По правде говоря, однако, это был скорее вопрос расширения Книги Гастингса, чем ее переписывания. Лэнгхорн и Бедар не слишком беспокоились о расплавленных металлических ядрах планет или о чем-либо, что происходило глубже мантии планеты, поскольку только цивилизация, которая уже освободилась от Запретов, могла копать достаточно глубоко, чтобы многое узнать об этих областях. Но они были осторожны, чтобы избежать всего, что противоречило бы данным наблюдений, а это означало, что большая часть Гастингса была абсолютно точной... как бы далеко это ни зашло.
Для приповерхностной геологии и с учетом слоев, которые были обнаружены такими мелочами, как глубокие горные разрезы канала Холи-Лэнгхорн, было много информации. Эта информация оказалась очень полезной для угольщиков, железных рудников, бурения скважин на воду и т.д. И она предлагала даже элементарную теорию тектоники, но в ней странным образом ничего не говорилось о таких вещах, как нефтеносные пески и горючие сланцы. Ничто в Писании не говорило, что эти вещи не могут существовать; в нем они просто не обсуждались, так же, как водоносные горизонты и виды метановых карманов, которые могут появиться в угольных шахтах.
На самом деле, в нем действительно мимоходом обсуждались нефтеносные пески, по крайней мере, как путь, по которому нефть просачивалась на поверхность, что открыло окно в ограничения, в котором нуждалась Саутленд Дриллинг энд Рифайнмент, как только доктор Уиллис раскрыл секрет перегонки нефти. Жители Сэйфхолда знали о нефти — только на их планете ее называли черной камедью — с момента Сотворения мира. Благодаря Книге Паскуале нефть фигурировала в местных препаратах в сэйфхолдской фармакологии, и сэйфхолдцы ограниченно использовали ее для таких вещей, как натуральный асфальт. Однако ее потенциал в качестве топлива был затушеван масличным деревом, огненной лозой и маслом кракена. Несмотря на ядовитую природу продуктов огненной лозы, как она, так и стручки масличного дерева росли почти повсюду на Сэйфхолде, в то время как черная камедь была доступна только в тех местах, где она просачивалась на поверхность. Масло масличного дерева также горело гораздо чище, чем черная камедь, хотя даже оно производило больше дыма и горело тусклее, чем масло кракена,.. которое на самом деле в наши дни исходит от морских драконов, а не от кракенов.
Однако задолго до того, как его завербовали во внутренний круг, Жэнсин Уиллис был заинтригован нефтью. Первоначально потому, что состояние его семьи было нажито на промысле морских драконов, и он пришел к выводу, что индустрия их промысла никогда не сможет обеспечить то огромное количество масла, которое особенно потребуется чарисийским мануфактурам. Отчасти потому, что спрос на масло рос так резко, по постоянно заостряющейся кривой, а отчасти потому, что и масличное дерево, и огненная лоза были более редкими в Старом Чарисе, чем на материке, что снижало способность этих вариантов удовлетворить такой спрос. А будучи студентом королевского колледжа, он познакомился с методами дистилляции и рафинирования и был очарован ими. Что произойдет, спрашивал он себя, если он применит эти методы к черной камеди?
В Старом Чарисе было не так уж много черной камеди. Ее было более чем достаточно для его экспериментов, но все же слишком мало для какого-либо массового производства. Но баронство Саутленд в княжестве Эмерэлд было совсем другой историей. В Саутленде просачивания черной камеди были довольно распространенными, хотя они были сосредоточены лишь в нескольких районах, в основном у подножия холмов Сливкил, которые составляли сердце баронства. Наиболее продуктивные из них в западной части Саутленда были обнаружены за пределами города Блэк-Сэнд, одного из самых крупных городов Саутленда, где холмы переходили в прибрежную равнину в двадцати милях от берега. Но самые впечатляющие просачивания были расположены в долине Ойл-Спрингс. В долине, которая уходила глубоко в холмы с востока, от порта Ширилс, главной гавани баронства, были буквально десятки просачиваний. На самом деле они дали свое название одной из двух скромных рек — Черной Камеди, которая через порт впадала в залив Ширил.
Несмотря на книгу архангела Гастингса, никто никогда не понимал, что причина, по которой просачивания в долине Ойл-Спрингс были такими впечатляющими и широко распространенными, заключалась в том, что долина располагалась прямо поверх глубоких слоев нефтеносных песков, зажатых между двумя слоями сланца. В нескольких местах верхний слой был разрушен, и давления сверху было достаточно, чтобы вытеснить нефть на поверхность.
Уиллис нашел свой путь в долину Ойл-Спрингс задолго до того, как его завербовал внутренний круг, и к большому раздражению своего отца. Стивин Уиллис придерживался мнения, что его сыну следовало сосредоточиться на более эффективных способах переработки и использования масла кракена, а не искать новые подходы, которые неизбежно поставили бы под угрозу процветающие и прибыльные продажи Уиллис энд Санз.
Он остался глух к мольбам Жэнсина о том, что это была возможность для Уиллис энд Санз выйти на совершенно новый рынок, и последовавший за этим яростный скандал, в ходе которого Стивин уволил своего заблудшего сына без сотой доли марки выходного пособия за его "нелояльность", был главной причиной, по которой Жэнсина больше не приглашали праздновать Божий День благодарения с остальными членами семьи Уиллис.
Его успех в перегонке "черной камеди" в ряд более полезных соединений, особенно то, которое он назвал "белым маслом" и которое на планете под названием Земля называлось "керосин", в значительной степени положил конец этим отношениям. Ярость его отца только усилилась, когда "белое масло" начало вгрызаться в рынок масла кракена, особенно в Старом Чарисе, где традиционное отвращение сэйфхолдцев к инновациям превратилось в восхищение всем новым. И, к несчастью для Стивина Уиллиса, он смог убедить себя, что, хотя белое масло может отнять часть его продаж, просачивания черной камеди слишком ограничены, чтобы представлять серьезную проблему. Он не мог видеть надпись на стене и отверг последнюю отчаянную попытку своего сына восстановить их отношения предложением ему партнерства в разработке нефтяных месторождений.
Из-за этого Саутленд Дриллинг энд Рифайнинг — Стивин, очевидно, пропустил значение этого слова "бурение" — была капитализирована консорциумом Делтак Энтерпрайсиз, династии Армак и князя Нармана Гарейта из Эмерэлда. Уиллис сохранил пятьдесят один процент голосующих акций. Он был немного удивлен такой щедростью со стороны герцога Делтака в то время, когда регистрировалась новая компания, но это было потому, что он еще не знал о внутреннем круге, Земной Федерации или истине о Церкви Ожидания Господнего. Архиепископ Мейкел также проявил интерес к проекту и официально поручил Мэкфэйдину помогать усилиям доктора Уиллиса.
Получив финансирование, в течение следующих двух лет Уиллис расширил свой первоначальный нефтеперерабатывающий завод до чего-то гораздо большего, способного перерабатывать гораздо больше сырой нефти, чем он мог собирать и транспортировать с просачиваний на поверхность. Без сомнения, его отец воспринял это как еще одно доказательство того, что его сумасшедший сын гонялся за белой ящеролисой, но Жэнсин не возражал. Он положил глаз на более крупную добычу, и Саутленд начал бурение чуть более двух пятидневок назад, используя новую и значительно улучшенную буровую установку, разработанную Делтак Энтерпрайсиз на основе существующей технологии бурения на воду.
Буровая промышленность уже начала внедрять паровые двигатели вместо драконов, которые раньше использовались для приведения в действие буровых установок, но Делтак внес много других улучшений, в том числе значительно более прочное и долговечное оборудование и гораздо более сложную систему для обсадки бурового ствола по мере углубления скважины. Сейчас...
— Извините меня, отец.
Мэкфэйдин и Уиллис обернулись, когда к ним подошел высокий мужчина с каштановыми волосами. На его лице была странная смесь опасения и предвкушения.
— Да, Жоэлсин?
— Отец, в кернах гораздо больше черной смолы, и труба начинает трястись.
— Превосходно! — сказал Мэкфэйдин.
— Меня немного беспокоит эта вибрация, отец.
Жоэлсин Эйбикрамби был главным инженером компании Уиллиса. У него был довольно большой опыт бурения скважин на воду, и за свою карьеру он пробурил не одну артезианскую скважину. Одна или две из них были впечатляющими.
— Я уверен, что мы в хороших руках, сын мой, — добродушно сказал Мэкфэйдин. Он подписал скипетр Лэнгхорна и улыбнулся инженеру. — И в дополнение к вере в Бога, я полностью уверен в ваших приготовлениях.
— Спасибо, отец, — в голосе Эйбикрамби звучало более чем сомнение, но он кивнул и направился обратно к своей буровой бригаде, а Уиллис покачал головой священнику.
— Думаю, он хотел просто немного больше уверенности, чем это, Амброс, — сказал он.
— Я действительно доверяю ему, — мягко ответил Мэкфэйдин. — Или столько, сколько я могу получить на нынешнем этапе развития нашей технологии.
И это, — подумал Мерлин, — было хорошим доводом. Сэйфхолдцы давно добывали воду из глубин, хотя при использовании бурения только с приводом от дракона их энергетический бюджет был, мягко говоря, ограничен. Они разработали несколько довольно сложных методов еще до того, как в дело вмешались паровые машины и Делтак Энтерпрайсиз. Как обычно случалось, когда Эдуирд Хаусмин был где-то поблизости, эти существующие возможности были адаптированы и улучшены некоторыми действительно новыми способами, а это означало, что начальная точка Саутленд Дриллинг энд Рифайнмент была на десятилетия впереди всего, чем обладали Джеймс Миллер Уильямс или Эдвин Дрейк на Старой Земле.
С другой стороны, им явно не хватало таких вещей, как средства предотвращения выброса и другие эзотерические технологии безопасности, разработанные нефтяной промышленностью на планете, где родилось человечество. Тем не менее, ранее в разговоре Мэкфэйдин поднял еще один важный вопрос. Сова и его помощники действительно тайно исследовали геологию долины Ойл-Спрингс, и было мало шансов, что буровая установка Эйбикрамби попадет в один из газовых карманов, которые обычно приводили в движение нефтяные фонтаны... и обеспечивали смертоносный взрывной компонент, который часто сопровождал их. Так...
— Да!
С устья скважины донесся одиночный крик, мгновение спустя ему вторила вся буровая бригада, когда из обсадной колонны вокруг центральной буровой трубы хлынул густой поток того, что нефтяник Старой Земли назвал бы "легкой малосернистой нефтью". Жидкость поднялась на несколько футов над кромкой обсадной колонны приземистым коричнево-черным фонтаном, который пролился внутрь защитной дамбы, построенной вокруг портала, чтобы направить ее подальше от устья скважины и не допустить попадания в близлежащую реку.
— Вытащи бур! — крикнул Эйбикрамби, и привод сразу же перестал вращаться.
Одной из многих причин, по которой долина Ойл-Спрингс была выбрана для первой пробуренной нефтяной скважины в истории Сэйфхолда, было то, что целевой слой песка находился на глубине всего шестьсот футов. Тем не менее, это все еще была глубокая буровая скважина, и нефть продолжала пузыриться, высотой по пояс или больше для высокого человека, по мере того, как секция за секцией извлекались трубы. Это заняло довольно много времени, но, наконец, поднялась сама буровая головка, и теперь, когда путь потока больше не был перекрыт, нефтяной фонтан заплясал еще сильнее.
Но даже когда буровая головка была отведена в сторону, другой фыркающий паровой кран опустил на место узел клапана. Он был достаточно большим и достаточно тяжелым, чтобы осесть на ожидающий хомут в верхней части корпуса, несмотря на медленный, мощный восходящий поток нефти, и мускулистые рабочие с огромными гаечными ключами начали затягивать болты, чтобы удержать его на месте. Узел был почти восьми футов высотой, и все клапаны были открыты, обеспечивая путь для нефти, когда узел опускался на место. Однако внутренний трубопровод был уже, чем бурильная труба, что значительно увеличило давление потока. Гейзер нефти вырвался из его верхней части, обрушиваясь сверху, даже когда еще больше нефти пробивалось круговым потоком через зазор между клапаном и корпусом, ударяя рабочих по ногам и нижним частям туловища, пока они работали. Но по мере затягивания болтов горизонтальный поток постепенно ослабевал, пока, наконец, не прекратился. Нефть продолжала вытекать из верхней части клапанного узла еще несколько минут, прежде чем клапаны были осторожно затянуты и поток полностью прекратился.
На мгновение воцарилась тишина, пока запыхавшаяся, потрепанная, покрытая нефтью рабочая бригада стояла по колено в широком пруду с сырой нефтью вокруг клапана, наблюдая, как последние струйки стекают по внешней стороне узла.
Затем раздались радостные возгласы.
— Я же говорил тебе, что это не будет фонтаном! — сказал Мэкфэйдин Уиллису... и всем их далеким слушателям. — Видишь? В следующий раз, может быть, ты мне поверишь!
— И, возможно, мы бы доверяли тебе больше на этот раз, если бы у тебя был длиннее послужной список, — ответил герцог Делтак сдавленным тоном. — Кажется, я припоминаю кого-то, кто на всякий случай постоянно оставлял разбросанные пробы.
— Понятия не имею, о ком ты можешь говорить, — строго сказал Мэкфэйдин. — На самом деле, я уверен...
Он замолчал, когда Жоэлсин Эйбикрамби бросился обратно к своему работодателю. Уиллис всегда знал, что инженер верит в практический подход, а Эйбикрамби был покрыт нефтью с головы до ног, его зубы почти шокирующе сверкнули белизной, когда он торжествующе просиял.
— Я же сказал тебе, что уверен в твоих приготовлениях! — поприветствовал его Мэкфэйдин, и улыбка Эйбикрамби стала еще шире.
— Да, отец, ты это говорил! — сказал он. Затем он посмотрел на Уиллиса. — Я также рассчитал поток через центральный клапан, прежде чем мы закрыли его, сэр. Если предположить, что скорость потока останется неизменной, то, похоже, от четырехсот до четырехсот пятидесяти баррелей в день!
— Превосходно! — сказал Уиллис, ударив инженера по пропитанному нефтью плечу, и Мерлин кивнул.
Официальная "бочка", используемая нефтяной промышленностью на Старой Земле, составляла чуть менее ста шестидесяти литров, благодаря любезности английского короля Ричарда III, который установил размер бочки вина в сорок два галлона. Никто никогда не менял ее, и когда ранней нефтяной промышленности Старой Земли понадобилась стандартная мера — не говоря уже о герметичных бочках для транспортировки продукта — они обратились к наиболее легко поставляемому размеру винной бочки. Кроме того, оказалось, что она весила около ста сорока килограммов, когда была заполнена, что было примерно самым большим размером, с которым рабочий мог бороться без посторонней помощи.
Эквивалентный сэйфхолдский винный бочонок составлял всего сорок галлонов, и производители сэйфхолдского масла приняли его в качестве стандартной меры по той же причине, по которой он был принят на Старой Земле. Так что, если цифры Эйбикрамби были точны, скважина должна была давать где-то от шестнадцати до семнадцати тысяч галлонов в день. По мере падения давления падала и производительность, но это был очень приличный начальный приток. Действительно, это было в семь раз больше, чем Уильямс добыл из своей первой канадской скважины полторы тысячи стандартных лет назад. Конечно, они начали с множества преимуществ, которых у того не было... включая тщательные геологические изыскания Пей Шан-вей.
