Чёрно-белый человек

Кульминацией "разброда и шатаний" стало приглашение баллотироваться в депутаты от нескольких мелких партий, типа "Партия свободного выбора", и "ПМП" ("Прогрессивная молодёжная партия"). В том случае, если удастся добиться новых выборов уже в этом году. Типа — вы кашу заварили, давайте, помогайте расхлёбывать. У первых получилось заловить на разговоры и дискуссии Виктора, у вторых — Машу. Её возраст "молодёжных" партийцев совсем не смутил. Ей предложили стать "лицом партии", как становятся известные актёры или спортсмены лицом какого-нибудь брэнда. Правда, денег никаких за это не пообещали, зато попытались раскрутить на спонсорство. Она даже сначала не сразу сообразила, что же на самом деле от неё хотят, уж слишком в тот момент голова другим была занята. А когда сообразила, ругалась так долго и витиевато, что боцманы и прапорщики, услышь они её, точно стали бы честь отдавать.

Все стали нервными, раздражительными, любые попытки начать разговор о новой работе проваливались, едва начавшись. Всё казалось либо пресным, либо никчёмным, либо слишком простым. От того, чтобы окончательно не переругаться друг с другом, спасло то, что пришло, наконец, время ехать в Италию на растерзание акул Высокой Моды. Каким-то чудом февральские договорённости оставались в силе, никаких изменений не произошло и двадцатого июня Маша и Виктор с Натальей улетели в Рим. Алексей на этот раз с ними не поехал, у них в министерстве практически всем запретили отпуска. Маша, когда узнала об этом, стала мрачной и неразговорчивой. Только уже в самолёте немного отошла, предвкушая интересную и весёлую поездку. Они собирались там пробыть недели две минимум. Обратные билеты были с открытой датой, если погода позволит, решили накупаться вволю, отдохнуть от московских проблем и попытаться на свежую голову придумать что-нибудь новенькое. Тем более забронированный отель, судя по рекламным проспектам и рекомендациям Людмилы, был на пять с плюсом. От Рима до него было не больше часа неторопливой езды, что, для привыкших к многокилометровым пробкам москвичей, было вообще не расстояние.

Уехать туда они собирались после завершения всех намеченных мероприятий в Пизе. А вот с этим возникли неожиданные проблемы. В римском аэропорту нашу троицу встречал Серджио Гуерра, который назначил себя их итальянским куратором, как он сам как-то выразился. Журналист был чем-то расстроен, а вот молодая женщина, представившаяся менеджером рекламного агентства, была, наоборот, преувеличено радушна. Синьорита Франческа, едва представившись, жизнерадостно сообщила, что их компания ведёт дела с Армани, но Версаче и Прада ради этого проекта тоже согласились с ними сотрудничать.

— Сейчас мы заедем в ваш отель, у вас будет полтора-два часа, привести себя в порядок с дороги, перекусить и отдохнуть, а потом сразу поедем в студию...

— В какую студию? — удивились Маша с Виктором. — Мы же через час должны лететь в Пизу.

— Мы не летим в Пизу, — мрачно поведал синьор Гуерра, — позавчера в сетях появилась информация о вашем визите и туда ломанулась половина Италии. Рядом с Башней целый палаточный городок вырос. Мне позвонил мэр Пизы и умолял не приезжать. Город оказался совершенно не готов принимать так резко и быстро выросшее количество туристов. В кафе и ресторанах надо отстоять приличную очередь, чтобы выпить хотя бы чашку кофе, отели переполнены, коммунальные службы не справляются с вывозом мусора, туда направлены дополнительные силы полиции и карабинеров, но и они не успевают разбираться с многочисленными авариями, даже штрафы выписывать за нарушения правил и неправильную парковку и то не успевают. Похожая ситуация уже давно, с месяц примерно, а в последние два дня вообще дурдом. Работать там будет совершенно невозможно. Хорошо ещё, что в новостях про это практически ничего не говорят, а то бы вообще светопредставление началось... Так что всё перенесли в одну из римских студий. Со всеми всё согласовали.

— Да-да, — по-прежнему бодренько затараторила Франческа, — студия замечательная, там будет очень удобно работать. Все коллекции уже там. А задний план с Пизанской башней потом с помощью компьютерной графики добавят.

— А-а-афигеть! — Маша очень точно выразила общее состояние.

Пока Серджио говорил, Виктор стоял ни жив, ни мёртв. В буквальном смысле. Если бы не Наталья, крепко вцепившаяся в его локоть, он, наверное, просто грохнулся бы на пол.

"Вот тебе и клип без потусторонней помощи!" — набатом стучало в висках. — "И это он ещё совсем невинный был... А последний?? Если сейчас такие дела творятся, то что же дальше будет?! Все как с ума посходили. Надо как-то всё это останавливать! Кто бы ещё подсказал — как!"

Когда добрались до студии, Руденко немного успокоился. Едва добравшись до отеля, он опустошил минибар под горестные вздохи Наташи и завалился, не раздеваясь, на кровать. Алкоголь немного притупил горечь от осознания собственного бессилия и неизбывности человеческой глупости, так что к моменту начала съёмок из глаз исчез лихорадочный блеск и появилась способность адекватно реагировать на просьбы фотографов, визажистов и костюмеров. Хорошо хоть говорить ничего не требовалось, а то бы он точно что-нибудь не то ляпнул. Но вот почти пять часов бесконечных переодеваний, улыбочек и статичных поз, от которых уже через пару часов ломило руки, ноги и спины, закончились, последние формальности улажены и вот она впереди — свобода! И море!

* * *

Когда приехали в отель, Маша снова загрустила. Её не радовали ни удобные, очень стильно обставленные номера, ни прекрасные виды с огромных балконов, ни изумительной чистоты море в небольшой бухточке с частным, отлично оборудованным пляжем, ни отлично вышколенный и очень дружелюбный персонал, ни прекрасный ресторан.

— Машунь, тебе что, нездоровится? — с беспокойством спросил Виктор, глядя, как девушка вяло ковыряет ложечкой своё любимое фисташковое мороженое в изящной креманке.

— Да нет, нормально всё. Просто... жалко, что Лёшка всего этого не видит.

— Ну, даст бог, на следующий год сюда приедете, — утешила Наталья...

От Машиной хандры через день не осталось и следа. Не зря Наталья назвала Людмилу доброй волшебницей. Программу с ней согласовали уже давно, так что денёк отдохнув, накупавшись и отъевшись, встретились с ней недалеко от Рима и поехали, как и договаривались, в Неми. Через полчаса после встречи Маша уже вместе со всеми хохотала от Людиных рассказов, исторических баек и итальянских анекдотов. А уж когда добрались до этого земляничного рая, все мысли, кроме одной — с чего начать дегустацию, были напрочь забыты [ http://youngandcreative.ru/nemi-italiya-rome/ ].

Начали, само собой, с земляники с шампанским. Не зря же Ричард Гир в "Красотке" предлагал Джулии Робертс: "Заешь клубникой. Она выявит вкус шампанского" [ https://www.youtube.com/watch?v=YSYulK_xO5E ]. Надо же было проверить, — земляника действует так же, как клубника, или как-то по-особенному. Ну-у-у... То ли земляника была особой, то ли шампанское, то ли снизошедшее на всех умиротворение от красоты городка и окружающих пасторальных пейзажей, кто знает? Просто всем стало хорошо и спокойно.

Потом была земляника с мороженым, со взбитыми сливками, с шоколадной крошкой и с горячим шоколадом, земляника в вафельных рожках без мороженого, просто отборная, огромная — в кулёчках и плошечках. Были ювелирные лавочки, где Маша с Натальей набрали и себе, и на подарки, серёжек, кулонов и подвесок с ягодами земляники, действительно выглядевшими так, будто их минуту назад сорвали с кустика.

Когда дело стало двигаться к закату, стали собираться домой. Отпускать Людмилу совершенно не хотелось, хотя впереди должна быть не одна и две экскурсии.

— Поехали к нам в отель, поужинаем вместе, — предложил Виктор, — судя по вчерашнему ужину шеф-повар там такой же мастер, как Вы — гид.

— О! После таких комплиментов совершенно невозможно отказаться, — тут же согласилась Люда. — Тем более, что сегодня в ваш отель ещё мои давние клиенты должны приехать. Так-то мы с ними только завтра должны будем увидеться, но вдруг и сегодня встречу.

Она угадала. На входе в ресторан нос к носу столкнулись с супружеской парой примерно Людиного возраста, около пятидесяти. Последовали радостные восклицания, бурные обнимашки и представление друг другу. За ужином ни о чем важном не говорили, обсуждали итальянскую кухню, природу, отели, море и самих итальянцев. Делились планами, забавными случаями и воспоминаниями. Вскользь пообсуждали и клип с Пизанской башней. Новые знакомые — Владимир Андреевич и Яна Александровна отозвались о нём очень тепло и уважительно. Людмила, отказавшись от десерта и кофе, уехала домой, а за столом продолжился неспешный разговор.

— Вы знаете, — вдруг сказала Яна Александровна, когда возникла пауза в очередном раунде обсуждений особенностей пиццы и равиоли, — если позволите, я бы хотела сказать о вашей работе. Не только о клипе с Пизанской башней, обо всех. Мы их, кстати, все по несколько раз пересматривали. — Она чуть поклонилась в знак признания и уважения. — Вы в своих клипах соединяете то, что до вас никто и не думал соединять. Мне это кажется очень интересным и... зна́ковым, что ли. Зна́ковым в том смысле, что, — невозможного нет, если стоишь на стороне добра... Ну, собственно ваши результаты как раз об этом и говорят... Прошу прощения за столь высокопарные слова, — она смущенно развела руками, — просто... если вы ещё не были в аббатстве святого Нила в Гроттаферрате, спросите о нём у Людмилы при встрече. Там есть монастырь, в библиотеке которого есть один... даже не знаю, как назвать... экспонат, который, я уверена, вам будет очень интересно посмотреть. Я думаю, Людочка вас с удовольствием туда отвезёт. Когда мы там с ней были, она была хорошо знакома с настоятелем, мы ходили по таким местам, куда обычно туристов не пускают. Было очень интересно. Съездите туда — не пожалеете. И, кстати, этот монастырь — тоже пример соединения, казалось бы, несоединимого. Он, на сегодняшний день, остается последним греко-византийским монастырём на территории насквозь католической Италии.

Маша с Виктором, немного растерявшись от такой трогательной оценки своего труда, молчали, словно размышляя, действительно ли им подходит роль "паладинов света". Наталья, приобняв мужа, смотрела вокруг с чувством некоторого превосходства: "Вот, смотрите! Такой талантливый и такой замечательный во всех отношениях человек, — мой муж!"

Владимир Андреевич, видя, что слова супруги явно смутили их новых знакомых, поспешил вмешаться:

— Я вспомнил одну историю, тоже на тему соединения несоединимого. — Он посмотрел на жену, — я хочу о Фабио рассказать.

— О! Точно! История как раз с этим отелем и связана.

— Когда мы здесь были первый раз... Это было лет двадцать назад, мы тогда здесь ещё с детьми были, — начал Владимир Александрович...

Так вот... когда мы пришли на свой первый ужин, нас усаживал за столик сам метрдотель — мужчина непонятного возраста, ему можно было дать и тридцать пять, и сорок пять, одетый в строгий костюм и умопомрачительную жилетку. Объяснив порядок ужина (можно было выбирать один из трех салатов, антипасту — тоже одну из трёх, рыбу или мясо в качестве основного блюда и десерт или мороженое), он показал на рояль, посетовав, что сегодня только четверг, а живая музыка у них только в пятницу и субботу. Потом он начал рассказывать о шеф-поваре, какой он классный и все такое. А в конце мы были просто добиты сообщением о том, что, если мы предпочитаем какую-то определенную рыбу, нам надо сказать об этом кому-нибудь из официантов и на следующий день шеф постарается именно такую рыбу купить на ближайшем рыбном рынке, куда он ездит каждое утро. Ну а представление всех официантов поименно прошло уже как само собой разумеющееся.

Английский Фабио (так в самом начале представился мэтр) был безукоризненным, как сказала супруга. Подвергать сомнению мнение преподавателя с многолетним стажем, естественно, никто не стал, о чем тут же и было во всеуслышание заявлено.

— Приходится соответствовать, — усмехнулся Фабио.

— Соответствовать чему? — удивились мы.

— У меня студенты... из разных стран, — немного смутился наш мэтр.

— О! И где же Вы преподаете? — спросил я, подозревая, что сейчас начнётся рассказ о каких-нибудь крутых курсах кулинарии, которые нам обязательно нужно будет посетить.

— Я... преподаватель философии и теологии в Ватикане...

Вы когда-нибудь видели наяву статуи людей с упавшими на пол челюстями?? Нет? Я тоже до того момента думал, что это метафора — и про остолбеневших людей, и про упавшие челюсти. Оказалось, нет — вот они мы — наяву.

Видимо, наше обалдение настолько выходило за обычные рамки, что в качестве доказательства причастности и к теологии, и к философии, нам тут же была подарена написанная им книга: Fabio Miele, "LA REALTA DELLA CHIESA Il risveglio la visibilita nel pensiero di Romano Guardini" ("Реальность Церкви. Осознание явственности в мышлении Романо Гуардини")... С дарственной надписью — как положено! — И Владимир Андреевич, порывшись в телефоне, показал фотографию книги. — Перевод, понятное дело, — приблизительный, но мы уточнять не стали.

— Оказалось, что его братья занимаются ресторанным бизнесом, он им помогает, когда есть возможность, и вот сейчас, во время отпуска, постигает, так сказать, тонкости. Вот такое "хобби" у человека было, — со смехом закончил рассказчик.

[абсолютно реальная история, произошедшая с семьёй автора в отеле Le Rocce (недалеко от Гаэты) в 2002 году. А Романо Гуардини (Гвардини) — немецкий философ и католический теолог итальянского происхождения ( https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B8,_%D0%A0%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE ) ]

— Мне кажется, — рассмеялась и Яна Александровна, — мы тогда выглядели точно так же, как вы сейчас. Даже дети прониклись, хотя им тогда было всего двенадцать и четырнадцать.

* * *

На следующую экскурсию, согласовав с Людмилой изменение программы, отправились в Гроттаферрату. [ http://www.biancoloto.com/grottaferrata.html ] После интригующих рекомендаций Яны Александровны захотелось побывать там немедленно.

— Тот настоятель, о котором говорили Володя с Яной, отошёл от дел, — старенький уже совсем стал, — рассказывала Люда по дороге, — но с новым я тоже познакомилась, так что разрешённый для нас маршрут остался тем же самым. И в библиотеку, конечно, тоже заглянем.

— А что же за экспонат такой, ради которого мы туда едем? — живо поинтересовался Виктор. — Какая-то особенная книга? Или что-то другое?

— Ты неправильно спрашиваешь, — подколола дядюшку племянница, — понятно, что в библиотеке что-то особенное будет именно с книгами. Правильный вопрос — в чём особенность?

— Ну почему с книгами? Может, там какие-то особые потайные шкафы или ещё что в таком роде, — возразил Руденко.

— Нет-нет, — Людмила прервала спор, — Маша права. Но, конечно, заранее я вам ничего не скажу. Терпение. Нам ехать осталось минут десять...