— Ты сейчас не в том положении, чтобы выдвигать свои требования, я'шел. Что за магия была использована?
— Ореска.
— Никогда не слышал про такую. Какое имя ты носишь?
Алек впился в него взглядом.
Губы мужчины скривились в нехорошей усмешке, заставив Алека почувствовать себя крайне некомфортно, особенно когда тот потянул из-за голенища огромный нож.
— Я снова повторяю свой вопрос.
— Меня зовут Алек.
— Алек. Тирфейское имечко, — бросил незнакомец, как какое-нибудь оскорбление.
Алеку не приходилось возражать, а потому он только спросил:
— Ваши сен'гаи... никогда не видел такой расцветки. Вы и в самом деле хазадриельфейе?
— Да.
— С Перевала Ворона?
— Откуда же ещё?
— Так вы и вправду охотились за мной? — Алек едва не рассмеялся. — Но как, именем Билайри, вам удалось нас разыскать?
В ответ мужчина лишь улыбнулся своей неприятной улыбкой.
— И теперь, когда вы нашли меня... нас... что вы собираетесь с нами делать?
— У меня тоже есть для тебя вопросы. Однако я хочу, чтобы ты для начала кое на что взглянул.
Он вышел через разбитый дверной проём и вернулся в сопровождении нескольких человек. Алек не стал их разглядывать, за исключением одного — носившего рыжую птичью маску. Да и на того посмотрел лишь потому, что человек держал на руках Себранна. Малыш прижался к нему, как ручная зверушка, голову положил на плечо и вообще, похоже, чувствовал себя весьма спокойно.
Человек в маске волка сказал этому мужчине что-то и тот снял маску.
Он был молод и по меркам `фейе совершенно непримечателен, если не считать спины с чем-то похожим на горб и того, что на его лице отражалось не больше эмоций, чем у Себранна. Человек в маске волка забрал у него Себранна и негромко произнёс ещё что-то, взмахнув ладонью перед его лицом. Алек изумлённо замер: облик юноши мгновенно переменился. У него была такая же белоснежная кожа и серебристые волосы и глаза, как у Себранна! Пока Алек пялился на него и Себранна, которого теперь поставили на пол, он скинул с себя тунику и за его спиной развернулись... крылья!
Бледные, с голой кожей, как у дракона, не достаточно большие, быть может, чтобы всерьёз летать, и всё же — то были самые настоящие крылья! Они имели размах руки в каждую сторону и были непрозрачные, как новенький пергамент. Он расправил их, как будто освободив крылья, почувствовал себя гораздо лучше. А быть может, так оно и было.
— Так это рекаро!
Реакция Алека здорово позабавила человека в волчьей маске.
— Моя магия для них подходит гораздо лучше, чем твоя Ореска.
Чертами лица высокий рекаро не был похож на Себранна, и всё же у него была та же неземная, необычная внешность. Волчья Маска даже не пошевельнулся, чтобы остановить Себранна, когда тот, почуяв свободу, двинулся к Алеку. Усевшись возле него на корточки — причём его серебристые и тёмные волосы рассыпались и укрыли его на манер пёстрого плаща — Себранн тронул холодным пальчиком губу Алека, а потом слизнул с него кровь. Женщина в маске рыси положила на пол возле Себранна деревянную плошку с водой и небольшой ножик. Себранн сделал исцеляющий цветок и приложил к губе Алека. В нос юноше тотчас ударило знакомое благоухание. Он провел языком по ранке и замер, ожидая, как поведут себя остальные.
Человек в волчьей маске опустился на колено возле Себранна и аккуратно взяв его ручку, поднёс к чаше, чтобы капнуть туда ещё одну каплю.
— Никогда не видел, чтобы они были такого цвета, — сказал он, рассматривая получившийся цветок. — Однако, эффект тот же. И он смотрит на твои пальцы. Ты перекармливаешь его. Вот почему у него такие длинные волосы. Им не нужно еды, пока они не используют свою магию или не имеют серьёзной раны.
Алек подумал, как сильно был истощён Себранн в Пленимаре, и как ему потребовалось несколько дней, чтобы терпеливо выходить его до здорового состояния. Понятно, что этот человек, спутник взрослого рекаро, знал о них гораздо больше, чем Алек.
— Зачем вам Себранн? У вас же есть свой.
— Меня гораздо больше волнует, зачем он тебе, я'шел? И как ты узнал о том, как его сделать?
— Я тут ни при чём. Его сделали из меня, но без моего согласия.
— Если это правда, зачем вы тащите его в Пленимар?
— Мы не тащим.
— Я знаю другое. Вы вступили в сговор с тёмными колдунами тех мест?
— Единственный знакомый нам их тёмный колдун -мертв, — подал голос Серегил, и Алек подумал, давно ли тот не спит, слушая их беседу.
Человек обернулся к нему.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что это я убил его.
— Правда? И какие же у тебя тому доказательства?
Серегил дёрнулся, пытаясь поудобней пристроить к стене спину, но ему отчаянно мешали связанные руки и ноги. Он был бледен, и снова выглядел нездоровым: какова бы ни была эта магия, которой на них воздействовали сегодня, с организмом как всегда, не успели посоветоваться.
И всё же даже теперь он умудрился принять задиристый вид, ответив:
— У нас имеется тайан'джил. И вы прекрасно видите, из кого его сделали, достаточно просто раскрыть глаза, не так ли? Его создали в Пленимаре и мы сбежали оттуда, прихватив его.
— Тогда зачем бы вам теперь возвращаться обратно?
— Чтобы не допустить появления новых тайан'джилов.
— Что ж, сказочка неплохая.
— Клянусь Аурой, это правда! Однако меня сильно интересует, а зачем вам ваш?
— Это не твоя забота, Ауренфейе.
С этими словами человек и второй, в лисьей маске, вышли, оставив им Себранна и охранницу в маске рыси.
Алек мельком заметил снаружи и другие замаскированные фигуры, пока Себранн гнездился возле него, пристраивая голову ему на плечо. У охранницы волосы тоже были тронуты сединой.
— Я рад, что ты жив, — шепнул Серегилу Алек.
— И я тоже, тали, — ласково улыбнулся Серегил.
— А что Микам?
— Вроде дышит.
— Что случилось?
— Будь я проклят, если мне это известно, — ответил Серегил и опёрся локтем о бедро Микама, чтобы сесть попрямее. — Однако не сказал бы, что мне понравился душок этой их магии.
Микам всхрапнул и сел.
— Мне пока что тоже не за что похвалить хазадриельфейское гостеприимство, — проворчал он по-скалански, оглянувшись на стражу. — Им бы не помешало взять несколько уроков у своих южных собратьев.
— Так ты всё слышал?
— Про тёмных колдунов? Да. Должно быть он имел виду алхимиков. И как по-вашему, откуда у него этот рекаро? У `фейе алхимики есть?
— Не слыхал ни про одного.
— Так может, они потому и хотят Себранна, что не могут их делать сами?
— А ну довольно! — рыкнула женщина на своём тяжеловесном `фейе. — Или говорите по-нашему, или заткнитесь.
Некоторое время они просидели молча, прислушиваясь к шагам своих тюремщиков снаружи. Там разложили большой костёр, и вместе с дымом до них донесся запах еды и чая. Кто-то там говорил — очень сердито и громко — и речь шла о мести.
Наконец, женщина вышла, унеся с собой факел, а вместо неё появился маленький человечек с дикой гривой спутанных черных волос. Он вошёл и уставился на них. Света снаружи было достаточно, чтобы разглядеть его расшитую зубами диких животных безрукавку и плечо, на котором висела штуковина, изукрашенная причудливым узором. Алеку никогда не доводилось видеть ничего подобного.
Наполовину скрытый теперь в тени, Серегил заговорил на языке, которого Алек тоже от него прежде не слышал.
Человечек тряхнул головой и ответил на вполне сносном `фейе:
— Я не понимаю тебя. Это не мой язык.
— Ты не дравнианин? — по голосу было видно, что Серегил удивлен.
Человечек присел на корточки, на расстоянии вытянутой руки от него.
— Не знаю, что значит "дравнианин". Кто они такие?
— Это народ из тех мест, откуда я родом. Они выглядят очень похоже на тебя.
— У них есть у'лу? — человечек достал из-за спины свою штуковину и Алек сумел разглядеть, что на самом деле это было что-то вроде трубы.
— Нет, — ответил Серегил.
Человечек рассмеялся.
— Тогда я точно не "дравнианин".
— А твой народ — это кто, если ты не против моих вопросов?
— Я — Турмай, колдун рета'ноев из дальней лощины.
— Рета'нои? И вы живёте в горах?
— Где же ещё обитать рета'ноям? — пожав плечами, ответил Турмай.
— Здесь, в Скале? Вот в этих самых горах?
Турмай покачал головой и указал на дверь.
— Нет, много, много дней пути отсюда на север.
С этим он переключил своё внимание на Алека.
Алек задержал дыхание, чтобы не чуять вони, когда человечек ухватил его за подбородок и, повернув лицом к себе,разглядывая в упор. Потом он издал глубокий горловой звук удовлетворения и снова достал свою расписную штуковину, которую приложил одним концом к губам. Алек разглядел восковой мундштук и прежде, чем человечек начал играть, решил, что это, должно быть, какой-то музыкальный инструмент. Если только это можно было назвать музыкой!
Колдун пристроился ртом к восковому кольцу и, раздувая щёки, дунул в него, что есть мощи и извлек череду странных звуков, ничуть не похожих на музыку, но совершенно точно — на то, что они слышали на перевале. Звуки бились, стонали, визжали. И вся эта какофония погрузила Алека в бессознательное состояние, глаза его закрылись. Под отяжелевшими веками вереницей понеслись образы: вот он висит вниз головой в той клетке в подвале мастерской Ихакобина, а кровь его капает вниз в кучу грязи; вот— лицо Илара; побег от охотников за беглыми рабами; наконец, тот момент, когда он оказался лицом к лицу с лучниками, которые его убили....
Колдун вдруг оборвал игру и очень долго ещё пристально в него вглядывался. Наконец, удовлетворённый чем-то, он кивнул и вышел.
— Так вот, что мы слышали прошлой ночью на перевале? — прошептал по-скалански Микам.
— Полагаю, ты не ошибся. Как ты, Алек? — спросил Серегил с тревогой посматривая на него. Даже лёгкого соприкосновения с этой магией ему хватило, чтобы ощутить дурноту.
— Нормально, — моргая, ответил с заминкой Алек. — Впрочем... такое ощущение, что он прочёл мои мысли.
— Нам стоит быть начеку с этим колдуном. Не исключено, что это именно он вышиб нас из седел, а потом погрузил в сон.
— Я помню, как услышал какой-то странный шум, — сказал Микам.
— Да. Должно быть, они подобрались к нам вплотную, чтобы дать ему возможность проделать всё это, — криво усмехнулся Серегил. — И если бы они при этом не пытались нас прикончить, ими было бы можно восхититься. Однако...
Он поднял вверх свою правую руку, показывая им, что она у него свободна. Он как раз и пытался её освободить, пока не заявился тот в волчьей маске, а потом, оставив путы на прежнем месте, притворился спящим. На сей раз ему даже не пришлось выворачивать свой бедный большой палец, и он был несказанно благодарен этому. В последние годы он слишком часто проделывал этот трюк, и сустав нещадно ныл в холодную погоду, как сейчас. Вместо этого, он просто очень удачно вывернул руку и сумел выскользнуть из своих пут.
— Ну а теперь начнём играть по-нашему.
Ризер стоял возле костра вместе с Набой и потягивая чай, терпеливо дожидался Турмая. Целая кастрюля чудесного напитка дымилась на костре, распространяя вокруг себя необыкновенный аромат. Их собственные запасы закончились много недель тому назад, однако в котомках пленников оказалось несколько мешочков заварки. И надо сказать, чай был замечательный, терпковатый на вкус. Конечно, не помешало бы добавить в него немного молока, однако привередничать не приходилось.
У пленников также нашлась толика табака и трубка, которую Алиа и Тегил как раз пытались раскурить. Эта гадость жутко смердела и парочка уже начала зеленеть.
— А ну прекратите! — приказал он им. — Это отвратительный порок, достойный только тирфейе. Лучше выпейте чаю.
Алиа зашвырнула трубку подальше под гору, вслед за ней отправился и мешочек с табаком, а затем ушла к остальным, занятым разглядыванием захваченного у пленников оружия и прочего содержимого их походных котомок. Судя по одежде и обуви, пленники были довольно состоятельными людьми. Даже тирфейе! Его меч — и Ризер после беглого осмотра был вынужден это признать — кажется, частенько бывал в деле. Два других, замечательной кузнечной работы, были новенькие, почти без следов применения.Скорее всего, этот тир — их телохранитель, с усмешкой подумал Ризер.
Рейн по-прежнему, зло мерил шагами поляну, не произнеся ни слова после прошлой своей гневной вспышки. Он был вынужден дожидаться возможности отомстить за своего брата, пока не будет удовлетворён Ризер, выудив из незнакомцев всю возможную информацию.
Наба нашёл им местечко для ночлега: несколько хижин в этой заброшенной деревушке всё ещё могли предоставить свой кров. Люди Набы когда-то жили поблизости от этой тропы, так что хижины, должно быть, принадлежали им. А потом заявились тирфейе из Скалы, и рета'нои, выбрав момент, перебрались повыше в горы, чтобы как можно меньше попадаться им на глаза.
Наконец, из разваленной хижины появился Турмай.
— Ну что? Узнал у них что-нибудь?
— Мальчишка, — задумчиво произнёс Турмай. — Я чувствовал, что с ним что-то не так, а теперь я в этом убедился. Он был мёртв, а сейчас он снова живой.
Он обернулся и сказал несколько слов Набе, который тут же поднял свой у'лу и зашёл к пленникам.
— Как это может быть?— спросил Ризер, когда Наба принялся играть.
— Этого не должно быть. Мать даёт жизнь, и Мать же её отбирает, — отозвался Турмай, поглаживая ладонью свой у'лу. — Должно быть, это работа тайан'джила.
Некоторое время спустя вернулся и Наба. И когда он заговорил с Турмаем, вид у него был крайне озабоченным.
— Мой брат говорит то же самое, — сказал Ризеру Турмай. — Там огромное зло!
— Так ты утверждаешь, что этот тайан'джил каким-то образом вернул парня к жизни?— недоверчиво переспросила Новен.
— Я не знаю, как он это сделал, но это то, что мы увидели в этом Алеке.
— Малютка тайан'джил способен отнять жизнь, — сказал Ризер. — Так почему бы не допустить и обратное?
— Получается, этот мальчишка теперь противоестественная тварь?— спросил Соренгил, делая знак, отводящий беду.
Колдун кивнул, опуская чашку с чаем.
— Он жив, тогда как должен быть мёртв.
— А этот маленький тайан'джил убивает и воскрешает?— пробормотал изумлённо Ризер. — Благодарю. Что ж, я займусь им, пожалуй.
Однако, когда он вошёл в покрытую сумраком хижину, там оказалось пусто. Вместо пленников на земле валялись три мотка веревки.
— Сбежали!— взревел он и выскочил обратно к остальным. — Найти их! Живо!
Кто бы ни был тот, кто связывал Серегилу руки, ему следовало быть более внимательным и осторожным и получше затянуть веревки. Когда появился второй колдун, ему почти удалось высвободить вторую руку. Колдун же, играя, был целиком занят Алеком, почти не обращая внимания на двух других пленников, скрытых в полумраке хижины. И когда он, наконец ушёл, с веревками на руках Серегила было покончено. А имея свободные руки, освободить себя и остальных оказалось пустячным делом. Алек взял на руки Себранна, а Серегил через пролом в стене внимательно осмотрел спуск позади хижины.
