Только мы

— Гой-йа!!! — неожиданно взревел мотор, и из облака песка вырвался байк Баффы. — Привет, ребята! Я уж заждался вас! Держите!

Он протянул на ладони два кристалла. Рейл с Фатихом взяли по одному, затем молча подождали, пока кристаллы погрузятся в их плоть.

— Знаете, что дальше делать? — поинтересовался байкер.

— Знаем, — кивнул мулла. — Нам нужно на побережье. Что дальше, поймем только после открытия шестого замка. Что у вас с Михаилом?

— Уводим отсюда тех, кто этого достоин. Не хочу оставлять среди этих убогих хоть одного из наших! Или того, кто способен стать нашим.

— Ты прав, никому из нас среди этих детоубийц оставаться нельзя. Пусть их судит Аллах!

— У них отбирают надежду на будущее, — усмехнулся Баффа. — А это самое страшное, поверь мне.

— Возможно, — дернул щекой Фатих. — Но убийства детей я им никогда не прощу!

— Такое действительно не прощают, — помрачнел байкер. — Ладно, ребята, мне пора. Дел немерено. Бывайте! Вы у нас теперь Повелители Стихий, так что поймать вас будет проблематично. Да, держите воду.

— Спасибо, — улыбнулся Рейли, беря из его рук пятилитровую пластиковую канистру. — Пить хочется страшно.

— Пустыня, однако, — хмыкнул Баффа.

Затем он махнул на прощание рукой, отжал газ и исчез. А Рейли с Фатихом по очереди напились вдоволь и, едва касаясь ногами песка, двинулись в долгий путь к побережью. Ураган, не стихая, дул им в спину и что-то жутковатым голосом напевал.

Хранимы древними проклятьями

Громады банков и церквей.

И сувенирными распятьями

Торгует сгорбленный еврей.

Мистардэн

Пальцы Халеда скребли по столу, словно счищая с него что-то невидимое. Он сейчас выглядел со стороны страшно — мертвенно-бледное лицо, горящие безумием и отчаянием глаза, подрагивающая челюсть. Арабы не справились, не сумели предотвратить открытие пятого замка. Уже пятого! В голове билась одна мысль: "Осталось всего два!" Неужели не удастся остановить надвигающуюся катастрофу?!

Материалист и прагматик, Халед вынужден был поверить в вещи, которые всегда ранее считал заведомой чушью, однако факты — упрямая вещь, от них никуда не денешься. Сотворенное Фатихом и Джонсоном в Саудовской Аравии просто потрясало — а ураган однозначно дело рук этих двоих.

Да если бы только в Саудовской Аравии! Ураганы, штормы и бури прокатились по всему миру, причем такой силы, что метеорологи только разводили руками. Во-первых, ни один прогноз не предсказывал ничего подобного, во-вторых, это буйство стихий не вписывалось в двенадцатибальную шкалу, а в-третьих, что окончательно указывало на искусственное происхождения стихийных бедствий, в них не погиб не один человек, за исключением арабов в Аравии. Странно, но опять же факт. Разрушений было множество, однако люди не пострадали, словно нечто невидимое, но всемогущее, хранило их.

Сейчас уже всем в мире стало ясно, что надвигается глобальная катастрофа, все получили предупреждение, четко осознав, что превысили меру Его терпения. Халед зло выругался. Да кто дал этому Ему право судить людей?!! Люди сами и только сами должны решать, как им жить, не оглядываясь на устаревшие тысячелетия назад догмы! Но нет же, нечто невидимое и непонятное решило, что человечество, видите ли, живет неправильно!

"А я свободен! — разъяренной птицей билось в голове координатора. — Я имею право поступать, как я хочу! И никакие глупые моральные догмы мне не указ! Все это в прошлом! Сейчас значение имеет только целесообразность! Это наш путь, а не их долбаная мораль! Если нам выгодно, то оправданы любые поступки! Вот основа всего! Как можно этого не понимать?!!"

Но поделать Халед ничего не мог, сила, ведущая планету к гибели, казалась непреодолимой. Она не обращала внимания на их усилия, ломала все на своем пути. Но больше всего координатора бесили идиоты, служащие этой проклятой силе проводниками. Он пытался понять мотивы их действий — и не мог. Неужели они не осознают, что губят великую цивилизацию?! Или эти чертовы неудачники винят всех вокруг в своих неудачах и просто мстят? А может, им предложили что-то такое, перед чем не может устоять никто? Халед прекрасно отдавал себе отчет, что предложи ему кто-либо бессмертие и неуязвимость, он бы продал и предал всех и вся. Да, вывод один. Их просто купили. Интересно, можно ли их перекупить?

"Если они получили что-то, что можем дать мы, то однозначно да, — лихорадочно думал он. — А вот если что-то большее, то сомнительно. Но можно попытаться заставить их поделиться, взамен дав то, чего у нас в избытке. Вопрос в том, как с ними хотя бы встретиться, они же избегают любых контактов... Хотя здесь я их хорошо понимаю — не стал бы я доверять людям, не раз пытавшимся меня ликвидировать. Но пробовать все равно надо".

С кем можно выйти на контакт? Кто известен? Пожалуй, те четверо, что сейчас в джунглях Парагвая. Нужно отдать приказ, чтобы с ними для начала поговорили, возможно, они что-то интересное скажут. Однако говорить лучше всего с позиции силы, если будет такая возможность. Второй вариант — Солнцев. Однако его нужно еще найти. Проще, что он в США, где возможности АНБ практически неограничены. Вот только как его заинтересовать?..

Халед встал и прошелся по кабинету. Ничего в голову не приходило. Стоп, а если разыграть карту заложников? Ведь ясноглазые под контролем, их можно поместить в особо охраняемую зону и начать по одному ликвидировать, сообщая через прессу о "случайной" гибели того или иного ребенка. И попросить Солнцева выйти на связь, чтобы избежать проблем в дальнейшем — он поймет, каких проблем, сам работал в похожей структуре. Вот только как именно все это сделать? Стоит проконсультироваться хотя бы с Лорино, у него светлая голова, может подсказать что-то дельное.

Отдав по селектору приказ срочно вызвать к нему главного аналитика, координатор продолжил размышлять. В мире царила паника, пока еще правоохранительные структуры ее кое-как сдерживали, но в случае срыва еще одной печати это станет уже проблематичным — в полиции и прочих организациях тоже служат люди, которые не меньше прочих хотят жить. И если они поймут, что государство больше не контролирует ситуацию, то их реакция будет непредсказуема. Возможно, придется вводить военное положение, но это на совсем уж крайний случай.

— Позвольте, мистер Халед? — возник на пороге Лорино. — Вызывали?

— Да, проходите, садитесь, — кивнул координатор. — Мне нужно, чтобы вы оценили возможные риски одной идеи.

Внимательно выслушав шефа, аналитик надолго задумался. А затем отрицательно покачал головой и сказал:

— Простите, но я в этом участвовать не намерен.

— Почему? — удивился Халед.

— Мне не улыбается судьба покойного принца Фейсала, — спокойно ответил Лорино.

— Покойного?! — едва не подпрыгнул координатор.

— Да, информация поступила от нашего агента в СА около двадцати минут назад, — с интересом глядя на него, сообщил аналитик. — Мы просто не успели вам сообщить.

— Что же с ним случилось? При его-то охране!

— Он сгнил заживо буквально за сутки. И, поверьте, очень сильно мучился. Врачи сумели только определить взрывообразно развивающуюся проказу. Причем ни один другой человек не заразился!

— Но причем здесь болезнь принца? — растерялся Халед. — Подхватил где-то редкую инфекцию, бывает.

— А то, что это болезнь начала развиваться сразу после ликвидации ясноглазых. — Взгляд аналитика стал жестким. — Вы верите в такие совпадения? Я — нет. Мы уже сталкивались с невероятными с практической точки зрения вещами, поэтому я настоятельно рекомендую не делать резких движений по отношению к ясноглазым. Слишком опасно.

— Возможно... — прикусил губу координатор. — Жаль, план был неплох.

— Хочу дополнить, — усмехнулся Лорино. — Тем или иным образом погибли все, имевшие отношение к вышеупомянутой ликвидации. Понимаете? Ни один человек не уцелел! Ни один! Выжившего чудом во время бури подполковника сразу после выхода из бункера укусила змея. Спасти не успели. Это статистически невозможно, однако это так. Мне других доказательств не нужно.

— Мне, пожалуй, тоже, — хмуро согласился Халед.

— Вспомните также, прошу вас, предупреждение кардинала Джинелли, — добавил аналитик. — Я внимательно изучил протокол вашего разговора в Ватикане. Скажу сразу — Церковь очень обеспокоена, более того, понтифик в панике. И игнорировать это я бы не стал.

— Вынужден согласиться, — с досадой процедил координатор. — Мне тоже не хочется повторить судьбу принца.

— Никому в здравом уме этого не захочется, — поежился Лорино. — Но я хотел бы вернуться к разговору с кардиналом и понтификом. Джинелли сказал, что Солнцефф может являться стержнем всего построения.

— Что вы подразумеваете под "построением"? — с недоумением поинтересовался Халед. — Подробнее, пожалуйста.

— Понимаете, ключей и замков скорее всего четырнадцать, — задумчиво объяснил аналитик. — Иначе говоря, семь пар, поскольку печатей тоже семь. А возможно, шесть пар и один человек-ключ, для которого замком являются все остальные. Почему-то последняя модель кажется мне наиболее достоверной, она математически непротиворечива. Смотрите, — он набросал что-то на листке бумаге, вырванном из своего блокнота. — Два противостоящих друг другу взаимосвязанных шестиугольника с точкой совмещения между ними. Иначе говоря, две примыкающих вершинами друг к другу шестиугольные пирамиды. И если Солнцефф — центральная точка, то предсказать, что произойдет в результате ее изъятия, я не возьмусь. Пока недостаточно информации. К тому же, это — всего лишь умозрительная модель. Не имею понятия, что она значит на практике. Уверен только, что крайне важна.

— Это, конечно, очень интересно, но ничего нам не дает, — разъяренно потер лоб ладонью координатор. — Какие практические действия вы могли бы порекомендовать?

— Нам необходимо понять, чего добиваются ключи, замки и ясноглазые. Они связаны. А значит, нужно любой ценой выйти на контакт с любым из них и попытаться выяснить. С ясноглазыми говорить смысла нет — их буддистские коаны понять практически невозможно. Зато остальные могут хоть что-то разъяснить в происходящем. Иначе мы так и будем блуждать в потемках.

— Я думал об этом относительно Солнцеффа, но вы сами не одобрили мой план заставить его пойти на контакт, — тяжело уронил Халед. — Как еще можно его заинтересовать?

— Не знаю, — развел руками Лорино. — Тем более, что его нужно для начала найти, а наши хваленые оперативники опять сели в лужу.

— Сели... — с досадой подтвердил координатор.

— У меня есть одно предположение, основанное чисто на интуиции, объяснить его с точки зрения логики не могу, — аналитик хмуро покосился на шефа, никогда не одобрявшего никакой мистики и прочей ерунды.

— Какое? — устало спросил Халед.

— Джек Полански, — бросил Лорино, нервно потирая руки. — Он первый зафиксированный ясноглазый. Возможно, первый вообще. Я считаю, что Солнцефф идет к нему. Поэтому стоит усилить охрану базы. Однако нельзя применять силовых методов ни по отношению к Полански, ни по отношению к Солнцеффу.

— Посмотрим по обстоятельствам, — холодно ответил координатор. — Но охрану я усилю, благодарю за предупреждение. Это все?

— Почти, — аналитик выглядел неуверенно. — Есть еще кое-что важное. Очень важное!

— Говорите.

— Изучая протокол вашей ватиканской встречи, я обратил внимание еще на один момент — уход неформалов из нашего мира, причем неформалов разной направленности. Поначалу мне показалась непонятной озабоченность Церкви данным обстоятельством. Но обдумав слова кардинала Джинелли, я пришел к выводу, что процентов на восемьдесят, может, немного меньше, он прав. Эти асоциальные личности, я имею в виду неформалов, действительно играют в общей картине социума какую-то важную, но непонятную мне до конца роль. И их уход, судя по всему, может принести обществу немало вреда. Поэтому наш отдел рекомендует подумать о том, как это предотвратить. Но опять же — силовые методы скорее всего не сработают, наоборот, они только ускорят отток уходящих, у них появится уважительная причина для бегства.

— Можно подумать они без причины не уходят... — недовольно буркнул Халед, сам не раз задумывавшийся над этим вопросом. — Вот только чего им вообще надо?!

— Трудно сказать... — вздохнул Лорино. — Но хотел бы обратить ваше внимание вот еще на какую деталь. Смотрите — уходят байкеры, ролевики, музыканты и черт их знает кто еще. Они все очень разные, интересы большинства не совпадают абсолютно. Но все они уходят, а значит, есть какая-то связь, какой-то общий критерий, по которому неизвестная сила определяет, кому дать доступ куда-то туда, а кому — нет.

— Было бы неплохо этот критерий выяснить... — заинтересовался координатор.

— У меня есть некоторые подозрения, но опять же на уровне догадок, — в который раз вздохнул аналитик. — Вы помните уход байкеров. Так вот, как выяснилось, ушли далеко не все. Отморозки и уголовники, которых хватало среди них, все до единого остались. Помимо них остались личности, для которых байкерство являлось всего лишь хобби. И, что насторожило меня больше всего, ни один из тех, для кого деньги и преуспевание являются основным приоритетом в жизни, не ушел. Мы допросили множество оставшихся. И все они утверждали, что ощутили, как нечто огромное, посмотрев на них, с презрением отвернулось, дав понять, что на так называемых "звездных дорогах" такие не нужны.

— Любопытно, — заметил Халед. — Но что это дает?

— А то, что неизвестная сила уводит из нашего мира тех, кто не признает наши ценности, отрицает их. Тех, для кого деньги имеют очень небольшое значение. Их не купишь, вот в чем беда...

— Невозможно! — презрительно отмахнулся координатор. — Просто у каждого своя цена.

— Вот только мы их цену заплатить не в состоянии, — криво усмехнулся Лорино. — По крайней мере, так считают мои лучшие спецы, а я им доверяю. Кого-то, возможно, деньги и удержат, но я сомневаюсь, что такие вообще ушли бы. Их, скорее всего, не взяли бы. Учтите, я не разделяю взглядов этих недоумков, но сумел осмыслить их логику, точнее, отсутствие таковой.

— И что же вы посоветуете? — спросил Халед.

— Кое-кому можно и денег подбросить, — посоветовал Лорино. — Возможно, не напрямую, а сделав что-то затратное, но нужное неформалам. Хотя бы построить те же полигоны для ролевых игр. Да мало ли что еще.

— Дороговато обойдется... — поежился координатор.

— Боюсь, если не сумеем остановить надвигающиеся события, то деньги вскоре нам уже не понадобятся... — цинично усмехнулся аналитик. — Попробуйте озадачить этим русских, у них неформалов уходит больше всего.

— Пожалуй, — задумчиво кивнул Халед. — Сегодня же позвоню Новицкому, пусть займется, поищет, чем можно заинтересовать уходящих. Да и выяснить почему они, с их точки зрения, уходят.