногда и смотрим свежие фрагменты мультфильмов, которые всё так же готовят в Манеже, превращённом в киностудию.

Лейб-медик и лейб-акушер ежедневно посещают Ирину Георгиевну, и выглядят вполне спокойными, что внушает спокойствие и всем нам. Впрочем, вспышка беспокойства была, когда наши доктора наконец услышали сердцебиение плода. Антон Яковлевич доложил мне, что в ритме сердцебиения плода чувствуется некоторая рассогласованность, но волноваться ещё рано, поскольку это может указывать на то, что сердце бьётся не одно, а два. Уточнить это можно будет лишь спустя некоторое время. Вот я и трясся от страха за Инес-Сариту, но очень скоро Крассовский сообщил мне, что у государыни всё-таки двойня.

В тот день, когда врачи принесли известие о беременности Ирины Георгиевны, я вспомнил о гимнастике, которую делала моя жена в той жизни. Насколько я помню, гимнастика очень помогала поддерживать тонус мышц, улучшала общее самочувствие и что немаловажно — укрепляла бодрость духа и настроение. А коль так, я решил внедрить новшество и здесь. Целый день я посвятил восстановлению гимнастического комплекса. Шаг за шагом описал исходные позиции и пошагово — движения упражнений. Нарисовал каждую позицию, и главное — правильное положение в каждой позе. Получился альбом из почти полусотни листов, который я вручил Ирине Георгиевне в присутствии лейб-акушера. Ирина Георгиева уселась за стол и принялась листать альбом, а Антон Яковлевич пристроился рядом.

— Выскажите своё мнение, Антон Яковлевич. — обратилась к врачу Ирина Георгиевна — нужно ли мне выполнять эту странную гимнастику?

— Разумеется нужно, Ваше императорское величество. — качнул своей лобастой головой Крассовский — Женщине в сей деликатный период очень полезны умеренные физические нагрузки, и если помните, я Вам рекомендовал неспешные прогулки в парке и лёгкие приседы с опорой на стул или ограду. Но то, что мы видим в сем альбоме выглядит как детально проработанная и законченная система оздоровительных гимнастических упражнений. Да-с. Право слово, я не нахожу к чему придраться, ни одно из движений, ни одна из поз не несёт даже малейшей потенциальной угрозы женщине и её плоду.

— Стало быть, приступать?

— Всенепременнейше, Ваше императорское величество. И если это возможно, я хотел бы понаблюдать за ходом упражнений. Очень, знаете ли, хочется оценить само течение гимнастических упражнений, и отследить Вашу индивидуальную реакцию на каждое из движений. У Вас нет возражений против моего присутствия?

— Я совершенно не возражаю против Вашего присутствия, Антон Яковлевич. У меня нынче появился вопрос, который я хочу адресовать Петру Николаевичу.

— Отвечу со всей откровенностью! — объявил я.

— Пётр Николаевич, мне очень симпатична сама идея гимнастики. Единственное, что внушает опасения, это туалеты, в которых придётся двигаться. Согласитесь, в платье неудобно, да и оно будет задираться...

— Ах, Ирина Георгиевна, это совершеннейшая малость! — улыбнулся я — Посмотрите, на рисунках женщины обряжены в просторные штаны и блузы. Наверняка в вашем гардеробе имеется нечто подобное.

— О да! — оживилась Ирина Георгиевна — Обождите меня здесь, я скоро вернусь.

Пока Ирина Георгиевна отсутствовала, я вызвал слуг, и они принесли несколько ковриков разметом полтора на два метра. Лейб-акушер освидетельствовал их и нашел пригодными для выбранной цели. Вскоре, ну как вскоре... всего лишь через полтора часа, вернулась Ирина Георгиевна, но не одна, а в компании с двумя молодыми женщинами, если не ошибаюсь, своими фрейлинами. Женщины тоже были беременны, и тоже на небольших сроках — животики не слишком выступали у них из нарядов. Но сами наряды!!! На государыне и её фрейлинах были надеты восточные шальвары из полупрозрачного шёлка, затканного золотыми и серебряными цветами и звёздами. Блузы (право, не знаю как называют в Турции этот элемент одежды) тоже ничего не скрывали, поскольку были ещё прозрачнее, и если бы не трусики и лифчики, дамы просто стремились бы на полотно в стиле 'ню'. На ножках дам были богато украшенные турецкие туфельки без каблуков, а на очаровательных головках — тюрбаны и небольшими вуалями.

Нет, что ни говори а восточные наряды лучше подчёркивают красоту женщин, чем европейские.

— Мой повелитель, мы готовы к выполнению любых ваших пожеланий! — поклонилась Инес-Сарита.

Чёрт возьми! Как они это делают? Казалось бы ничего сверхъестественного, обычные казалось бы слова и движения, но я готов взорваться от вожделения. Гурии! Одалиски!

— Царица моих грёз, я желаю чтобы вы с подругами приступили к выполнению комплекса гимнастических упражнений, очень полезных для дам в интересном положении. Я же, с вашего позволения, буду аккомпанировать вам на рояле. Вы не возражаете?

— О, это превосходная идея!

Я занял место за роялем, а лейб-медик принялся объяснять ход каждого упражнения, и а потом стал подавать команды. Дамы двигались с большим удовольствием, изяществом и откровенно эротично. Да... Была у меня мысль приглашать мужей этих женщин для помощи своим супругам во время гимнастики, но это неправильная мысль. Ну её к чёрту эту идею. Уж на что я верный муж и вообще стойкий оловянный солдатик, но и я начал с большим интересом поглядывать на фрейлин Ирины Георгиевны.

Не нужно. Лишнее это.

После занятий Антон Яковлевич освидетельствовал состояние женщин, нашел его превосходным, и дамы весело переговариваясь отправились в душ, а мы с лейб-медиком — в мой кабинет.

— Каково ваше мнение о гимнастике для беременных теперь, Антон Яковлевич?

— В высшей степени превосходное, Пётр Николаевич. Если позволите, я распоряжусь издать ваш альбом в виде брошюры, и разошлю её во все имеющиеся кафедры акушерства и гинекологии, а также во все родильные дома.

— Только не надо упоминать меня в качестве автора.

— Воля Ваша, Пётр Николаевич, в качестве автора я Вас не упомяну, но слух о Вашем авторстве всё же запущу.