Отступники

— Может и правда... — примирительно начала Илия.

— Нет, — грубо отрезал Кариен, — друзьями мы не будем.

— Так чего ты тогда от меня хочешь?! — опять возмутилась Илия. Сначала предлагает, потом от своих же слов отказывается!

— Для начала я хочу, чтобы ты, наконец, собралась с силами и рассказала мне, что же из твоего прошлого так на тебя давит. А если не можешь, хотя бы внятно объясни, почему? Ты чего-то боишься?

Илия вдруг испугалась этого разговора, отвернулась так старательно, что шея тут же заболела.

— Нет, не боишься, — сам себе ответил Кариен. — Так это, получается, просто вопрос веры?

Илия промолчала. Не так все должно быть, разговор точно должен быть не таким! И зачем вообще он нужен?

— Давай тогда обсудим вопрос веры, — настойчиво и тихо продолжил Кариен. — Ты мне веришь?

Голова сама собой опустилась еще ниже.

— Я задал тебе вопрос, — вкрадчиво, с еле сдерживаемой злостью заявил демон.

Она вздохнула. Не то чтобы такой напор ее напугал, просто она сильно растерялась. Словно вернувшись однажды домой вместо привычной кошки нашла у порога взбешенного тигра.

— Я думаю, ты веришь в то, что говоришь. Сейчас веришь, но в любой момент...

Фраза осталась неоконченной.

— В любой момент? — изумлено повторил Кариен. — В любой момент... а зачем говорить о любом моменте? Давай обсудим настоящее. И не ври, что сейчас веришь! Верила бы, все по-другому было бы. Так что еще... что еще я могу сделать?! Я нарушил приказ Патриарха, прямой приказ! Я раз и навсегда перечеркнул свою прошлую жизнь, оставил за спиной все, в том числе хорошее и этого тебе недостаточно? И я... не жалею, что сделал такой выбор. Потому что ты жива и здорова, хотя и напоминаешь вынутый из вечной мерзлоты реликт! На тебе же до сих пор лед толщиной в три пальца! И вне зависимости от твоего решения я не стану жалеть о своем выборе. Потому что если бы тогда... если бы не получилось, я просто бы не стал жить. Так чего еще ты от меня хочешь?!! Что еще я могу? Разве что умереть, но этого, извини, делать не собираюсь, — он тяжело усмехнулся.

— Может, оставим, как было? — неуверенно пробормотала Илия. Уютный мир трещал по швам. События последних дней пролетели перед глазами и, судя по ним, выходило, что жилось ей рядом с демоном не так уж и плохо.

— Как было? — снова усмешка, — нет уж. Хватит с меня! Если уж приходиться решать еще и за тебя, я решу. Прямо сейчас.

Демон замолчал, нависая сверху, и в его глазах темнело что-то необычное. Чужое и неприятное. Илии захотелось отойти или хотя бы сесть назад в кресло, чтобы стать от него немного подальше, но она только упрямо сжимала губы и ждала. Ждала, сама не зная, чего.

И дождалась.

— Знаешь, что, И-л-и-я, — имя он произнес таким издевательским тоном, что она чуть не задохнулась от возмущения. — Собирай-ка ты свои вещи и уходи.

Честно говоря, Илия ожидала всего, кроме того единственного, что он сказал.

— Ты... меня... выгоняешь? — изумлено произнесла.

— Этот дом построил я, значит он мой, — продолжал неторопливо размышлять Кариен, словно и не слышал вопроса. — Следовательно, находиться здесь могут те, кого я приглашаю. А ты прекрасно можешь пожить в домике, выделенном нам даксами. Там никого не будет, прям как ты любишь, зато у тебя появиться масса свободного времени, чтобы обдумать свою жизнь. И что ты от нее хочешь — переступить, наконец, свое таинственное прошлое или тащить его за собой до старости!

Больше ничего Илия сказать не смогла, а только хлопала губами, как вытащенная из воды рыба.

— Нет! — вдруг выкрикнул Кариен и на мгновение Илии показалось, что он передумал. Вот сейчас он скажет, что пошутил, предложит помириться и забыть о спорах. И она с радостью согласится.

— Я сам соберу твои вещи, — продолжил демон. — А то забудешь еще что-нибудь, начнешь наведываться... незачем. Можешь, конечно, обращаться, если возникнут проблемы. Надеюсь, они будут важными, — уже снова неторопливо говорил сам с собой. — Но ты можешь, — теперь он смотрел в упор и очень серьезно, — прийди в любой момент, когда найдешь, наконец, что мне сказать.

Еще немного он молчал, словно ожидая ответа. После отправился наверх, и буквально через пять минут вернулся с сумкой. Все это время Илия невидяще смотрела в камин и не могла поверить, что подобное могло произойти. Да еще и без всякой причины, совершено на пустом месте!

Демон был так любезен, что доставил ее вещи прямо к порогу домика, выданного даксами.

— Позже принесу тебе продукты, оставлю на пороге, — сообщил в конце, резко наклонил голову в странном поклоне, развернулся и ушел.

Следующие два дня Илия плохо помнила, потому что находилась в состоянии бешеной ярости, когда глаза застилает белой пеленой и пальцы сами собой скрючиваются, цепляясь за все подряд.

Но постепенно она успокоилась. Очень неожиданно наступило лето, на огороде сами собой зазеленели какие-то всходы, Илия подозревала, остатки многолетних культур. Даже появилось любопытство, что именно из них вырастет.

Почти каждое утро под дверью Илия находила продукты в таких количествах, что можно было бы прокормить целую дюжину молодых девиц. Так что ей не только не приходилось ничего заказывать у дакс, вскоре запасов было столько, что хоть иди продавай на рынок.

Позволяющий пользоваться магией блокатор Кариен перенес с крыши нового дома на крышу дома дакс. Увидев однажды утром раскинувшуюся над крыльцом паутину металлической сетки, Илия испытала благодарность, которую тут же усилием воли придушила, чтобы впредь было неповадно.

Демон, судя по всему, чувствовал себя превосходно. Она не раз видела, как Кариен купался в озере или сидел на веранде, развалившись в шезлонге, читая книжки и потягивая сок из узкого серебряного фужера. Еще когда они жили вместе (двусмысленность подобной фразы заставляла Илию злиться сильнее) с очередными заказами от какого-то торговца пришло предложение о покупке редкого набор бокалов, '...удивительно дополняющих тот невероятно изысканный сервиз, который вы изволили недавно приобрести', гласило письмо. Естественно, демон тут же изволил приобрести и фужеры. 'Но меня это совершено не волнует', — напоминала себе Илия и демонстративно выбирала для чая самую старую и щербатую чашку.

Когда приступы ярости окончательно притупились, а точнее, когда удалось взять их под контроль, она перестала отсиживаться в доме и проводила почти все время на улице. И, повинуясь какому-то необъяснимому женскому чувству мести, почти неосознанно заказала себе подарок. Сверток принесла птица, ради такой мелочи гонять телегу не стали. Полученным Илия осталась довольна — это был купальник телесного цвета, такой крошечный, что его издалека и не разглядишь. И на чем держится, непонятно. Тогда-то она начала загорать. Но даже этого ей показалось мало и, повинуясь каким-то неосознанным потаённым инстинктам (иначе себе объяснить происходящее она не смогла) разогревшись на солнце, Илия снимала верх купальника, а вскоре и просто перестала его надевать.

Неожиданно приятными оказались и прикосновения солнечных лучей к коже, и мелкая мысль о неприятных ощущениях, которые наверняка испытает демон, когда увидит ее в таком виде.

Кариен, впрочем, никак не реагировал.

По утрам Илия выходила завтракать в простом платье на бретельках, косынке из куска выцветшей старой ткани и обязательно босиком. Она садилась на лавку в тени дерева, закрывала глаза, подставляла ветру лицо, болтала ногами и чувствовала себя практически счастливой.

Однажды вечером, когда солнце уже остывало, в лесу появились эльф с орком.

Следующие полчаса с веранды дома Кариена неслись радостные крики, обрывки болтовни и даже музыка заиграла неизвестно откуда. Хотя почему неизвестно? Наверняка он заказал себе еще и проигрыватель с коллекцией музыки, сплошь на алмазных кристаллах. Но меня это не волнует, строго напомнила себе Илия. И все же, несмотря на тщательные попытки самоконтроля, ей очень хотелось попасть туда, к ним, на веранду. Туда, где весело, где пустые разговоры, легкая музыка и сладкое вино. Хотя обрывки фраз, доносящиеся ветром, далеко не всегда подходили для ушей воспитанной девушки.

Вся прелесть вечера рухнула, когда музыка стихла.

— К нам, а после к Дифии заглянем познакомиться, — проорал орк, который говорить тихо не умел по определению. — Она давно уже скучает без новеньких. Мы ей надоели!

И засмеялся.

Илия замерла. Она не смотрела, как они уходили. Очнулась, когда почти совсем стемнело. Сердце колотилось бешеным боем, в ногах была такая слабость, что если бы она попыталась встать, все равно бы не смогла.

'Это ревность, — неожиданно поняла Илия. — Я до смерти его ревную'.

Справиться с новыми всепоглощающими эмоциями она не смогла. Стало прохладней, но ее колотило не от холода.

'К лучшему, если он пойдет к Дифии, — убеждала саму себя, — тогда точно можно будет поставить на нем крест'. Перенести в разряд мужчин, которые много врут, потому что вокруг больше нет никаких других женщин. А когда появляются другие, все свои слова забывают, зачем зря время терять, если все нужное можно получить гораздо более простым способом? Если он пойдет к Дифии, проблема решения отпадет сама собой, думать будет просто не о чем, все закончится, не начавшись. Можно будет со спокойной совестью вернуться домой, потому что она уже сделала для его безопасности все, что смогла. И точка.

Подобные мысли были очень разумны, но почему-то совершенно не успокаивали. Она не знала, сколько прошло времени, не знала, как долго собиралась с силами встать и уйти в дом.

Удалось, только когда из лесу донесся хохот — они возвращались. Сколько прошло времени? Было темно, но как долго они отсутствовали — час или полночи, она не поняла, так как потерялась в ночи, как теряются обычно в кошмарах. Вроде ничего не произошло? Но отчего же такой ужас внутри?

Илию трясло. В доме она забралась на кровать, до боли закусила губу и попыталась переключиться на что-нибудь другое. Пусть даже думать о страшном, только не о Кариене. Она вспоминала, как лишилась всего, как очень похоже сидела во время весеннего бала в комнате, прячась под одеялом и стараясь забыть о другом... о наследнике. Когда она вспоминала о нем последний раз? Уже очень давно...

А вот Кариен...

Если бы у Илии было какое-нибудь снотворное она, не думая, приняла бы побольше, чтобы забыться. Но ничего подобного под рукой не оказалось, потому пришлось встречать свою бешеную ревность лицом к лицу. Незнакомка ей совершено не понравилась, но та уже довольно вызывающе представилась, уже не выгонишь, не проигнорируешь, не сделаешь вид, что перед тобой пустое место. Сердце билось дергано, неуверенно, будто спрашивая, надо ли продолжать это бессмысленное занятие? Ей казалось, она вполне может умереть. Прямо сейчас.

Когда в дверь забарабанили, Илия не сразу пришла в себя.

— Илька, открой, — раздался голос эльфа, пьяный и веселый.

Она медленно поднялась и нетвердо направилась к двери, где пришлось держаться за косяк, чтобы не упасть. Задвижка поддалась только с третьего раза.

Эльф был хорош. Он переступил порог, оглядывая комнату и светясь, как фонарь в ночи.

— У тебя случайно не найдется Драконьего нектара? — поинтересовался.

Илия молча помотала головой. Какая глупость — искать у нее нектар, один из самых редких, удивительно дорогих спиртных напитков, к которому далеко не каждый допущен. Только аристократы имеют право подавать его гостям в качестве угощения.

— Я так и думал, — довольно сообщил эльф, поворачиваясь к ней всем корпусом.

Илия замерла, голова совсем не соображала. Какой нектар? Это просто предлог, конечно. Так зачем тогда он явился?

— А на самом деле, чем обязана? — нетвердо произнесла Илия, раздумывая, действительно ли хочет знать ответ.

— Уже ухожу, — Зельт завел руку за спину и открыл дверь. — Сейчас уже домой собираемся. А тебе я хотел кое-что сказать. Знаешь, что? Мы не ходили к Дифии, Кариен отказался. Но в следующий раз... он уже не сдержится, понимаешь?

Илия смотрела, как его улыбка стала почти болезненной.

— Не знаю, чем ты его так довела, что притронутся страшно, вдруг ожог останется? Просто хочу сказать — потом будет глупо злиться на кого-то другого. И нечестно. Тебе придется злиться только на себя саму.

Зельт вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Илия прижалась к стене всем телом, а потом еще и лбом.

Конечно, она поняла, что он хотел сказать. А так как вокруг не было никого, перед кем нужно держать марку, ничего не мешало признать — он сказал правду. Где были ее мозги, когда она заказывала купальник? А когда надевала? Точнее, не надевала? А еще считается, что это мужчины думают не тем местом. Глупо теперь винить кого-то другого.

Остается загадкой, почему подобные откровения всегда влияли на Илию двояко. Кроме того основного, что хотел сообщить эльф, она поняла еще кое-что. И схватилась за эту мысль, прикрылась ей, как щитом, откладывая Кариена на потом.

Подойдя к столу, Илия активировала зеркало. Было уже поздно, так что появившееся в нем заспанное помятое лицо секретаря не удивляло.

— Новостей нет, — привычно пробормотала девушка.

— Мне нужно срочно говорить с Гариэлем, вопрос предельной важности. Касается безопасности мастера.

Этого намека действительно хватило, хотя Илия до последнего не верила, что получится. Значит и остальное правда... Наверное, ее лицо было достаточно красноречиво, потому что показавшийся в зеркале всего через пять минут Гариэль тут же испугался.

— Илия? Что случилось?

Она внимательно на него смотрела, сдерживая все грубые и неприличные слова. Заговорила, только когда его испуг дорос до черты, за которой начиналась паника.

— Гариэль, хочу сообщить новость — мы с Кариеном расстались. Я живу отдельно и не собираюсь к нему возвращаться. Просто не могу... Знаешь, почему? Меня мучают кошмары, где демоны прорывают границу и убивают моих родителей, мою сестру... беременную. Разрывают на части детей. Сжигают деревни. Насилуют женщин... и не только женщин.

Дакса расширил глаза, но тут же виновато потупился.

— И я никак не могу расслабиться. Пока вижу их смерть. Я из дома не выйду, пока...

— Когда ты поняла? — тихо спросил.

— Что ты можешь сделать портал в мой мир в любой момент, так же просто, как внутренний? — жестко сказала Илия. — Неважно. Важно другое — я хочу услышать твое решение.

Гариэль молчал долго, его лицо было таким же бледным, как обычно, так что раскаяния, судя по всему, он не испытывал. В конце концов, от длительности его молчания стало даже не по себе.

— Я приеду за тобой завтра к обеду, — сказал, наконец, дакса. — Но нам придется поговорить.

— Не нужно разговоров, — Илия не сдержалась и отвернулась. Что бы ни сделал Гариэль, он был уверен в правильности своих действий. И не ей судить. — Я вернусь, как только все узнаю.

— Правда? — он, казалось, удивился.

Тогда Илия твердо на него посмотрела.

— Я вернусь не потому, что иначе ты меня не отпустишь. Я вернусь, потому что сама этого хочу.