Раньше я воспринимала его тело как оружие. Он был сильным мужчиной, действительно сильным. Достаточно высоким и слишком мощным. Никаких узких бедер, ничего такого. Он был крупным, массивным и внушительным. Везде. Только раньше я смотрела на его тело как на показатель его физического превосходства надо мной, теперь — я разглядывала его как женщина, вспоминая, как Марат двигался надо мной, во мне, как я цеплялась за его плечи, царапая спину и предплечья. И вспоминая об этом, представляя себе картины прошлой ночи, я вздрогнула и выпрямилась, заерзав на стуле.
— Думаешь обо мне? — самодовольно улыбнулся Марат, от которого не укрылась моя реакция.
— Не только думаю. Мне понравилось.
— Я знаю.
Знает он...Встала из-за стола, отодвинула в сторону тарелку. Я хотела еще и не собиралась себе ни в чем отказывать. Вплотную приблизилась к Марату, положила ладонь на рельефный живот, почувствовав жар голого тела, и погладила выступающие мышцы. Чуть толкнула его, заставив упереться спиной в стену, и восхищенно заскользила уже двумя руками по великолепному — я даже не сомневалась — торсу, лаская руки, скульптурно вылепленную грудь, живот и шею. Марат мне не мешал. Мне нравилось его трогать, отчего зародилась пульсация внизу живота. Я лишь крепче сжала ноги.
— Тебе ведь тоже понравилось, — произнесла вслух, вскинув голову, чтобы увидеть реакцию мужчины. — Не меньше чем мне. А я хочу еще.
Не отрывая от его лица взгляда, коснулась губами выступающего кадыка, лизнула его кончиком языка и спустилась поцелуями вниз. Когда почувствовала его реакцию, не удержалась — выгнулась, прижимаясь к внушительной эрекции, проглядывающейся даже через плотную ткань джинсов. Почему-то мне казалось, что вчерашняя ночь, когда я удовлетворила и свои желания, и свое любопытство, приглушит мою потребность. Так мне казалось ровно до этого момента. Я хотела Марата еще больше, уже зная, каково мне с ним будет.
— Правда? — равнодушно спросил Марат, но его руки скользнули под халатик и властно легли на мои ягодицы, а кончиками пальцев он скользнул по расщелине попки, заставив меня задрожать. — Хорошая моя, ты снова пытаешься меня заставить что-то сделать?
— Смотри на вещи проще. Я пытаюсь тебя соблазнить. И у меня, похоже, получается.
— Ты так уверена?
Пришлось привстать на носочки, чтобы дотянуться до четко очерченных мягких губ. Мне понравилось его целовать. И я хотела еще. Я обхватила его лицо ладонями, притянула его голову к себе и осторожно, очень нежно попробовала его губы на вкус. Сейчас некуда было спешить, незачем, и я не спешила.
Мы снова закончили все в спальне и опять не спали до утра. Комната, казалось, пропиталась ароматами секса, желанием, нашими стонами, и воздух, наполненный тяжелыми запахами, оседал на нашей покрытой испариной коже, заставляя начинать все сначала. Снова и снова.
Он был жестким: иногда равнодушным, иногда взрывным. Но в обоих случаях у меня кружилась голова.
— Скажи, ты действительно думала, что я ничего не вижу? — тяжело двигаясь позади меня, прохрипел Марат. Сильно сжал мою талию, скользнул руками вверх, обхватил мои руки и заставил вцепиться ладонями в спинку кровати. Я прогнулась под тяжестью его тела, с силой подаваясь назад, и томно застонала. — Что ты как кошка своей задницей перед всеми крутишь?
— Я...не...перед всеми... — выдохнула между ударами его тела и в конце предложения громко крикнула, когда мужчина достал прямо до матки. Мне надавили на затылок, заставив опустить голову, и я зубами прикусила подушку.
Он злился за то, что я прошу его научить меня. А однажды, в самом начале наших...скажем так, отношений, после невинного вопроса о том, со всеми ли мужчинами секс так хорош, я не вставала с постели больше половины суток. Марат разозлился, и если говорить честно, затрахал меня до такого состояния, что я не могла даже пошевелить ногами. И его злило, что от этого я получаю не меньшее удовольствие, чем он сам. Он планировал наказание, но оно неожиданно пришлось мне по душе, так что Марату, если он уж так хотел сделать мне больно, легче было меня прибить, а в его планы это не входило.
Я не любила боль, справедливо ее опасалась и старалась избегать. Да и не в ней дело. Если бы другой мужик попробовал бы в такой же манере со мной обращаться, я бы его голыми руками придушила или отметелила бы. Без разницы. Но это был Марат, и, наверное, вначале я подсознательно реагировала на запах, текстуру кожи, сухость прикосновений, и не могла вести себя по-другому. Даже в этом он меня переделал, создав такой, какой ему хотелось. Обижена ли я? Ни в коем случае. Потому что уже второй такой Марат никогда не сделает и не найдет.
Мне влетело за татуировку, которую мужчина обнаружил на второй вечер. Он ругал меня так, что дрожали полки в ванной, а вместе с ними и все банные принадлежности.
— Это, твою мать, что такое? — окончательно содрав с меня лифчик, Марат, жестко впиваясь пальцами в бледную кожу плеч, развернул меня спиной к зеркалу и с яростью уставился на пробегающий по позвонкам рисунок. — Откуда?!
Я через плечо на себя поглядела и попыталась вывернуться из сильной хватки.
— А что такого? Это татуировка.
— Когда?!..
— Когда в клуб ходила, — недовольно отозвалась я. Вспоминать о том вечере не хотелось. — Что не так-то?
— Что не так?! Ты девушка, в конце концов! На это, — он больно ткнул пальцем между лопаток, — смотреть противно.
— Да неужели? Значит, та облезлая прошмандовка в татуировках, с которой ты пьяный вдрабадан явился домой, это хорошо? А на меня смотреть противно? Убери руки, — я бесполезно затрепыхалась в его руках, пытаясь вырваться, но не преуспела. — Она, значит, хороша для тебя, а на меня противно смотреть? Иди ты знаешь куда, Залмаев! И убери, наконец, руки! Мне больно.
Когда он меня отпустил, на бледной коже остались красные следы его пальцев. Плевать.
Лешка, забежавший на пятнадцать минут к нам, не мог не прокомментировать:
— Голубки поругались? — съехидничал мужчина.
— Не сошлись во взглядах, — мрачно процедил чечен, не глядя в мою сторону.
Трофим недоверчиво поднял брови.
— Правда? И на что эти взгляды были?
— На живопись, — рявкнула я и вышла из зала, громко хлопнув дверью.
Марат выглядел почти...пристыженным и смущенным. Той же ночью, гладя все мое тело, он языком пробежался по контуру рисунка, лаская татуировку губами и прикусывая кожу шеи зубами, отчего меня пробирала неистовая дрожь, заставляя поджимать пальчики на ногах. Этот вопрос мы утрясли.
Мы не вспоминали о его свадьбе и не потому, что не хотели...Нас это не волновало. Совершенно. Ну, будет и будет. Марат для себя давно все решил, мне же фиолетово. Если я приду и скажу ему, что чего-то хочу, он мне это даст. Неважно что — деньги, секс или что-то еще. Он никогда мне не откажет — мы оба это понимали.
Мужчина меня ни от кого не прятал. Мы так же гуляли, бродили по городу, и ничего в наших отношениях не поменялось. Кроме прикосновений, которые стали более чувственными, интимными и двусмысленными. Особенно Марат не таился перед Трофимом, заставляя меня украдкой посмеиваться.
Я полностью проникла в его настоящую жизнь. Я познакомилась с его друзьями и знакомыми. Лешку я уже знала, настал черед Коли Плетнева.
Это был невысокий худощавый юноша, примерно одного возраста с чеченом и Трофимом. Симпатичный, милый, что-то в его улыбке было такое надрывно-трогательное, почти детское. Он производил впечатление бесконечно доброго человека, смотрящего на мир широко раскрытыми глазами. Признаться, когда я его впервые увидела, то испытала острый укол разочарования. Ну что это? Еще одна Ксюша, только в штанах? Даже погрустнела слегка.
Но Марат просто не мог дружить с бесполезным и глупым человеком. Пользоваться? Да. Дружить? Да ни за что. Коля, по прозвищу Дирижер, был мастерским манипулятором и организатором. Когда я узнала, что этот хилый паренек, приехавший несколько лет назад из Липецка, крышевал Черкизовский рынок...Это стало для меня откровением и заставило взглянуть на парня с уважением. Ну что сказать...Марат никогда не ошибается.
— Почему дирижер? — не могла не спросить я.
Марат притянул меня к себе за талию и повел к машине.
— В детстве в музыкальную школу ходил.
— И все? — недоверчиво покосилась на мужчину. Он лишь загадочно улыбнулся и опустил руку мне на попку.
Обиженно поджав губы, я сбросила наглую конечность и пошла вперед, первой залезая в салон. Ну и ладно.
Иногда мы ездили на новую квартиру Марата, в которой бодрым темпом продвигался ремонт. Мужчина сам предпочитал следить за ходом работы, чтобы не допустить промашек. Все должно быть в лучшем виде. Идеально. Сказочный дом для сказочной принцессы. О чем еще можно говорить?
Сама я не горела желанием часто туда ездить. Что интересного можно увидеть среди побелки и ненаклееных обоев? Но за неделю до приезда Ксюши все-таки решила поехать с Маратом и посмотреть на дом. К тому же рабочие закончили с ремонтом, и мне оставалось лишь оценить готовый вариант, а не бегать среди строительного мусора.
После косметического наведения красоты, квартира, и без того немаленькая, стала казаться еще больше. Огромная просторная гостиная выполнена в светлых тонах, из двух огромных окон-витражей льется поток света. Белизна дома била мне по глазам после уютного полумрака моей квартиры. И я чувствовала себя как в музее. В красивом музее. Подумаешь. У меня будет еще лучше.
— И где же ложе принцессы? — я завертела головой, разглядывая красивые картины, развешанные по стенам. — Направо или налево идти?
— Налево.
— Если не приду через пять минут, считай, что я потерялась.
Мужчина покачал головой и тихо засмеялся.
— Хорошо. Иди.
Я знала, что дизайном дома занималась Оксана, и Марат никак не прикладывал к этому руку. Ну что сказать...спальня была совсем другой. Тоже светлой, но другой. Более чувственной, романтичной и эротичной, хотя на первый взгляд все очень прилично. Ну, у Ксюши всегда был хороший вкус. Я мельком окинула взглядом огромную кровать с резными столбиками и направилась к белой двери, ведущей, скорее всего, в ванную. Так и оказалось. Но...
Марат был у меня за спиной. Он горячо дышал мне в шею, заставляя закипать кровь и учащаться сердцебиение. Мы оба думали одинаково, и, разглядывая хромированную огромную душевую кабину с невероятным количеством приспособлений и деталей, я лишь сильнее в этом убеждалась. Между нами натянулись упругие, готовые взорваться от малейшего резкого движения нити, и я могла поклясться чем угодно, что Марат сейчас, в этот самый момент, представляет именно то, что волнует меня. Я тяжело громко задышала, пытаясь справиться с неожиданно-острым желанием, оглянулась на мужчину, встретилась с ним взглядом, и мы, не сговариваясь, начали быстрыми и уверенными движениями стаскивать с себя одежду.
— Что хочешь делай, — задыхаясь, прислонилась к прохладной стене душевой кабины, и погладила пытавшегося отдышаться Марата по голове, — но чтобы дома у меня была такая же штука.
— Понравилась? — его теплое дыхание ласкало чувствительный изгиб между шеей и плечом.
— Угу.
— Сделаю.
Через несколько дней должна была вернуться Ксюша, но я не испытывала ничего по этому поводу. Возможно, лишь малую толику досады из-за того, что Оксана приезжает так быстро. Она начала чаще звонить, уточнять какие-то детали, суетиться и колготиться. Она очень соскучилась, о чем не уставала напоминать и мне, и Марату каждый день по несколько раз. В этот вечер Ксюша снова позвонила. Марат сразу трубку взял, удобно устроился на собранном диване, на котором теперь я не спала, и терпеливо кивал на все ее рассказы. Даже его голос поменялся — стал успокаивающим, слегка мурлыкающим. Подвид гипнотизер домашний. Тоже мне.
— Да, Ксюш, ремонт доделали. Да, все отлично. Угу, — он несколько мгновений внимательно слушай бойкое стрекотание будущей жены. Я сидела на полу, поджав под себя ноги, и перебирала коробки Трофима, в которых оказались детские альбомы, фотографии, видеокассеты, золотая медаль, и маленький кубок. Потом мне надоело, я отодвинула вещи в сторону, подперла рукой подбородок и пристально уставилась на Марата, с улыбкой кивавшего на слова Оксаны.
А потом меня как черт дернул. Я плавно поднялась на ноги, отшвырнула тапочки в сторону, изящным движением тряхнула головой, рассыпая темные пряди по плечам, и одним движением стащила с себя платье, сбросив его себе под ноги. Марат на секунду прервался, темно-серые глаза удивленно расширились и тут же угрожающе сузились, как бы предупреждая меня не делать глупостей. Я лишь задорно, томно улыбнулась и стянула трусики, полетевшие вслед за платьем.
— И что, он действительно так хорош, как говорят? — спокойным голосом спросил он что-то у своей невесты. Но лицо потемнело, черты его заострились, а взглядом мужчина приказывал мне не приближаться.
В несколько шагов я достигла Марата и опустилась перед ним на колени, устраиваясь между раздвинутыми ногами. Мужчина выпрямился и угрожающе обхватил меня за шею, мешая наклониться.
Мы не могли говорить, не могли произнести ни слова, но это и не требовалось. Желваки на его лице ходили ходуном, ноздри хищно раздувались, а сильная хватка на горле только усиливалась, заставляя меня смотреть только ему в глаза. Что не мешало моим проворным ручкам пробежаться по крепким икрам, бедрам и схватиться за натянувшуюся молнию. Я с вызовом подняла брови, медленно опуская собачку вниз. Пальцы сжались еще сильнее, вынуждая запрокинуть голову. Но я не отступила.
Наконец, с застежкой было покончено, и я медленно стянула вниз боксеры, высвобождая на волю твердый и горячий член, сразу толкнувшийся мне в руку. Вопросительно посмотрела на черную трубку и осторожно отвела его запястье от моей шеи. Марат подчинился, как-то хмыкнул иронично и откинулся на спинку дивана, приняв вызов.
— Нет, Ксюш, серьезно, понятия не имею, — отвечал он девушке. — Но я спрошу, если нужно.
Я лихорадочно облизнула губы, устроилась поудобнее и наклонилась вперед, аккуратно скользнув языком по гладкой головке. Его ствол пульсировал в моей руке, отдаваясь такой же пульсацией между ног. От предвкушения я чувственно прикрыла глаза и облизнулась.
— Светлана Сергеевна звонила буквально пару дней назад...
Сердце учащенно забилось, когда я начала мягко и неуверенно обхватывать его губами и порхать язычком по всей длине. Как будто издалека послышался треск телефонной трубки, которую Марат излишне сильно сжал в своей руке. Отлично. Я продолжала и продолжала, с каждой секундой мои движения становились более уверенными, и очень скоро мужчина сгреб в охапку мои волосы, чтобы наблюдать...за моими движениями. Это завело еще сильнее.
— Что? Правда? Я надеюсь, ты не растерялась? — по смуглому лицу стекали капли пота, а на висках проступили вены.
Хватит. В последний раз скользнув язычком по горячей длине, я отстранилась и успокаивающе погладила Марата по каменно-твердым бедрам, раздвигая их чуть шире. И просто оседлала его, вобрав его почти до основания. Мои бедра были покрыты влагой, и трение было настолько восхитительным, что я еле сдержалась, чтобы громко не застонать. Марат прижал палец к губам, и я, закрыв глаза, закивала.
