Дисциплинированной толпой мы ввалились в хранилище и тут же разбившись на привычные группы, стали обходить стеллажи. За тонким, но необычайно прочным стеклом, на полках покоились перчатки, кинжалы, жезлы, посохи, волшебные палочки и даже магические кастеты. От всех них ощущался легкий фон магии, который не шел ни в какое сравнение с черным посохом, летающим следом за директором, будто верная собачка, бегающая за хозяином.
— В древние времена маги должны были выбирать: создать магический концентратор, облегчив себе манипуляции с внешней энергией, но ослабив самого себя, либо пытаться идти путем предков, измываясь над своими телом и духом, увеличивая мощь и выносливость лишь тренировками, — черный грифон неспешно плыл мимо нас, вещая хорошо поставленным глубоким голосом. — Когда-то, еще при основании нынешней империи, совершались попытки создания артефактов, которые переходили бы от отца к сыну... или дочери, поколение за поколением накапливая силу своих прежних хозяев. Не все из этих экспериментов увенчались успехом, в первую очередь из-за того, что велика вероятность, что в семье двух одаренных не родится ни одного волшебника. Поэтому, в домах многих княжеских родов, сейчас хранятся клинки, либо иные "ценные игрушки", способные послужить пробудившим магию потомкам, как служили их предкам. Но должен предупредить, что из-за того способа, которым создаются наши концентраторы, они со временем приобретают некое подобие воли и если владелец им не понравится, либо не сможет их подчинить — будут всякий раз при создании чар как-либо вредить...
— Директор, а из чего создаются концентраторы? — первым задал вопрос Морген, с интересом рассматривающий позолоченное копье, одиноко выставленное в почти пустом стеллаже.
— Правильный вопрос, ученик, — похвалил альбиноса черный грифон. — Материал основы может быть совершенно любой — даже глина подойдет, но нужно учитывать, что данный инструмент должен быть удобен в использовании. Чтобы добиться наилучшего взаимодействия с концентратором, да и просто придать предмету свойства проводника, с ним необходимо... поделиться собственными духовными каналами.
По помещению пронесся удивленный, возмущенный и даже испуганный вздох. Все же сама мысль о том, чтобы отдать свои духовные каналы, которые через боль и слабость развивал более десяти лет, вызывала яркое отторжение. Герда же вовсе вздрогнула и укуталась в крылья, словно ей разом стало холодно.
— Вы правильно все поняли, ученики: волшебник, ради увеличения своего боевого потенциала, выносливости и контроля, жертвует частью грубой силы, отдавая ее предмету, — директор Роуг улыбнулся, словно получал удовольствие от этой части лекции. — Кто-то из вас, как например Вик из рода Франк, сможет воспользоваться артефактом предка, коли такой у него сохранился, кому-то я сам, если посчитаю нужным, выдам наименее ценный образец из коллекции. Ну а остальным, ради своего развития, придется научиться делать концентраторы, а затем решать, сколько духовных каналов они готовы пожертвовать. Слабый артефакт в лапах сильного мага рискует перегореть, да и просто будет ограничивать хозяина, а слишком сильный может выйти из-под контроля, да и раскрыть весь его потенциал способен лишь сильный чародей. Обычно, в подобных ситуациях, используют половину духовных каналов из задних лап...
...
— Вот и все, — констатировала Герда, вырывая меня из воспоминаний.
Как раз в этот момент, в Часовой Башне скрылись последние первогодки, а за ними вошли в дверь и наставники, успевшие бросить на нас рассеянные взгляды. В груди даже стало немного горько, ведь эта школа, почти две трети моей новой жизни, была для меня... и всех остальных учеников... настоящим домом. Здесь мы ссорились, дрались, мирились, а кто-то даже умудрился влюбиться (кто бы мог подумать?). Теперь же, двери за нашими спинами закрыты и пора лететь в город, чтобы уже завтра утром предстать перед членами Ордена Башни, получить свои назначения на службу в войсках и отправиться в разные уголки страны.
— Не вешай клюв, Жак, — хмыкнул Морген. — Жизнь не заканчивается.
— Точно, — поддержал друга Жоан. — Мы еще не расстаемся. Вот послезавтра... Ауч. Герда, ты подаешь своим подругам дурной пример.
— В худшем случае, мы встретимся через десять лет, — заметила Кали, не обращая внимания на ворчание своего "орла".
— Хех, — усмехаюсь и подняв взгляд к луне, торжественно произношу: — Ученики Часовой Башни — десять лет спустя.
"Что называется "Почувствуй себя Дарт Аньяном"".
— Неплохо звучит, — согласился Штерн.
— Угу, — кивнула Фрея, после чего широко зевнула. — Что-то я утомилась.
— Никаких "утомилась", — возмущенно вскинулась моя пташка. — Сегодня — мы свободны от школы, но еще и не в армии...
— На что это ты намекаешь? — подозрительно прищуриваюсь.
— Кое у кого появились короны, — заговорщическим голосом произнесла желтая грифоночка. — А я слышала, что в Белогорье есть круглосуточные трактиры.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — подхватываю пискнувшую пташку на передние лапы и рывком вскакиваю с края площадки, расправляя крылья и готовясь сорваться в полет. — Гхм... Песню запе-вай!
Пора-пора-порадуемся на своем веку,
Красавицам и кубку — счастливому клинку.
Пома-пома-помахивая перьями на крыльях,
Судьбе не раз шепнем "Еще хочу".
Дух воздуха, услуги которого пришлось оплатить заранее, продолжил играть музыку, выуженную из моей памяти, в то время как сам я, под радостные возгласы желтой грифоночки, спрыгнув с крыши Часовой Башни, на бреющем полете стал спускаться к городу. Оставшиеся позади друзья, замешкавшись лишь на секунды, поддержав нас возгласами и смехом бросились в погоню.
— Жак, я этого не говорил, но... — догнавший нас Луи, широко усмехнувшись, заявил: — Мне будет не хватать твоих выходок.
Примечание к части
М-да. В главу не влезло отступлений, так что — придется их перенести на следующий раз.
Распределение
Солнечный луч, ворвавшийся в приоткрытое окно, самым наглым образом оборвал мой сладкий сон, вырывая затуманенное сознание из страны грез, рывком возвращая его к суровой реальности. Первые несколько секунд я глупо хлопал глазами, пытаясь вспомнить где нахожусь (небольшая, но уютно обставленная комната, оформленная в теплых медовых тонах, явно не походила на спальню в общежитии Часовой Башни, да и широкая мягкая кровать — не узкая и жесткая лежанка), а затем воспоминания прорвали плотину, заполняя голову...
"Да уж: что-то мы вчера разошлись".
Приподняв правое крыло, вижу растрепанную Герду, сладко сопящую уткнувшись мне в грудь, коготками вцепившись в плечи, а хвостом обвив мою левую заднюю лапу. Тут же о себе напомнили царапины, исполосовавшие спину и бока, мышцы отдались тянущей болью (словно после долгой тренировки), да и если присмотреться, то в крыльях явно не хватает пары-тройки... десятков... перьев разных размеров.
"Это было... за-ши-бись", — расплывшись в наиглупейшей улыбке, когтями правой передней лапы скольжу по загривку подруги, зарываясь в перья, постепенно переходящие в шерстку.
— Ммм... — томно промычала желтая пташка, затем крепче зажмурила глаза и потерлась лбом о мою грудь. — Жак... ты мой искусатель.
— Может быть "искуситель"? — уточняю со смешком в голосе.
Грифоница открыла глаза, встретилась со мной взглядом, ехидно прищурилась и хихикнув заявила:
— Не-ет... "искусатель". В какой-то момент я даже испугалась, что ты меня вовсе загрызешь.
— Оу, — смущенно отвожу взгляд, действительно припоминая, что в ходе сегодняшней ночи позволил себе несколько слишком многое. — Прости...
— Глупый, — щелкнув меня когтем по клюву, Герда зажмурилась и отстранившись, потянулась всем телом. — Мне даже понравилось. Это явно стоило того, чтобы пару лет потерпеть...
— Ты меня успокоила, — тоже потягиваюсь, а затем соскальзываю с кровати на деревянный пол номера, вставая на четыре лапы и встряхиваясь всем телом, из-за чего царапины и ссадины снова дали о себе знать.
— Обращайся, — муркнула в ответ пташка, потягиваясь по кошачьи прямо на кровати, сперва поднимая над постелью плечи и голову, а затем наоборот — выпячивая пушистый, аппетитный...
"Стоп-стоп-стоп... Нам собираться нужно", — одергиваю себя и отвожу взгляд от той части тела подруги, которой раньше уделял как-то мало внимания.
— Жак? — позвала грифонша, принимая сидячее положение, поджав под себя задние лапки.
— Что? — сам поднимаюсь на задние конечности, еще раз окидывая взглядом бардак, который мы устроили в номере.
"Белье разбросано, мебель опрокинута, одна занавеска сорвана... Такое чувство, будто мы тут дрались, а не наоборот".
— Не тормози, — усмехнулась Герда, правой передней лапкой похлопав по кровати перед собой. — Садись: лечить тебя буду.
...
После того как желтая пташка убрала с моей шкуры самые заметные следы вчерашних (или сегодняшних?) событий, а потом и я подлечил оставленные на ней отметины своей несдержанности, мы ополоснулись в душе и обсушились магией. Вещей у нас с собой было немного: мой медальон, стилет-концентратор, на который ушло четыре духовных канала из задних лап и четыре медных кольца, которые являются концентраторами, выданными Герде Роугом (в каждом из них находится по одному духовному каналу). Впрочем, прежде чем покинуть номер, пришлось задержаться для того, чтобы слегка в нем прибраться...
На первом этаже гостиницы, куда прошлой ночью завалилась наша шумная компания, уже собрались остальные две пары: Кали сразу же утащила Герду за отдельный столик, не успели мы и с последней ступеньки сойти, а Жоан и Морген махнули лапами, зовя меня за стол, установленный у самой стойки бармена.
— Господа, — кивком приветствую друзей, усаживаясь на удобный пуфик, передние конечности складывая на краю столешницы. — Как ваше "ничего"?
— Очень даже ничего, — чинно кивнул Штерн, а затем продолжил поучительным тоном: — Жак, существует такое замечательное заклинание — воздушный барьер. Если слегка изменить его конфигурацию, то получается отличнейшая звукоизоляция.
— Гхм, — второй раз за это утро смущенно отвожу взгляд. — Было сильно слышно?
— Следуя правилам хорошего тона, как твой друг, я решил не прерывать ваши брачные игры, а вместо этого сам призвал парочку духов, которые до утра ограждали остальных обитателей гостиницы от провоцирующего шума, — Морг выглядел гордым собой и специально тянул слова, словно бы подчеркивая свое благородное происхождение.
— Его Фрея заставила поставить барьеры, — сдал приятеля Луи.
— И это тоже, — сразу же "сдулся" альбинос. — В отличие от некоторых, у нас с самообладанием все в полном порядке.
— Пфф, — розовый грифон махнул на собеседника лапой. — Рассказывай больше.
— А у вас как прошло? — задаю вопрос "боссу".
— Благородные орлы не задают такие вопросы, и не отвечают на них, — сложив передние лапы на груди, гордо задрал клюв Жоан.
— Облом, — констатировал Морген.
— Не так чтобы... но близко к тому, — со вздохом отозвался Луи, после чего развел лапами и зарылся когтями в перья на затылке. — Что мы все об одном и том же: лучше давайте обсудим, как дальше дела вести будем. Жак, есть новые идеи по пневматике?
— Кто о чем, а Луи о коронах, — усмехаюсь и киваю. — Есть пара идей, но ничего принципиально нового...
За завтраком, состоящим из жаренного картофеля с грибами, рыбной котлетой и густым морсом, мы обсудили варианты связи между собой и с торговым домом, на случай если нас раскидают по империи: как рассказывали в Часовой башне, молодых волшебников любят на год-другой отправлять практиковаться в какую-нибудь деревню-городок, под присмотр к опытному члену Ордена Башни. И пусть мне уже известно, куда определят нас с Гердой, но говорить об этом запрещено даже друзьям (все же секретность, особенно в магическом мире — не пустой звук).
К тому моменту как тарелки и кружки опустели, пташки тоже закончили трапезничать и присоединились к нам, запустив очередную волну подколок и шуточек. И пусть все казались достаточно расслабленными и веселыми, но мне за напускной бравадой чудились неуверенность и тревога. Впрочем, все это могло быть лишь плодом моего воображения.
...
Выйдя из гостиницы, занимающей трехэтажный дом, расположенный во внешнем кольце Белогорья, мы направились в сторону здания Ордена Башни, которое находилось во втором кольце столицы. Солнце медленно поднималось на небосвод, по которому плыли пятна белых облаков, ветерок трепал перья и шерсть, шелестя нам вслед листвой кустов и декоративных деревьев, растущих в кадках на перекрестках. Лавки и ресторанчики уже были открыты, зазывая прохожих заглянуть внутрь, горожане суетливо мельтешили туда-сюда, спеша по каким-то своим, несомненно важным делам.
На меня напало какое-то меланхоличное состояние, когда не хотелось ничего делать, никуда идти, а лишь сидеть и смотреть на прохожих или небо. Впрочем, тычок под ребра со стороны Герды, вернул мне бодрость и жизнелюбие, а милая невинная улыбка желтой пташки, убила всякое желание на нее злиться.
— Раньше мне все казалось намного более... — Штерн неопределенно взмахнул правой передней лапой.
— Высоким? — предположила Кали.
— Красивым? — в свою очередь высказала свой вариант Фрея.
— Величественным? — поддержала подруг Герда.
— Все сразу, — обобщил альбинос.
— Тогда и небо было выше, и трава — зеленее, и конфеты были вкусными, — печально протянул Жоан. — Смиритесь: мы — старики, просто еще не знаем об этом.
— Скажешь тоже, старик, — фыркнула сиренька. — Я собираюсь всегда оставаться молодой!
— Вечно молода, вечно пьяна... — произношу с намеком на торжественность.
— Какие же вы еще птенцы, — удрученно покачала головой зеленая пташка.
— Не все и не везде, — многозначительно парировала желтая грифонша.
— И где это они взрослые? — вопросительно изогнула брови Кали.
— За всех не скажу, но Жак... — начала говорить Герда, но была перебита.
— Пташки, а мы вам не мешаем? — уточняю заботливым тоном.
Грифоночки переглянулись, одинаково ехидно прищурились и протянули хором:
— Не-ет.
...
Штаб Ордена Башни, как не сложно догадаться, располагался в башне. Круглое здание из пяти этажей, с множеством балкончиков, по которым можно было перейти от одной двери к другой, было окружено невысокой живой оградой и имело площадку со скамейками. К входу вела широкая дорожка из желтого кирпича, ярко контрастирующая с окружающим белым фоном, создающим зрительный эффект более широкого пространства.
На входе дежурил маг, облаченный в кирасу с символом ордена на груди, с накинутой на плечи белой мантией, который был где-то на пару лет старше нас. При нашем приближении этот грифон и бровью не повел, продолжая смотреть в пространство перед собой, словно бы спал на посту...
"Я не буду проверять, спит ли он на самом деле. Мне не нужно зарабатывать себе недоброжелателя в первый же день взрослой жизни", — мысленно произношу установку, откидывая ряд глупых идей.
