Эадор. Книга третья. Чужие воспоминания

Я с готовностью "развесил" уши, приготовившись ловить каждое слово.

— Начнем с целебной молитвы, — начал Джереми, — как тебе прекрасно известно, светлые братья, вроде тебя, возлагают на раненного человека руки. Монахи могут лечить на расстоянии.

Согласно кивнув, я подтвердил, что знаю очевидную истину.

— Так вот, ты будешь, удивлен и, наверное, снова расстроен из-за обмана старших, — продолжил жрец, — но, большому счету, исцеление прикосновением ничем не отличается от молитвы на расстоянии. Жесты светлых братьев являются ничем иным, как самовнушением.

Я с трудом подавил в себе возмущенный вопль, решив не перебивать жреца.

— Чтобы понять сию нехитрую истину, достаточно разобраться в "небесной механике". С неё мы и начнем, — сказал Джереми. — Ты знаешь, что помимо физического тела из плоти и крови, у каждого человека есть душа, но и это ещё не всё. Помимо грубой и высшей субстанции, каждое живое существо имеет промежуточное тело в тонком мире, именуемое — астральным.

Пока Джереми не сказал ничего нового. Священнослужители не отрицатели факт существования Астрала. Глупо отрицать очевидное. Просто Отцы Церкви не заостряли на астральной материи особого внимания, считая её необходимой для существования Эадора энергией, изучение которой не имеет особого смысла. Верующим полагалось стремиться к Миру Божественному.

— По своей форме астральное тело является двойником физического, но лишь в нормальном состоянии, — продолжил Джереми. — Поскольку тонкое тело образуется из нематериальной астральной материи, оно может изменяться по Воле человека или, что хуже, по желанию духов Астрала. Как ты знаешь, любая волшебная молитва немыслима без кристаллов, поскольку именно они переносят астральную энергию (именуемую еретиками "магией") в физический мир.

Джереми перевел дыхание.

— Я пытаюсь сказать — молитва создается в Астральном Мире. Физическое тело просто не участвует в процессе.

Я не смог удержаться от вопроса.

— А как же слова, жесты... даже мимика? Без них ничего не получится.

— Всё верно, любое наше действие отображается в астральном мире. Некоторые ученые утверждают, что СНАЧАЛА слова появляются в астральном мире, и лишь за тем озвучиваются в физическом. Не суть важно. Главное, что жесты физического тела повторяет и астральный двойник.

Джереми задумчиво почесал подбородок.

— Ты когда-нибудь видел зеркало?

— Да.

Зеркало, как известно, лучший подарок для женщины. Разумеется, невероятно дорогой, но когда прекрасный пол удовлетворялся дешевыми вещами? Мой покойный отец знал, чем покорить мамино сердце, и не пожалел для подарка двух молодых телят. Потому зеркало я видел, и даже в него смотрелся.

— Прекрасно, — обрадовался Джереми, — а теперь представь, что ты и есть отражение!

— Я отражение?

— Да. Когда ты смотришься в зеркало, то видишь своего двойника, который повторяет движения, но в реальности двойника не существует. Все его жесты — ложь. Понимаешь?

— Да.

— В Астрале же твои жесты и слова — ложь! А двойник самый настоящий! Выходит, что при исцеляющей молитве физически прикасаться к раненому или больному человеку не нужно.

— Нужно прикоснуться астральным телом? — догадался я.

— В яблочко! — обрадовался мой наставник.

— Но как это сделать?

— Очень просто. Астральное тело гораздо податливее физического, оно охотнее отзывается Воле. Всё, что тебе нужно — это мысленно представить, как твои руки вытягиваются и достигают больного.

— И всё?

— Верно.

Джереми поднял с земли маленький заостренный камешек. Сжав зубы, священник попытался надрезать себе вену на запястье. К его сожалению, камешек оказался острым только с виду. Подумав, жрец снял с пояса связку ключей.

— Лень идти за ножом, — сказал он, выбирая наиболее острый.

Нанеся себе рану, Джереми поднялся со скамейки и отошел на десять шагов.

— Пробуй на мне, — приказал он.

— А кристалл?

— О! Верно.

Спрятав ключи, Джереми швырнул мне кристалл. Ловко поймав его, я закрыл глаза и прочитал молитву. Магическая сила заполнила моё тело, но теперь я знал: данного ощущения нет — оно приходит из астрального тела. Сосредоточившись, я представил, как моя рука неестественным образом вытягивается и касается тела Джереми. Удивительно, но мне показалось, что я физически ощутил мягкую ткань его рясы.

Возможно, именно так появляются ложные ощущения, когда тебе кажется, что ты чувствуешь на своём языке вкус лакомства, которое уплетает за обе щеки сосед. Тогда получается, что вкус и запах мы тоже воспринимаем на астральном уровне. Выходит, прав был заезжий лекарь, предложивший старику Романху выпить противную настойку и представить, что это водка. Ветеран тогда возразил, что лучше выпьет водку, а представит, что это настойка, но старый вояка оказался неправ! Если бы он только поверил...

— Не мешкай! — одернул меня Джереми.

Я поспешно завершил слова молитвы. Сначала мне показалось, что вся энергия рассеялась в никуда.

— Ну, как? — боязливо поинтересовался я.

Джереми усмехнулся и показал мне чистое запястье, на котором не осталось не только раны, но и капли крови.

Невероятно! Я сумел!

— В следующий раз, когда вытягиваешь астральную руку, старайся поднести её как можно ближе к ране, — сказал он, — с теми же затратами магической силы лечение пройдет эффективнее, но это требует определенной сноровки.

— Благодарю вас за науку, ваше святейшество, — сказал я, преклонив голову.

— Не расслабляйся, — посоветовал мне жрец, — перед новым сеансом ритуала чужих воспоминаний мы с тобой выучим молитву "стрела света".

— Прямо сейчас?

— Конечно, чего тянуть кота за хвост? Запоминай молитву!

Уже вскоре Джереми убедился, что у меня впрямь хорошая память. К удивлению и радости настоятеля, уже с третьей попытки я сумел произнести молитву без запинок. Решив не портить труд послушников, мы вышли на болото, где я, истратив несколько кристаллов, свалил с расстояния полета стрелы болотную иву.

— Недурно, — похвалил меня Джереми.

Внезапно мне в голову пришла умная мысль.

— Скажите, ваше святейшество, а зачем концентрировать стрелу света в своих физических руках? — спросил я, — что мешает выпустить заряд прямо перед носом или за спиной противника?

— Не выйдет, — перебил жрец, — вернее, теоретически — это возможно, но практически трудно. Стоит учесть, что у любого смертного, даже незнакомого с волшебством и молитвами, есть собственный астральный двойник. Он обязательно почувствует угрозу и попытается отвести стрелу от хозяина. Некоторые маги, использующие заклинания "молния" или "ледяная глыба", могут, как ты говоришь, выпустить заряд прямо из воздуха, но для этого необходимо преодолевать вражеское сопротивление к магии. Еретики именует данное искусство "тавматургией".

Я обратил внимание, что настоятель Джереми до странности много знает о еретиках. Интересно, откуда? По долгу службы в способностях и "повадках" колдунов полагалось разбираться инквизиторам, которые всегда говорили, что "тайный" еретик, прикидывающийся честным прихожанином, много опасней "явного". Поскольку пытки далеко не везде и не всегда применимы, инквизиторам порой требовалось доказать, что тот или иной подозреваемый скрывает свою истинную сущность.

Джереми ничуть не походил на строгого и непримиримого поборника церковных догматов. Вместо сложных и велеречивых фраз, свойственных святейшим жрецам, настоятель пользовался хорошо знакомым мне по книгам научным языком. Подобная речь встречалась у инженеров, чиновников и магов! Между прочим, неочевидные разве что слепому колдовские таланты Люции, кажется, нисколько не беспокоили Джереми. Он даже не счел нужным попытаться переубедить девушку в греховности её пути, хотя другие на его месте запросто могли отправить принцессу на костер.

— Во время боя принцесса Люция иногда вызывала молнию, — осторожно произнес я.

Воспоминания о смерти князя Герхарда до сих пор причиняли мне боль. Поначалу я утешал себя мыслью, что Люцию обманули, но даже влюбленный по уши осёл, то есть я, в конце концов понял, что принцесса знала, на что идет, и если бы Белез не решил предать её... Нет! Думать дальше не хотелось!

— Принцесса — весьма сильная чародейка, — сказал Джереми, — не лучшая в Эрмсе, но у неё всё впереди.

Никакого возмущения, или хотя бы сожаления, в голосе настоятеля не прозвучало. Джереми воспринимал происходящее совершенно спокойно. М-да, и какое ещё колдовство творится здесь под видом служения Светлому Владыке?

Внезапно меня охватило подозрение!!! Прищурив глаза, я пригляделся к настоятелю. Нет, ничуть не похож на болотного мага, но для опытного еретика смена внешности — не такой уж великий подвиг. Спрашивать Люцию бесполезно, принцесса в момент ритуала лежала без сознания и болотного мага не видела.

— Давай передохнем чуток, и я научу тебя молитве экзорцизма, она чуть посложнее, — произнес Джереми, — но, думаю, ты справишься.

— Хорошо, — ответил я.

— Между прочим, нужно уладить одну формальность, — сказал Джереми, — присядь на колено.

— Зачем?

Жрец презрительно поднял бровь. Мол, его святейшество тебе приказывает, какие могут быть вопросы?

Я поспешил выполнить указание. Джереми возложил правую ладонь мне на голову.

— Сын мой, веруешь ли ты в Светлого Владыку?

— Да, — уверенно ответил я, всё ещё не понимая, куда он клонит.

— Отринул ли ты зло в сердце своем?

Здесь уверенности у меня не было. Припомнив некоторые свои прошлые мысли, я рассеяно посмотрел на Джереми, но взгляд жреца четко приказывал: "Просто скажи — "да"".

— Да.

— Готов ли служить Творцу? Помогать добрым людям, и прощать злых?

— Да.

— Клянешься ли ты хранить в тайне от непосвященных дарованные тебе знания и чудодейственные молитвы?

— Да.

— Сын мой, правом своего сана я перевожу тебя в монахи. Помни, что только жрецы имеют право учить других! Тщательней всего храни то, чему я тебя научил.

Не зная, что сказать, я просто выдавил из себя: "Спасибо".

Настоятель обернулся.

— Сейчас выучим заклинание экзорцизма, а потом пойдем в хранилище и подберем подходящую твоёму новому сану рясу.

Я неуверенно поднялся на ноги. Джереми только что исполнил мою сокровенную мечту. Я — монах, но ведь только адепты Черного Пути обещают всё и сразу, верно? ВЕРНО!?

Неожиданно, откуда ни возьмись, появилась Люция.

— Почему бы нам не продолжить ритуал? — спросила принцесса.

— Мы же договорились отложить на завтра, — робко возразил Джереми.

Люция пожала плечами, как бы говоря: "Женщины — загадочны и непостоянны, привыкай!".

— Я чувствую себя достаточно отдохнувшей, — сказала она, — а Вы?

А что мы? Сильные мужчины признаются хрупкой (правда, только с виду) девушке, что они устали?

— Хорошо, — сказал Джереми, — пойдемте в часовню. Принцесса, позовите братьев-монахов?

— Я?! — удивилась принцесса.

— Да.

Вместо того чтобы возмутиться, знатная принцесса развернулась на каблучках и направилась искать священнослужителей.

— Сын мой, во время ритуала постарайся не думать о наших занятиях, — шепнул мне Джереми, — иначе твои мысли могут повлиять на астральные потоки и вызвать ненужное воспоминание.

Эх! Если бы настоятель не сказал, я бы даже не подумал. Но! По закону подлости, больше всего человек тянется к тому, чего делать категорически нельзя! Я — монах. Эта мысль целиком захватила мой разум и не оставила его во время ритуала чужих воспоминаний.

Рассказ "Житие святого Феофана — продолжение"

— Братья и сестры! — торжественно начал я, — дети Божьи! Сегодня перед тем, как мы очистим наши души молитвой, я бы хотел поподробнее рассказать вам о Светлом Владыке!

Паства заметно приуныла.

— Отче..., — робко произнес один из прихожан, — может, покороче сегодня? Коров подоить надо, курицам зерна насыпать....

Люди согласно закивали. Я нахмурился.

— Праведному труженику сам Бог Орёл с небес помогает! А тот, кто поскорее дела переделать хочет, чтобы потом самогонки на сеновале попить да девок потискать, прости, Господи, не в церкви будь сказано, у того всё из рук валится! Ибо благое дело только тогда спорится, когда глаза смотрят, руки делают, а душа к Богу тянется!

Я подарил выскочке гневный взгляд. Мужик заметно ссутулился и поник, укрывшись за спиной соседа. Вот так вот! В следующий раз не будешь с дружками бельмы по вечерам заливать! Без меня. А то удумали тоже. Дескать, я, когда напьюсь, начинаю чушь всякую заумную нести и матюками проповедовать. Тоже мне. Не крестьяне, а ценители изящных воззваний.

Сидящие на задних рядах девки захихикали. Жена несчастного мужика, вспыхнув от гнева, поспешила влепить благоверному звонкую затрещину.

— Что же ты в церкви, месте Господнем, на предназначенного тебе мужа руку поднимаешь!? — указал я ей.

Женщина виновато развела руками. Я осуждающе покачал головой. Жена поспешила придвинуться поближе к мужу. Вместе супруги опустили глаза в пол. Вот и прекрасно! Святому браку, на небесах заключенному, ничего не угрожает. Задумаются, покаются, и, дай Боже, в ящик для пожертвований чего опустят.

— Итак, братья и сестры, — продолжил я, — давайте поговорим о Светлом Владыке. Как вы думаете, какой Он?

Не дожидаясь ответа на свой вопрос (дабы кто-нибудь, не тем местом подумав, не ляпнул какую-нибудь ересь), я продолжил:

— Нет предела совершенству отца нашего небесного, ибо Бог Орёл и есть совершенство. Поднимая очи к небу, мы убеждаемся в истине, ибо Светлый Владыка и есть истина. Творец не только дарует свет, он конечная цель, ориентир нашего пути. Он и есть Свет, он и есть Истина, он и есть Совершенство. Но что есть Совершенство? Близки ли мы к нему?

Я сделал вид, будто глубоко задумался. Паства с трудом прятала предательскую зевоту. Я решил вдохновить невежественных практическим примером.

— Вот взгляните на нашего пастуха Еремея, — сказал я.

Тихий щуплый мужичок, сидевший на первой скамье, заметно сгорбился, струхнув от всеобщего внимания.

— Не робей! — потребовал я. — Встань, Еремей! Пусть все видят тебя.

Мужичок неуверенно поднялся на ноги и повернулся к народу.

— Взгляните, братья и сестры, на нашего Еремея, хоть раз видели ли мы его во грехе?

— Нет! — в один голос произнесли люди. Все знали, наш пастух мухи не обидит.

Я удовлетворенно кивнул.

— Сказал ли он кому-нибудь из вас слово дурное, обидел ли кого?

— Нет.

Мужичок начал медленно заливаться краской.

— Бахвалился ли он перед вами своей добродетелью, или всегда оставался скромен?

— Скромен!

— Видел ли его кто зеленым змием объятым?

— Нет.

— Поднимал ли он руку на жену?

— Нет.

Сидящая рядом законная половинка пастуха тяжело вздохнула. Похоже, наш Ерема давным-давно не поднимал на неё кое-чего ещё. Впрочем, об этом я говорить не собирался.

— Нарушал ли посты?

— Нет.

— Есть ли ему чем стыдиться перед нами?

— Нет.

Я добродушно похлопал Еремея по плечу.