Призрачный бал

— Наверное, это есть в письме. За этим братья и заманили вас сюда. Забрав письмо, они узнали бы о том, где хранится клад, и благополучно сбежали бы с ним, оставив вас всех в жертву графу. А после они хотели переделать завещание и продать дом.

— А вы, значит, им тут помогали все это время? — Макс перестал чесать щеку и снова нервно крутанул нож.

Зоя Павловна охнула и зачастила, молитвенно сложив руки у груди.

— Максимушка, миленький, да мы же люди подневольные! Когда устраивались к Сашеньке, не знали, что за ужасы тут творятся! А у нас внучка растет! Ей десять лет, а она не разговаривает до сих пор. Он обещал с лечением помочь, если мы подыграем. Мы же не знали, что все это правда. И про графа и про бал. Про усадьбу разные слухи ходили, но мы с Тимофеем подработать хотели, вот и прикинулись слугами, что всю жизнь при старом хозяине прожили. Только он тот еще бирюк был и никого к себе близко не подпускал. Мы уедем и не вернемся больше сюда! Это, вот, возьми! — Она сунула ему в руку небольшой ключ. — Он от черного хода. Не того, что ведет к фонтану. Дверь в подсобке. Лиза знает, где это. Она там свечи брала. Если сможете сбежать — бегите! Это все, что я могу. Но если граф вас не отпустит... Все бесполезно. Не бери грех на душу! Отпусти нас!

Макс покривился, размахнулся и все-таки швырнул нож, пришпилив покачивающуюся колбасу.

— Знаешь, Павловна, руки марать о вас неохота! — развернувшись, Макс подошел к Лизе. — Ну что, Лизок, пойдем дальше инфу собирать?

Та скользнула за дверь и жарко зашептала.

— Ты их так и отпустишь? Но если они служат нотариусу, они все ему расскажут! Хотя бы свяжи их!

— Не расскажут! Потому что Толстый их тогда сам... как я колбасу... — Макс криво усмехнулся и потянул Лизу к лестнице. — Пойдем ко мне. Кажется, я помню, куда письмо закинул.

__________________

В комнате Макса был все тот же хаос, что Лиза помнила, когда сбежала от молодого человека в одеяле. Как же давно это было!

Столько всего произошло, и столько она узнала, что просто голова кругом. Ей вдруг так захотелось снова оказаться в своем доме, в своей надежной спальне и, укутавшись в одеяло, крепко уснуть, зная, что никакой граф не затащит ее на свой безумный бал!

В раздумьях девушка почти не следила за Максом, а тот, запалив свечи на тумбочке, рьяно принялся выдвигать ящички. Наконец в его руках оказался синий конверт. Максим оглянулся на Лизу.

— Кажется, нашел!

— Открывай! — скомандовала она и забралась на кровать. Макс последовал ее примеру. Послышался шорох бумаги, и в его руках оказалось несколько исписанных листочков.

Пробежав глазами по идеально ровным, написанным почти каллиграфическим почерком строчкам, он хмыкнул.

— Ну что там? — Лиза попыталась сама прочесть в тусклом свете свечей письмо. — Макс, мне почти не видно!

— Да почти ничего из того, что мы уже не знаем! — Максим растерянно посмотрел на нее и принялся читать:

"Избранный! Если ты читаешь это, значит, я свободен от бремени, которое нес больше сотни лет. Я не доверяю никому. Даже своим детям, но зная как они хотят обладать графским сокровищем, о котором слышали с детства, я счел своим долгом поставить их в такие условия, что они не смогут им не подчиниться! Цивилизация шагнула далеко вперед. Курьерской службе приказано доставить это письмо тебе лично в руки в определенный день и час. Теперь о главном. Еще раз спасибо тебе за то, что ты освободил меня, взяв на себя бремя хранителя бала. Это проклятие заставит тебя пережить всех, кого ты любишь, и ты не сможешь не повиноваться ЕГО воле, если только на предстоящем балу не выполнишь то, что тебе предназначено свыше! Я не смог найти выход из дома, который стал моей тюрьмой, не смог доверить эту информацию сыновьям, опасаясь их предательства либо их смерти"

Максим оторвался от письма и снова посмотрел на Лизу.

— Теперь понятно условие в завещании: быть после похорон здесь. — Он снова уставился в текст, пробежал глазами и хохотнул. — А дальше вообще полный бред! "Накануне бала поклонись ангелу и уколи его своим перстом. Тогда посмотрит он на тебя и отдаст то, что хранил долгое время. Не открывай ящик Пандоры, дабы блеск того, что хранится в нем, не ослепил даже тебя, делая безумным. Принеси его в обитель смерти и отдай дьяволу. Тогда обретет он покой и получит небеса".

— И что это значит? — Лиза даже заглянула ему через плечо, чтобы перечитать все это. — А вот еще дальше: "Ты избранный. Ты сможешь сделать все, чтобы выполнить мой наказ. Но если нет... Прости, что убил тебя". И подпись: Захаров Александр Петрович.

Они переглянулись и в два голоса протянули:

— Обалдеть!

— С ума сойти!

— Что-то чем дальше, тем хуже... — Макс повертел лист, чтобы убедиться, что на обратной стороне его не ждут новые тайны, а Лиза выхватила другие, исписанные непонятным витиеватым почерком, на бумаге, которая, казалось, вот-вот рассыплется прахом.

— Тут еще что-то... — И вглядываясь в мелкие буквы, пытаясь распутать вязь закорючек, начала читать: — "Я ищу ее в круговерти лиц, прислушиваюсь к голосам в надежде различить среди них звонкий колокольчик ее смеха. Но все напрасно. Она покинула меня навсегда, не оставив даже надежды на новую встречу. Веры в прощение больше нет. А ведь все могло быть совсем иначе..." Что, еще одно признание? Может этот Захаров пишет о какой-нибудь сбежавшей жене?

Она вопросительно взглянула на Макса, задумчиво глядящего на пламя свечей.

— Не думаю... — хмыкнул он, не отрывая взгляда. — Да и почерк другой.... Может это исповедь кого-то другого? Например, графа, который даже после смерти ищет свою суженную...

Лиза вгляделась снова в письмо, но тут в дверь осторожно постучали.

— Давай сюда! Потом дочитаем! — Макс тут же сложил листки в конверт и спрятал его в кармане рубашки. Затем резко поднялся и, сложив руки на груди, рявкнул: — Кто там?

— Максим? — Дверь приоткрылась, и в комнату заглянуло щекастое лицо нотариуса. — Вы здесь? Ой... Простите... Вы не одни...

Он замер на пороге, переводя взгляд с Макса на Лизу и явно не зная, остаться или сбежать.

Макс помог ему сделать выбор, втащив в комнату, захлопнул дверь, не забыв закрыть на щеколду.

— А мы с Лизой как раз хотели идти вас искать, уважаемый Игорь Александрович Захаров... Я ведь прав, ваша настоящая фамилия именно такая?..

И толстяк, вместо того чтобы отрицать, тоскливо усмехнулся и, отерев вспотевший лоб, устало опустился на диван.

— Я так и знал, что вы уже все узнали и, конечно же, решите, что я повинен в этих смертях.

— Да что вы! — наигранно изумился Макс. — Да ни в коем случае я не поверю в это! Вы же сама добродетель! Вот и домик мне загородный по доброте душевной подогнали.... В котором, если верить этому, — Максим вытащил конверт и, помахав у нотариуса перед носом, снова сунул в карман, — в нем меня завтра и похоронят!

Игорь Эдуардович жадно впился в конверт глазами. На миг в них промелькнула алчность, которую тут же сменила апатия.

— Я расскажу. Все что знаю. Потому что тоже обречен. Как и моя дочь.

— Инночка? — ввернула с неожиданной злостью Лиза.

Нотариус только кивнул и продолжил:

— Я никогда не верил отцу с его сказками о ведьме, графе и проклятье. В том, что мы поздно родились, не было ничего мистического. Многие мужчины становятся отцами в довольно преклонном возрасте. Но отец стоял на своем, и я думал, что он сходит с ума. Мы даже не общались с ним долгое время, потому как я не мог уже слушать его басни. А вот Сигизмунд получал от этого какое-то особое удовольствие, что-то записывал, сопоставлял. И в какой-то момент начал убеждать меня в том, что отец не сумасшедший, даже бумаги показал, которые должны были доказать мне долгожительство старика. Только Сигиз с детства мечтал стать актером, ходил на все премьеры, дома устраивал показательные выступления, но когда пришло время поступать в театральный, провалил экзамен. Он не смог стать актером, но на этот раз его роль могла стать еще важнее, он срежиссировал спектакль, который разыграл в усадьбе.

— Какой еще спектакль? — Макс медленно закипал.

— Сокровище существует на самом деле, и Сигизмунд заразился золотой лихорадкой. Как человек науки, он понимал, что нет никаких призраков и прочей нечисти, но знал, как заставить других поверить в это. — Точно не слыша вопроса, продолжил нотариус, часто промокая лоб мятым носовым платком.

— Но ведь ваш отец знал, где находится то, что нужно графу! Почему вы не прекратили все это давным-давно? — Лиза незаметно подошла и встала рядом с Максом, гневно буравя толстяка взглядом.

— Выслушайте меня, а потом делайте что хотите. — В голосе нотариуса появились умоляющие нотки. Я сам не верил в эту чертовщину, но теперь у меня нет оснований сомневаться. Дом для отца стал тюрьмой. Как это — вы поймете очень скоро. Да, он знал, где находится то, что нужно графу, чтобы получить прощение, но не мог выйти, чтобы это забрать. Он не доверил тайну даже нам! Он говорил, что только тот, в ком течет кровь убиенной невесты графа, способен не попасть под чары сокровищ. Мы проследили генетическую линию, которая пошла от сына Варвары, которого граф считал своим, совсем недавно. Я сам несколько раз присылал вашему отцу сообщение о наследстве в надежде, что материальные ценности нужны всем, но...

— Он не приехал! — Макс мрачно усмехнулся. — А знаешь, почему? Потому что папа знал, что не может получить наследство, принадлежащее потомку рода графа Воронцова.

— В смысле? — тут пришел черед удивляться Игорю Эдуардовичу.

— Потому что он не потомок ведьмы! Так же, как и я! Его усыновили...

— Но... ошибки быть не может! — помолчав, яростно вскинулся нотариус. — Отец сказал, что только дитя Варвары сможет своим прикосновением отпустить его душу! А он умер, когда случилось ваше рукопожатие!

— Ничего не понимаю! — Макс снова нервно прошелся. — Ладно, потом разберемся! Объясните, в этом году что, должен состояться какой-то особенный бал?

— Десятый. Отец попросил найти ему замену любой ценой. И мы отыскали тебя, чтобы ты смог освободить от проклятия отца и душу графа.

— Еще раз повторяю! Я — не тот! — Макс едва не рычал.

— Сомнения быть не может! Все должно закончиться на этот раз.

— Ладно, проехали. — Максим махнул рукой. — Но ты не ответил, что за спектакль устроил твой безумный братец.

— Сигизмунд искал сокровища, но тщетно. Как не выпытывал у отца, тот не хотел ничего говорить, лишь твердил о проклятье. И тогда брат решил убить отца, чтобы беспрепятственно обыскать весь дом и, если потребуется, бульдозерами перерыть территорию усадьбы. И вот здесь в нем проснулся тот самый маленький мальчик, который грезил о сцене. Он не смог стать актером, решил сыграть свою самую главную роль. Зрителей он подбирал с особой тщательностью, все они в свое время чем-то ему насолили, и теперь их ждала расплата от рук кровожадного "призрака".

Игорь Эдуардович помялся и посмотрел Максу прямо в глаза.

— Когда отец узнал, что наследник, то есть вы, Максим, наконец-то нашелся, у него камень упал с души и он сказал, что скоро умрет. Теперь я понимаю, насколько ужасно прозвучало тогда его пророчество, но не придал значения. А мы с Сигизмундом поселились в поместье, чтобы быть ближе к отцу. Однажды утром брат ворвался ко мне в комнату и сказал, что отец умирает. Когда я вошел в спальню, то было уже поздно. Отец лежал в постели, широко раскрыв глаза, и не дышал. Я не силен в медицине, но Сигизмунд попытался объяснить мне этот феномен. Я так и не понял в чем суть, но даже в гробу отец лежал с открытыми глазами. Представляете теперь мое состояние, когда я увидел, что он схватил вас за руку? Именно тогда я поверил в колдовство. Конечно же, рассказал все брату, но тот рассмеялся мне в лицо и поведал о своем чудовищном плане. Я не знал этого, но отец не был мертв, когда его хоронили. Он находился в странном состоянии, похожем на кому, но еще более глубоком. Именно поэтому мы смогли вынести гроб с телом из дома. Смерть освободила хранителя поместья от обязательств, даже несмотря на то, что была ненастоящей. Препарат, который Сигизмунд вколол отцу, должен был действовать дольше, и сознание вернулось бы к "покойному" уже под землей. Но это его... рукопожатие.

— Почему же ты не пошел к властям, чтобы заявить на брата, когда узнал о его плане? — Макс сильно сжал кулаки. Пусть дед и не был ему родным, но такой чудовищной смерти не заслуживает никто.

— Я боялся. Сигизмунд пообещал сделать тоже самое со мной, если я проболтаюсь. Он просто устал ждать и искать наследника, поэтому решил взять все в свои руки. Мне кажется, что он сам не верил в то, что говорил отец, но этот блеск в глазах не забуду никогда. Мой брат был безумцем. Я понял это окончательно, когда он инсценировал свою смерть, а потом прикидывался неупокоенным призраком. В этом не было никакого смысла, только прихоть его воспаленной фантазии. А я боюсь графа! Я хочу жить. Число жертв должно быть девять, а нас десять. Только избранный сможет выйти из дома в этот день, забрать и принести сюда подарок, который граф должен подарить своей невесте..... Если это случится до полуночи, то мы все останемся живы.

— Супер! — Макс вдруг замолчал словно прислушиваясь. — Вы слышите? Вальс!

Все затаили дыхание.

— Нет. Я никогда не слышал эту музыку в отличие от отца и брата, — тихо выдохнул нотариус. — А ты слышишь! Значит ты избранный!

— И я ее слышу! — Лиза вдруг мечтательно улыбнулась, принимаясь кружиться по комнате, да так лихо, точно ведомая партнером.

— Это снова происходит? И сейчас все снова будут выплясывать в заброшенном зале? — Макс гневно уставился на толстяка. — Ты снова опоил всех зельем, что готовил твой братец?

— Поверь... Сейчас им лучше видеть сладкие сны, чем лица тех, кто выбрал их себе в пару... — Даже не думая отнекиваться, Игорь Эдуардович поднялся. — Пойдем. Я выпущу тебя. Только ответь... ты же знаешь где надо искать сокровище?

Но Макс ему не ответил. Наблюдая за Лизой, он все больше мрачнел, пока до него не дошло.

— Она же спит! — Он бросился к девушке, вальсирующей по комнате, точно марионетка. — Лиза!

— Оставь ее! Пойдем! Я выведу тебя!

— Никуда я не пойду, пока ей нужна помощь! Пока я не пойму, что она в безопасности! — наконец поймав на руки безвольное тело девушки, Макс уложил ее на постель, как заведенный повторяя ее имя.

— Хорошо... Тогда завтра. — Игорь Эдуардович только покачал головой и, выйдя в коридор, плотно прикрыл за собой дверь. — Идиот!

________________

С графом творилось что-то невообразимое. Только что слова ласковые говорил и о прощении молил, а потом вдруг взвился коршуном.

— Куда ты меня тащишь, Дмитрий? — вырывалась Варвара. — Объяснись, будь любезен.

— Сейчас сама увидишь.

Яркие огни дома, из которого доносилась музыка, остались позади. Дальше были лишь бараки и конюшни. Варя едва поспевала за графом.