Практическая психология. Герцог

— Так кто же будет править? — никак не успокаивался виконт.

— Кем править? — Алану надоело пререкаться, да и Зиру хотелось увидеть. — Волнами? Прибоем? Ветром? — Вокруг засмеялись. — Когда появятся подданные, тогда и решим.

— Но...

— Кто будет за все это отвечать, ты это хотел спросить, кир Варес? Кто будет виновен в неподчинении регенту? За кем придут Искореняющие? Кого обвинят в измене? Вижу по твоим глазам, что эту сторону правления ты не рассматривал. Править — значит нести ответственность. Хочешь править? — Не дождавшись ответа, Алан презрительно скривил губы. — Я не знаю другой родины, кроме этой. Горы стали моим домом, я здесь родился и вырос. Здесь умерла моя мать и моя кормилица. И мне плевать, что в моих венах не течет кровь горца, это моя земля, и я хочу сделать жизнь на ней лучше! Лучше для всех! Я не боюсь трудностей и беру на себя ответственность!

"Я птичка маленькая, но гордая! — хихикнул внутренний голос. — Поднимусь повыше, нагажу побольше".

В оглушающей тишине раздались громкие одиночные хлопки. Красный Бык склонил голову и прижал к груди раскрытую ладонь — жест уважения. Следом за ним этот жест повторили почти все горцы, маркиз победоносно улыбнулся. Алан всем кивнул и наконец-то покинул помещение. Внутри все клокотало от ярости. Трон им подавай, дворцы, придворных, пиры, охоты... А работать кто будет? Надо создавать республику! И писать Конституцию!

"Угу, и созывать съезд. Пролетариату — булыжники, интеллигенции — лагеря, буржуям — расстрел!"

Не смешно!

"Какая, к Вадию, республика? Какая демократия? Перегрызутся ведь, — в голосе послышалась тоска. — Править нужно начинать жестко, чтобы боялись. Иначе, быть беде. Сможешь?"

А разве есть выбор?

Дерьмо! Оно ей надо было? Плыла бы сейчас спокойно в герцогство, болтала с Маей, ржала над шутками Оськи. Может быть даже... Эх, тоска.

— Здравствуй, милая. — Алан осторожно поцеловал Зиру в щеку, чувствуя прилив нежности, как всегда с ним случалось, когда они встречались. — Устала?

— Нет, мой вождь, — женщина прижалась к нему всем телом, ласково перебирая отросшие волосы.

— Ты уже знаешь? — Алан наклонился и поцеловал ее в макушку, ощущая легкий аромат горьких трав.

— Кузнечик, — Зира тихонько засмеялась и подняла голову, чем Алан с удовольствием воспользовался, легко коснувшись губ невесомым поцелуем.

— Ласка, если ты не устала, то позволишь пригласить тебя на свидание?

— Как я могу отказать своему вождю и мужу? — лукаво поинтересовалась Зира. — Бешеный Алан, а где здесь можно умыться?

Алан оглянулся. Зрителей хватало, все, кто был во дворе, не скрывая любопытства, глазели на конта и его подругу. Чуть в стороне он заметил стоящих в тени двух амазонок. Одна из них была Суно. Отлично! Они как раз и нужны.

— Суно, это Ласка, моя женщина. Я хочу, чтобы вы охраняли её, пока меня не будет. Ты меня понимаешь?

— Понимать, мой вождь. Она носить твой ребенок, много врагов хотеть мешать тебе. Твой женщина в опасность. Мы защитим. Молчун знать?

— Я предупрежу Рэя, чтобы он тоже присматривал за Лаской. Спасибо. Покажите ей здесь все. Я буду ждать у ворот.

"Муж... Для тебя это не звучит странно? — с печальным сарказмом поинтересовался внутренний голос, когда конт поискал глазами Берта и поманил его к себе. — Ты хоть помнишь, как это — ходить на свидания?"

Не волнуйся, помню. А если что-то позабуду, то зачем мне женский голос в голове? Подскажешь! А сейчас — сгинь!

"А то у меня не встанет!" — нагло добавил голос и наконец-то замолчал, оставляя Алана одного в этом теле. Так ему хотелось думать.

— Берт, организуй корзинку с закуской и вином, несколько покрывал и позови Рэя. — Когда слуга исчез, Алан повернулся к Лису немой тенью следующего за ним. — Бери Ворона, лошадей, через полрыски мы выезжаем к морю, на пикник.

— На что? — приподнял рыжие брови послушник.

— Пикник — это трапеза на природе в хорошей компании.

— А трапеза — это?

— Еда, — Алан широко усмехнулся. — Я странный?

— Нет. С вами я узнал множество новых слов, и все они похожи на слова того языка, на котором вы разговариваете с вашим секретарем, — без улыбки сообщил рыжий.

Слишком умный. Ну и ладно. Сейчас у Алана было прекрасное настроение, бесшабашное и радостное, и совершенно не хотелось анализировать и вникать в умозаключения юного ксена, как не хотелось думать о последствии его выводов. Он предвкушал предстоящую прогулку с пылким восторгом пятнадцатилетнего подростка.

— Звали, кир Алан? — Рэй подошел как всегда бесшумно. В большой ладони был зажат пучок моркови.

— Рэй, где ты ее берешь? — наконец-то конт решил удовлетворить свое любопытство. — Здесь ведь нет огорода!

— Посылал человека в веску. Купил целую корзину, хотите? — великан протянул пучок конту, но тот отрицательно покачал головой. В детстве Викторию заставляли пить морковный сок, с тех пор она терпеть не могла вкуса сырой моркови. — Как там ваше собрание? Ругаются?

— Да ну их! У Сарха потом расспросишь и мне расскажешь. Слушай, я пригласил Зиру на свидание. Хочу устроить ужин на берегу, у подножья той скалы, куда мы с тобой поднимались. Организуй, пожалуйста, охрану периметра. Так, чтобы воины нам не мешали. Сделаешь?

— Кир Алан, неужели вы стали осмотрительны и осторожны? — с улыбкой поинтересовался капитан. — Вы даже представить себе не можете, как меня это радует.

— Это из-за Зиры, — нехотя признался конт. — Не хочу, чтобы с нею что-либо случилось.

— Ксенята пойдут с вами?

— Да. Я хочу, чтобы парни отдохнули. Кстати, вы нашли Оську и Маю?

— Они у Кэпа на корабле. Готовят помещения для вас и кирены Литины.

Вот засранцы! А Виктория здесь волнуется, куда подевались шут и Подарочек!

— И что с этой парочкой делать? — задал Алан риторический вопрос и, естественно, не получил на него ответа.

Берт расстарался, и корзинка была полна вкусностей. Они весело провели время, поглощая закуски и запивая все ягодным компотом. Зира в основном молчала и только улыбалась, зато конт болтал без умолку, расспрашивая своих телохранителей об их жизни, шутил и придумывал для Зиры всевозможные ласковые прозвища. Они и не заметили, как солнце село.

Вода казалась почти фиолетовой, сливаясь на горизонте с темно-грифельным небом. Причудливые отражения бликов восходящей луны скользили по легким волнам. Где-то вдалеке несколько раз крикнула птица и затихла, прячась от ночных хищников, ей на смену вылетели из своих пещер небольшие летучие мыши. Они низко скользили над водой и тихо попискивали.

Алан крепче прижал к себе Зиру. Они сидели на большом нагретом за день камне на шерстяном одеяле и смотрели на море. Было очень приятно вот так просто сидеть, вдыхать аромат ее кожи, слушать тихое дыхание. И молчать.

— Мне никогда не надоест смотреть на море, — раздался тихий голос Лиса. Он сидел, прижавшись спиной к Ворону, и тот крепко обнимал друга поперек груди, положив голову ему на плечо. — То оно тихое и мирное, то яростное, сверкающее, опасное. Но больше всего меня влечет тайна, которую оно прячет в своих глубинах. Может быть, на песчаном дне стоят прекрасные древние города? Плавают необычные существа? Как думаешь?

— Я боюсь моря, — так тихо, что Алан едва расслышал его слова, ответил Ворон. — Оно погубило мою семью. Мои родители утонули.

— Ты никогда не рассказывал, — рыжий чуть повернул голову и, закинув руку назад, провел пальцами по скулам Ворона. — Не грусти.

— Не буду.

Ворон чуть заметно улыбнулся и скользнул губами по щеке напарника.

Алан отвернулся и посмотрел на первые звезды, появившиеся на небе.

— Что это за звезда? — спросил он, указывая на самую яркую желтую точку, неровно мерцающую на горизонте.

— Око, — ответил Ворон, и парни вновь притихли.

— Зира, тебе не холодно?

Алан наклонился вперед и заглянул ей в глаза. В темноте они казались огромными и мерцали точно так же, как и далекое Око. Он не удержался и осторожно поцеловал эти глаза, до боли родные и знакомые. Девушка улыбнулась и, развернувшись, уселась к конту на ноги лицом к нему, закинула руки на плечи и озорно улыбнувшись, произнесла:

— Мой вождь скучал?

— Еще как. Каждый день, каждую рыску.

Это было неправда, но сейчас Алан сам верил в свою ложь. Зира тихо рассмеялась и, склонившись к мужчине, прижалась к его губам. Это был далеко не невинный поцелуй. Обжигающий, чувственный, возбуждающий, дерзкий. Зирин язык настойчиво и бесстыдно захватил инициативу, властно требуя ласк и внимания. Алан даже на мгновение испугался, что сейчас вернется Виктория, настолько этот поцелуй не был похож на прежние, скорее он был присущ опытному мужчине. Тем временем Зира легонько нажала конту на плечи, и он подчинился, ложась спиной на камень, не прерывая поцелуя и придерживая девушку за талию. Зира оторвалась от губ, облизнулась и, глядя в затуманенные черные глаза, прошептала:

— Я тоже скучала, любовь моя. Позволь мне подарить тебе наслаждение.

Алан только прерывисто вздохнул. Все мысли, слова, проблемы исчезли в дымке вожделения.

Что же ты со мной делаешь, девочка? Отчего мое тело так на тебя реагирует? Что есть у тебя такого, чего нет у других?

"Просто она была твоей первой", — тихо прошептал внутренний голос и моментально затих.

Алан поднял руку и погладил женщину по щеке — осторожно, нежно, едва касаясь кончиками пальцев смуглой кожи. Зира взяла его ладонь и поднесла к губам. Она поцеловала каждый палец, лизнула запястье, поднялась выше, чуть прикусила на сгибе локтя и вернулась к лицу, поцеловала висок, щеку, коснулась приоткрытого рта, пососала нижнюю губу, словно намекая, что его ждет впереди нечто захватывающее, провела языком по шее...

Какое это наивысшее удовольствие — ощущать чувственные губы желанной женщины на своих губах, руках, изгибах шеи.

Зира вытащила его рубашку из штанов и запустила прохладные пальчики под грубую ткань, нашла и сжала затвердевший сосок, и Алан не выдержал, застонал. Он подтянул Зиру к себе, заставляя сесть выше, прямо на возбужденный член, и рванул завязки на ее платье.

К демонам, что они не одни! К черту наблюдателей! Пусть все умрут от зависти! Ему было уже на все наплевать. Он хотел ее здесь и сейчас, хотел ее покорного тела, хотел пить ее страсть, которая горела в ее движениях и прерывистом дыхании, хотел ее желание, которое поглотило его целиком.

Черт побери! Как же хорошо!

А потом они плавали в прохладной воде, дурачились и целовались. Визг Зиры и смех Алана, наверное, было слышно в Осколке. Но им было все равно, они видели только друг друга, и больше в этом мире сейчас для них никого не существовало.

— Что о нас подумают мои телохранители? — вспомнил Алан, когда, выбравшись на берег, любовники, обнявшись, лежали на одеяле.

— Они ушли, когда ты начал срывать с меня платье, — прошептала ему на ухо Зира и укусила за мочку.

— Перестань, а то я решу, что ты хочешь повторить, — сильнее прижал ее к себе Алан.

— Я бы сделала это на мягкий шкурах, — дразнясь, промурлыкала Зира, щекоча ухо горячим дыханием. — Здесь очень твердые камни и очень много мужчин, которые тяжело дышат. — Она тихо засмеялась.

— Меня возненавидят все воины Рэя, — притворно вздохнул конт. — Напомни, чтобы я дал указание насыпать песчаный пляж.

А еще нужно присмотреть место под склады, здесь по правой стороне есть глубокие пещеры, если расширить вход, можно их использовать. Следует вернуться в Древний город и все же попробовать перевезти сюда рельсы. Может быть их хватит, чтобы проложить конку от порта до складов? А если и нет, то можно использовать внутри складов для развоза груза небольшими тележками. Не забыть поговорить с кузнецами. А еще надо обязательно сегодня написать письмо Учителю.

— Твои мысли улетели вдаль, мой муж. Нам пора возвращаться.

— Ты не обижаешься?

— Я дочь вождя и знаю, где место его женщины.

— И где же? — Алан погладил Зиру по спине, с сожалением оторвал руку от шелковистой кожи и встал, оглядываясь в поисках одежды.

— Дома. Вождь должен заботиться о племени, а о нем должны заботиться его женщины.

— Женщины? И ты не станешь ревновать, если я приведу в дом еще жену? — Он наконец-то нашел штаны и рубашку, осталось найти сапоги. Один валялся возле самой воды, а вот где второй?

— Слово мужчины закон для его жен. Если они умны, всегда найдут общий язык.

Логично, но весьма непривычно.

Из темноты выступили две фигуры в балахонах, они вели под узды лошадей. Алан помог Зире сесть в седло и сам легко вскочил на Угля. Даже не вериться, что несколько месяцев назад, чтобы забраться на спину высокому жеребцу, Виктории приходилось подставлять чурбан. Они ехали рядом, конт осматривал местность, посеребренную светом яркой желтой луны, прикидывая в уме, как пройдет дорога и где лучше расположить таможенные конторы и казармы охраны порта.

— Бешеный Алан, — раздался грустный голос Зиры. — Ты слишком быстро живешь.

— Разве это плохо? — повернул к ней голову мужчина.

— Умрешь молодым, — глядя вдаль, произнесла горянка. — Духи говорят, кто спешит жить, тот рано уходит за грань, потому что ему больше не к чему стремиться в этой жизни.

— От судьбы не уйти, — философски изрек конт. — Но я постараюсь не дать Ирию шанса победить.

— Ты странный. Зачем тебе здесь город?

— Ты считаешь, что я зря затеял все это?

"Что за манеры — отвечать вопросом на вопрос!" — встрял внутренний голос.

"Мне просто интересно ее мнение. А тебе?"

"Я знаю ответ".

Виктория действительно тяжело вздохнула, или ему показалось? Неужели его женская сущность тоже поняла то, о чем он догадался еще на берегу? И если обе его половины думают одинаково, то...

"Может быть, еще все переменится?" — в голосе Виктории не слышалось оптимизма. Она сама не верила в то, что говорила.

— Ты вождь, тебе виднее. Я пойду за тобой в любой дом, — просто ответила Зира и протянула конту руку, которую он нежно спрятал в своей ладони. Так они и ехали дальше, держась за руки.

— Но мне интересно твое мнение. Представляешь, вожди хотели, чтобы я построил дворец. Ты хочешь жить во дворце?

— Не знаю. Я никогда не видела дворцов. Он такой огромный, как крепость?

— Нет, дворец — это большой и красивый дом, — весело ответил Алан.

— Меня пугают большие дома. Надо много женщин и детей, чтобы управиться с большим хозяйством.

— Тебе не придется об этом заботиться. У тебя будут слуги.

— Слуги? — в голосе Зиры впервые за время их знакомства проскользнула неуверенность. — А что будут делать твои жены?

— Зира, пока речь не идет о женах, — успокоил ее конт и подумал, что ему бы с одной разобраться. — Но я думаю, что работы хватит и тебе. Растить ребенка, распоряжаться слугами, принимать гостей.

— Как скажешь, муж мой, — Зира легонько сжала его ладонь. — Ты великий вождь, и твой дом должен быть самым большим и богатым в городе.

— А чего хотела бы ты?

— Доставлять радость своему мужчине, — она загадочно улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты знал, куда бы ты ни ушел, дома тебя ждут и любят.