Такой же хороший совет дал Коптер:
— Шеф, не жалей о прошлом — это полученный жизненный опыт, — солидно кивнув начал он. — Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но именно с их молчаливого согласия существуют в мире предательство и убийства.
К выдаче советов присоединился и призрак:
— Неразумно бояться того, что неизбежно.
Решай проблемы по мере их поступления!
Мышь оторопело выслушал своих помощников и верных друзей:
— Всё же, какой будет ваш совет? — уточнил он.
Коптер и призрак переглянулись, а коробочка даже хрюкнула: видно, что шеф явно переутомился, раз не понимает очевидных вещей, и хором выдали:
— Мы тут подумали, не очень сильно, но решили, что нам надо грабить, расхищать, воровать!!!
Мышу только и оставалось, что, вздохнув, принять ценные советы своих друзей. Будем считать, что их мнение он учёл. С другой стороны, они в чём-то правы: где брать деньги, чтобы отдать долг системе. А друзья высказали вполне короткую и ёмкую мысль, которая должна быть, как хорошее женское бельё: тонкое, прозрачное и короткое. А здесь уже короче некуда: грабить, воровать, расхищать. Вот она какая, сермяжная-то правда.
Остаток дня Мышь решил провести рядом с друзьями в утончённой беседе с ними и прогулке по местному лесу. Он только не учёл энергию друзей, которая била через край. Сначала Коптеру захотелось в этой локации проверить свой талант кладоискателя, поэтому, вместо беседы все бегали между деревьев и искали клады. Клад они совместными усилиями всё же нашли и выкопали. Клад представлял собой маленький сундучок, окованный железными полосами. В сундучке оказались серебряные разнокалиберные ложки и вилки, покрытые мутным налётом.
— Антиквариат, — суетился Коптер. — Ценная вещь, дорогая.
— Точно, антик, — солидно подтвердил призрак. — Если натереть вещи, то будут блестеть, как у кота глаза.
— Блестеть будут! — мечтательно проговорил Коптер.
Ложку дёгтя во всеобщее ликование добавил Изя, ворчливо сказав, что любой слабоумный дурак может клад найти, а вот украсть не каждый может. Что, слабо?
Компания на Изино "слабо" не купилась, а заклеймила его пренебрежением. Будут тут всякие коробки указывать обществу.
Просто по лесным тропинкам погулять не получилось: призрак, летящий впереди, объявил, что впереди ручей, причём, перспективный с точки зрения добычи золота и драгоценных камней. Как добывать золото в воде никто толком не знал, поэтому ограничились добычей драгоценных камушков, опыт добычи которых был получен ещё на берегу моря. Вот и пришлось Мышу вместо отдыха брести по колено в холодной воде и всматриваться в неё с целью поиска камней. Коптер нырять не умел, призрак тоже, но все хотели много камней, желательно драгоценных. Так что пришлось Мышу периодически наклоняться за очередным, якобы, жутко драгоценным камнем. Говорят, дуракам и новичкам везёт: компания всё-таки умудрилась найти пару ценных камней. Вскоре Мышу бродить в холодной воде надоело, и он решил просто прогуляться по лесу, вот по этой узкой тропинке, где на него внезапно и натолкнулась бабушка, или он на неё натолкнулся. Обыкновенная бабушка, в зелёном платочке и убогом плаще. Откуда эта бабушка здесь взялась, никто не понял, её появление все проморгали. Вот идём по извилистой тропинке, никого не трогаем, вдруг из-за кустов выскакивает бабушка и радостно вешается на шею к Мышу, как к родному. Бабулька даже умудрилась поцеловать его в щёчку. Мышь автоматически тоже чмокнул бабульку в щёчку: может у них тут так принято, у местных. Встретились в лесу — надо обязательно поцеловаться. От поцелуйчика Мыша бабка только шире стала улыбаться, прямо вся лучилась от счастья, что Мышь начал подумывать, а вдруг это сумасшедшая какая местная.
— Так вот ты какой, игрок Мышь, — радостно сообщила она. — Вот шалунишка. То-то на тебя Рандомушка-то внимание обратил. А не узнаёшь ли ты меня, внучек? Посмотри на бабушку.
Мышь пригляделся к весёлой старушке. И так и этак. Бабулька, как бабулька. Он покосился на своих друзей, те тоже стояли и непонимающе глазели на бабку. У Мыша в родне бабушки не водились, нет, они-то были, но он их никогда не видел. Деда-уголовника видел, а бабок нет.
— Не узнаёшь бабушку? А если так, — произнесла бабка и её плащ несколько преобразился. На нём теперь появилось изображение совы.
— Ээээ....орнитолог местный? — предположил Мышь.
— Сам ты орнитолог, — обиделась бабушка. — Развёл тут птичник, понимаешь. Ладно, признаюсь. Аллегория я. Самая настоящая. А ты говоришь, орнитолог. Твоя перманентная демонстрация умственной неполноценности как-то, знаете ли, утомляет.
— Аллегория? — удивился Мышь словам утомлённой им бабушки.
— Ну, да! Теперь тебе понятно, кто я? — видя, что Мышь упорно не догоняет, бабушка стала пояснять. Ну, аллюзия я, реминисценция, метонимия. Ну, и чего ты ждешь?
— Не знаю, чуда какого-нибудь.
— Э, милок, — бабушка поняла, что Мышь полная бестолочь и природа немного обделила его извилинами. — Чуда не будет. Будет совет. Вот внемли мой совет: тебе, касатик, срочно учиться надо, мудрость свою повышать. А то, так и останешься неучем. Понял, бестолочь.
— Чего это, бестолочь, — нахмурился Мышь.
— Если не бестолочь, скажи, что означает этот символ? — бабушка рукой показала на изображение совы на своём плаще.
— Птичка, — подсказал Коптер. — Я знаю!
— Это животное, называемое птицей, — солидно ответил Мышь.
— Сам ты животное, называемое приматом из тундры, — сообщила бабулька. — Для необразованных приматов сообщаю, это символ мудрости. А я, соответственно, олицетворение мудрости. Аллегория мудрости, а по совместительству двоюродная сестра Рандома Великого. Хотела тебя наградить мудростью, но вижу, что ты и без мудрости перетопчешся. Поэтому, дам тебе только совет, повторюсь, учиться тебе надо. Ну, так уж и быть, дам тебе ещё десять пунктов к интеллекту, не помешает. И ещё, милок, не с каждой аллегорией надо целоваться, некоторых надо отталкивать, например, тупость, кривую да нелёгкую. Теперь прощай и помни бабушку. Чмоки-чмоки.
Тут же бабулька испарилась, словно её и не было, только система сообщила, что Мышу повышен Интеллект до 54 пунктов.
Пришла, испортила настроение, дала дурацкий совет: учиться, дескать, надо. И смылась.
Призрак и Коптер потрясённо молчали, только коробочка бормотала: "Учиться, учиться и учиться. Ага, правильно, надо учиться воровать. Мудрая, однако, бабка попалась".
Мышь констатировал неутешительный для себя вывод о том, что современная научная картина мира — это смесь догадок и противоречивых умозаключений обитателей этого мира. И с этим надо было как-то жить: день закончился в диком отчаянии, но с кучей советов. Так, можно, и веру во Вселенную потерять, а заодно и аппетит.
Как опытный планировщик Мышь знал, что при планировании своего будущего надо затраты и сроки умножать на волшебное число "Пи" которое, как писал Коперник составляет 3,14. Вот тогда всё будет в шоколаде, а может быть, не будет.
Приняв такое умозаключение к сведению, Мышь решил отправиться в реал дослушивать ботанику про червячков. Естественно, его друзья последовали за ним, только находясь в инвентаре, где тепло и сухо.
Реал встретил Матвея без всяких вывертов: за почти две минуты его отсутствия ничего не произошло, ведь он только немного поспал. Теперь надо было сидеть и слушать лекцию ботаника, которую Мышь не воспринимал. Но бубнёж преподавателя, как фон не мешал парню сформулировать планы на будущее. Уже было очевидно, что получить бесплатное хорошее или нормальное образование у него не получится. В смысле в реале не получится. Вывод: надо только во Втором Мире найти соответствующее учебное заведение и пройти базовые курсы основных наук. Зачем это надо? Это надо чтобы в реале получить более интересную работу, ведь полностью погрузиться в виртуал правительство не позволит. Полностью погружаться разрешалось только инвалидам и пенсионерам, а здоровым людям надо было обязательно несколько часов в неделю отработать на благо общества. Мышь на инвалида не тянул, даже если его признают дебилом, то есть, инвалидом умственного труда. Это за глаза его так могут склонять, а по документам он числится, как ребёнок с педагогической запущенностью, то есть, вроде не совсем дурак, но к этому рангу приближающийся. Маргиналами таких кличут. Его даже читать и писать научили, а работать с клавиатурой он умеет вполне сносно. Следовательно, для низкооплачиваемого труда он годен, но другое дело, что самому Мышу не очень хотелось быть в самом низу социума, ему хотелось быть где-то в серединке. Осторожно надо быть со своими надеждами, они, часто, приводят к разочарованиям. А помечтать? Помечтать можно, только мечты от надежд не далеко ушли: у мечтаний повышенное содержание ирреальности.
Мышь тешил себя надеждами, что у него всё будет прекрасно. С чего бы это? Конечно, мечтать не вредно, но в случае с Мышом, ему надо было бы задуматься, прежде всего, над тем, как выжить. А вот с "выжить" могло и не получиться, причём, всё могло произойти весьма скоро, ибо кое-кому Мышь уже стоял поперёк горла.
— Что-то ссыкотно с этим Мышом связываться, — почесав затылок, произнёс Гастроном своему шефу, Некрасову Сергею Сергеевичу — директору учреждения, которое по привычке все называли "Детский дом", хотя это учреждение имело несколько другое название: "Центр содействия семейному воспитанию Љ 239".
Сейчас двое семнадцатилетних парней — Гиря и Гастроном, чалившихся, то есть, воспитывающихся в этом учреждении, имели приватную беседу с директором. У директора наболело и уже подгорало, раз он вызвал к себе Гирю и Гастронома, бывших когда-то подручными покойного Весовщика.
— Да никто и не обещал, что будет легко. Так мне людям что, так и передать, что кому-то тут, понимаешь, ссыкотно, — наехал на Гастронома Директор. — Уважаемые люди уже недовольны. Ты знаешь, что после убийства Весовщика бизнес просел на 10 процентов? Кто нам возместит эту дыру? На святое никто покушаться не даст, а бизнес — это святое. Ну, всё, вообще приехали, муха бляха: что вы ещё скажете в своё дурацкое оправдание? Скажите лучше что-нибудь умное.
— Не, Сергеич, реально за Мышом крутые люди стоят. Один Раджа, чего стоит, — встрял в разговор коренастый и белобрысый Гиря.
— Во-первых, Раджи больше нет на этом свете, — напомнил директор патсанам. — А во-вторых, большие люди решили так, или мы возмещаем недополученное и работаем хорошо, или они меняют схему бизнеса. Но вас патсаны в этой схеме уже не будет: вас решили сдать полиции, как закоренелых преступников. Сами понимаете, не маленькие, надо же кого-то сдавать органам, полицаи тоже кушать хотят. Вот ваша кандидатура вполне в это дело вписывается: думаю, лет на пять — семь, вас закроют. Но вы не расстраивайтесь, мы будем помнить о вас, передачки посылать раз в год, ага. Вы ещё молодые, отсидите и выйдете с чистой совестью. А с Мышом мы тут будем тогда по-другому решать. Хотя, что с ним решать: он и так на всю голову раненый. Хорошо, если бы на эту голову прилетел кирпич, тогда смело можно сдать его в психушку, там держат тех, от кого одни беспокойства обществу. Пусть учёные мозгоправы корректируют его мозги, которые ещё у него остались.
— Не, Сергеич, не надо коней гнать, — начали наперебой оправдываться Гастроном и Гиря. — Насчёт кирпича не обещаем, но маленький налёт на него мокриц с большими телесными потрясениями, организовать можем. Только не рядом с заведением. Вот только Мышь, падла, сидит здесь и ни куда не выходит. Вот как его выманить?
— Вооот, — можете же соображать разумно, когда надо, — похвалил патсанов директор. — С мокрицами, как перетрёте, то сообщите. Мы найдём способ, как отправить Мыша одного в город. Ему, к вашему сведению уже тринадцать, так что он может ходить в город по делам и без сопровождающего. Например, мы ему выпишем пятьсот рублей материальной помощи. У него, как я точно знаю, банковской карточки нет, поэтому ему надо будет получать деньги по чеку в банке. Уловили, подельники?
Гиря и Гастроном понятливо закивали.
— Так что за дело, патсаны, — сухо простился с отморозками Сергей Сергеевич. Он швырнул патсанам две дозы товара, для успешного найма мокриц, которых те должны были подписать на мокрое дело за эти две дозы.
Думаете, что это очень малая плата — две дозы за убийство? Отнюдь, ведь Гастроном и Гиря будут договариваться с мокрицами, а те за дозу согласны на всё. Ведь это же мокрицы, полностью опустившиеся торчки, самое дно общества одержимых веществами. Мокрицы уже растеряли своё здоровье, свой ум, у них нет денег, нет совести, да ничего у них нет, кроме неудержимой тяги к веществам. Гастроном и Гиря сами периодически закидывались наркотой, но свысока смотрели на мокриц. Они не хотели думать, что пройдёт лет восемь — десять, а то и раньше, и они сами постепенно опустятся до уровня мокриц ибо наркотики дело такое: они полностью высушивают человека, лишая того всего, даже души.
Мышь, теряя терпение, прослушал несколько занятий, потом получил разрешение у воспитателя на использование терминала с выходом в сеть: ему надо выяснить какие существуют обучающие программы, их рейтинг, и самое главное, сколько это дело стоит.
Мирно идущего по коридору, погруженного в себя Мыша выловил Примочка:
— Слышь, Мышь, — схватил он того за плечо и выдал информацию. — Тебя к секретарю зовут. Беги быстрей. Там тебе выписали материальную помощь. Песец, огромную.
Примочка завистливо смотрел в глаза Мышу. Вот же чуваку везёт: ни за что отхватил пятьсот рублей. А это четыре пачки мороженного. Фартовый этот Мышь. Может набиться к нему в компаньоны по расходованию этого богатства?
Мышу пришлось тащиться к секретарю за своим "богатством". Богатство представляло собой чек на пятьсот рублей, который надо было обменять на денежные знаки в Сбербанке, ведь у Мыша, как знали все, нет пока собственной банковской карточки. Здесь все ошибались. Действительно, своей карточки у Мыша не было: ему такую карточку должна была сделать его мамка, как опекун, но та, даже не подумала сделать такую мелочь. Однако, карточка у Мыша была, и даже деньги на ней были, немного, но были. Просто ему вручил одну из своих банковских карточек Садовник. Зная ПИН-код, Мышь мог ей пользоваться. Естественно, он не афишировал об этой карточке в стенах учреждения, а Садовник посчитал, что не обеднеет, если подарит карточку Мышу и положит на неё несколько тысяч рублей. Пусть патсан хоть мороженного поест, как выйдет в город.
Платёжное требование Мышу выдала секретарь директора: это всё было обставлено, как аттракцион неслыханной щедрости. Получалось так, как будто Мышу выдавали не несчастные пятьсот рублей, а пятьсот тысяч. Из своего кабинета вышел даже улыбающийся директор, который лично объяснил в какой Сбербанк Мышу нужно идти, и как туда ловчее добраться.
— Когда собираешься завтра идти получать свои деньги? В девять утра? Прекрасно. Иди в банк на улице А. Барто. Едешь на автобусе до остановки Восьмое Марта, а там через парк на эту улицу. Ага, А. Барто, запомнил? Знаешь такую. Э, брат, конечно, не знаешь. Это писательница для взрослых, строго 18+. Это она написала стихи про резиновую Зину, которую купили в магазине. Тебе такое ещё рано читать. Так что чеши завтра с утра, получай свои деньги, и ни в чём себе не отказывай. Гы-гы.
