Гарри Поттер и Маховик времени. Часть Ii

— Добби? — недоверчиво произнёс Гарри.

Миниатюрное существо подняло голову и раздвинуло пальцы, обнаружив громадные карие глаза и нос, по форме и размеру точно соответствующий маленьком помидору. Это не был Добби — хотя, без сомнения, являлся таким же домашним эльфом, как бывший слуга Малфоев.

— Сэр, вы назвать меня Добби? — с любопытством пискнул эльф между пальцев.

Голос был выше, чем у Добби, — тоненький, дрожащий голосок, и Гарри заподозрил — сколь ни трудно себе представить такое в отношении домашних эльфов, — что перед ним, скорее всего, женщина. Остальные тоже повернулись взглянуть: хотя они и много чего слышали о Добби, но никогда его не встречали. Даже мистер Уизли с интересом оглянулся, его семья уже пару поколений не имела эльфов.

— Прошу прощения, — обратился Гарри к эльфу. — Я просто принял вас за одного своего знакомого.

— Но я тоже знать Добби, сэр, — пискнул эльф. Она заслоняла лицо, как будто от резких лучей, хотя верхняя ложа и не была ярко освещена. — Меня зовут Винки, сэр, а вы, сэр, — тёмно-карие глаза расширились до размеров тарелок, остановившись на шраме Гарри, — вы, должно быть, сам Гарри Поттер!

— Да, это я, — согласился Гарри.

— Добби постоянно говорить о вас, сэр. — Она чуть опустила руки, потрясённо глядя на него.

— Как он там? — спросил Гарри. — Как ему живётся на свободе?

— Ах, сэр! — Винки покачала головой. — Ах, сэр, не подумайте, что я непочтительна, сэр, но я не уверена, что вы оказать Добби услугу, когда отпустить его на волю.

— Почему? — поразился Гарри. — Что с ним случилось?

— Свобода ударить Добби в голову, сэр, — печально сказала Винки. — Метить выше своего чина, сэр. Не может нигде больше устроиться, сэр.

— Почему? — удивился Гарри.

Винки понизила голос на пол-октавы и прошептала:

— Он хотеть оплаты за свою работу, сэр.

— Оплаты? — не понял Гарри. — Ну... А почему бы его работу не оплачивать?

Винки явно ужаснулась подобной идее и сдвинула пальцы, так что её лицо вновь оказалось наполовину скрытым.

— Домашние эльфы не брать денег, сэр! — приглушённо пропищала она. — Нет, нет, нет. Я говорить Добби, я говорить ему — иди, найди себе приличную семью и осядь, Добби. А он затевать всевозможные буйные увеселения, сэр, это не подобать домашнему эльфу. Эти гулянки твоя до добра не доведут, Добби, говорить я, твоя запросто кончать так, что угодить Комиссия по регулированию и контролю магических существ, словно какой-нибудь — тьфу! — распоследний гоблин...

— Ну как же ему сейчас немного не повеселиться? — сказал Гарри.

— Домашний эльф не положено веселиться, Гарри Поттер, — сурово заметила Винки. — Домашний эльф делать то, что им велено. Я совсем не выносить высоты, Гарри Поттер, — она покосилась на край ложи и судорожно сглотнула, — , но мой хозяин послать меня сюда, и я пойти, сэр.

— Зачем же он вас послал, если знает, что вы не любите высоты? — нахмурился Гарри.

— Хозяин... хозяин хотеть, чтобы я занять ему место, Гарри Поттер, потому что он очень занят. — Винки склонила голову перед пустым пространством рядом с собой. — Винки очень бы желать вернуться назад в палатку хозяина, но Винки делать, что ей сказано, Винки хороший домашний эльф.

Она бросила в сторону барьера ещё один испуганный взгляд и снова закрыла глаза. Гарри повернулся ко всем остальным.

— Что, это и есть домашний эльф? — спросил Рон. — Чудные они, верно?

— Добби ещё чуднее, — искренне заверил его Гарри.

— Странно, что они так относятся к свободе, — сказала Гермиона. — Почему они считают зазорным брать плату за свои услуги?

Неожиданно для них, на этот вопрос вызвался ответить отец Дафны. Лохматая парочка сегодня впервые увидела его. Обычно он был вечно занят своими коммерческими делами. Дэниел Гринграсс в плане стиля очень походил на Люциуса Малфоя. Настоящий лорд! Холеный и уверенный в себе аристократ. Но внешне они сильно отличались.

Проще всего было сравнить их с королями в шахматах. Отец Драко, благодаря светлым волосам и славе филантропа, старался казаться "Белым королем". Мистер Гринграсс же имел черные как ночь волосы, и такие же холодные сапфировые глаза, как и его старшая дочь. "Черного короля" тоже можно было назвать филантропом, только он почти никогда не жертвовал деньги на благотворительность. Он предпочитал давать нуждающимся не рыбу, а удочку. Многие начинающие компании смогли начать работать только благодаря ссудам Дэниела Гринграсса.

— Мисс Грейнджер, эльфы считают зазорным принимать денежную плату по одной единственной причине. Связывая себя с волшебной семьей, они получают доступ к их магии. Они питаются ею. Без нее эльф довольно быстро сойдет с ума, и погибнет. Подозреваю, что все сумасбродства упомянутого Добби как раз и вызваны голодом.

Услышав такое объяснение поведению своего друга, Гарри побледнел. Неужели, освободив Добби, он обрек его на сумасшествие и смерть? Парень почувствовал острое желание исправить эту ошибку. Но как?

— Мистер Гринграсс, а как-нибудь можно помочь Добби? — спросил он мужчину. Тот пристально в него вгляделся.

— Помочь ему можно... — ответил отец Дафны. — Ему всего лишь нужно связать себя с какой-нибудь волшебной семьей.

— То есть, ему снова нужно стать рабом? — ужаснулась Гермиона. — Он ведь не найдет себе семью, если будет требовать платы. И это означает, что он будет вынужден отказаться от своих притязаний на достойную оплату своего труда.

— Герми, но ведь ты сама слышала, им платят магией! И, насколько я слышал, им нравится работать, — сказал Рон, оторвавшись от своего омнинокля, которым он заставлял изображение одного старика на противоположной стороне поля, раз за разом повторять свое ковыряние в носу.

— И что с того?! Это то же самое, что рабство. Рабы тоже работали исключительно за еду! — Гермиона была не на шутку рассержена попыткой рыжего придурка оправдать волшебное рабовладение. — И как может кому-то нравиться быть рабом? Ты только посмотри на нее, — девушка указала на Винки. — Она напугана, и ей определенно не нравится приказ ее хозяина, кто бы он ни был.

Гермиона сейчас выглядела так грозно, что даже трехголовый пес Пушок, будь он здесь, поспешил бы спрятаться от греха подальше. Поэтому неудивительно, что Рон, прекрасно знавший какой она была в гневе, поспешил стать как можно более незаметным.

Гарри был полностью согласен со своей девушкой. Он, благодаря Дурслям, примерно представлял как живется домовому эльфу, и не хотел, чтобы Добби вернулся к такому существованию. Но Чемпионат мира не место для решения этой проблемы, и тем более ссор, поэтому, чтобы успокоить любимую, парень просто обнял ее покрепче, стараясь не обращать внимание на пристальный оценивающий взгляд мистера Гринграсса. Впрочем, тот вскоре переключился на Дейва, который "незаметно" оказывал знаки внимания его младшей дочери.

Гермиона, оказавшись в крепких руках Гарри, немного успокоилась. И чтобы окончательно отвлечься от неприятных мыслей, она решила просмотреть свою украшенную кистями программку в бархатном переплёте.

— "Перед матчем будет проведён парад талисманов команд", — прочитала девушка вслух.

— О, это всегда очень занимательное зрелище, — откликнулся мистер Уизли. — Национальные сборные привозят с родины разные диковинки, понимаете? Чтобы устроить маленькое шоу.

В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми. Мистер Уизли пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. После чего знакомил их с Сириусом, Алекс и Ричардом. Некоторые из них, узнав, что последние являются маглами, недовольно кривились, и неодобрительно поглядывали на Артура и Сириуса.

"Что еще можно было ожидать от парочки Предателей крови!" — думали они при этом, но вслух говорили совершенно другое. Впрочем, это никого не обманывало. Практически только Амелия Боунс и ее друг — Элджи Кроукер, Начальник Отдела Тайн, тепло отнеслись к Грейнджерам и Грейстокк.

Перси тоже приветствовал высокое начальство. Он вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже. Когда появился Министр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глубокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страшно сконфузившись, он восстановил их волшебной палочкой и дальше уже предпочитал оставаться на своём месте, бросая ревнивые взгляды на Сириуса и Гарри, которых Фадж приветствовал как старых друзей.

Последний, казалось, совершенно забыл, что всего месяц назад он был одним из главных противников освобождения Блэка из-под стражи. Поинтересовавшись, как у них дела, Министр поспешил познакомить всемирно известного невинноосужденного, и Мальчика-Который-Выжил, окружавшим его волшебникам.

Главным его гостем был сам болгарский Министр магии. Фадж так и не смог правильно выговорить его фамилию, но Ремус Люпин пришел ему на помощь. Поговорив с иностранным министром на каком-то славянском наречии, он сообщил всем, что болгарского гостя зовут Богдан Оболенский.

Фадж очень обрадовался тому, что у него, наконец, появился переводчик, способный заменить на время Барти Крауча, и тут же продолжил представлять иностранных гостей. Благо с ними он проблем не имел, т.к. все они прекрасно говорили на английском, будучи профессиональными дипломатами. К тому же многие из них представляли бывшие колонии Британской империи.

Представляя послов, Фадж похвастался, что они буквально вчера подписали беспрецедентный, "исторический", договор, связанный с тем самым мероприятием в Хогвартсе. Якобы в истории еще никогда не происходило столь масштабного спортивного события. К сожалению, Министр тоже не стал приоткрывать завесу тайны, посоветовав присутствующим детям дождаться начала учебного года.

— И все-таки, где же Барти? — спросил Фадж. — У уважаемого посла Китая — Су Вей — были какие-то вопросы к нему... Ага, вижу, его домашний эльф занял ему место... Возможно он общается со своим болгарским коллегой, и скоро придет. Эти болгары постоянно пытаются выпросить себе самые лучшие места..., а вот и Люциус!

И действительно, вдоль кресел второго ряда к трём свободным местам как раз позади Сириуса и лохматой парочки, пробирался не кто иной, как бывший хозяин Добби — Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, которая, как предположил Гарри, была его матерью.

Не знай Гарри, что в девичестве эта женщина носила фамилию Блэк, он ни за что не сказал бы, что она сестра Тети Меды. Сходство было весьма отдаленным. Если Андромеда Тонкс имела темные с легкой рыжиной вьющиеся волосы, и карие глаза, то Нарцисса Малфой выглядела как ее муж. Точно такие же светлые, как лен, волосы, и серые глаза.

Увидев сестру, лицо миссис Малфой на миг потеряло свое брезгливое выражение, и, благодаря легкой улыбке, стало даже милым. Миссис Тонкс ответила ей такой же приветливой улыбкой, но в ее глазах легко читалась грусть.

— А, Фадж! — произнёс мистер Малфой, подходя к Министру и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты ещё незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном Драко?

— Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. — А мне позвольте представить вам мистера... ээ... Оболенского! Он совершенго не понимает по английски, но мистер Люпин любезно согласился временно заменить Барти в качестве моего переводчика. И давайте посмотрим, кто тут у нас ещё? С Сириусом Блэком, полагаю, вы уже знакомы?

— Да, Корнелиус, мы вполне знакомы, — заверил Министра мистер Малфой. — Нарцисса приходится ему кузиной.

— Отлично, Отлично! — затараторил Фадж. — Тогда и Тонксы вам наверняка знакомы, — отец Драко лишь кивнул. А Фадж вдруг о чем-то вспомнил:

— Сириус, я тут вспомнил... Рита Скитер в своей статье упоминала что у тебя есть сын. Почему же ты его от нас скрываешь? Или эта несносная журналистка снова соврала?

— Нет, нет, Корнелиус! В этот раз мисс Скитер оказалась совершенно права, — сказал Сириус, взглядом прося Андромеду привести Джо. — Позвольте представить вам моего сына — Джозефа! — МакКиннон вовсе не выглядел счастливым от того что его представляли самому Министру. — К сожалению, мы еще не успели провести обряда включения в род. Для этого требуется присутствие моей дорогой кузины — Нарциссы. Надеюсь, она не откажет нам, и согласится придти завтра в Пэверелл-Хаус. Оттуда мы отправимся на площадь Гриммо, для проведения обряда.

На минуту повисла гнетущая тишина. Малфои обдумывали свои варианты. С одной стороны Джозеф был для них как кость в горле, ведь они желали титула Лорда Блэк для своего сына. А с другой они реально смотрели на вещи, и понимали, что Сириус никогда не допустит, чтобы Драко был его наследником. Он скорее оставит все Поттеру.

Кроме того присутствие Нарциссы было не таким уж и необходимым. Данное предложение участвовать в обряде было завуалированными вопросами ей: "Остаешься ли ты верна роду Блэк?", "Нужна ли тебе наша поддержка?"

Люциус прекрасно понимал, что его жена все еще принадлежит роду Блэк, и во власти Сириуса ее оттуда изгнать. С Беллатриссой он наверняка так и поступит. Кроме того Лорд Блэк может дать ей свое покровительство, если она захочет покинуть род Малфоев. Он вполне может инициировать бракоразводный процесс в суде.

А Нарцисса знает слишком много о его делах, чтобы Люциус мог это позволить. Потому он коротко кивнул жене, и та любезно согласилась присутствовать во время обряда. Услышав такой ответ, Сириус удовлетворенно улыбнулся, и раскланялся, чтобы вернуться к разговору с Амелией Боунс и Кроукером.

А Люциус обратил внимание на отца Рона. Холодные серые глаза Малфоя скользнули по мистеру Уизли и отметили, что тот сидит в первом ряду.

— Боже правый, Артур, — негромко произнёс он, — что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил.

Фадж, не слышавший этих слов, сказал:

— Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя.

— Как... как мило! — промолвил мистер Уизли с натянутой улыбкой.

Мистер Малфой ответил ему наглой усмешкой, и затем обежал глазами остальных. При этом он задержал взгляд на Гермионе и ее родителях. Не будь здесь Фаджа, Люциус обязательно высказался бы по этому поводу. А так ему оставалось лишь одарить Грейнджеров взглядом, полным презрения и отвращения.

Впрочем, Гермиона легко выдержала этот взгляд. Какое ей дело до мнения этого чистоковного фанатика! А ее родители вообще не обратили внимания на Малфоя. Они вместе с Грейстокками и Гринграссами были заняты интересной беседой с послами.

Посол США, мама Эдварда Холиуэлла — Кэролайн, была серьезной женщиной сорока лет, со светло-пшеничными короткими волосами, как у принцессы Ди. В настоящий момент она рассказывала о том как вообще попала в дипкорпус. И как заняла свою нынешнюю должность, несмотря на свой сравнительно молодой, для посла, возраст.