Босячка, глава 1-17

— Очень смешно, — деланно рассмеялась я, не желая верить в слова деда.

— Смейся, не смейся, но это правда. Как ты думаешь, каким образом я оказался в той горящей мельнице, подожженной слугами короля? Это не было случайностью. Просто в один прекрасный день, точнее ночь, ко мне заявился этот Кубик, и властно приказал топать за тобой в огонь. Он сказал, что ты ему не нравишься, но раз Галд так пожелал, он оставит тебе жизнь. При этом он заблокировал твою НАСТОЯЩУЮ силу стража Бездны, сказав, что 'пусть помучается это создание времени Галда'. Этот ненормальный Бог предсказал, что скоро тьма накроет Галд, и только тогда я, Тревор де Галь, смогу снять наложенные блоки на твою силу. Именно при таких условиях. Иначе, цитирую 'сотру в порошок этот наглый Разум Галда!'.

Я растерянно опустила руки вниз. Так вот о каком выборе мне постоянно твердили! Сначала Люк, передавая слова моего пра-пра-пра-прадеда, потом Грэй, услышав про появление передо мной лиора.

В голове вдруг скромно постучалась умная мысль, что приходит раз в несколько лет. Я же существо женского пола, в конце концов! Имею я право действовать под влиянием эмоций и интуиции? Сначала говорю, потом думаю. То есть сначала делаю, а потом думаю. Если вообще думаю. Бывает, говорю и делаю, а спустя гуды думаю. С женской логикой не поспоришь. Так о чем это я? Ах да, умная мысля...

Сей поток мыслей раз и навсегда решил судьбу Галда, и я подняла взгляд от собственных ботинок.

— Эй, дедок! Снимай с меня эти бездновы блоки!

Деда я знала так же хорошо, как свои пять пальцев. И сейчас, глядя на его ласково улыбающееся лицо, я поняла — сейчас будет гадость.

Будучи моим наставником, старый Галыга с раннего детства закалял мой дух. Будучи ребенком, я ненавидела деда за его, как мне казалось, жестокость и издевательства, которые следовали сразу после ласковой улыбки. Дед всегда заставлял все делать одной, не рассчитывая ни на кого. Хотя он всегда был рядом, он ни разу не протягивал мне руку помощи. Будь то проваленная первая попытка воровства, когда за кусок мяса меня так высекли, что до сих пор остались шрамы на спине. Или тот случай, когда он отправил меня, шестилетнюю, в Сиамский Лес за редкой, лечебной травой. Тогда я проторчала на дереве всю ночь, и утром, когда карауливший меня Лао куда-то пропал, при попытке слезть с высокого дерева, я разодрала обе коленки. Каким-то чудом я выползла из леса, прихватив подарок — пару очередных шрамов, теперь уже на коленях.

Галыга никогда не хвалил меня за мои маленькие достижения, но всегда ласково улыбался, совсем, как сейчас. Королевские уруки, добытые в первой моей вылазке во дворец специально для деда, оказались выкинуты со словами и улыбочкой 'я сладкое не ем'. Мой первый украденный кошелек дед принял как нечто само собой разумеющееся со словами 'почему так мало?' и все с милой улыбкой. Много чего было еще, за что я злилась, обижалась и ненавидела старого, а он всегда... улыбался.

Улыбался он сейчас чересчур ласково, потом забубнил какое-то заклинание, мое сердце тревожно екнуло, и... Жаркое пламя охватило мое тело со всех сторон. Наверно, это проклятие рода де Гастона — смерть в огне. Мой пра-пра-пра-пра-дед был сожжен без права перерождения, мне повезло больше.

Огонь был реальным, а не магический. Лер невольно выпустил меня из своей пасти, обжегшись, но я не упала. Я застыла в воздухе напротив черного, широкого столба тьмы из Бездны и заполыхала, как факел, разве что искры не летели.

Я орала. Ха! А кто бы ни заорал, если бы его кожу начали жечь огнем? Я орала так, что, в конце концов, сорвала голос и захрипела. Мне потом еще долго снились по ночам кошмары, как моя кожа краснеет, вздувается, лопается, волосы вспыхивают и сгорают. Как плавятся ногти, кости скелета... Жуть. Я лучше сама прыгну в Бездну, чем пройдут еще раз через подобное.

Самое удивительное, мое сознание за все время сожжения оставалось при мне. Оно держалось за какую-то ниточку, почти призрачную, но невероятно крепкую. Как мне потом сказал Галыга, это и есть моя сила воли, мой дух, то, что он воспитывал и выращивал на протяжении тринадцати лет под мостом между двумя районами Коды. Именно благодаря собственной силе духа я смогла переродиться.

Когда от моего тела осталось только сознание, боль исчезла, и наступило облегчение. Словно от факела, который окунули в холодную воду, от огня пошел густой дым, почти слившийся на фоне серых туч с небом. Мое сознание расслаблено покачивалось в пламени, отдыхая и приходя в себя. А затем появились контуры моего прежнего тела, поначалу призрачные, но постепенно набирающие массу. Ощущение полета начало проходить. Будто к пуху привязали валун — так мое сознание становилось материальным. Огонь, который продолжал полыхать вокруг меня, перестал обжигать и съедать мою кожу. Языки пламени ласково, как щенки, обнимали тело, послушно повторяя движение рук. Ими я активно шевелила, проверяя, все ли пальцы на месте. А то вдруг чего-то после такого кошмара не досчитаюсь. Ладно, если волос, лысину еще можно перенести — волосы отрастут. А что, если ноги не будет? Или уха? Или вдруг что-то лишнее прирастет, и мой пол поменяется! Это же вообще жуть! А я только-только начала сознавать, что женщина, а не бесполый босяк с улицы...

— И о чем ты только думаешь? — зазвучало в моей голове.

— Грэй? — удивленно спросила я. — Тебе чего? За каким факелом мои мысли читаешь?

— Да так... Стоит тут один, сине-зеленый блондин, шерсть из моей шкуры выдирает, да пялится на пылающий огонь в небесах. Ну, как ощущения после восстановления твоей истинной сущности?

— Как в ж... У меня еще нос до конца не восстановился, не отвлекай.

— Фых! — фыркнул ромэн. — Ты точно изменилась? Какой была уличной шпаной, такой и осталась.

Я проигнорировала слова волка, занятая ощупывание своего носа. Форма прежняя. Даже волосы такие же русые и до плеч. О! И одежде та же! С пятнами крови, со знакомыми дырками, старыми заплатами. Так в чем разница-то?

И тут огонь, окружающий меня, вдруг погас. Я тут же поняла, в чем разница между мною старой, и мною разблокированной.

Мир, который всегда был трехмерным, с семью основными цветами радуги, с невидимым воздухом и твердой материей, вдруг сошел с ума. Мои глаза, которые раньше смотрели только вперед и охватывали угол в 1800, теперь смотрели на все 3600. И то, что они видели, ввело мозг в полный ступор. Воздух не был прозрачным, его рассекали миллионы протянутых линий из разных цветов. Больше всего было белых и голубых, меньше — зеленых, и еще меньше — золотистых. Ради забавы я протянула руку и затронула одну линию, которая проходила через мой правый локоть. Она оказалось прочной, но не настолько, чтобы при усилении нажатия смогла остаться целой.

— Ой! — сказала я, когда линия порвалась, оба конца мгновенно втянулись куда-то влево и вправо, и птица за моей спиной, спокойно летящая по своим делам, потеряла равновесие и с громким квоканьем покатилась вниз.

— Когда ты полностью активна, будь осторожней, — сказал дед, который наблюдал за мной, размахивая серыми крыльями.

Линий, натянутых в воздухе он не видел, и его тело легко проходило через них, словно дед был призраком.

— Ну и зачем ты сейчас сдвинула воздух? — укоризненно покачал головой Галыга.

— Я больше не буду.

И продолжила оглядываться вокруг себя. Мир — это одна сплошная паутина, сделала я вывод. И разумные двуногие всего лишь ветер в ней. Неутешительный вывод. Кому понравится быть пустым местом? Но это на самом деле так. А я же была ненормальной. Если Галыга спокойно проходил сквозь многочисленные линии, я же напрочь запуталась в нитях.

Все было наоборот. То, что я раньше ощущала как материю, казалось дымкой, миражом, ничем, а то, что я раньше даже не видела, — вдруг обрело форму тысяч разноцветных линий. Мое осознание мира перевернулось сверх на голову. Но не успела я запаниковать, что все живые в это мире — ничто, как на меня обрушилось новое открытие. Это звуки. Бездна! Сколько же их было! Тысячи голосов, криков, скрипов, стонов, вздохов. Вокруг меня заговорило все и сразу. Разум всех живых, которому полагается молча думать, начал озвучивать мысли каждого. Река Ус, которая лишь стучит волнами о камне, зашумела подобно тысячам насекомым. Галька на берегу взвыла так, как будто ветер в метель. Даже сам воздух зашипел.

Я зажала уши с воплем:

— Заткнитесь, а то прибью!!!

К моему удивлению, все стихло. Почти все. Кроме одного противного писка, который исходил откуда-то на 1600 к Северу. Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять источник звука, раздражающего уши. Злосчастный столб Бездны, который, несмотря на мои личные перемены, продолжал шириться, и за прошедшее время достиг двадцати метров в радиусе. Эпицентр неприятного звука находился в руках у Калигора, и был тем самым медальном, что мой пра-пра-пра-дед передал мне в качестве наследства.

Сейчас, в своем новом состоянии я видела, что от ключа к вратам Бездны исходят около двадцати прямых линий, ядовито-зеленого цвета. Этот цвет совсем не вписывался в ту гамму оттенков, что сияла вокруг, что было ясно — эта вещь лишняя в нашем мире.

Я осторожно выпуталась из нитей и начала спускать вниз, стараясь больше их не рвать. Если держать свою силу в руках, натянутые линии довольно легко прогибаются. Как пьяный орк, спускающийся по ступеням, я сползла вниз, и застыла напротив Владыки дафар:

— Отдай погремушку, — вежливо попросила я его.

Калигор, как капризный ребенок, помотал головой. Я чуть не рассмеялась — и это жалкое существо, которое совсем обезумело от жажды власти, чуть не уничтожило Галд? Бог нашего мира, вредный Кубик, наверняка все это время смеялся над нами, жалкими расами. Закрыв границы Галда, он устроил из мира театр для одного зрителя с длинной комедией в репертуаре. Теперь я поняла, почему это ромбовидно-кубическое тело поспешило запечатать мою силу. Я легко открою границы Галда, вытурю отсюда дафаров вместе с драконами, и спектакль для него окончится. Итак тысячелетиями развлекался, наблюдая за грызней между дафарами, стражами и драконами. Хватит.

— Эй, главный шут, — весело обратилась я к Владыке. — Не надоело? Ты еще не понял, что проиграл?

— П-проиграл? — беспомощно повторил за мной Калигор. — Проиграл?

Что-то в моих глазах, которые сейчас горели нестерпимым бирюзовым огнем, заставило его поверить в это. Он поник, сразу стало видно, что Владыка дафар — всего лишь старик, живущий на свете слишком долго. Его крылья поникли, плечи поникли, и сам он весь сгорбился, лишенный силы возражать.

Жалость к нему на миг шевельнулась в моей душе, но быстро прошла. Я пожала плечами, решительно вырвала пищащий медальон из ослабевших рук Калигора, и остервенело начала рвать нити, тянущиеся из него к столбу Бездны. Одна, другая, третья... Словно треск ударившей в дерево молнии раздался в стороне, когда оборванные концы нити втягивались внутрь тьмы столба. Линии втягивались, оставляя после себя дыры, которые мгновенно расширялись, поедая мрак Бездны. Лишенный подпитки, съедаемый дырами, черный столб долго не продержался.

И все-таки тьма коварна. Стоило мне успокоиться и решить, что с Бездной все покончено, как оставшаяся тьма на прощанье выкинула фокус. Собрав остатки тьмы, она превратилась в длинные щупальца и с жадностью потянулась ко мне. Я не успела охнуть, как оказалась спеленатой с головы да ног тьмой, и не смогла пошевелиться.

— Ну что за непруха!!! — разозлилась я, напрягая мышцы и пытаясь освободиться от хватки.

Калигор, стоящий рядом, вдруг ожил. Его глаза злобно вспыхнули, он быстро вынул кинжал из-за пояса, замахнулся, и...

Твердая рука перехватила оружие, остановив его движение недалеко от моей шеи.

— Не смей ее трогать! — прошипел Кай, который по-прежнему был в своем зверином обличии.

Старик от его удара полетел далеко и быстро. Шмяк! Холодная вода реки Ус охладила его пыл, обеспечив мягкую посадку в водорослях.

— Ну почему с тобой всегда так! — недовольно пробурчал блондин, отрывая шупальца бездны от меня. — Никогда ни чего не можешь сделать с умом! Хотя есть ли он у тебя вообще... Иногда мне кажется, что в твоей голове одни черягусы ползают...

— Уф, — вздохнула я, когда последние оковы Бездны спали с меня.

Я с интересом понаблюдала, как материя тьмы, сталкиваясь с натянутыми нитями в воздухе и в земле (да-да, в почве их тоже было о-очень много), вспыхивает искрами, сгорает и дымком поднимается вверх. А потом пожаловалась Каю:

— Ну и как мне теперь быть? Если бы ты видел то, что вижу я, ты бы ходить разучился. Ты хоть знаешь, что в тебя сейчас входят и выходят тысячи линий? А сам ты как призрак!

— Неужели? — усмехнулся Кай. — Наверно, это мой рок... Иди сюда.

Блондин распахнул свои объятия, а я в ответ покрутила пальцем у виска:

— Совсем спятил?

Кай притворно вздохнул и выдал:

— Ты права. Я не вижу того, что видишь ты. Но зато прекрасно вижу, что у тебя звездочки над головой летают.

— Чего? — не въехала я.

— Того!

Кай подошел ко мне и легонько дунул на мои волосы. А мир вдруг принял свою обычную форму, прозрачность воздуха и трехмерное изображение. Я невольно обернулась назад — пять маленьких огоньков, которые блондин в шутку назвал 'звездочками', весело полетели по воздуху в сторону реки.

— Радость моя! Я по-прежнему твой хранитель, — 'обрадовал' меня Кай. — Хоть мои функции и поменялись.

— М-м? — промычала я, все еще находясь под впечатлением от 'звездочек' над головой. — Это что? Все было только из-за того, что я головкой стукнулась? О пасть Лера, что ли? Когда в воздухе висела?

— Какая же ты все-таки... умная! Передай своим черягусам в голове, что теперь только с моей помощью ты можешь обращаться к своей новой силе и ее же гасить!

— Как это?

— У-у-у!!! — взвыл блондин.

— Спокойно, Кай, спокойно!!! — вмешался в наш диалог третий голос.

— Лер! — заверещала я, кидаясь парню на шею.

Как же я соскучилась по этим рыжим волосам! Как же я обожаю это насмешливое выражение ЛИЦА, а не клыкастую морду! Лер попытался отодрать мои цепкие ручонки от своей шеи и беспомощно посмотрел на друга:

— Я, оказывается, слабак. Руки девчонки отодрать от себя не могу.

— А ты предложи ее накормить, — посоветовал Галыга, который аккуратно спустился вниз и присоединился к нашей компании.

— Еда? — тут же встрепенулась я, а в моем животе сердито заурчало. — Еда! Где хавчик? Есть хочу! Я сутки нормально не ела! Е-Д-А!!!

— Победителей не судят, — вздохнул Лер, лохматя мои волосы. — Эй, мелочь! Тебе помыться надо сначала! От тебя воняет!

— Сам ты воняешь! Чего нарываешься? Ща как дам!

Кай в который раз вздохнул и тихо прошептал:

— Некоторых только могила исправит.

— Пусть бесятся, — так же тихо сказал ему Галыга, слыша, как рыжий парень с девушкой привычно переругиваются. — Им скоро прощаться...

Глава 17

Я стояла в предрассветной тишине, и с недоверием смотрела вперед. Разве такое существует в природе? Это чудо, это шедевр буйной фантазии, это невероятное искушение для души! Огромная, в три шага высотой, мечта моего голодного детства стояла на стеклянном столике, освещенная заходящей луной. Я приблизилась и сосчитала — пять толстых, покрытых сладким кремом слоев. Вот это торт!!! Украшенный кремовыми розами, листьями, вырезанными из экзотических фруктов, сладким мармеладом в форме кудов, с высокими горами из желе! Его последний слой, самый маленький по объему, венчала фигурка краснокрылого дракона, раскрывшего свои крылья. Фигурка была сделана из прозрачной, хрустящей мяки, и так и просилась в руки. Пару минут я пыталась сдержаться, глотая слюнки, но редкое лакомство победило в неравной схватке с аппетитом. Оглянувшись по сторонам, я шустро сцапала фигурку с верхушки и жадно вгрызлась в нее, безжалостно отломив клыкастую голову дракона. М-м-м! Восхитительно! Я на небесах и в облаках! Только я вошла во вкус, и мой взгляд нацелился на крылья кондитерской фигурки, как натренированный слух воровки уловил осторожные, крадущиеся шаги из коридора дворца короля. Ветерок легко ворвался внутрь замкнутого помещения и на пороге возник остроносый повар. То, что это хозяин кухни, я поняла по белоснежному халату и высокому колпаку на голове. Вспыхнули магические факелы, и мы дружно уставились друг на друга. Остроносый дядечка раздул ноздри в гневе, увидев, ЧТО находится в моих руках, и по спящему дворцу пронесся вопль, полный ярости: