— И где ты их находишь?!! Мало того, что твой куратор и преподаватель — умопомрачительные красавцы, так ещё один из признанных плейбоев Университета к тебе клеится!
— Ну, он не совсем плейбой. Но очень милый и вправду. А что в Военной Академии неурожай на подобных личностей?
— Как бы тебе сказать... Есть там один очень даже ничего, даже больше, чем один. Но, блин, вот кто настоящие танки-убийцы. К таким и подходить-то страшно.
— Странно, — включилась в разговор Хэл, оторвавшись от учебника. — С таким соотношением полов как у вас, они должны за вами просто охотиться.
— Ну да, нас действительно с Калитэн двое на семерых парней. Но, вот по ним просто видно, что романтические отношения — это последнее, о чём они думают.
— Отстают от нас в развитии, не иначе, — вынесла вердикт Хэл.
— Скорее просто зациклены на учебе. Только вот когда расциклятся, будет уже поздно! Найду себе кого-нибудь на стороне.
— Да ты — самая зацикленная во всей Военной Академии! Всегда увеличиваешь свою нагрузку, я-то знаю.
— Ну и что?! Я же не только на этом сосредоточена. Хотя, должна признаться, времени и вправду остается немного. Ладно, надеюсь во втором полугодии полегче станет. Ени, если тебе этот парень разонравится, познакомь его со мной!
— Да он и мне и так не нравится. В смысле, в том смысле. Так что можешь забрать прямо сейчас. Он просто очень милый и прикольный.
— Милый говоришь? — демонически хохотнула Хэл. — Вот с этого всё и начинается!
— И кончается тоже!
Да, несмотря на всё своё обаяние и привлекательность, Рэйф не смог даже потеснить в сердце Айении Энзеллера Авито. Девушка уже смирилась с фактом своей влюбленности в преподавателя, только разрывалась между одновременными желаниями избавиться от этого чувства и лелеять его и надеяться на чудо.
Тем временем незаметно пролетела неделя и приблизилась та самая контрольная по МВД, которой боялись больше, чем экзамена по этике. Айения уже успела раз десять себя обругать за невнимательность на подготовительном семинаре. К счастью, её спасла Лиюв, дав свои записи, хотя и выказала свое удивление. Хорошо хоть, Ени сумела отшутиться в ответ. К контрольной она готовилась вместе с Лав и Синтой, случайно зашедшим в то же время в библиотеку.
— Ты уже прочитал те работы, что указал Авито? — первым делом спросила его Лавендер.
— Да, — бесстрастно ответил он, присаживаясь за стол.
— Молодец, — заметила Ени, скучающе глядя в распечатанный текст, лежащий перед ней. — Мне ещё две главы осталось.
— Монстры, — ужаснувшись, сказала Лав, прикидывая, сколько ещё повторять ей.
— Но самое главное, наверное, это то, что мы обсуждали на занятиях, какое счастье, что хоть раньше я всё записывала!
— Я тут покопался в архивах, — неожиданно начал Синта, — и нашел научно-исследовательскую работу профессора Авито десятилетней давности. Тема: 'Сравнительный анализ первых официальных контактов в чрезвычайной обстановке'.
Девушки изумленно переглянулись.
— Это же как раз тема этого контрольного среза! — вскричала Ени.
— Но почему он ничего о ней нам не сказал?!
— Откуда я знаю? — пожал плечами Синта. — Гордость, может быть.
— Да, это на него похоже, — уныло согласилась Айения. — А может, там данные устарели? Или он точку зрения поменял?
— Да нет, всё почти так же, как и на занятиях, только более подробно. И стиль достаточно привлекательный, должен вам сказать. Хотите дам номер?
— Конечно! Ты ещё спрашиваешь!
— Ладно, если уж я попала в компанию отличников, тогда объясните тогда мне вот что,— решительно заявила Лавендер, — что имеется в виду под частотной зависимостью?
— Ну, это легко, — автоматически откликнулась Айения, — это что-то типа перекрёстных графиков исторической частоты контактов и какого-либо фактора.
— Какого ещё фактора?
— Практически любого, — подключился Синта, — но в большинстве случаев сравнивают с количеством инвестиций в космические исследования, внутренней стабильностью и экономическим развитием.
— Ну, это понятно, а вот...
Итак, обучаясь и обучая, прочитав всё, что только можно и нельзя, повторив всё два раза, Айения встретила День Х в полной уверенности, что не знает вообще ничего.
— Это обычный нервный глюк, — уже устала ей повторять Хэллин. — Стресс блокирует плавный мыслительный процесс, но, как только увидишь задания, он сразу включится.
— Ну и что с того, что ты это мне говоришь? — раздраженно отзывалась Ени. — Как будто я могу успокоиться из-за этого!
— Вам надо тренировать психику, — благодушно заметила Оро, отжимаясь от пола. — У нас в Академии прекрасный практик. Зайдите как-нибудь на его занятия: вход для всех свободный.
— Спасибо, вот только этого мне и не хватало! — фыркнула Хэллин. — Тебе-то он что-то не сильно помог! Вспомни, как вчера опять чуть не спустила с лестницы Лецри!
Айения хмыкнула, вспомнив вчерашний эпизод. Оролен зашла за подругой в Лётную Академию и случайно натолкнулась на знаменитой лестнице на Акараса. Никто не узнает, что он опять сказал ей на своё несчастье, но Айения, поспешившая вперед на крики, увидела только, как Оро мощно прижала Лецри к стенке, и по её лицу было видно, что она вполне готова перебросить его через перила. Ени не хотела, чтобы её подруга послужила причиной увеличения статистики несчастных случаев в Академии, и поэтому с трудом, но уговорила её отпустить уже синеющего парня. Тот, несмотря на свой растрёпанный вид, всё ещё сохранял свой аристократизм и, будучи с неохотой отпущен, только поправил воротничок и гордой походкой направился вниз по лестнице.
— Горбатого могила исправит, — мрачно заявила Оролен, перейдя теперь на растяжку. — Можно подумать, я первая лезу в драку. Нет, это он меня провоцирует!
— Я бы не назвала это дракой, — заметила Хэл, — скорее, избиением.
— Ну кто ж виноват, что он такой дохляк! Ладно, мне пора уже на боевую практику. Ени, удачи! Всем пока!
— Удачи-удачи! — раздраженно пробормотала девушка, смотря на себя в зеркало и нервно поправляя воротник костюма, — если бы всё дело было в удаче!
Самым главным вопросом, занимавшим мысли и чаяния первого курса Лётной Академии в то утро, являлся следующий: 'Какие будут вопросы на контрольной по МВД?' Различные предположения высказывались и муссировались практически до самого начала занятия. В дебатах не участвовали Лиюв Асатани, по причине своей самоуверенности, Синта Яминада, по причине присущей ему замкнутости, Акарас Лецри, по причине своего дурного характера, и Айения Шонор, по причине опоздания.
Ени влетела в кабинет только за минуту до прихода Авито и теперь со скоростью молнии просматривала учебные материалы, пытаясь освежить их в памяти. Сидящий впереди неё Калев сказал жалобно:
— Я всю ночь не спал! Не пойму даже, что такое? Никогда так не волновался.
— Я тоже. Даже перед первым экзаменом ничего такого не было.
— Это все инфернальная личность профессора. Как представлю, как он протягивает мне работу и с дьявольской улыбочкой заявляет: 'У Вас всего четыре, господин Саппен'.
— Ну, это ты уж загнул! Он же вообще никогда не улыбается...
Тут их дискуссия была прервана появлением самого профессора Авито. Он был как всегда непроницаем и элегантен. Почти все студенты, кроме самых равнодушных к своему и чужому внешнему виду, молчаливо оценили неземную в буквальном смысле слова внешность Авито, ещё больше подчеркнутую слегка поблескивающим тёмно-серым костюмом, и вернулись к своим записям, стремясь не упустить последние драгоценные мгновения. Лицо же Айении ничего не выразило, настолько она уже привыкла скрывать свои мысли и чувства, только в груди вспыхнула и угасла знакомая боль, появляющаяся каждый раз, когда она видела того, к кому питала такие чувства, но который навеки останется для неё недосягаемым...
Профессор же спокойно, не обращая внимания на увлечённых последней подготовкой студентов, подошёл к своему месту и вынул из своего портфеля папку. Достаточно было беззвучно обвести кабинет глазами, чтобы все прекратили переговариваться и шуметь и внимательно посмотрели на него.
— Во-первых, на столах не должно быть ничего, кроме того листа, на котором Вы будете писать контрольную. Никаких конспектов, передатчика, ни клочка пластика. Во-вторых, даже в обычных школах во время контрольных срезов запрещается обмениваться информацией и формировать идеи коллективно. Другое дело, что это правило иногда и не соблюдается. Здесь же, его нарушение будет караться весьма сурово. Тишина в помещении, никаких попыток общения жестами, знаками и так далее. Это должна быть Ваша личная работа. Оценка за неё будет учитываться во время экзамена. Всё, на приготовление — пятнадцать секунд.
Надо ли говорить, что Асатани, занимающая первый стол, управилась за пять. Сложенный листок с заданиями лег на безукоризненно чистую поверхность. Лиюв спокойно развернула его и, ничем не выдав своих эмоций, принялась за работу. У некоторых других столов Авито пришлось иногда задерживаться. Ени просто переложила все свои вещи на подоконник, сидящие на заднем ряду воспользовались пустыми партами, но некоторым так не повезло. Лавендер полыхала от смущения, когда Авито с каменным выражением лица стоял возле неё и ждал, пока она запихнет в свою сумку передатчик, который упорно цеплялся за что-то. Несчастный Калев уронил ручку прямо под ноги профессору. Айения же до самого последнего момента не могла решить дилемму: воспользоваться ли случаем и взглянуть с близкого расстояния прямо в лицо Энзеллеру или просто принять листок с заданиями? Профессор подходил всё ближе, а она никак не могла принять решение. Кроме того, хотя их знаменательная первая встреча подзабылась почти всеми присутствовавшими при этом курсантами Академии, всё же некоторые запомнили нестандартное поведение профессора Авито. Таким образом, Синта и Акарас Лецри краем глаза внимательно следили за передвижениями преподавателя и его возможной реакцией; к ним бы могла присоединиться и Лиюв, но её место было слишком неудобно расположено. Тем временем, Ени чуть не ударилась в панику: Авито был всё ближе, а она всё никак не могла решиться, поэтому, когда он приблизился к её столу, она, глядя в упор на крышку стола, только пододвинула к себе листок с вопросами. И только вышеупомянутые лица, сосредоточенные на этой сцене, могли бы точно сказать, что рука преподавателя чуть задрожала и листок, в отличие от предыдущих, был не положен, а выпал из его пальцев. И что-то слишком пристален был его взгляд, когда он смотрел сверху вниз на светлую голову Айении, да и потом внимательный глаз мог бы заметить, что цвет его лица немного изменился, когда он отошёл к другим студентам.
Ени же, ругая себя за трусость, но всё же чувствуя некоторое облегчение, развернула лист. Всё оказалось лучше, чем могло бы быть, — таков был её вердикт после его беглого изучения. Горестно вздохнув, она откинула прочие мешающие мысли и приступила к работе.
Контрольная состояла из двадцати тестовых заданий и пяти вопросов, на которых требовалось дать пространный ответ. На теорию и на историю приходилось примерно по половине. Ени ещё раз мысленно поблагодарила Синту за подсказку о работе Авито: если бы она не прочла там о многих тонкостях, ей бы пришлось туго. В её голову пришла мысль: не являлось ли это частью контрольной? В любом случае, она её уже сдала.
Авито же, удобно опершись спиной о свой стол, обозревал студентов. Все приняли усиленно-думающий вид и начали покрывать листки текстом. Но профессор явно не был обманут показным усердием и его голос то и дело нарушал столь трепетно им же охраняемую тишину кабинета.
— Карати, если Вы пытаетесь как-то связаться с Саппеном, то прошу Вас немедленно прекратить. Если же у Вас чесотка, прошу принять мои извинения, — Лав сконфуженно перестала скрести свою левую руку. — Ричкатари, Лецри, то же самое касается и Вас. Попрошу выключить цветовые сигналы на Вашей ручке. Оливин, не подскажете, что же там такого интересного показывают Ваши часы? Если Вас интересует время, можете обратиться к часам на стене, они никакого подозрения не вызывают, да и Вам, наверно, удобнее. Лецри, мне казалось, что перемигивание и показывание пальцев устарело ещё в начале Правления? Или Вы решили обратиться к неувядающим ценностям? Хотя нет, наиболее склонна к примитивизму, как мне кажется, госпожа Ракауни. Проявляющиеся надписи на коже: это, знаете, даже не классика, а скорее свидетельство умственного развития. Прикройте свои колени, пожалуйста. Ричкатари и Лецри. Что ж, видимо, Ваш несгибаемый бойцовский дух поможет Вам в будущем, но явно не сейчас. Забыл сказать, что после трех замечаний нарушители удаляются из кабинета. Господа Лецри, Ричкатари, сдайте, пожалуйста, свои работы.
Если Сайлас поначалу выглядел, как рыба, выброшенная на берег, то Акарас достаточно скоро справился с собой, положил на преподавательский стол свой лист и вышел прочь. С того момента дисциплина царила идеальная.
Ени попала в список тех, кто не получил не одного замечания, исключительно из-за своей лени: ей было проще выучить, чем как-то исхитряться. В школе, где она училась, карались только письменные шпаргалки, подсказывание не поощрялось, но прямо и не запрещалось. Но поскольку в школе у неё было мало близких друзей, а подсказка — это всегда взаимный риск, она предпочитала всё делать сама.
Покинув кабинет, все увидели стоявших рядом Акараса и Сайласа. Они уже вполне справились с собой, но всё же можно было услышать, как Ричкатари сказал сам себе:
— Ну не выгонят же меня из-за этого!
— Да нет, — ободряюще похлопала его по плечу Кстина. — Но оценка у тебя будет кошмарная.
— Что скажут мои родители? — простонал Сайлас, а Ени поймала себя на мысли, что ждала подобных слов от Акараса. Но он только молча смотрел перед собой, а потом просто взял и ушёл.
— Странный он какой-то, — как бы сам себе сказал Калев. — Эй, Сай, как это ты с ним умудрился сговориться?
— Да он, в принципе, нормальный, — пожал плечами тот, ненадолго отвлекаясь от стенаний. — Но, наверное, это только потому, что моя семья соответствует его требованиям.
— Да, как раз в его репертуаре, — согласился Калев. — Ну что, пошли?
На следующее занятие по МВД все пришли чуть ли не с трясущимися руками. Ени пыталась всю неделю отвлечь себя от пессимистических мыслей, но, честно говоря, это у неё плохо получалось. Лав уверяла, что была бы осчастливлена и шестеркой, Лиюв язвительно заметила, что эта планка слишком высока. Впрочем, самыми несчастными были Саппен и Ричкатари. Оба уже ни на что не надеялись и утешали друг друга, считая себя собратьями по несчастью. Айения с сомнением смотрела на них, размышляя над причиной низкой самооценки Калева. Но ни к какому выводу она прийти не успела, поскольку дверь в кабинет в последний раз захлопнулась, пропустив Авито. Он, как всегда, не обращая ни на кого внимания, прошел на свое место и достал из портфеля пачку листов, в которых все узнали свои работы. Теперь курсанты Лётной академии напоминали хищников, не способных ни на мгновение взгляд от жирненькой и аппетитненькой дичи.
