Наконец дверь с отверстием-глазком отворилась. Двое стражей вынесли большие коробки и установили их сбоку стола. Рабочие обменялись быстрыми, недоуменными взглядами. Блюстители порядка были знакомы — Даен и Хайт, — но их появление на прииске для всех стало неожиданным.
Вот и кассир — дородная баба — умостилась на стул и положила перед собой сшитые листы. Ее тоже знали — острая на язык, хохотушка. Только сейчас она хмурила брови и подрагивающими руками то и дело перелистывала бумаги, будто никак не могла разобрать, что в них написано.
На крыльцо вышли несколько стражей — могучие плечи, мускулистые руки, крепкие ноги, каменные лица. Расступившись, пропустили вперед невысокого худощавого человека. В очереди прошуршал один шепоток, второй, и рабочие передавали дальше: "Анатан". Его мало кто видел раньше, но слышали все: Анатан — начальник далекого и баснословно богатого прииска.
— Прошу внимания! Меня зовут Анатан Гравель. Приказом правителя Порубежья Адэра Карро я назначен старшим распорядителем приисков Бездольного Узла. Сейчас мы проведем собрание.
"Какое собрание?" — "У меня смена началась". — "А когда деньги дадут?"
Анатан потряс руками, успокаивая людей:
— Жалование получите после собрания. Подойдите ко мне.
Рабочие, перебрасываясь: "Не забудь, ты за мной", — нехотя сломали очередь и скучились перед крыльцом.
Один из стражей сделал широкий шаг вперед:
— Я Крикс Силар, командир стражей порядка Бездольного Узла. Действую от имени и по поручению правителя Порубежья Адэра Карро.
Люди невольно сжались, видимо почувствовав, что в их мутной юдоли грядут перемены.
Крикс вытянул руку, указывая в сторону:
— Тот, кто ведет трезвую жизнь, пять шагов вправо марш!
Толпа всколыхнулась, по пыли и песку шаркнули башмаки, и узкая полоска земли разделила люд на две половины.
— Стражи запишут ваши имена и проверят, — сказал Анатан.
Рабочие заметались, как бабы на пожаре, и непьющая ватага значительно поредела.
— Остальные! Тот, у кого нет детей, пять шагов влево марш! — произнес Крикс.
Трудяги, работая локтями, словно ручьи в сугробе пробили себе путь сквозь толпу, отсчитали шаги и замерли.
— От каждого отряда мне нужны по три человека, которым вы доверяете, — сказал Анатан.
У кого-то после тяжелой ночной смены туго соображала голова. Кто-то решил, что распорядитель надсмехается над ними. Но большинство думали только о получке и с нетерпением ждали окончания никому не нужной сходки.
Трудяги покрутились, повертелись, пошушукались и вытолкали вперед девять человек.
— Поздравляю вас, — сказал Анатан. — Вы выбрали приисковый совет. Он будет решать, как тратить заработанные вами деньги, и какое жалование вам выплачивать.
С широко открытыми ртами и глазами рабочие при других обстоятельствах вызвали бы друг у друга безудержный смех. Но сейчас им явно было не до веселья.
И тут началось...
"А с чего вдруг там Хрюка оказался?" — "Ломоть! А ну давай назад!" — "Эй! Братцы! А кто Дятла выбрал?". — "Сухарь! Ты какого хрена вылез?"
Люди кричали, размахивали руками, пихались. Разделенные "по интересам" оравы слились воедино. В центре началась потасовка.
— Молчать! — гаркнул Крикс.
Толпа мгновенно угомонилась.
— Разойтись по отрядам!
Толпа торопливо разбилась на три.
— Занять свои места! — приказал Крикс девятерым избранникам.
Втянув шеи в плечи, те юркнули за спины собратьев.
— Начнем сначала, — проговорил Анатан. — Выбираем начальника прииска.
Сотни глаз, не мигая, уставились на него.
— Вы не ослышались — начальника. Того, кто вместе с вами делил невзгоды, жарился на солнцепеке, мерз под морозным небом, глотал пыль и терпел унижения. Того, кто знает, как это — быть рабочим прииска. Того, кто вас никогда не предаст и не продаст.
Над прииском повисла тишина.
Наконец прозвучал несмелый голос:
— Мужики! А может, батя?
За ним последовал другой:
— Давай батю.
И уже со всех сторон понеслось: "Батя! Батя!".
— У бати имя есть? — спросил Анатан.
— Бади, — закричали рабочие. — Его зовут Бади.
— Бади! Три шага вперед! — приказал Крикс.
Из непьющего отряда робко, комкая картуз, вышел невзрачный мужичок — рыжеволосый, лицо в веснушках, торчащие уши.
— Кто за него, поднимите руки.
Лес рук всколыхнул воздух.
— Кто против?
Одна... две... ну, может с десяток. Кто-то опустил.
— Я продолжаю, — промолвил Анатан. — В связи с увеличением объемов работ на вашем прииске объявляю о дополнительном наборе рабочих.
Толпа оживленно загудела, обсуждая совершеннолетних сыновей, братьев и соседей, которые давно елозят ложками по пустым котелкам.
— Тишина! — крикнул Крикс.
— Подать заявки могут только те, у кого будет как минимум двое поручителей с прииска, — сказал Анатан и жестом позвал Бади.
Когда старший распорядитель и новоиспеченный начальник скрылись за дверьми проходной, Крикс окинул рабочих взглядом:
— А теперь слушайте меня. Перед тем, как вы получите деньги, я ознакомлю вас с приказом правителя. Скажу своими словами.
Вытащил из нагрудного кармана листок, потряс им над головой:
— А кто захочет прочесть — подойдет ко мне после собрания. Значит так. Трезвенники получат жалование за неделю в полном объеме. С пьющих бездетных взимается штраф в размере двадцать моров.
Толпа захохотала:
— Да у нас жалование два мора.
Кто-то засвистел. Посыпались ехидные шутки.
Крикс указал на рабочего из самого малочисленного непьющего отряда:
— Получи жалование.
Оглядываясь на товарищей и отмахиваясь от шпилек в свой адрес, тот подошел к столу, назвал имя. Не глядя, расписался в ведомости. Машинально взял протянутый стражем холщовый мешочек и уставился на кассира.
— Чего стоишь? — спросила она.
— А деньги?
— У тебя в руках.
Рабочий развязал бечевку, заглянул:
— Это что?
— Жалование и премия за последние три года.
Трудяга, прижимая к груди тряпичный кошель, на ватных ногах вернулся на свое место.
Насмешки продолжали звучать хотя не так громко и не так едко.
— Ты, — Крикс указал на рабочего из пьющего бездетного отряда. — Получи жалование.
Тем, кто стоял впереди, хорошо был виден стол. Серединка вытягивала шеи. Задние бухтели: "Ну что там?" А там... кассир высыпала из мешочка горку моров и отодвинула в сторону двадцать монет. Остаток ссыпала обратно и протянула посеревшему, как домотканое полотно, мужику.
Тот посмотрел на Крикса:
— Почему?
— Пьешь? Пьешь. И тебе повезло, что от этого не страдают дети.
Ватага бездетных расступилась, пропустила вглубь понурого мужика.
— А теперь вы, — Крикс направил тяжелый взор на самую многочисленную группу, стоявшую посередине. — Штраф десять моров...
Раздались крики: "А чего так?" — "Это нечестно!"
— ...остаток получат ваши жены и дети, и с сегодняшнего дня вы уволены.
Гробовая тишина... Казалось ей не будет ни конца ни края. И вдруг пьющая братия, все как один, рухнула на колени. Не было слез, не было слов, были остекленевшие взгляды внезапно "умерших" людей.
— Но если найдутся двое поручителей, согласных отвечать за вас головой, вы можете подать заявление с просьбой принять на работу. И последнее. Каждый раз в день зарплаты Даен будет знакомить вас с новым приказом правителя. У меня — всё. Теперь вы можете получить свои деньги.
Крикс по-военному развернулся, вошел в здание проходной.
Где-то далеко прогремел гром. В воздухе запахло прибитой дождем пылью. А толпа так и продолжала стоять.
* * *
Управляющий и его помощник — что тот, что другой чиновники низшего ранга — сидели каждый за своим столом и с унылым видом перекладывали с места на место бумаги.
Недостаток денег на обучение в университете и, главное, отсутствие в венах благородной крови давно, если не сказать — с рождения, поставили крест на карьерном росте в Тезаре. Поэтому, получив базовое образование, молодые люди, как два подслеповатых крота, которые различают только свет и тьму, с радостью ухватились за предложение возглавить отдел тезарского банка в Порубежье и без лишних раздумий подписали контракт на двадцать лет.
Сколько было планов, сколько надежд — купить дом, обзавестись семьей, перевезти к себе престарелых родителей. Да разве ж можно перечесть все, о чем мечтали амбициозные, с претензиями на честолюбие мужчины. Но как только они прибыли на место проживания и работы в селение Бездольного Узла, поняли, что ошиблись, приняв тьму за свет.
Шли годы. Модные костюмы и шелковые сорочки давно износились, глаза потеряли блеск, уголки губ сползли вниз. А внутри так и зудело желание вдохнуть горячий воздух тезарских мостовых, нырнуть в многоголосую толпу и навсегда забыть о серых, изматывающих душу и сердце буднях. И вот сейчас, перекладывая бумаги, они думали о разном, но мечтали об одном.
Заслышав звук затормозившей машины, служащие встрепенулись, поправили застиранные воротнички, вытащили из ящиков нарукавники.
Раздался стук в двери парадного входа. Управляющий и помощник перекинулись взглядом — обычный стук, а не условный знак, который они каждый день меняют.
Стук повторился.
Помощник приблизился к двери, поднял козырек с решетчатого оконца. Снаружи стояли трое — важные, в деловых костюмах и фетровых шляпах. За их спинами возвышался незнакомый страж, больше похожий на спортсмена-тяжеловеса, чем на обычного блюстителя порядка.
— Кто такие?
— Наблюдатели, — ответил круглолицый человек в очках, поблескивающих золотой оправой.
— Какие еще наблюдатели? — встревожился помощник. — Мы никого не ждем.
В просвет между прутьями просунулся свернутый в рулончик листок.
Управляющий и помощник долго изучали документ, отпечатанный на дорогой бумаге, с фотографиями незнакомцев, с печатями трех стран и с кучей подписей. Переглянулись. Проще впустить высокопоставленных гостей, выслушать и отправить восвояси.
Люди вошли в отделение банка. Страж закрыл двери, заложил руки за спину и устремил жесткий взгляд в коридор, ведущий к служебному входу.
Круглолицый человек поправил на носу очки:
— Я — наблюдатель из Бойварда.
Мужчина с острым загнутым носом приподнял шляпу:
— Наблюдатель из Партикурама.
Приземистый человек с добродушным взглядом слегка склонил голову:
— Наблюдатель из Долинии.
Не дожидаясь приглашения, гости уселись на скамью.
— Что вас привело к нам? — заискивающим тоном спросил управляющий.
— Вы знакомы с Законом ? 797/5? — в свою очередь спросил круглолицый человек.
Управляющий бросил взгляд на помощника: тот еле заметно пожал плечами.
— Какие у вас ко мне вопросы?
— Видимо, вы не особо хорошо знаете международный закон о банковских наблюдателях. Мы не задаем вопросов. Мы смотрим, как работает банк на территории чужой страны.
Управляющий покачал головой, вероятно, вспомнив, что месяц назад Порубежье перестало быть колонией Тезара.
— Чаю или воды? — прозвучал голос помощника.
Наблюдатели одновременно посмотрели на залапанный графин и надколотые глиняные кружки, стоявшие на сейфе, и дружно отказались.
Время тянулось мучительно долго. Солнце уже успело протолкнуть лучи в сквозные отверстия в решетке на окне, скользнуть тонкими нитями по лицам людей и скрыться за крышей дома напротив. Управляющий и помощник включили настольные лампы и с нарочито занятым видом принялись пролистывать документы. Гости рассматривали давно некрашеные стены, старенький шкаф с перекошенными дверцами, истертый башмаками пол.
С улицы донесся звук затормозившей машины. Послышался скрип ступеней. Но условный стук не успел прозвучать — страж открыл дверь и посторонился. В комнату вошли работники прииска — приемщик и оценщик, — держа в руках два чемоданчика. Бросив взоры на людей, сидящих на скамье, с немым вопросом воззрились на управляющего.
— Международные наблюдатели, — объяснил тот.
Работники прииска достали из чемоданчиков две коробки, установили их на стол. Одна — чуть побольше — ничем не отличалась от коробок, в какие упаковывают обувь в тезарских магазинах для низшего сословия. Вторая представляла собой обычную бонбоньерку. Стертый временем рисунок, примятые углы и погнутые края тоскливо говорили: внутри хранится все что угодно, но только не конфеты.
Банковские служащие быстро открыли первую коробку, пересчитали камни, обернутые в сопроводительные записки, сверились с описью приемщика, заполнили формуляр в двух экземплярах, поставили подписи, положили на крышку коробки. Бонбоньерку же просто передвинули с места на место.
— Если у вас нет вопросов, мы пойдем, — сказал оценщик.
Страж молча указал на скамью. Наблюдатели потеснились, и работники прииска уселись рядом с ними.
На этот раз долго ждать не пришлось. За окном промелькнул свет фар двух машин. Со стороны служебного входа послышался скрип тормозов, донесся хлопок дверцы, еще один. В замке проскрежетал ключ, по коридору прогремели шаги. Управляющий и помощник вскочили со стульев и, ссутулившись, устремили масленые взгляды на хозяев своей судьбы.
Хозяевами оказались тезарский чиновник в приличном твидовом костюме и кожаных туфлях, и хмурый тип, похожий на шкаф, в темно-серой форме охранника.
— Почему в банке посторонние? — спросил охранник, окинув взором людей.
— Это наблюдатели, — пролепетал управляющий и согнулся еще ниже.
— Прошу покинуть помещение, — приказал охранник.
— Согласно Закону ? 797/5 вы не имеете право препятствовать нам в выполнении наших прямых обязанностей, — возразил круглолицый, глядя на тезарского служащего. — Но вы имеете право подать жалобу в международный Совет банкиров, если увидите в наших действиях какие-либо нарушения.
Охранник повернулся к стоявшему возле двери стражу:
— Покиньте помещение.
— Я подчиняюсь командиру стражей Бездольного Узла Криксу Силару. И только он может отдавать мне приказы.
Охранник и тезарский чиновник переглянулись — это было четвертое отделение банка в Бездольном Узле, где их подкарауливали наблюдатели и стражи. Пересчитали камни, лежащие в коробке для обуви, бегло просмотрели заполненные формуляры, поставили витиеватые подписи, словно расписались на титульном листе совместного бестселлера. Подхватив ящичек, направились по коридору к служебному выходу.
— А этот? — растерянно промолвил управляющий, указав на бонбоньерку.
— Что там? — поинтересовался тезарский чиновник, оглянувшись.
— Ну как же? Камни не ювелирного качества.
— Зачем Тезару камни не ювелирного качества? — спросил чиновник преисполненным достоинства тоном и важной походкой вышел вслед за охранителем из отделения банка.
И банковские служащие, и работники прииска выглядели так, словно их ударило молнией, и через секунду они упадут замертво.
Человек с острым носом, похожим на клюв птицы, кашлянул в кулак, подошел к столу:
— Позволите взглянуть?
Управляющий схватился за спинку стула.
Наблюдатель вытащил из кармана увеличительное стекло, достал из бонбоньерки мутный фиолетовый камешек, поднес к настольной лампе, и кристалл засверкал кроваво-красным цветом.
