Чудак

Огр из раза в раз повторял одно и то же действие. Взять телекинезом старый документ. Сосредоточить на нём свое внимание. Сделать копию, если оригинал можно разобрать. Отправить старый архивный документ в огонь. А новую копию, если она есть, положить телекинезом в ящик. Потом повторить алгоритм для следующего листа из кучи мусора. Если бы спектр его восприятия ограничивался оптическим диапазоном, доступным обычным людям, то разобрать что-либо в подпорченных временем, плесенью и крысами листах было практически невозможно. Но видя бумагу буквально насквозь, Урб в большинстве случае мог восстановить текст. Так что у сожжённого документа появлялась копия. Вот только чтобы разобрать структуру бумажных волокон, и обнаружить следы, оставленные старыми стершимися записями, была необходима глубокая концентрация.

Через несколько часов монотонной работы, когда поддерживать должный уровень концентрации для всех псионических манипуляций уже едва удавалось, Урб решил сменить вид деятельности. Спланировав на пол, он коснулся стилизованного изображения пламени на боку жаровни, и огонь в ней погас. Усилием мысли, закрыв ящик с листами и закупорив бутыль с чернилами, огр покинул архив. Выйдя в коридор, архивариус принялся за комплекс упражнений, которым восстанавливал свою форму. И пока его тело было занято отжиманиями, приседаниями, нагрузки при которых дополнялись телекинезом, его голова была занята обдумыванием полученной в архиве информации.

"Да, теперь я понимаю, насколько мне повезло. Имей Сигор больше влияния ранее, или хотя бы поддержку внутри своего дома, ему не пришлось бы заниматься бросовыми миссиями. Или получи он место в любом, пусть самом провинциальном городе бывшего Галифара, и возможности уйти из Маршалов у меня бы не было. А так, если в Каррлактоне вдруг не воспылают интересом к этому богами забытому городу, то есть вполне реальный шанс спокойно уволиться, когда Сигора переведут на Кхорвайр. А то мало ли как Денейт отнесётся к моим экспериментам, ведь даже приличный срок огровской жизни для меня слишком мал. Впрочем, пока смысла спешить нет. Разберусь получше с местной магической чехардой, благо экранирующее покрытие портальных залов Ориена дало много пищи для размышлений. Ещё стоит подумать над перспективами тех систем, что я видел в коне-големе, общий результат у Каннит в виде этого скакуна был убог, но сама идея и парочка применённых механизмов весьма многообещающи. А ещё стоит поохотиться на оставшихся глазопоклонников и их монстров, такое кардинальное и главное успешное вмешательство в организм просто восхищает! И всем этим гораздо проще будет заниматься, имея статус помощника маршала, это как минимум убережет меня от вопросов местных властей. Кому захочется лезть в дела разведки одного из сильнейших домов?"

Это только в глазах обывателей дома отмеченные драконом видятся единой структурой, где каждый выполняет свою роль. Тарашк ищет и добывает полезные ископаемые. Ориен поддерживает транспорт на земле. Лирандар делает тоже самое, но на море и в воздухе. Ну а Денейт сражается и защищает. На самом деле среди отмеченных никогда не было единства, лишь кратковременные или крайне редко долговременные союзы. Поэтому каждый дом помимо области своей монополии был вынужден уделять внимание ещё, как минимум, своей безопасности. Особенно ярко это раскрылось во время Войны.

Ныне каждый из отменных драконом домов старался иметь и вооруженные силы, и независимые источники продовольствия, ну и разведку само собой. Конечно, у каждого дома была своя специфика, так полурослики Джораско и Галланда лишь недавно обзавелись военными отрядами, ранее рассчитывая на охрану наёмников. А про продовольствие дома начали задумываться лишь с началом Войны, когда город Денейта Каррлактон испытал на себе все прелести голода вместе с остальным Каррнатом. Разведка же у отмеченных драконом была всегда, вот только способы добывать информацию у них были разными. Некоторые дома получали сведения от филиалов своих гильдий раскинувшихся по всему Кхорвайру, те же лекари и держатели таверн. Другие сами специализировались на получении информации, например Фиарлан и Медани. Третьи тщательно анализировали отрасль, над которой они властвовали. Например, Кундарак следил за миром через финансовые операции, Лирандар с Ориеном делали выводу на основе того, что и куда перевозят. Ну а Денейт заставлял своих наёмников писать длинные отчёты, обо всем произошедшим во время заказа. Но главную роль в разведке дома играли Маршалы. Особый статус и тесная связь с хранителями правопорядка по всему континенту давали им возможность действовать необычайно широко.

"Так, хватит, пока мои мышцы не стоит перегружать. — Огр закончил с очередным комплексом упражнений, вернулся в помещение архива, все ещё напоминавшее свалку. — До обеда ещё несколько часов, думаю как раз три подхода с перерывами на разминку. Всё таки хорошо, что Бурный никого по сути не интересует. А то какого-то огра, помнящего весь архив города могли бы посчитать излишне осведомлённым. Хотя в этой горе макулатуры действительно нет ничего стоящего. По крайней мере, сомневаюсь, что непонятное внимание посланцев Вдохновлённых или контрабанда не всегда работающими магическими побрякушками великанов, могла бы заинтересовать отмеченные драконом дома. Так что похоже я нашёл безопасное место где смогу нормально заняться саморазвитием и исследованиями!"

* * *

"Не зря в Глубоководье говорили: `покажи мне порт, и я скажу каков город на самом деле' эта поговорка работает и в Эберроне. Штормовые Лорды могут сколько угодно вещать про великое историческое наследие их города, его уникальную культуру и особый дух свободы фронтира. Но глядя на порт, я отчётливо вижу суть. И пусть местные называют себя наёмными каперами, работающими на одного из Пяти Народов, пускай говорят будто нападают лишь на военные корабли. Этот город жил грабежом до основания Галифара, он жил им при Галифаре, и он живёт им после Галифара. Вся разница, что после объединения соседнего континента под одним правителем, здесь перестали грабить суда и принялись за разграбление древних руин. Хотя не думаю, будто местные на самом деле забыли пиратский промысел."

Я сидел в кабаке средней паршивости. Здесь было не так отвратно, как в заведениях самого низкого пошиба, единственным плюсом которых была дешёвая выпивка. В тех, запрятанных в переплетении складов местах слишком часто разгорались драки, нередко заканчивавшиеся поножовщиной. И не стоит думать, будто меня отпугивала репутация этих заведений, чтобы полезть на огра, нужно выпить столько, что после этого даже лежать спокойно без посторонней помощи не получиться. Просто такие кабаки находились слишком далеко от причалов, за которыми я и наблюдал. Портовые таверны, так сказать, класса люкс меня тоже не интересовали. Да, они находились прямо напротив причалов, из их широких окон открывался прекрасный вид на прибывающие корабли. Но, во-первых, в таких заведениях не обрадовались бы моей подпорченной физиономии, больно она у меня страшная, а во-вторых, через окна не только я бы видел приезжих, но и они меня. К счастью за, парадной линией таверн, выстроившихся перед причалами, была вторая, состоящая из кабаков среднего класса. Они не были столь дороги как элитные, но и не столь дёшевы как полукриминальные в глубине лабиринта складов. Ну и драки в них случались хоть и часто, зато почти никогда не заходили дальше сломанных носов и выбитых зубов.

Я сидел в дальнем углу, с кружкой пива, рассчитанной на посетителей-великанов. Угол я занял совсем не для того, чтобы не привлекать к себе внимания, с моими габаритами и внешностью это было бессмысленно. Просто сядь я поблизости от входа и вполне мог бы отпугнуть клиентов, а сориться с владельцами местных заведений без причины не стоило. И кружка, больше напоминающая ведро, занимала мой стол вовсе не из-за любви к этому напитку. Просто если бы я ничего не заказал, меня бы постарались выпереть не взирая ни на трёхметровый рост, ни на жуткую морду.

На самом деле я внимательно осматривал новоприбывших в славный город Бурный. В большинстве своём, как и всегда, это были беженцы, пытающиеся спрятаться от Войны на другом континенте. Как правило, это были вчерашние крестьяне, у которых армейские интенданты опустошили амбары и забрали всю живность, наёмники пожгли дома, а местные власти ещё и обвинили в пособничеству врагу. Такие обычно не задерживаются в городе — недалеко от Бурного, на вычищенной огнём от джунглей плодородной земле, есть множество ферм. В последнее время город даже начал торговать продовольствием с Каррнатом. Другой группой новичков были авантюристы и мечтатели. Как правило, у них был ветер в голове и карманах, а ещё непоколебимая вера в свою удачу. В их сознании твёрдо укоренился образ несметных сокровищ древних эпох или полей, усеянных гигантскими осколками Сибериса, и всё это богатство ждёт именно их. Здесь они никому не нужны, взять с них нечего, а профессиональные грабители могил и собиратели осколков дракона практически никогда не берут к себе таких мечтателей. В итоге авантюристы собираются в группы себе подобных, и без следа исчезают в джунглях. Хотя где-то пара отрядов из сотни умудряется набраться опыта и становиться профессионалами. Третья и последняя группа приезжих, это дезертиры, а также воры, мошенники и грабители, напуганные ускоренным по военным временам правосудием. В большинстве своём они не переживают и года. В Бурном все прибыльные сферы влияния давно поделены, а просто принять в себя такое количество новичков не способны все банды и группировки вместе взятые. Так что скороспелые банды, состоящие из беглецов с Кхорвайра появляются часто, вот только существуют недолго.

Именно последний тип эмигрантов интересовал меня больше всего. Маршалов никогда не интересовали уличные банды, пока они не переходили некую черту, вроде особой кровавости, жертв среди знати, или контрабанды чего-то уж очень запретного. Но сюда прибывали далеко не всегда лишь обычные преступники, а также преступники весьма необычные. А я вовсе не зря в своё время выбил себе доступ к архиву разыскиваемых. Вот, например, вчера по пристани прошёл улыбающийся гном, в котором мало кто бы опознал одного из самых разыскиваемых разумных, печально прославившегося как алхимик, умеющий легко наладить выпуск наркотиков практически из любого подручного материала. А неделю назад во время моего первого дежурства на этом посту, я опознал проповедника Серебряного Пламени, объявленного еретиком, за излишнюю, даже для этой церкви нетерпимость и фанатичность. А вот этой плывущей по пристани эффектной брюнетки не было ни в одном списке, зато она сама скрывала свою природу. Какая-то необычная раса, находящаяся в родстве с троллями и состоящая исключительно из женщин. Данная представительница редкого вида в прямом смысле надела на себя человеческую кожу.

Не стоит думать, будто всех их через пару часов возьмут под стражу. Несмотря на декларируемые функции, Маршалы не стремились поймать всех преступников. Вот когда Штормовые Лорды придут на поклон к Сигору по поводу дикого количества алхимических наркотиков, или когда из часовни Серебряного Пламени попросят найти сбивающего их паству с истинного пути...

— Пуран, проследи за брюнеткой в красном костюме с серебряным узором, только будь аккуратен, у неё есть магические способности, а так же обоняние и слух, как у собаки.

После моих слов, один из сидящих поблизости людей безмолвно покинул кабак. Я был совсем не уверен, что эта женщина будет представлять для Сигора хоть какой-то интерес, но на всякий случай послал за ней соглядая. Официально они проходили у нас как осведомители, на самом деле выполняя мелкую работу вроде слежки.

Эта непонятная девушка, оказалась последним на сегодня интересным пассажиром, и вскоре я покинул кабак, а через минут пять разбрелись и мои так и не потребовавшиеся соглядаи. Пуран сам принесёт отчёт в Форт, а прибывающих пассажирских кораблей сегодня больше не будет. Идя по грязным улицам припортового района, я никак не реагировал на творящееся вокруг. Зазывалы полу— а то и вовсе незаконных борделей, уличные торговцы наркотиками, магазины запрещённых эликсиров и амулетов. Были даже подпольные рабские рынки, организованные в официально заброшенных складах. Этот город так и остался неизменным, со времен своего основания лишь надел на свой пиратский лик маску свободного порта.

Бурный, город название, которого говорит само за себя. Некогда оплот пиратов, которым не нашлось места даже среди Лазаарского архипелага. Позже, когда Галифар I прижал так называемых морских князей, и для города на побережье Ксен'дрика настала золотая эра. Почти восемь веков штормовые пираты наводили ужас на купцов и простых мореплавателей. Бурный защищали Клыки Шаргона, лабиринт бесчисленных коралловых островов. Непредсказуемые мели и невидимые рифы, так и норовящие пропороть днище кораблей, делали Клыки Шаргона непроходимыми без досконального знания местности. Но самой главной опасностью архипелага были сахуагины, самые цивилизованные из которых считали любых пришельцев рабами, а самые дикие — пищей. Пираты с самого начала смогли как-то договориться с этими опасными двоякодышащими. Несколько раз правители Галифара пытались раз и навсегда покончить с пиратской вольницей. Ценой большой крови военный флот прорывался через архипелаг и находил лишь пустой город. Часть пиратов уходила в джунгли, некоторые капитаны особо дружные с сахуагинами находили убежище на одном из тысяч безымянных островов Клыков Шаргона, ну а другие рискнули заселить подземные катакомбы Бурного. Любая попытка оставить в городе крупный гарнизон оканчивалась провалом. Трудность снабжения через архипелаг, болезни, аборигены, раздраженные новыми пришельцами, не говоря уж о налетах пиратов. Всё это выкашивало новых жителей Бурного со скоростью, приводившей ответственных за эту операцию в ужас. В итоге причалы и доки сжигались, а солдаты покидали Бурный, оставляя его пиратам, которые через пару лет возвращались к привычному промыслу.

Город процветал, и не только благодаря морскому разбою. Артефакты древнего государства великанов, которые можно было порою выменять у местных аборигенов, продавались в Галифаре за баснословные цены. А осколки Сибериса, которыми был столь богат Ксен'дрик с удовольствием покупали отмеченные драконом дома, а позже и служители Вдохновлённых Сарлоны. Наверное, именно богатство стало для Бурного фатальным. Городом всерьез заинтересовались дома отмеченные драконом. Лирандар надоели периодически исчезающие суда. Тарашк решил распространить свою монополию на все осколки дракона, включая и добываемые на Ксен'дрике осколки Сибериса. Барон Кундарака наливался дурной кровью, когда думал об упущенной прибыли. Каннит крайне заинтересовали странные полумагические-полумеханические изделия, что находили в джунглях. Ну а Денейт просто нужен был спрос на наёмников, который захват и удержание Бурного могло обеспечить.