Когда наступит завтра

— Я сам решаю, что мне нужно, — произнес мужчина и встал со стула, гремя доспехами, — и ты об этом знаешь!

— Знаю. И прошу вас не тратить время зря. Дорога каждая секунда, — глухо проговорил Макс, опустив голову.

— Не учи меня моему делу! Я знаю, что нужно делать, — отрезал воин и отвернулся. — Я сообщу о вас и вашей просьбе Двенадцати, пусть они решают.

— Возможно будет уже поздно! Алиса может погибнуть в любую секунду! — выкрикнул ему в спину Макс, сделав шаг вперед.

— Тебе до этого какое дело! Ты свою работу выполнил, — отозвался мужчина, направляясь к двери. — Хоть и абы как.

— Она моя сестра, — процедил сквозь зубы Макс.

На мужчину это высказывание подействовало, словно красная тряпка на быка. Он резво развернулся, грозным шагом подошел к парню и, широко расставив ноги, проговорил, еле сдерживая гнев:

— Крамер Януш, у тебя нет сестры!

Они долго сверлили друг друга взглядом, пока Макс не нарушил тишину:

— Я никогда ни о чем тебя не просил. Теперь прошу. Спаси её.

В ответ воин лишь хмыкнул, но Янушу показалось, что в его взгляде промелькнуло нечто...

— Отец! — решительно произнес Макс, а остальные присвистнули от удивления, но мужчина и так не спешил уходить, а терпеливо ждал, что еще скажет ему сын. — Я сделаю, как ты хочешь, последую по твоим стопам. Спаси её. Отправь джиннов.

Предводитель джиннов задумчиво повел головой, а затем вперил в Макса прожигающий взгляд. Они, молча, несколько минут смотрели друг на друга, словно читая мысли, пока воин кротко не кивнул.

— Она так тебе дорога?

— Да.

— Тогда я помогу, — ответил воин. — И не потому, что ты пообещал.

Максим удивленно смотрел на отца и, казалось, не верил собственным ушам.

— Мне велено посадить вас в темницу, но после того, как вас поймаю. А это я смогу сделать и завтра. — Он сделал шаг к Максу и тихо проговорил, так, чтобы только сын слышал его слова: — Не нужно давать обещаний, которые тебе претят. У каждого должен быть выбор. Твой всегда остается за тобой, а я подожду если нужно.

Макс ошарашено приоткрыл рот, явно не узнавая отца. Что с ним произошло за эти годы? Раньше он бы выставил его за дверь, даже не дав сказать и слова, а тут...

— Твои ли это слова? — так же тихо спросил он.

Дагод ничего не ответил сыну, а лишь ухмыльнулся, хлопнув Януша по спине.

— Спасибо, отец, — расслабился Макс, а тот нахмурился, вновь приняв облик сурового воина, когда его взгляд наткнулся на сасидита.

— Тебя еще черти не слопали? — громко поинтересовался он у Волкова.

— Подавились, — коротко ответил Лука.

— Так я и думал, — хмыкнул мужчина и перевел взгляд на сына. — С сасидитами дружбу водишь? Почему я не удивлен?

ГЛАВА 24

Ричард Крамер — отец Януша, пожелал отправиться во владения дэв вместе с сыном, поскольку не был уверен в том, что они затеяли, ведь девчонка, скорее всего, уже мертва. Но все же Дагод не стал озвучивать эту свою мысль, чтобы у Януша не опустились руки. Если есть шанс — значит, они им воспользуются.

Фейри восприняли его заявление молча, но было видно, что с опаской. Не удивительно, Ричард по праву считался суровым и безжалостным Дагодом. Да ведь он и был таким. Раньше, по крайней мере. Кроме того, ему все же было любопытно увидеть, как сын проявит себя в опасной для жизни ситуации, ведь Крамеры ничего не боятся.

И хоть он не видел сына целых сорок лет, в нем с некоторых пор поселилась надежда, что однажды наступит день, и Януш вернется в Параллель. С каждым годом эта надежда крепла, подпитываясь речами одной дорогой для сердца Ричарда женщины.

Хоть изначально он был в бешенстве, когда узнал, что тот выбрал другой путь и предпочел не связывать свою судьбу с джиннами, подобно отцу, а пойти во служение к Двенадцати. А когда убили Легема, и смотрящим за человеческим ребенком сделали именно его, воин буквально рвал и метал! Он знал, что люди слабы и в их мире преобладают над разумом эмоции. К чему это будущему предводителю джиннов?

Хоть Ричард и слыл суровым и беспощадным, лишенным сострадания воином, но все же следил за судьбой единственного сына. Дагодам можно было иметь лишь одного наследника мужского пола и одну дочь. К сожалению или счастью, с матерью Януша у них больше детей не было. После выбора сына, его мать посчитала, что тот отказался от столь перспективного будущего из-за нрава отца, который не смог должным образом повлиять на сына и, обвинив во всем мужа, отдалилась от семьи, предпочтя коротать дни в компании праздных жен высших Дагод. Она и до этого особо не утруждала себя заботой о сыне, а после волевого решения Крамера-младшего и вовсе отдалилась, посчитав эту ситуацию достаточным поводом покинуть родовой замок семьи.

Ричард, в свою очередь, возненавидел жену за предательство и во всем винил её, ведь она была холодна к окружающим подобно осколку льда. Даже к Янушу. Эдакая Снежная Королева в заточении, которую обязали соединить судьбу с одним из лучших воинов Параллели.

Да, они были не лучшими родителями. Да, они совершили много ошибок, большую часть из которых Дагод брал на себя. Но за прошедшие годы Ричард многое переосмыслил, особенно когда в его жизни появилась Рива — свободная представительница расы фоленов. Именно эта женщина растопила сердце воина, заставив взглянуть на мир другими глазами. Её горячий нрав, словно тайфун, прошелся по жизни Дагода и заронил зерно надежды в его душу.

Рива убеждала его, что каждый Дагод — сын своего отца, и протесты Януша — лишь временны. И, черт возьми, эта женщина была права! Ричард с готовностью согласился помочь сыну, в надежде на то, что Януш все же однажды станет тем, кем должен быть не потому что должен, а потому что сам того захочет. И, не взирая на то, что назвал сестрой человеческую девушку. Не взирая на то, что в том мире у него появилась семья. Главное Януш здесь. И он за одно со своим отцом.

Ричард готов был пожертвовать десятком светлых джиннов, не говоря уже о человеческом мальчишке и четырех фейри. Более того, он был уверен, что его джинны намного превосходят темных, и был не против в очередной раз в этом убедиться.

Тем более против дэв. Дэвы... жалкое отродье, возомнившее себя ровней Дагод! Ричард гневно сжимал кулаки, при одном упоминании предателей — койотов! У него с ними личный счет. Однажды убиенный Легем, один из Двенадцати, да упокоят высшие силы его дух, сказал, что дэвы, во времена Великого Мира, лучше справлялись с армией светлых джиннов, чем Дагоды, чьим представителем является сам Ричард! И он сделал все, чтобы доказать обратное. Дэвы никогда не знали дисциплины и никогда не превзойдут ни его предшественников, ни его потомков в искусстве войны!

Ричард перевел взгляд на сына, который сосредоточенно вглядывался в окружавших его и остальных джиннов. Что-то непривычное шевельнулось в груди воина, и внезапно он понял, что даже если Януш вновь откажет, Ричард будет готов принять его выбор, лишь бы он вернулся в Параллель. Вопрос в том, простит ли Януш отца, наломавшего столько дров? Рива говорила, что рано или поздно, это случится. Как оказалось, эта женщина всегда права.

Да, Ричард был возбужден и готов к подвигам. Только вот этот Эгель. Выходец из Двенадцати. Отступник. Некогда они были товарищами, хотя высшим не по рангу якшаться с остальными Дагодами. Уже тогда Эгель был не таким как все. Что ему нужно? Этот ничего не делает просто так, надо за ним присмотреть. Убивать его приказа не было, хотя если бы и был, то Ричард не задумываясь сделал это.

Джинны, тем временем, монотонно загудели, исполняя ритуал известный одним им. Со стороны смотрится довольно жутко, но воин к этому давно привык. Оставалось надеяться, что дэвы глупы настолько, чтобы оставить девчонку неподалеку от темных джиннов. Тогда они непременно её найдут.

Внезапно в зале стихло и, джинны, мягко оттолкнувшись, взлетели вмести со всеми находящимися в помещении фейри, прямо сквозь крышу и толстенные каменные стены.

"Да, джинны великие воины", — последнее, что пришло на ум Ричарду, прежде чем он подобно остальным, погрузился в забытье.

Я нарезала уже, по-моему, тысячный круг по своей, с позволения сказать "тюрьме", и жутко маялась. Тутто исчез пару часов назад, а может быть и больше, не берусь утверждать...

После того, как он исчез, я как-то резко успокоилась по поводу скорой кончины. Своим приходом он вселил в меня малюсенькую такую надежду, о которой было страшно думать, чтобы не вспугнуть.

Зато судорожно бояться уже перестала и твердо решила этой ночью не спать. Стало темно, а эти гады не удосужились даже фонарик принести! Я взглянула на небо, где снова было множество звезд. Пожалуй, сейчас бы не помешало увидеть падающую звезду. Однозначно потратила бы это желание на себя. Но звездопад, как назло, не спешил появляться. Я уселась посреди помещения в позе лотоса и попыталась расслабиться, насколько это было возможно. Хоть влажная ветровка не спасала от прохлады и уже не пахла Волковым, я упорно не желала её снимать.

Живот жалобно заурчал, напоминая о себе. Кормить меня тоже не считали нужным, как и поить. Хорошо, что дождевая вода до краев наполнила ведро и пару глиняных мисок на полу.

Мне уже хотелось, чтобы это все поскорее закончилось. Убьют, так уж побыстрее бы, спасут — хорошо. Но ждать невыносимо. Тем более под страхом смерти. Вот когда понимаешь смысл бытия.

Внезапно дверь заскрежетала и в помещение, злобно скалясь, вошли три огромных, ободранных волка в сопровождении Домны. Она держала в руках факел, пламя которого меня ослепило, заставив отвернуться.

— Привет. Скучаешь? — весело справилась она.

— Не на столько, чтобы радоваться твоему присутствию, — сипло проговорила я, прокашлявшись. Сиденье в мокрой темнице не способствовало хорошему самочувствию.

— Ах, ну да, ты же смелая у нас, — хохотнула дэв и добавила: - Пошли, смелая, и не думай дергаться, а то мои братья живо сделают тебя спокойной такой...ну, ты представляешь.

Я снова перевела взгляд на волков. С их белых зубов, которые те охотно демонстрировали, текла слюна, капая на пол. Оскал казался окульим, так что мое воображение охотно пририсовало им еще парочку рядов с зубами. Меня передернуло, но я все же поднялась на ноги, последовав за Домной, которая терпеливо дожидалась, пока до неё доковыляю. Волки сразу же взяли меня в круг.

— Скажи, а когда ты превращаешься в волка, тоже такая слюнявая становишься? — не удержалась от колкости, за что заработала подзатыльник и замолчала.

— Мы не волки. Койоты. Анимаги. Знаешь, что это такое? — безразлично проговорила дэв, ведя меня по узким каменным коридорам.

— Слышала. Гарри Поттера читала. Но, по-моему, волки симпатичнее, — ответила я, — и шерсти у них больше. Или их в бою ободрали?

Один из койотов, видимо разозлившись, не сильно прихватил меня за ногу, вследствие чего я грохнулась, едва не придавив его товарища, оказавшегося ловчее меня. Домна засмеялась, а я поднялась, хмуро глядя на виновника моего падения, красноречиво показывая отношение к выходке. Он вроде бы даже улыбался.

— И поинтересоваться нельзя, — пробормотала, а койот подтолкнул меня вперед носом, и я вновь зашагала, здорово при этом нервничая.

Но долго мне не молчалось.

— Это правда, твои братья?

— Все дэвы — братья, — отозвалась Домна.

— Да? Интересно. А у вас что, принято убивать родню?

Домна удивленно подняла бровь, явно не поняв, к чему я клоню.

— Я Ривза имею ввиду, — припомнила имя того огромного койота, которого брат пощадил.

— Ах, это! — улыбнулась дэв. — Иногда приходится чем-то жертвовать.

— Или избавится от конкурента на служебной лестнице чужими руками, — буркнула я.

— Да, в этом вы помогли, — хохотнула Домна. — Ривз мешал мне, а теперь его нет. И данное обстоятельство проливает бальзам на мою израненную душу.

Я усмехнулась. Проблема Домны была в том, что Ривз жив, но она об этом пока не знает. Поэтому я мудро решила промолчать. Надеюсь после моей смерти, хоть он доберется до этой гадюки и устроит ей сладкую жизнь. При мысли о неминуемом, меня вновь передернуло.

— А чего это они не в человеческом обличии? Чтоб меня испугать? Так я и так напугана... — тараторила я, вновь уставившись на койотов, пока Домна не перебила.

— Топай, говорливая ты моя, — усмехнулась дэв. — Перед смертью не надышишься.

— Это от нервов, — пояснила я, клацая зубами, и вертя головой во все стороны.

— Все, заткнись, — отмахнулась от меня Домна, и я прикусила язык.

Состояние у меня было близкое к истерике. Хотелось броситься на колени и просить пощады, одновременно плакать и смеяться, а еще больше — просто заорать. Но толку в этом не было. Коридор все продолжал петлять, пока мы не уперлись в небольшую дверцу, за которой был уже нормальный, в моем понимании, замок. В смысле, каменные стены и высокие потолки.

— По-моему, я сейчас упаду в обморок, — предупредила я врагов и всерьез вознамерилась прикрыть глазки.

— Нет, красавица, не время, — проговорила Домна, схватив меня за локоть и потащив через залы от дверей к дверям. — Отдохнешь на том свете.

Она так и продолжала меня тащить, пока мы не подошли к двустворчатым воротам, и вышли через них. Теплый, свежий ветер нежно обдул меня, принося запах мокрой листвы. Я вдохнула полной грудью и огляделась. Мы оказались во дворе, огражденном по кругу стенами. Вдоль них были установлены каменные глыбы, видимо когда-то служащие в роли трибун. Несуразно огромная, полная луна отбрасывала голубые блики на этот импровизированный двор-амфитеатр. Кроме того, на высоких стенах было закреплено множество факелов с шуршащим от ветра огнем.

Но настоящий ужас меня обуял, когда я увидела, что вдоль тех же трибун стоят дэвы в обличии койотов, а в середине двора мельтешило множество джиннов, издалека напоминающих изгибающееся на сильном ветре черное полотно ткани.

— Боже мой... — прошептала я, уже представив, что вот-вот меня бросят в эту стаю джиннов.

Домна хмыкнула и остановилась в метрах десяти от джиннов, приостановив и меня.

— Я выполнила свою часть договора, Легем, — громко проговорила она, смотря на джиннов. — Теперь выполни и ты свою.

Джинны вдруг резко замерли, плавно расступились, и перед нами появился человек. То есть фейри. Это был довольно высокий мужчина. Это все, что о нем можно было сказать, так как он был одет в черный плащ с глубоким капюшоном, подобный тому, как и на самих джиннах. Лицо скрыто, а руки сложены на груди крестом. Меня вдруг охватил такой ужас, что я буквально сорвалась с места, дабы попытаться убежать, но цепкие пальцы Домны удержали меня на месте. Казалось, сила в ней была мужская.

— Ты получишь свою награду, Домна. Сразу после того, как я заберу свою силу обратно, — безжизненным голосом произнес мужчина.

Домна удовлетворенно кивнула и рывком вытолкнула меня вперед, да так сильно, что я прочертила руками по земле около метра. Но из-за ужаса, не почувствовала боли. Приподнявшись, я глянула в глаза своей смерти. Мужчина снял капюшон и впился в меня взглядом.