Практическая психология.Конт

Праздник продолжался, народ уже давно перемешался, сидели, обнявшись, парочки, и конт с удивлением увидел, как Рэй нежно прижимает к себе Райку, а она и не думает огревать его сковородкой по наглой роже! Чудеса, да и только!

— Сейчас будут жечь костры, — повернулась к нему Нанни. — И будут хороводы. Берт очень любит этот праздник.

Конт присел перед Нанни на корточки, обхватил ладонями ее лицо и, глядя в глаза, произнес:

— Нанни, завтра Берт будет дома! Верь мне. Слышишь? Верь! Я его не оставлю.

— Я верю, — прикусила она губу, чтобы не расплакаться.

Виктория ее понимала. Как же она ее понимала! Она тоже была матерью. Конт нежно поцеловал Нанни в лоб.

— Хочешь, я провожу тебя домой? Может, ты устала?

— Нет, спасибо, я лучше еще посижу. Среди людей мне легче.

Откуда-то появились трещотки, свирели и бубны. Раздалась нескладная, но задорная мелодия. Девушки подхватились со своих мест, увлекая кавалеров. Вспыхнули два больших костра. Вокруг них тот же час образовались два хоровода — мужской и женский. Конта со смехом подхватили за руки Светика и одна из кухарок — обе нарядные, с яркими лентами в волосах, в расшитых белых платьях, подпоясанных цветными узорчатыми поясами-оберегами. Обе разрумяненные, разгоряченные легким вином и аурой веселья, разливающейся в воздухе. А, была не была! Что сегодня думать о том, что может случиться завтра? Что кручиниться о несбыточном? Сегодня и здесь она жива и здорова. Так будем же веселиться и не вспоминать о проблемах!

Конта под шум и смех втянули в мужской хоровод, и, словно только его ждали, грянула веселая разухабистая песня:

Разгорайся огонь, брызни искрами,

Дай нам силы живой, силы дай молодой,

Чтобы род не зачах, да любовь была в очах

Чтобы дева молодая не скучала, а плясала...

И в ответ звонко запел женский хоровод:

Руки девам протяните, да покрепче обнимите,

На огонь тот посмотрите,

Только, парни, поспешите,

Да любовь свою найдите...

И распались оба хоровода, переплелись, смешались, образуя пары. Со смехом парни ловят разбегающихся девушек, а те не особо-то и стремятся убежать. А потом, взявшись за руки, довольные друг другом парочки целуются и, не разжимая рук, со смехом под веселый перезвон незатейливых музыкальных инструментов прыгают через костер и вновь целуются. Завертело, закружило веселье Алана, и вот уже он прыгает через костер за руку со Светикой, громко целует ее в щеки, а на другой стороне костра его подхватывает за руку другая девушка, и вновь поцелуи, смех, кокетливые взгляды. В какой-то момент Алан вытягивает из-за стола жену, и уже с нею они кружатся в плавном смешанном ручейке-хороводе под медленную тягучую мелодию, которую выпевают красивые женские голоса.

А потом дети приносят множество соломенных фигурок, страшненьких и неуклюжих, и под громкий стук барабанов бросают их в костер. Это невзгоды и болезни. Горите синим пламенем!

Ну почему там, на далекой Земле, мы забыли, как нужно отдыхать? Почему не сохранили это чудо, эти обряды, эту сильнейшую энергетику, которая напитывает каждый нерв, каждую клеточку тела, каждую ниточку души, связывающую нас с мирозданием? Как много мы забыли в угоду чужим богам, в угоду чужим планам, заменив духовное на материальное.

Виктория провела Литину до ее комнаты, пожелала спокойной ночи, сделав вид, что не замечает призывные и разочарованные взгляды жены, проверила, лег ли Дар, и поднялась на смотровую площадку донжона. Часовой поклонился конту и отошел в сторону, чтобы не мешать господину думать. В поле еще мелькали фигурки празднующих, догорали костры, слышалось тихое печальное пение. Впереди много работы: нужно вернуть домой Берта, оборудовать наблюдательный пост на скале, набрать молодых бойцов и начать обучение, помочь ксену организовать школу, проехать с ревизией по своим угодьям, добраться до моря, познакомиться с местными дворянами, наказать барона Линя, разобраться с храмовниками и, самое главное, — при этом не умереть. Звезды казались так близко, что протяни руку — и достанешь. Чужое небо с незнакомыми созвездиями. Нет, уже не чужое, поправила себя Виктория. Небо моей новой родины.

ГЛАВА Х

И достали тогда мечи братья, золотой и черный,

и изгнали духов в мир их проклятый,

и запечатали в пещере на дне моря.

Но коварный Вадий ночью приоткрыл двери,

и некоторые духи успели вернуться.

"Зачем ты это сделал?" — спросил утром Ирий у брата.

Расхохотался Вадий и сказал, что темные духи даны людям

как испытание веры, а светлые — помощниками,

и тогда Ирий склонил голову, соглашаясь с братом.

XIII Песнь Жития

Разбудил ее крик часового.

— Всадник на горизонте! Одинокий всадник!

В окне виднелось серое, затянутое тучами небо, но дождя не было. Надо вставать. Слегка болела голова. Хотя она старалась не пить много, но ей, похоже, хватило и двух кубков вина. Тура не было, пришлось надеть вчерашнюю одежду и, зевая во весь рот, спуститься вниз. Кого там принесло?

Она как раз успела подойти к воротам, где уже стоял Рэй с тремя воинами — полностью одетые, в легкой броне, с мечами и копьями, готовые отразить неожиданную атаку.

— Это Искореняющий с какой-то бабой! — проорал сверху стражник.

— Открыть! — приказал Рэй, удобнее перехватив копье. — Отойдите-ка в сторону, кир Алан, мало ли что, — не спуская глаз с ворот произнес капитан.

"Мало ли что" не случилось. Едва въехав во двор, Алвис соскочил с лошади и осторожно снял женщину, закутанную в его плащ.

— О, Вадий! — прошипел Рэй. — Что с ней?

— Не знаю, — тряхнул головой ксен. — Несите ее к брату Туриду, пусть займется. Мне кажется, у нее полное истощение. Я ее нашел уже в таком состоянии в рыске отсюда.

Виктория сделала шаг вперед и откинула капюшон с лица женщины. Друида. Почему она не удивлена? Конт посторонился, пропуская воина, который быстрым шагом понес ворожею в сторону храма, навстречу ему уже торопливо шла Райка, она всплеснула руками и побежала к пристройке, где ночевал ксен.

— Твой конь...

— Загнал. Жаль. Великолепное было животное, — Алвис развернулся к упавшему коню, сел перед ним на колени, обнял за голову, и спустя мгновение из перерезанного горла на замковые камни хлынула кровь. — Прикажи рабам разделать и отнести на кухню, — бросил он одному из воинов.

— Это страшнее, чем смерть человека, — прошептал Алан. — Что случилось, отчего ты так спешил в Кровь?

— Всадник на горизонте! Одинокий всадник! — вновь заорал часовой, словно заевшая виниловая пластинка.

На этот раз это был незнакомый воин — совсем еще мальчишка, бледный и испуганный.

— Владетель Крови, кир Алан конт Валлид, моя госпожа, баронесса Рогана, просит помощи. У нас рабы взбунтовались! Барон Роган убит, кирена умоляет поспешить!

Виктория перевела взгляд на Рэя.

— Ваш сосед, в дружине всего двадцать воинов. Один молодняк из весчан, не бойцы, а ..., — капитан выругался и сплюнул на землю.

— Сколько рабов? — отрывисто поинтересовался Искореняющий.

— Тридцать взрослых, но к ним слуги присоединились и кое-кто из дружины.

— Конт Валлид, вы ведь не откажете женщине? — В словах Алвиса Виктория не услышала ни капли издевки.

— Алвис, тебе не кажется, что каждое твое появление приносит мне проблемы? — Валлид, прищурившись, рассматривал ксена. Уставший, небритый, как и конт, грязный. Где же тебя носило, мистер Загадка?

— Вам виднее, кир Алан, но, возможно, в этот раз я принесу вам удачу? — поклонился ксен. — Капитан, возьмите двадцать человек. Думаю, этого хватит. Я еду с вами. — Искореняющий направился к конюшне. — Конт Валлид, вы позволите мне взять лошадь?

— Кир Алан, не сердитесь, — Рэй все прочел на лице своего воспитанника. — Он не простой Искореняющий. Он — Рука. Мы ему особенно и не нужны, но, если барон убит, вы можете стать хозяином его земель. Именно на это намекает брат Алвис. Какой будет приказ? Выступаем?

Конт Валлид ответил ему длинной и непонятной фразой на незнакомом языке.

Только все начало налаживаться! Бунт, мать его! Как не вовремя! Именно в тот день, когда она планировала отправиться за Бертом!

— Рэй, слушай мою команду. — Алан решительно шагал к дому. — Я возьму десяток бойцов. Ты остаешься. Молчать! — гаркнул конт, увидев, что капитан раскрыл рот, пытаясь возразить. — Кто в доме хозяин? Я или мыши? К моему возращению чтобы на Красной скале стояла сторожевая будка и была натянута веревка между донжоном и скалой. Разметку я сделал и для сторожки, и для крепежа. Да смотри, чтобы веревка не оборвалась под весом воина в полном вооружении, лучше переплести нескольких штук. Будет мешать дерево — спили.

— Сильно натягивать? — недовольно буркнул капитан.

— Как тетиву. И нарежьте ремней из бычьей кожи такой длины, чтобы концов хватало на петли вокруг ладоней.

— Зачем?

— А как ты на скалу спускаться собрался?

Рэй нахмурил светлые брови, а затем понял и согласно закивал.

— Ремень перекинуть через веревку, и на нем спуститься. Это же просто! Помню, как малым был, мы с друзьями так в озеро прыгали с ветки. Сделаем, кир Алан.

— Запри ворота, усиль охрану стен, и будьте наготове. Дурное у меня предчувствие.

— Кир Алан, так может, я пойду...

— Рэй, мои приказы не обсуждаются! Помоги мне одеться и расскажи, кто такой Рука?

— Храмовники называют его Длань, — поправил Рэй. — Вам бы лучше брата Турида расспросить, я не очень силен в жизнеописаниях.

— Расскажи, как знаешь. — Конт натянул толстую рубаху-поддоспешник и повернулся спиной к капитану, чтобы тот затянул шнуровку.

— В Песнях Жития сказано, что Ирий и Вадий близнецы, но Ирий держит меч в правой руке, а Вадий в левой. Ирий обнажает клинок только против врагов рода человеческого, а Вадий не прочь и человека укоротить на голову, коли тот заслужил. Когда храмовники выбирают Наместника, он клянется не обагрять свои руки кровью, как никогда не пролил кровь людскую светлый Ирий. В знак принятия сана Приближенные торжественно зашивают левый рукав его одеяний, и с этого момента Наместник ничего не делает левой рукой, рукой, символизирующей темного Вадия. Для неблаговидных дел у него есть Длань, его левая рука. Все, что делает Длань, делается именем Наместника и по его воле.

— И сколько у Наместника этих Рук? Одна?

— Никто не знает, — пожал плечами Рэй, натягивая на конта кольчугу. — Но их деяния не оспариваются, ибо если устами Наместника говорит Ирий, то Длань ведет Вадий.

— А ты его в тюрьму сажал, — усмехнулся Алан.

— Я только сегодня увидел у него татуировку на руках, а до сих пор даже не подозревал, что брат Искореняющий такой важный человек, — улыбнулся Рэй, протягивая конту ножны с Яростью. — Будьте с ним осторожны. Говорят, сам Вадий иногда занимает их тела. Про них вообще много чего говорят, но я не всему верю. Знайте, конт Валлид, если с вами что-нибудь случится по вине брата Искореняющего, меня не остановит его татуировка. Закопаю у выгребной ямы. Он всего лишь человек, хотя и неплохой боец, но здесь, на фронтире, быть неплохим бойцом слишком мало.

— Не боишься ты Наместника, — пошутил Алан.

— Раньше боялся, да было время подумать, — спокойно ответил Рэй, вытаскивая откуда-то из-за спины морковку. — Хотите? — Алан отрицательно покачал головой, он не любил вкус моркови. — Теперь пусть он боится, когда истинный король придет за своим троном.

— Спасибо, Рэй, — усмехнулся Валлид, закидывая за спину колчан со стрелами. По крайней мере, теперь он знает, что если что — будет отомщен. И это приятно.

— Где ваш темный оберег?

— Какой оберег? — не понял конт.

— Тот, что вам дала друида. На возвращение домой. Оберег, который всегда притянет ваш дух к дому.

А действительно, где? Виктория попыталась вспомнить. Вчера вечером его уже на ней не было.

— Наверное, в мыльне оставил. Перед тем как на ярмарку ехать.

— Кир Алан, — Рэй был как никогда серьезен. — Негоже разбрасываться такими вещами. Друиды почти никогда не делают обереги чужим. Вам оказали честь, а вы поступаете как мальчишка! Неужто и о силе ворожей вы забыли? — Капитан покачал головой. — Спускайтесь к людям, а я сбегаю в мыльню, поищу. Это же надо... — бубня себе под нос, он покинул конта.

Виктория только посмеялась, что может сделать мешочек с землей? Но раз Рэю это так важно, она его нацепит на шею. Она никогда не верила во все эти амулеты от сглаза и на удачу, горстями привозимые из Египта и Индии, как не верила в приметы, черную и светлую магию, экстрасенсов и прочую ерунду. Есть научно-технический прогресс, а все остальное — бабские забобоны и самовнушение!

* * *

Замок барона Рогана был намного меньше Крови и представлял собой четырехкрылую постройку высотой в два этажа, огороженную высоким каменным забором и рвом. Сам замок находился в низине, окруженный невысокими поросшими лесом горами, и ров служил не только частью оборонительной системы, но еще исполнял роль дренажа. Весной в него стекали талые воды, но сейчас его дно поросло густой зеленой травой. Подъемный мост был опущен, над замком поднимался вверх черный дым, но что именно горело, понять было невозможно. Когда отряд подъехал к воротам, они распахнулись.

— Они заперлись в казарме! — молодой воин с окровавленной головой указал рукой в сторону низкого длинного здания. — Эти гады разграбили и подожгли оружейную!

— Где капитан? — Алан спешился, оглядываясь по сторонам. Небольшой внутренний двор с колодцем, конюшня, загородка со свиньями, казарма. На каменистой земле виднелись подсохшие пятна крови, у стены небрежной грудой лежали трупы. В основном в серых рваных одеждах, на некоторых были ошейники.

— Кир Алан, я рада приветствовать вас в замке семьи Роган, — к ним спешила статная дама, придерживая кончиками пальцев длинную темную юбку.

Крупный тонкий нос с горбинкой, большие серые глаза, льняные волосы, собранные в косу вокруг головы, дорогие перстни на пальцах и абсолютное хладнокровие. Хозяйка замка? Её сопровождал белокурый молодой воин в кожаном доспехе, его правая рука покоилась на груди в повязке из косынки. Красивый мужчина, отметила про себя Виктория.

— Брат Искореняющий, какая удача! Прошу темного благословения. — Дама присела перед Алвисом в глубоком реверансе, и он осенил ее знаком Вадия. — Теперь я могу быть уверена, что мой сын останется жив, а бунтари понесут наказание!

— Баронесса, мы спешили, как только могли, но я вижу, вы прекрасно справились и без нас, — вступил в разговор Валлид, про себя злясь, что сорвался с места, оставив Кровь. Чувство тревоги не покидало Викторию, мышью скребясь в желудке и не давая покоя.

— Вы ошибаетесь, кир Алан, — покачала головой баронесса. — Капитану Сержику, — она кивнула на воина, — удалось оттеснить бунтарей к казарме и запереть их там, потеряв при этом половину отряда. В данный момент верные мне слуги тушат пожар в оружейной, чтобы огонь не перекинулся на другие помещения, оставшиеся бойцы держат на прицеле окна и двери казармы, но их очень мало. Не сочтёте за труд приказать вашим воинам помочь им?