Носы-крючком показали, что отпускают его, и Орди уже повернулся, но в самый последний момент его остановила Ванда:
— А вы не хотите пригласить даму на танец?
Если престарелая фурия ставила целью выбить Ординари из колеи, ей это полностью удалось.
— Д-да, — от неожиданности молодой человек начал запинаться, но моментально надавал себе мысленных пощёчин и протянул руку. — Вы делаете мне честь.
Танцевать Орди совершенно не умел и, пока вёл Ванду в центр зала, лихорадочно пытался придумать хоть какой-нибудь предлог сбежать. Но такового не нашлось, даже Йоганн с Виго куда-то запропастились.
— Вижу, вы волнуетесь, — промурлыкала старуха, отчего у молодого человека все внутренности покрылись инеем. — Не волнуйтесь, я научу.
Оркестрик по-прежнему наигрывал что-то скучно-официальное.
Ванда улыбнулась и взяла ладони Орди в свои.
— Одну руку можете положить на талию. Кто-то считает подобное непристойным, но лично меня мнения ханжей не интересуют. А вас?
— Думаю, меня тоже, — неожиданно для самого себя юноша не просто обнял Ванду, а ещё и прижал к себе покрепче.
Дама охнула:
— Какой пыл!.. Давайте ногу сюда, потом сюда…
Вокруг кружились пары, а гости бала таращились во все глаза, как одна из самых влиятельных женщин города учит танцевать одного из самых загадочных мужчин.
— Сейчас я буду говорить, — Ванда поднесла губы к уху Орди, и его обожгло горячим, но несколько несвежим старческим дыханием. — Постарайся прижимать меня как можно более страстно.
От подобной перспективы молодой человек пришёл в ужас и чуть было не отстранился.
— Понимаю, мне уже давно не семнадцать, но это важно. И улыбайся, тьма тебя побери. Улыбайся, как полный идиот… Как вон тот, в зелёном. Видишь?
— Да, вижу, — Орди смотрел прямо на того, кого Ванда имела в виду — толстого коротышку в костюме лесного разбойника: маленькая шапочка с пером, трико и рубашка с вырезом, который открывал вид на впалую грудь. Мужчина танцевал с высокой и очень фигуристой девушкой, и потому его глаза не выражали ни единой мысли, а улыбочка выглядела так, словно фальшивый разбойник вот-вот пустит слюну из уголка губ. Орди тщательно воспроизвёл имбецильность на собственном лице: — Так чего же вы хотите? Оу! — рука Ванды крепко сжала его ягодицу.
— Спасите нас, Ординари.
Такого поворота молодой человек не ожидал и потерял контроль над мимикой — округлил глаза, сбился с такта и едва не остановился посреди зала как вкопанный.
— Э-э, — озадаченно протянул он, и Ванда, быстро поняв, что к чему, взяла дело в свои руки и сама начала вести танец.
— Какой же ты дурак... Мальчишка, — шептала она, улыбаясь и бросая на молодого человека жаркие взгляды, но тот видел, как на самом дне серых глаз плещется паника, граничащая с безумием. — Я думала, ты будешь поумнее. Боги, да тебе же целый вечер намекали…
Орди быстро прокрутил в голове разговор и с досадой понял, что некоторые реплики и впрямь могли иметь иное значение. А он-то пыжился, старался что-то показать… Неудивительно, что на него так смотрели.
— Регент? — спросил молодой человек, возвращая себе ведущую роль в танце.
Ванда засмеялась:
— Нет. Конечно, нет. Намного страшнее. Регент просто дурак, ширма, клоун... Но тот, кто стоит у него за спиной, — он опасен. И безумен. И жесток.
— И кто же он?
— Никто не знает. Те, кто видел его, ничего не говорят и вскоре умирают. Вы должны нам помочь! — Ванда прильнула к Орди ещё теснее.
— И как же? — процедил юноша, которому подобное соседство не приносило ничего, кроме дискомфорта.
— Ах, перестаньте. Все понимают, чего вы хотите. Ускорьтесь! Или будет поздно, и он сожрёт нас всех! — дама резко перевела взгляд направо и с силой оттолкнула Орди. — Ах, душечка, здравствуйте! — юноша отошёл в сторону и наблюдал, как Ванда церемонно здоровается с какой-то роковой брюнеткой в пышном синем платье, вышитом лилиями.
«Видимо, разговор окончен», — подумал молодой человек и, опустив голову так, чтобы капюшон скрывал лицо в тени, отправился искать место поспокойней, чтобы всё обдумать.
Это оказалось не так просто. Все входы во внутренние помещения дворца были заперты, на втором этаже, судя по звукам, кипела настоящая оргия, а возле стен зала сидели на стульях и диванах люди, ведущие пустые беседы обо всём на свете.
Виго и Йоганн возникли перед Ординари в тот самый миг, когда он уже собрался выйти в сад, что подышать воздухом, а не женским потом, который пытались скрыть за сладкими духами.
— Узнали что-нибудь? — спросил юноша.
— Да, — ответил Виго. — Регент наверху. Скоро будет выступать.
— И чем он там занят?
— Ну… — замялся вампир. — Всяким.
Молодой человек усмехнулся:
— Понятно. И как много времени ему понадобится на то, чтобы приготовиться к выступлению?
— Его там одевают и приводят в чувство... — вампир пожал плечами. — Я бы сказал — полчаса.
— Хорошо. Будь добр, послушай пока, о чём будут говорить те, кто приводит регента в норму. Йоганн, держись рядом. А то они тебя на сувениры разберут, — молодой человек кивнул в направлении большой группы разновозрастных дам, стоявших неподалёку и делавших вид, что их интересует всё, что угодно, кроме огромного мускулистого варвара.
Время до выступления Регента прошло достаточно спокойно. Ординари пытался разглядеть Ванду в табачном дыму диванной лагуны, но так и не сумел, а подходить к ней счёл излишним. Если страх в её глазах не был показным, то лучше оставить всё как есть. Захочет — сама подойдёт и сама всё скажет. Тем более, складывалось ощущение, что за ней и остальными кто-то следил: иначе для чего вообще было всё это представление с танцем?
К оркестрантам прошествовал неестественно прямой лакей, сказал что-то — и музыка тут же стихла, а музыканты, забрав инструменты, спустились в зал. Гости прекратили танцевать, отовсюду слышались разочарованные возгласы.
«Да уж, — подумал Орди. — Никакого воодушевления».
Его и впрямь не было: на лицах тех, кто подтягивался к месту представления, не забыв по дороге разжиться бокальчиком вина, не читалось ничего, кроме скуки и раздражения. Молодой человек решил подобраться поближе и пустил вперёд Йоганна, раздвигавшего людей одним своим видом.
Ожидание изрядно затянулось. Тишина первых минут сменилась неодобрительным гулом, который с каждой минутой лишь усиливался. Орди думал, что выход первого человека в Брунегене будет сопровождаться какими-нибудь громкими эффектами, вроде труб, фанфар, громогласного объявления или чего-то похожего, и именно поэтому всё пропустил. Только по головам, синхронно повернувшимся к сцене, стало понятно, что там происходит нечто важное.
— Дорогие гости!
Регент — изрядно помятый полный мужчина с аккуратной бородкой и красным лицом — помахал руками, привлекая внимание:
— Я рад приветствовать вас тут, на моём вечере… — у него немного заплетался язык, и, если учесть масштаб веселья наверху, было удивительно, что немного.
Регент начал произносить долгую и запутанную речь, а Орди слушал его и понимал, что Ванда не обманула и такой человек городом управлять никак не мог. Ширма — да. Клоун — да. Но никак не настоящий правитель громадного города.
«О ком же она говорила?» — спросил молодой человек сам себя, глядя на пьяного вдребезги регента, который рассказывал старый анекдот, но постоянно путался в персонажах. «Скорее всего, это кто-то из городской элиты».
Какой-нибудь серый кардинал, держащий город в своих руках, проворачивающий свои тёмные дела без лишнего шума и прикрывающийся от народного гнева тюфяком и пьяницей, которого никто не воспринимает всерьёз. «Никто, — поправил Орди сам себя, — кроме народа Бругенена».
Молодой человек медленно огляделся, стараясь на вид определить, кто есть кто. Возможно, стоило бы прислушаться к глашатаю на входе: чьё имя он выкрикивал громче всего? Но почему-то Орди был уверен, что подобному человеку дешёвые трюки, вроде этого, были попросту не нужны. Более того, он мог вообще не выходить в свет.
Орди жил в Брунегене не так давно, но успел понять, что все великие дела, определяющие, в каком направлении будет двигаться мир, вершатся не на громких светских приёмах и даже не на полях сражений, а в уютных личных кабинетах. Причём вершатся не богоподобными героями, а неприметными людьми, привыкшими гнуть спину над кипами скучных бумаг.
Пока Орди думал об этом, Регент закончил выступление и, получив в награду пару слабых хлопков, сошёл со сцены.
— Виго! — тихонько позвал молодой человек.
— Да, милорд? — послышалось из-за спины.
— Мне нужно с ним поговорить. Организуй, будь добр.
Он ничего не услышал, но почувствовал, что Виго исчез для того, чтобы исполнить приказ.
Небольшая спальня на втором этаже дворца пустовала — и это стало настоящим чудом, учитывая то, что все остальные были заполнены совокуплявшимися парами.
Регент, сопровождаемый необычной троицей, зашёл внутрь и запер за собой дверь. Он двигался очень странно — неуклюжими и слишком размашистыми движениями, но окружающие были либо слишком заняты своими делами, либо списывали походку и стеклянный взгляд регента на опьянение. «Смотрите, как набрался», — было самой часто произносимой фразой у него за спиной.
— Йоганн, к двери! — приказал Орди. — Виго! Что там?
Регент мешком рухнул в кресло. Юноша уселся на самый краешек огромной кровати — большего не позволила брезгливость
Вампир вгляделся в глаза правителя Брунегена, а затем приблизился, втянул воздух носом и отпрянул:
— Фу! Чеснок! Отвратительно.
— Оу, — Орди смутился. — Прости, я не знал.
— Простить за что, милорд? — не понял Виго.
— Эм-м… — смущение только усилилось. — Ну, я слышал, что вампиры не любят чеснок.
— Никто не любит чеснок, когда им дышат прямо в лицо. Всё в порядке, милорд, это всего лишь байка. Как и то, что вампиры умирают от удара осиновым колом.
— А вы разве не умираете?.. — удивился Орди.
— Нет, дело не в этом, — покачал головой Виго. — Мы как раз умираем от удара осиновым колом в сердце. Вообще, сложно найти того, кто не умрёт от этого. Ну, или от сидения в подвале и питания одним лишь чесноком. Я к тому, что материал кола или вид растения тут совершенно ни при чём. Старые заблуждения, милорд, не обращайте внимания.
Регент что-то замычал, и Виго вновь посмотрел ему в глаза.
Орди терпеливо ждал.
— Да, это не так просто, — сказал, наконец, вампир.
— Почему?
— Потому что алкоголь, милорд.
— О, а разве это тоже влияет? — заинтересовался Орди.
— Да. Сложно взять под контроль разум, когда самого разума осталось не так много, — неожиданно для всех, вампир принялся хлестать Регента по щекам. — Очнись! Давай же!
Регент, продолжая смотреть в пустоту остекленевшим немигающим взором, несколько раз дёрнулся.
— Вот теперь он ваш, милорд, — Виго тактично отошёл в сторону.
Тишина.
Орди давно представлял себе этот момент. В воображении он непременно врывался в Замок во главе личной армии, разгонял охрану регента, состоявшую, разумеется, сплошь из Плохих Людей, брал в плен правителя и затем долго беседовал с ним у камина, играя в шахматы и попивая дорогое вино. О, они бы вели друг друга, как лучшие друзья — благородные и... ещё раз благородные, потому что благородства хватило бы на целый сборник рыцарских сказок.
Но реальность, как это обычно бывает, всё испортила и опошлила. Перед Орди сидел не благородный и умный правитель, а пьяный развратник, который ни на что в городе, включая собственную судьбу, не мог повлиять. Даже шахмат не нашлось. Сплошное разочарование.
— На кого ты работаешь? — спросил молодой человек.
— На город, — регент ответил каким-то совершенно замогильным голосом. От него по спине Ординари побежали мурашки.
— Позвольте заметить, милорд, его сознание никуда не делось. Он всё понимает и может искать лазейки в вопросах. Так что выбирайте формулировку тщательней.
Орди кивнул и, пожевав губами, спросил:
— Кто отдаёт тебе приказы?
— Народ Брунегена и главы Цехов…
Сукин сын цитировал Законное Уложение Брунегена, в котором прописывались все права и обязанности регентов.
— Кто стоит выше тебя?
— Народ Брунегена и…
— Кто на самом деле управляет городом?! — Орди подавил желание повысить голос: ситуация начала его раздражать.
— Народ Брунегена и главы Цехов…
— Хорошо, — Орди поднялся и принялся ходить по комнате вперёд-назад. Из-за стен доносились приглушённые стоны, смех и звон стекла. — Тогда попробуем так: кто отдал приказ о проверках? Кто отдал приказ запугивать моих людей? Назови мне имя, — молодой человек остановился напротив регента и ухмыльнулся. Однако радость оказалась преждевременной.
— Я не знаю.
Такого ответа Орди не ожидал. И напрасно: стоило подумать заранее о том, что ни один фермер не держит огородное пугало в курсе своих планов.
— Вот как? — спросил молодой человек, усмехнувшись. — Хорошо-хорошо… — снова короткая прогулка по комнате. — А если так: кто управляет Брунегеном, помимо тебя, народа и глав Цехов?..
Ещё не закончив фразу, Орди понял, что попал в цель. В стеклянных неживых глазах регента где-то очень глубоко, словно под слоем льда, проявился ужас.
— И?..
— Милорд, ему плохо! — вклинился в разговор Виго.
— Плохо?.. — Орди повернулся к вампиру.
— Да, — подтвердил тот. — Он не может ответить.
Молодой человек всплеснул руками.
— Проклятье!.. Совсем не может?
— Ну, насколько я вижу, может, но это его убьёт.
В подтверждение его слов регент мелко затрясся, из уголка губ на аккуратную бородку потекла слюна. Виго дёрнулся:
— Простите, милорд. Я вас безмерно уважаю, но…
— Снимай свои чары, — устало махнул рукой Орди.
— Спасибо, — с облегчением промолвил вампир.
Регент обмяк в кресле и потерял сознание.
— Что тут вообще происходит?.. — раздражённо пробурчал Орди себе под нос. Он терпеть не мог ощущение, словно упускает нечто, лежащее прямо у него на виду. — Ладно, господа! Во тьму его. Время уходить.
20.
— …И вот я здесь, — Орди закончил рассказ и взглянул на Тиссура, который висел над столом.
В кабинете горели свечи, но после бала с его ярким сиянием, морем огней и блеском драгоценностей обычное освещение выглядело ненамного ярче ночной тьмы.
— То есть, если я правильно понял, ты так и не выяснил, кто строит против нас козни? — Тиссур был недоволен, но в его голосе проскальзывало и что-то ещё. Что именно, Орди пока не определил.
— Да, — чувства молодого человека в этот момент были двоякими. С одной стороны, он совершенно точно знал, что поступил правильно и причинять вред регенту было никак нельзя, но с другой, винил себя за то, что не выполнил задание и раскрыл номинальному правителю города пусть несущественную, но всё же информацию.
— Ну ладно… — Тиссур поднялся и медленно облетел кабинет: совсем как Орди во время недавнего допроса. — Пусть будет так.
