Гарри Гаррисон в серии романов "Эдем" представил альтернативную историю Земли, которая протекала без катастрофического для древних динозавров падения огромного метеорита, случившегося десятки миллионов лет назад. В ней динозавры сохранились до близкого к настоящему времени, и среди них давно появилась раса разумных говорящих плотоядных ящеров. Эти рептилии произошли от когда-то обитавших в воде хищных тилакозавров, входящих в семейство мозазавров. Они являются холоднокровными существами, во взрослом состоянии обитают на суше, ходят на двух задних лапах, их передние конечности служат довольно умелыми руками с четырьмя пальцами, причем крайние из них — оба большие. Выводятся из яиц, откладываемых самками в околохвостные сумки самцов и развивающихся там до появления мальков. Период от спаривания до выведения мальков самцы проводят на прогреваемых солнцем пляжах, и юная молодь попадает в теплую прибрежную воду, где затем плавает стайками и самостоятельно добывает себе пропитание. Живут умные рептилии в основном в Африке, населяя поначалу весь континент, строят автономные города, их цивилизация биологическая, и возникающие перед ними задачи чаще всего решаются методами биологии и генетики.
Параллельно ящерам на Земле существуют люди, населяющие Северную Америку и живущие семьями и родами. Они занимаются охотой и собирательством и ведут полукочевой образ жизни, добывая мигрирующих травоядных и хищных животных. Им помогают прирученные мастодонты, перевозящие скудное имущество. Лишь некоторые оседлые племена начинают осваивать примитивное земледелие. В Африке людей нет.
Действие серии происходит во время одного из великих оледенений Земли, в фазе наступления ледников с севера. Эти ледники постепенно оттесняют как разумных ящеров, вынужденных оставлять лежащие на севере города Африки и пытающихся основать новые поселения на юге Северной Америки, так и людей, следующих за отступающей от границы ледников добычей. Пересечение зон обитания вызывает конфликты и кровопролитные столкновения между двумя расами. Чтобы хоть как-то уравнять шансы намного более технологически продвинутых рептилий с людьми, вооруженными лишь луками и стрелами с каменными наконечниками, такими же копьями и ножами, автор приписывает человечеству монопольное пользование огнем, позволяющее ему наносить значительный ущерб городам и боевым отрядам противника. Но тогда возникает резонный вопрос, почему насчитывающая миллионы лет цивилизация ящеров не научилась тому же самому за столь длительное время, при том, что их ученые все же иногда сталкиваются с огнем в своих лабораторных исследованиях. Автор выходит из положения путем допущения о водном происхождении разумных рептилий, из-за которого они не могли познакомиться с огнем до своего выхода на сушу и якобы сохранили перед ним врожденный панический страх, исключая лишь отдельных "безрассудных" ученых.
Такое объяснение приводит к накладкам с другой стороны. Водное происхождение тянет за собой необходимость обитания в воде молодых рептилий вплоть до достижения оптимальных размеров, когда им приходит пора выбираться на сушу и присоединяться к взрослым, приступая к обучению речи и другим важнейшим умениям и навыкам. С этим никак не стыкуется происхождение рук разумных ящеров. Дело в том, что, согласно накопленным палеонтологическим данным, ласты мозазавров развились из лап их далеких сухопутных предков, вернувшихся в воду. Подобный эволюционный ход вполне обоснован, поскольку ласты намного эффективнее лап с точки зрения собственного спасения или успешного преследования и ловли добычи в воде. Но с чего бы вдруг на месте передних ласт мозазавров у их разумных потомков появились руки, которые не только не дают выигрыша в скорости движения и маневренности в той же воде, а, напротив, заметно ухудшают эти показатели по сравнению с ластами? "Движение в морях требует обтекаемости. Морские животные не могут иметь торчащие выступы и конечности наподобие рук" — справедливо заметил Айзек Азимов ("Основание и Земля"). "Природа никогда сильно не отклоняется с пути минимизации энергетических затрат для каждого конкретного решения" (Аластер Рейнольдс "Космический апокалипсис"). Таким же образом трудно допустить возможность сухопутной адаптации приспособленных к зрению в воде глаз молоди разумных рептилий из-за значительного отличия в коэффициентах преломления воды и воздуха и в меньшей степени — их скелетно-мускульного строения вследствие совершенно различного распределения нагрузок в воде и на суше. Это результаты пренебрежения правилом "бритвы Оккама".
Для размышлений подбросим еще проблему детей-маугли, выкормленных животными. Наблюдения за ними показывают, что для полноценного формирования человеческого разума, во всяком случае, его социальных аспектов и речи, крайне важно нахождение ребенка с раннего детства среди взрослых людей и своих сверстников. В этот период перед развивающимся мозгом ежемоментно ставятся заставляющие его постоянно напрягаться самые разнообразные задачи, и тут же для усвоения предлагаются подходящие варианты их решений в виде поведения других людей и запретов на ненадлежащие поступки. Пропуск такого жесткого тренинга-обучения не восполняется впоследствии в старшем возрасте, когда мозг в значительной степени уже сформировал базовые приоритеты и структуры, и социализация становится невозможной. У Гарри Гаррисона молодь разумных рептилий плавает и добывает еду в составе близких по возрасту групп, но без присутствия взрослых, без которых социализация, как минимум, затруднена.
Давнее засилье разумных ящеров в Африке и их вражда с людьми делают практически невозможным происхождение человечества на этом материке. Это ставит под сомнение возможность такого шага вообще на Земле, поскольку переход от неразумных предков человека к их полуразумным потомкам, видимо, требует сочетания определенных природных условий с присутствием готовых к подобному переходу приматов, как это случилось в древней Африке несколько миллионов лет тому назад. Более того, многочисленные палеоантропологические изыскания говорят о том, что современный человек появился именно там, в том числе благодаря существованию достаточно широкого набора родственных и в то же время отличающихся между собой протогоминидов, чтобы эволюции было из чего "выбирать", хотя она неразумна, как природный процесс. Возможна ли такая ситуация на иных континентах, хотя бы в другое время, — это интересный вопрос. Во всяком случае, подобной широты археологических находок костей предков человека и их боковых ветвей нет более нигде в мире, напротив, аналогичные находки на других материках относятся либо к приматам, давно отколовшимся от ведущей к человечеству ветви, либо уже к потомкам вышедших из Африки протолюдей. Поэтому описанное Гарри Гаррисоном существование человечества лишь в Северной Америке, предполагающее его возникновение на этом же континенте либо в когда-то связанной с нею перешейком Азии, — это, по меньшей мере, не самый вероятный вариант.
ПЕРНСКИЕ ЗАКАВЫКИ
Достаточно много противоречий встречается в пернском цикле Энн Маккефри. В облаке Оорта системы Ракбета при температуре около минус 270 градусов существует чужеродная жизнь. Она образует споры размером в несколько десятков сантиметров, переносимые пришлой планетой и подлетающие к колонизованной людьми третьей планете, Перну. Двигаясь с высокими скоростями, споры нагреваются от трения в атмосфере Перна и теряют свою прочную внешнюю оболочку, состоящую из водяного льда с вкраплениями пыли и камешков. Ближе к поверхности планеты рвется внутренняя оболочка, и ее содержимое разворачивается в падающие подобно дождю нитевидные образования (Нити). Последние способны чрезвычайно быстро пожирать любую органическую материю, разрушая ее и воспроизводя из получающихся молекулярных фрагментов собственные структуры. Для этого им нужен лишь контакт с этой материей и присутствие кислорода, поэтому они крайне опасны для сражающихся с ними всадников и драконов, нанося им тяжелые ранения при малейших касаниях. Совершенно правильно указано, что Нити имеют белковую природу ("Заря драконов"), иначе их воспроизведение из чуждой им органики было бы затруднительно.
Маккефри приписывает Нитям большую скорость поглощения органики ("Заря драконов", "Глаз дракона", "Небеса Перна"). При этом выживание кустов, деревьев и лесов при падениях Нитей на просторах незащищаемого драконами южного континента планеты вряд ли возможно, если только выведенные колонистами и пожирающие Нити личинки не живут все время на самих растениях и в кронах деревьях. А этому противоречат стремление личинок укрыться от солнечных лучей в почве и их зимовка в ее глубоких слоях ("Странствия дракона"). Кроме того, в почве они, видимо, находят себе пропитание в перерывах между падениями, а удастся ли им найти что-то съедобное для себя на листьях и ветках — это еще бабушка надвое сказала.
Возможно, быстрое пожирание Нитями всего живого ограничивается лишь скоростью продвижения фронта разрушения органического материала. Увеличить эту скорость за счет возможного выделения тепла при химических реакциях нельзя: быстро наступает денатурация белков Нитей. Это ограничение исключает тепловую порчу Нитями используемой для передачи сигналов металлической проволоки, для которой температуры денатурации как слону дробина ("Странствия дракона"). Химическое разрушение Нитями сразу и органики, и металла возможно, но одновременное с ними активное воспроизведение белковых структур Нитей уже менее вероятно — реализовать все три процесса в одних и тех же условиях гораздо сложнее. Поэтому на самом деле остается неясным, как Нити могут разрушить проволоку, особенно в свете многочисленных утверждений о том, что металл защищает от Нитей ("Заря драконов" и далее).
Сжигать Нити выдыхающим пламя драконам, генетически выведенным из летающих мелких ящериц-файров, помогает превосходное зрение ("Небеса Перна"). Его обеспечивают огромные фасеточные глаза ("Мастер-арфист"), способные видеть даже в тумане ("Морита — повелительница драконов"). Но Нити падают на планету независимо от времени суток или погоды на планете и вовремя разглядеть их ночью в воздухе не по силам даже суперзорким драконам. Возможно, поэтому Маккефри неоднократно объявляет, что Нити гибнут в холодном ночном воздухе, а также зимой и в снегу ("Морита — повелительница драконов", "Полет дракона", "Все Вейры Перна"). Такая гибель неправдоподобна: для форм жизни, привычных к температуре минус 270 градусов, условные плюс 20 градусов днем или минус 5 градусов ночью не должны давать существенной разницы, возможно, лишь немного изменится их активность. К тому же надо учесть, что Нити пролетают через еще более холодные высотные слои атмосферы ("Странствия дракона"), температура которых слабо зависит от времени суток.
Всюду в цикле драконы выдыхают пламя после того, как размельчат зубами и переработают в своем втором желудке природный фосфинсодержащий камень. Здесь пренебрежение простой химией: фосфин — весьма активное вещество, он самопроизвольно возгорается на воздухе, особенно при повышенном содержании кислорода, как на Перне, и едва ли может содержаться в чистом виде в камнях. Зато вполне может взорваться прямо в желудке зверя, например, при попадании туда воздуха. Тем не менее, в этом пункте Маккефри заслуживает уважения: нечасто автор-фантаст старается не просто декларировать столь необычное поведение, как выдыхание пламени, а дать ему правдоподобное объяснение. Можно даже подумать, что телепатия и телепортация — это раз плюнуть, вот попробуй-ка огнем дохнуть!
Чтобы нести всадника и запас камня — исходного сырья для выработки фосфина, дракон должен иметь огромные размеры и громадные крылья. Мало того, что он все равно не способен взлететь без телекинетических способностей (см. Гигантам и драконам — хана), так подобные крылья-паруса непременно будут мешать полетам в штормовой ветер ("Глаз дракона", "Небеса Перна"), а также в проливной дождь и густой снег. Невозможность охоты на Нити при сильном дожде или ливне будто бы компенсируется быстрой, за три секунды ("Глаз дракона"), их гибелью в воде ("Хроники Перна: первое Падение", "Заря драконов", "Барабаны Перна"). Это плохо согласуется с пожиранием ими живой материи, так как земные животные и растительные ткани на 70-90% состоят из воды, и вряд ли эти цифры могут сильно отличаться на Перне, где условия во многом напоминают Землю. Сильный ветер, мешающий полетам драконов, но не падениям Нитей, Маккефри попросту не рассматривала. Точно так же обходятся молчанием случаи сплошной облачности от уровня моря до предельной для всадников высоты полета около трех километров, хотя Нити там можно увидеть только в последний момент, а распределенной в облаках воды, возможно, недостаточно для их гибели. Такие уж они, эти драконы — на всепогодные истребители совсем не походят, зато волей автора им даже безмозглые Нити вынуждены подыгрывать!
На Земле отдельные фасетки глаз не способны настраиваться на резкость, каждой из них соответствуют один или несколько чувствительных элементов глазного дна, а мозг принимает то или иное решение в зависимости от количества, ориентации засвеченных фасеток и скорости изменения их картины. Даже если на Перне фасеточные глаза драконов устроены по-другому, для изменения фокусировки зрения ("Странствия дракона", "Небеса Перна") им требуется согласованно менять настройку каждой фасеты, которые к тому же смотрят в разные стороны ("Мастер-арфист"). Обработка зрительной информации занимает значительную часть работы мозга, чтобы нагружать его еще и постоянной непростой настройкой на резкость устроенных таким сложным образом глаз. Кроме того, для повышенной остроты зрения подобному глазу необходимо исключительно большое число фасет, а оно ограничено минимально допустимыми размерами чувствительных элементов. Короче, не приспособлены фасеточные глаза к видению вдаль так, как это изображено в цикле, их удел — ближнее поле зрения и не самое высокое разрешение: "Глаза... состояли из тысяч фасет и не видели бы ничего уже в пяти футах" (Уильям Дитц "Только кровью").
Драконы питаются мясом, особенно часто им нужно есть сразу после выхода из яиц и в последующий период роста ("Хроники Перна: первое Падение" и далее). Они дышат легкими в похожей на земную азотно-кислородной атмосфере Перна ("Глаз дракона", "Хроники Перна: первое Падение"). Судя по этому, энергию для полета и прочих функций организма им дает окисление кислородом в тканях промежуточных продуктов переработки пищи. Машущий полет требует чрезвычайно высоких энергетических затрат, поэтому драконам была бы необходима весьма эффективная система доставки кислорода к тканям. Однако зеленоватый цвет крови говорит о том, что переносящий кислород пигмент использует медь или, возможно, другой элемент, но не железо, и уступает по своей транспортной эффективности гемоглобину земных млекопитающих и птиц, как это следует из опыта эволюции на нашей планете (Артур Кларк, Джентри Ли "Рама явленный").
