Голубая луна (Черная луна 2)

— Я хотел... — начал было боярин Селифонтов, но вовремя сообразил, что отвечает невпопад. — Разумеется, я передам ваши соболезнования Великому князю, но я хотел сказать, что со смертью Великой княгини Екатерины отпали все препятствия к вашему возвращению.

— Вот как, — Герда перевела взгляд на короля. — Что скажете, ваше величество?

— Я бы спросил, отчего этот разговор ведется в моем присутствии? — Леопольд только казался недалеким добрячком, но на самом деле, он был невероятно умен и расчетлив, и его доброта была лишь средством достижения целей, подразумевающих его собственное благополучие и благоденствие его страны.

— Благодарю вас, ваше величество! — улыбнулась Герда, она уже поняла, что король не станет вмешиваться в ее отношения с Иваном. Во всяком случае, до тех пор, пока это напрямую не затрагивает его интересы.

— Итак? — повернулась она к боярину.

— Я полагал, что его величество должен быть осведомлен о характере возникшей проблемы, — довольно твердо ответил посланец.

— Проблемы? — подняла бровь Герда. — О какой проблеме мы говорим?

— Государь желает вернуть на родину своих детей!

— Ах вот оно что! — еще шире улыбнулась Герда. — Значит, государь?

— Письмо! — резко изменив тон, холодно потребовала она, протянув к боярину руку.

— Какое письмо?

— Вот что, боярин, — сейчас Герда смотрела так, что у боярина на лбу выступил пот. Он был храбрым человеком, но Герда за эти годы научилась проецировать вовне почти любое чувство, включая страх.

— Ты, сучий потрох, — сказала она тоном, с которым посылают на плаху, — решился прийти ко мне со своими глупыми требованиями, да еще и в присутствии короля. А теперь слушай. Во-первых, ты позволил себе назвать меня просто "княгиней"...

— Извините, ваше сиятельство... — начал было оправдываться боярин, но Герда его перебила:

— Высочество, а не сиятельство, и ты это должен знать. Я принцесса Эринорская, али не знал?

Это не было тайной для короля Леопольда, так что Герда ничем, в сущности, не рисковала, тем более, теперь, когда к ней наведался посол из ее прошлого.

— Знал... — признался побледневший, как полотно, мужчина, — но я думал...

— Не надо думать! — отрезала Герда. — У тебя, говнюк, все равно мозгов на это не хватит!

Второе подряд оскорбление, высказанное прямо в лицо, окончательно выбило боярина из колеи. Но Герда этого и добивалась, намеренно обостряя ситуацию до предела, одновременно воздействуя на его психику. И боярин ее не подвел, он взревел, как раненый медведь и, выхватив из ножен кинжал, бросился к Герде. Опасный человек, но неумный. Напасть на принцессу на глазах у короля... Герда хотела просто парировать атаку, но посланец задействовал амулет. И ей пришлось поставить щит. Заклинание срикошетировало и убило боярина на месте.

— Идиот! — сказала Герда, глядя на дымящееся тело в обгоревшем кафтане.

— Безумец! — согласился Леопольд, которого прикрыл от удара его собственный колдун. — Знал, принцесса, что вы сильная колдунья, но одно дело знать, и другое — увидеть.

— Прошу меня извинить, ваше величество! — покачала головой Герда. — Я и представить себе не могла, что эта мразь решится на покушение на глазах у венценосца, выступающего посредником.

— Не за что, — отмахнулся Леопольд. — Вы здесь ни при чем. Но все-таки я вас спрошу, в чем смысл этого паноптикума? За что вас преследует Великий князь Гардарики? Ведь, как я слышал, он обязан вам троном и жизнью покойной жены...

"Каламбур так себе, — тяжело вздохнула Герда, — но что-то же я ему обязана сказать?"

— Видите ли, ваше величество, — сказала она вслух, — дело в том, что в период, предшествующий попытке переворота, мы с князем Иваном состояли в любовной связи...

— Так это действительно его дети?

— Это мои дети! — Твердо ответила Герда, причем твердость ее была такого сорта, что опасность, прозвучавшую в ее голосе, почувствовал даже король.

— Ваши, ваши! — Поднял он перед собой руки. — Бог с вами, принцесса! Даже если бы вы были его законной женой, и эти дети родились бы в освященном церковью браке, я и тогда не стал бы вмешиваться. Но вы были всего лишь невестой, и никаких прав у него — без вашего слова, — нет. Я просто пытаюсь понять, что подвигло Великого князя на такой странный поступок?

— Это не он, — покачала головой Герда. — Это в очередной раз инициатива его бояр. Они один раз на меня уже покушались. А он... Если бы этого послал князь Иван, он написал бы мне письмо. Как минимум, попытался бы объясниться, и уж точно не стал бы готовить покушения на мою жизнь. Это не его стиль!

"Во всяком случае, раньше был не его..."

За обедом о делах не говорили, — вполне отдав должное, как правилам приличия, так и яствам, которыми угостили их повара Герды, — но после трапезы, оставшись наедине в ее кабинете, перешли все-таки к "предмету обсуждения", и граф ди Гравина смог наконец сформулировать то, чего не смог сказать Герде накануне, на приеме в королевском дворце:

— Буду с вами откровенен, ваше высочество, — начал он, смочив губы вином, на которое он, вопреки ожиданиям, отнюдь не налегал, — я нахожусь в отчаянном положении. Добряк Кассий изгнал меня из пределов империи, заодно лишив доходов с принадлежащих мне имений. И, как на зло, именно сейчас мне не к кому наняться. Профессия военного востребована не всегда. Полагаю, это временно, поскольку вечный мир всего лишь красивый образ, но это то, что определяет мое нынешнее положение. Разумеется, у меня осталось немного денег и драгоценностей, и, если сейчас же распустить армию, один я смогу без напряжения продержаться несколько лет, пока не найду нового покровителя или богатую невесту. Но вы, ваше высочество, должны понять вот что: я солдат. Я был солдатом всю свою жизнь, солдатом, надеюсь, и умереть. И для меня эти четыреста человек — не просто отряд наемников. Это лучшие. Это костяк любой армии. Те, кого я знаю много лет, с кем участвовал в доброй дюжине компаний. Я не хотел их терять, и поэтому мысль, предложить вам свою помощь, показалась мне хорошей идеей. Причем, неважно какую компанию я уговорил бы вас начать: против Новгорода или за трон Эринора, главное было начать. Победа не обязательна, а участие в военной компании позволило бы пополнить казну.

— Почему вы мне все это рассказываете? — Герда не обольщалась на счет маршала, верить тому, что он говорит не стоило. Опытный человек и дипломат не из последних. Умеет красиво подать и продать любую мысль.

— Потому что я передумал, — коротко и бессмысленно.

— Что изменилось?

— Я встретил вас.

— Я вам уже говорила, маршал, — улыбнулась мужчине Герда, — разговоры о любви в ваших устах звучат не слишком убедительно.

Репутация у маршала была как раз из тех, что отпугивают робких богобоязненных женщин и, напротив, притягивают "рискованных особ", то есть тех, кто знает, что именно следует ценить в настоящем кавалере. Не следует только путать мужчину, способного стать хорошим любовником, с тем, за кого можно выйти замуж.

— Тем не менее, это так, — ее слова собеседника отнюдь не смутили. — Сейчас, увидев вас воочию, я верю каждому слову в восторженных рассказах о вас тех гардарикских дворян. Такой красоты, такой внутренней силы я прежде нигде не встречал. С каким бы недоверием вы не отнеслись к моим словам, они правдивы, и я готов доказать вам силу моего чувства любым способом, какой потребуете. Скажете, распустить армию, распущу. Прикажете ждать вашей милости, буду терпелив.

"Не оригинально, — поморщилась в душе Герда. — Иван мне тоже много чего обещал, а что в итоге?"

— Что ж, маршал, откровенность за откровенность. Не знаю, насколько подробно вы осведомлены о событиях в Новгороде, но я была не просто невестой князя Ивана. Он сделал мне предложение задолго до того, как я приехала в Гардарику, и тогда он даже не знал, что я принцесса. Но в результате вышло то, что вышло. Видели вчера во дворце, чем кончается любовь?

— Понимаю ваше недоверие, — кивнул граф. — Но, увы, мне нечего добавить к сказанному.

"А почему бы, не попробовать? — задумалась вдруг Герда. — В конце концов, спрос не грех, отказ не беда..."

— Сколько стоит содержание ваших людей в течении года? — задала она простой вопрос. — Я имею в виду все расходы.

— По минимуму, пятнадцать тысяч золотых.

— Тогда, вот мое предложение, — Герда решила, что за спрос денег не берут, а идея — и стоящий за ней мужчина — стоила, как минимум, того, чтобы попробовать воплотить ее в жизнь. — Вы найдете место, но только не в Горанде, где ваши люди смогут стать биваком. В каком-нибудь городе, в сельской местности, неважно. Я оплачу. Вы же с небольшой свитой, у вас это, кажется, называют штабом, вернетесь сюда, ко мне. Я возьму с вас клятву на крови, что вы не замышляете против меня измены, не плетете интриг и не причините вреда ни мне или моим детям, ни моим интересам. После этого поселитесь здесь, в этом замке или в любом другом месте на ваше усмотрение, и начинайте ухаживать. Скажу сразу, вы мне нравитесь, но это не означает, что вам будет просто завоевать мое сердце. Ну, а позже мы, возможно, действительно затеем какую-нибудь военную компанию. Где-нибудь, когда-нибудь... Это все.

Как ни странно, маршал согласился на ее предложение. Не сразу. Не тем же вечером. Но уже на следующий день утром, за завтраком, — ночевал он в замке, но, к чести обоих, не в постели Герды, — объявил, что готов принять все ее требования без исключений. Так что почти все время до обеда они провели в обсуждении конкретных деталей соглашения и совместных планов на ближайшие дни, недели и месяцы. Герда этой совместной работой осталась довольна, и, глядя вслед маленькой кавалькаде, состоявшей из маршала и его ближайших помощников, подумала даже, что личная жизнь ее все еще может устроиться и при этом не самым худшим образом.

Эпилог. Королева Герардина

1. 1693 год

Маршал уехал в ранних сумерках, а к началу второй стражи в отель л'Карданар прискакал из города Федор Бягонт — один из последовавших за Гердой детей боярских, — и сообщил, что вся артель каменщиков вырезана вчистую, но троих "строителей" перед смертью пытали. Выяснилось, что все они псковские и нижегородские ушкуйники, взятые в наем боярином Кротовым. Целью их миссии было выкрасть детей Герды и Дарьи, самих же женщин приказано было убить.

— Вот же сукин кот! — возмутилась присутствующая при докладе Дарья Полоцкая. — Никак не угомонится! Не мытьем, так катанием, а все одно своего хочет добиться. Даже Бориса-покойника не постыдился!

— Да уж, — согласилась с ней Герда. — Горбатого только могила исправит.

— Думаешь? — прищурилась Дарья.

— Ну, он же не только тебя собирался со свету сжить. По мне, так заслужил. Чай, не маленький, должен был знать, что как аукнется, так и откликнется.

— А сможем? — переключилась Дарья на конкретику.

— Если он мог послать кого-то к нам, отчего бы кому-нибудь не приехать от нас к нему? — пожала плечами Герда.

Сама она вдруг поняла, что пришло время платить по старым и новым счетам и что не сделанное по тем или иным причинам в прошлом, пора сделать теперь.

"Послать две-три группы в Новгород к Кротову и к тем паскудам, что стояли за боярином Селифонтовым, — прикинула она, — да и к братьям Ивана стоило бы наведаться... А еще нужно послать людей в империю к генералу-адмиралу... И не только. Список-то длинный получается..."

— Ладно, — сказала она вслух, — давайте не будем принимать поспешных решений. Вот вернется из города Юэль, узнаем, что выведали его люди у помощников Селифонтова, тогда и станем думать.

Однако ничего нового Юэль не узнал. Несколько имен, все, как и предполагала Герда, думные да вотчинные бояре, озабоченные вопросами престолонаследия. Шарлотта детей Великому князю не родила, бастардов, кроме детей Герды, у него тоже, вроде бы, не появилось. Братья в опале, и их дети в качестве наследников не рассматриваются, ибо могут начать мстить тем, кто подавил давешний переворот. Вот они и решили — точно так же, как и в прошлый раз, — взять дело в свои руки. Так что, ничего нового. Хотя, как посмотреть. События этих дней стали последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, и, выслушав доклады, Герда решила, что время действительно пришло.

— Вот что, Юэль, будь добр запротоколируй все эти свидетельства. Мне нужна насквозь официальная бумага. Я даже короля попрошу засвидетельствовать факт покушения. Нужно подготовить официальную ноту от принцессы Герардины Эринорской Великому князю Ивану VI. Это раз. Теперь два: готовь операцию в Новгороде и Пскове. Будем вырезать обидчиков, включая Кротова и братьев Ивана. Всех. И, знаешь что, давай будем действовать без чистоплюйства. Постарайся найти для этого дела законченных мерзавцев. Чем кровавее будет резня, тем лучше. И чтобы никто не сомневался, что убийц послала я. Надоело мне быть доброй принцессой, пора становиться злой королевой!

— Значит, начинаем готовить операцию в Эриноре? — Юэль ее словам не удивился. Наверняка, знал, что рано или поздно Герда решится на то, чтобы захватить власть в своем королевстве. Раньше ее сдерживал возраст детей, но поскольку возникла угроза, направленная уже на самих Александра и Валерию, медлить стало незачем.

— Да, — кивнула Герда. — Время пришло. Надо только решить, как все это обставить.

— Мне нравится вариант с династическим кризисом, — предложила Тильда.

— К сожалению, это единственный оставшийся нам вариант, — поморщившись, согласилась Герда.

— А что, был какой-то другой? — удивилась Дарья.

— Да, — подтвердила Герда. — Если бы герцог Константин не раскрыл Георгу тайну моей личности, я могла бы открыто приехать в Эринор и дожать принца Максимилиана. Он был в меня влюблен, влюбился бы снова. А там, глядишь, и женился бы...

— Но он тебе брат, — сделала "большие глаза" Дарья.

— И что с того? — удивилась ее наивности Герда. — А то никто никогда не спал со своими братьями! Он мне брат только по отцу и, к слову, совершенно посторонний мужчина, к которому у меня нет никаких сестринских чувств. Да я скорее дочек своей мачехи сестрами сочту, чем его своим братом. Впрочем, пустое. Этот вариант отпал сам собой. Давайте без спешки готовить операцию "Папина дочка".

Корабли маршала дела Магре покинули Конгар почти ровно через месяц. Ушли бы и раньше, но пришлось ждать, пока с острова Вермина, находящегося в десяти днях плавания с попутным ветром на юг-юго-восток, не придет разрешение "на постой" от Сената республики Пяти Островов. Таким образом возможный конфликт интересов был наконец устранен, маршал выполнил свою часть обязательств по заключенному с Гердой договору, а она в свою очередь снабдила его необходимой суммой денег. И более того, до самого своего отплытия из Конгара граф "пасся" в окрестностях ее замка, активно воплощая в жизнь данное ему разрешение ухаживать "в рамках приличия" за принцессой Герардиной. К его чести, делал он это ненавязчиво и элегантно, чем заслужил, если все еще не любовь Герды, то, как минимум, ее уважение. До секса дело, правда, не дошло, поскольку у Герды на маршала были большие планы, что, в свою очередь, означало, что двигаться вперед следовало с великой осторожностью. Шаг за шагом, и ни в коем случае не торопить события. Тише едешь, как говорится, дальше будешь.