Раненый мир - Книга Холмов

— Что ты всем этим пытаешься доказать? — мрачно взглянув на него, спросил Кел, в необычной для себя манере, молча слушавший длинную тираду, с который был явно не согласен.

— То, что твой бог не вытащит нас из беды многомудрой задумкой хитрых, беспроигрышных путей. Если мы по глупости свалимся в ловушку, там и погибнем. А если нам пару раз повезло, это не значит, что мы все сделали правильно и "дорога нас хранит". Это значит только, что нам повезло, или наших сил в этот раз хватило, едва-едва, — Ричард кашлянул, охрипшее накануне горло напомнило о себе, и закончил уже сипло, — А правильно было пустить вперед не меня, а мою тень. Она бы и подорвалась у обелиска.

Вот с этим сложно было поспорить.

— Сделай мы все совсем правильно, мой ворон прочесал бы весь Холм, а не просто облетел его сверху, — пожал плечами Винсент. — И все-таки отыскал бы засевших в засаде.

— Нульт бы его почуял и развеял, — все еще слегка раздраженно ответил Кел.

— Тогда бы мы еще на подходе узнали, что там засел нульт, — улыбнулся маг.

— Короче, теоретики, — рассмеялась Анна, — давайте решим, что нам сейчас-то делать? Чтобы потом не было мучительно, уж поверьте мне, мучительно больно?

— Ворон летает вокруг, высматривает опасности и все неожиданное. Я иногда смотрю через него. Как обычно. Могу пустить вперед тень Дика, пусть бежит налегке. Хотя пока она просто бежит, никакую засаду не обнаружит. А начнет лазить по кустам, отстанет даже от нашего черепашьего хода.

— Что еще можно сделать? — Анна продолжала стоять на своем. — Чтоб в следующий раз получить от господина Гвента полные счеты камней? Вдруг похвалит, тогда и умирать не стыдно.

Все искоса посмотрели на Кела. Будь тот посвященным, он бы уже знал кратчайший путь до Девятого холма, и получил бы вдобавок смутное предчувствие: ждет ли серьезная опасность на этом пути? А в случае, если все-таки ждет, уселся бы в транс и невидимым духом слетал на разведку. Все эти невероятно полезные дары Странника, не раз спасавшие им жизнь, теперь были недоступны ханте, и это резко снижало ее потенциал.

Алейна не зря сказала светловолосому, что он архи-важен. Если ее можно назвать сердцем Лисов, Винсента мозгами, Анну — когтями, Дмитриуса зубами и броней, а Ричарда глазами и острым жалом, бьющим издали (странный получался лис: бронированный и с луком наизготовку, но жизнь такая, и мы такие) — то Кел был ногами ханты и ее пушистым рыжим хвостом. Благодаря нему Лисы находили скрытые тропы и верные пути, уходили от погони, путая следы. Хвост балансирует на резких поворотах, когда резвый бег заносит несущегося зверька.

Вся лисья хитрость сходилась к Келу и Ричарду, потому что Алейна с Анной и Дмитриусом слишком прямодушны, Винсент, напротив, слишком изощрен, и только рейнджер со жрецом регулярно проявляли правильную, жизненную изворотливость, в итоге позволяя ханте оправдывать свое название. При этом, Кел был еще и лицом отряда, переговорщиком, который с готовностью брал на себя любую встречу и любой разговор. "Стеснение" одно из редких слов, о которых он слыхом не слыхивал. Языкастый, напористый, обаятельный, статный — Кел был всегда уверен в блестящем разрешении переговоров с его, красавца, участием — даже когда переговоры проходили далеко не блестяще.

Теперь от всего великолепия их Кела осталась треть, притом, что как человек он ведь совсем не изменился! Всего лишь пропали дары божества и уверенность в своих силах, а перед ними бледная тень. Как много значило посвящение, подумала Анна, и ее это напугало.

Винсент, сидящий рядом, поймал ее мрачный взгляд, приподнял маску и тихонько, невесело сказал:

— Чем выше силы, которые дает тебе божество, тем выше твоя зависимость от него...

Серый маг опасался не просто так, в своих изысканиях и помыслах он давно уже тянулся к безжалостной Ардат. Но это была скорее идеалистическая и строго теоретическая страсть, какую, наверное, он только и мог питать в принципе. Его платонический интерес пока не угрожал ханте, благо Совершенная находилась на другом конце мира, где восседала на алом троне из застывшей крови поверженных врагов, и Север пока не входил в ее сферу интересов. Ей бы разобраться с соседями, огромными пространствами древней империи Ассирит, где безумные боги истязали целые народы. Нисхождение не убило их, но искалечило и сделало еще более больными и страшными, чем они были в прошлом.

— Я могу призвать волка, — сказала Алейна, видя, что других предложений у друзей нет. — Приручу его и пущу бежать впереди, если он почувствует опасность, по нему будет видно.

— Это было бы неплохо, тени Винса запах не ловят, — кивнул рейнджер, — только никого ты теперь не призовешь.

Девчонка сначала удивилась, потом вспомнила, что все большинство крупных зверей на десятки лунн вокруг остались на той равнине вокруг истерзанного броневагона, и удрученно кивнула.

— Тогда обращусь к Матери, — решила она. — Нам надо понять, как спасти Кела. Давайте сложим верный вопрос!

И вот над этим все дружно призадумались.

Три рассвета спустя с последнего обращения, любой жрец может снова прикоснуться к мудрости своего бога. К неимоверным познаниям о мире и жизни, тысячелетнему опыту, к необъятности взора, что в один миг видит больше, чем может за всю свою жизнь познать обычный смертный.

Анна только вчера спаслась, не скончалась от ран лишь благодаря Исцелению, поистине драгоценному дару богини. Но она все равно считала, что самый ценный дар Хальды — именно ее Мудрость. Хотя, все-таки нет. Самый ценный Воскрешение. Возможность вернуть невозвратное, отвратить неотвратимое, перевернуть законы природы с ног на голову. Поменять все правила игры.

Исцелить, зарастить раны, одолеть болезни и очистить от яда может маг виталиса. В силах магистра этой стихии отрастить руку или ногу, или даже восстановить уничтоженное тело — если сделать этот тут же, пока душа еще не покинула его, и если тело хоть в какой-то сохранности. Но только жрец Хальды, в ранге высокого, сможет вернуть ушедшего за грань, потому что это уже не только магия жизни, но и магия смерти, и магия душ. Вернуть не как другие магии жрецы, не в виде нежити или пленённых душ, не на время, не вселяя уходящих в новые тела, как случилось с Дмитриусом, — а самым чистым образом возвращая к жизни и даруя новый шанс. Воссоздать тело и вложить в него душу.

Сложно не оценить такое сокровище. Но на втором месте в мысленной табели о рангах Анны, и почти так же бесценна — возможность спросить бога о чем угодно, и получить от него ответ. В истории ханты, возможность Алейны и Кела задать ключевой вопрос своим богам уже не раз спасала Лисам жизнь. А полученные сведения меняли всю ситуацию с проигрышной или тупиковой — на с трудом отвоеванную победу.

Ведь любой из богов на порядок умнее любого из смертных. Даже безумные твари, властвующие в Ассирите — каждый из них нечто гораздо большее, чем человек. Личность бога многослойна, устроена совсем по-иному, и восприятие тоже: в том месте, куда бросает взор, божество не только видит настоящее, но сразу понимает ключевое прошлое и провидит ближайшее будущее. Все это единым взглядом, как некую цельность бытия. Поэтому небожитель понимает лучше и видит дальше: где человек осознает лишь костяк причинно-следственной связи, только главные вехи "это потому, что...", божество видит весь процесс целиком, в каждой его мелочи. И знает, на какую из этих мелочей повлиять, чтобы изменить весь исход.

Беда лишь в том, что и другие боги знают. И когда один из них воздействует на события мира людей, все другие получают возможность подобного воздействия, но уже бесплатно, без последствий. Так устроено космическое равновесие: любое вмешательство свыше в материальный мир дает карт-бланш на такое же вмешательство остальным небожителям. Поэтому каждое, даже крошечное влияние сверх тех даров, которые положены жрецам по рангу, качает весы судеб и является разменной монетой в интригах богов. Тем ценнее жрецы, их руками боги обходят вселенское равновесие.

Вторая беда в том, что божество хочет и может подарить своему смертному служителю любой дар, а вот он способен осознать и принять лишь жалкие крохи.

Хочешь взять великую силу из рук Ардат и обрушить на врагов? Но если ты непосвященный, твои руки и воля не удержат дар. Смертоносная волна разойдется вокруг, сметая все на пути, и ты станешь первым, кого она уничтожит. Если ты посвященный и связан узами поклонения с Совершенной госпожой, то поймаешь хотя бы каплю из этой волны, и сможешь показать врагам, что ошибкой было встать на твоем пути. Если ты истинный посвященный, высокий жрец Ардат, твое понимание богини за годы служения кристаллизовалось, а воля многократно возросла, ты возьмешь полные пригоршни дара Совершенной — и враги ужаснутся, увидев, что значит Ее мощь. И только высший сын богини, десятилетия поднимавшийся все выше и выше по лестнице к совершенству, сумеет принять хотя бы десятую толику этой Силы, но и ее хватит, чтобы содрогнулись горы.

Хочешь не воевать, а стать счастливым, прожить жизнь не зря, понять самого себя и прийти к вершинам? Спроси у Хальды — и богиня ответит. Ведь она знает, как. За тысячи лет жизни и сотни лет, которые милосердная управляла империей Хор, она изучила людей, их натуру, пристрастия, силы и слабости. Да схарровы слезы, она создала людей, вылепила нашу расу рука об руку с Гетаром, сумрачным гением, отцом человечества. Хальда выносила первых из нас и отпустила на свободу, в мир, жить. Конечно, она знает людей, каждый из нас для Матери как открытая книга.

Жизнь человека состоит из череды несовершенств лишь с редким проблеском правильных, вовремя принятых и верно исполненных решений. Те, кто научился чаще поступать правильно, добиваются невиданного успеха. А с мудростью Хальды, жизнь станет ровной дорогой вверх: шаг за шагом к воплощению мечты. Ты никогда не совершишь ошибок, которые остальные совершают каждый день, каждый час, мудрость Матери станет частью твоего восприятия... Но увы. Хоть богиня и может вложить в тебя свет истины — ты не сможешь внять ему, потому что ты всего лишь человек. Ее мудрость никогда не станет твоей, потому что твое сознание не способно воспринять ее во всей полноте. Как если бы ты вручил книгу дикарю, не способному читать: он может оценить лишь обложку, но никогда не получит истинных богатств, что у каждой хорошей книги скрыты внутри.

Поэтому боги живут отдельно, а смертные отдельно, в разных мирах, далеких друг от друга, связанных нитями веры и верными сердцами жрецов. Но даже воздействия через служителей, в рамках жесткого закона равновесия — достаточно, чтобы изменить образ жизни всех нас. Даже малой толики мудрости хватает, чтобы увеличить число правильных и своевременно принятых решений жрецом и людьми вокруг него. И этот, общий для всех богов дар своим жрецам, пожалуй, все же круче, чем их отличительные, уникальные силы: Воскрешение Хальды, такой многогранный дар Тиата, как Плащ странника, убийственное Зеркало боли Ардат или Ярость воина, что дает берсеркерам неукротимый Дагоррат.

По крайней мере, так считала Анна, которой уже приходилось сталкиваться с мудростью Хальды и убедиться: богиня никогда не ошибается в своих советах.

Но чтобы уловить малую толику мудрости из безграничного по человеческим меркам океана, нужно задать самый верный вопрос. Выбрать точные слова, которые нужны в первую очередь самому жрецу, они помогут сознанию сориентироваться в момент прикосновения к разуму бога. А уж небесный покровитель всегда старается передать своему посвященному лучшее, что тот способен принять.

— Давайте спросим, что именно с ним происходит? — приценился Ричард, предлагая для затравки примерный вопрос.

— Мы и так знаем, что, — качнул головой серый маг. — Низверг отнимает у него... не важно, что отнимает, память или части души. Точное знание ничего нам не даст.

— Для вопроса Хальде не важно, а вот для него самого очень важно! — вскинулась Анна. — Если отнимает только память, то связь с Тиатом можно восстановить! Кел, попробуй помолиться. Даже если ты не помнишь Странника, он помнит тебя!

Светловолосый кивнул, лицо его было рассеянным, непривычная неуверенность пряталась в углах губ и глаз. Передав поводья рейнджеру, он отвернулся и глубоко задумался.

— Может лучше так: кто может спасти Кела?

— И это мы знаем. Кто сильнее всех на сотни лунн вокруг? Разумеется, Хилеон, — пожал плечами рейнджер. — Если бы мы могли р-р-раз, и свалиться ему на голову, так бы уже и сделали. Но кстати, ведь Гвент наверняка передал Хилеону, что произошло.

— Тогда где же он? — горестно вздохнула Алейна. — Ани, попробуй позвать?

Вообще-то, у Анны был способ привлечь внимание Светоносного. Неверный и неясный, потому что подарок Хилеона не предназначался для этого. Но однажды он уже спас ей жизнь.

Вытянув из-за пазухи крошечное стальное зеркальце, девушка попыталась пускать солнечного котенка, но свет растворялся в зеркале, и оно отражало на колени и руки только смутный, туманный блик. Солнечный котенок не появился.

— Небось бродит по темным мирам и ищет Первый обелиск, — пожал плечами Ричард. — Потому и не слышит, что тут у нас, наверху.

— А может, просто без сил уже, — пожалуй, излишне резко вступилась за Светоносного Анна. — Сколько можно решать проблемы всех вокруг? На это не хватит и божественных сил! Кланы сбежали, бросили свой народ, остались только ханты да Хилеон. А он же не бог какой...

Алейна согласно кивнула:

— Говорят же, только недавно порвал многоножку, которую армии всех княжеств пятьсот лет назад не смогли разобрать. Сколько же сил он, наверное, потратил!.. Вот и не отзывается.

От появления Фариаллы, гигантской кольчатой твари из-под семнадцатого Холма, содрогнулась вся Древняя земля, все Ничейные земли, да что там, все королевства вокруг. Низверги не вырывались на свободу уже как минимум лет двести, но эта неразумная и почти неуничтожимая тварь была слишком могуча, и как только Охранная сеть пала, принялась разрушать свою тюрьму. За несколько месяцев подточив и обрушив все внутренние обелиски, Фариалла выбралась на поверхность и билась в гигантских огненных цепях, пронизывающих ее насквозь и предназначенных при любом движении прожигать ее плоть, чтобы свалить искалеченную, обездвижить, пока она снова не регенерирует и не предпримет новую попытку выбраться из пут. Но за столетия мучений, погребения тварь зарастила обугленную плоть двойной броней изнутри, и огненные цепи, поймавшие ее, сами оказались пойманы в бронированных кольцах ее тела. Обматывая их вокруг старшего обелиска на своем Холме, который разрушал всю враждебную магию — многоножка крушила друг о друга обе последних преграды, удерживающие ее.

Лисы в то время были глубоко под землей, во владениях древнего владыки Хорады, и искали семь артефактов-колец, которые он создал своим ученикам. И только выбравшись на поверхность (без единого, кстати, кольца), узнали, как все разрешилось.