Любовь по контракту 2

— Соскучилась? — Алекс весело улыбнулся и обнял меня. — И не отрицай!

— И не буду. Лучше расскажите как вы? Что нового в университете? И... — я запнулась кое-что вспоминая. — У меня к вам есть два вопроса.

— Какие же? — удивленно спросил Алекс с неохотой отстранившись.

— Один тебе, другой Святославу.

— Даже так....

— Насчет Жанки, — я внимательно посмотрела на друга, наблюдая за его реакцией, вот только он никак не отреагировал. — Как она? Наверное беспокоится?

— Конечно! Она...

— В действительности по уши влюбилась в Алекса, — холодно перебил друга Святослав. — И думать о тебе забыла. Даже ни разу не поинтересовалась о тебе.

Вот как. То есть правда. Стало так противно на душе... и больно. Но в данной ситуации, это казалось пустяком. Ведь неизвестность дальнейшего пугало куда больше. И все же... Да, неприятно!

— А какой второй? — напомнил Алекс, словно бы желая отвлечь.

— Насчет часов. — А это уже Святославу. — Ты ведь не просто так мне их передал. Верно? Но для чего? Как я ими должна воспользоваться. Корион что-то сказал?

— Каких часов? — удивился маг.

— Ну как каких? Подарок Кориона. Вы же передали мне сумку!

Удивление в его глазах явно было искренним. Так кто тогда положил часы ко мне в сумку?

— Вы о чем? — Алекс недоуменно переводил взгляд с меня на Святослава и обратно. — И кто такой этот Корион?

— Из пансионата, — мы ответили с загорелым почти одновременно и вдвоем улыбнулись. Но в следующую секунду я вновь стала серьезной. Ничего не понимаю! Не могли же часы сами оказаться в сумке. Я точно помнила, что оставляла их в ящичке небольшой тумбы у кровати. Странно все это.

— А-а-а-а! — хитро усмехнулся приятель. — Тот, в котором вы оба психологическую реабилитацию проходили?

— Алекс! — возмутилась я, но он лишь рассмеялся.

— Знаешь, — медленно проговорил Святослав, — я думаю, тебе бы тоже там не помешало побывать...

— Это точно, — справившись со смехом, согласился худощавый. — С вами мне это явно понадобится. Девушка, которая очень нравилась, да и до сих пор нравится — замужем за демоном, беременная и вообще теперь другой внешности! Лучший друг, что метался от одной стороны к другой, наконец избрал свет, но перед этим изрядно потрепал мои нервы. Да я вообще удивляюсь, почему меня туда не пригласили!

— Ну вот, я так и знал... — весело ответил Святослав. — Ты просто тоже туда хотел.

А я смотрела на них с улыбкой и понимала, что мне комфортно рядом с ними. Тепло и уютно. Вот в этой легкой непринужденной и дружеской атмосфере. И сейчас я была рада, что Алекс все узнал. И в то же время чувствовала себя глупо за свой поступок. Зачем только избегала его? Впрочем, это ведь уже прошлое. Что уже думать? Главное они рядом!

Вот только его мне не хватает. Как бы я не заставляла себя не думать, стоило только опустить взгляд на брачный рисунок, образ Асмодея сам всплывал в памяти. И я ничего не могла с этим поделать. Как ни старалась. Нет! Не хочу о нем думать! Я мотнула головой и вновь с теплотой посмотрела на друзей. А они все также спорили о пансионате...

* * *

Из зала совещаний не спеша выходили Высшие. И лишь один задержался, дожидаясь того, кто так был против его плана, но в то же время единственный, кто знал все подробности.

— Ты все-таки здесь?

— Видишь, — усмехнулся Высший. — Решение этого собрания подтвердило, что благо важнее одной маленькой жизни.

— Я разочарован их выбором. Более того, по-моему, только меня и возмутило, что эту идею подает родной прадед подопечной!

— А кого еще это должно возмущать? Тем более, когда на кону столь могущественное и одновременно опасное рождение близнецов!

— Мне этого не понять. — Покачал головой ангел. — И, к сожалению таких же мыслящих, как я в совете оказалось меньшинство. Так что не будем об этом.

— Совсем скоро Алиса родит, — медленно начал Высший. — И это произойдет на территории священного монастыря, как мы и хотели. Но нам нужно будет призвать свет, дабы один из дитя принял его. Чтобы знать, кто принадлежит нам, а кто — тьме. Кому из близнецов суждено жить. И именно тебя выбрали на эту роль.

— Зная, что я против? — изумился ангел.

— Увы, это под силу лишь ангелам твоего уровня.

— Так ты, поэтому меня ждешь? Чтобы самому сказать?

— Ларриэн, это честь быть связующим. А ты ведешь себя так будто бы обременен этим.

— 'Будто бы'? — хмыкнул ангел, видя насмешку в глазах Высшего. Тот наслаждался реакцией старого знакомого. И это не укрылось от ангела, который лишь раздраженно повел плечами и, решив не развивать дальше эту тему, попросту развернулся и ушел.

И никто из них не знал, что в зал совещаний проник тот, кому было здесь не место. Ведь только Высшие и ангелы определенного уровня могут войти сюда. И этот 'кто-то' все прекрасно слышал...

* * *

Асмодей был без сознания, когда в пыточную явился бес, сообщить что Правителя и демона-искусителя просят явиться к Трибуналу.

— Вот как... Спустя две недели о нем вспомнили. — Правитель с отвращением посмотрел на висящего на цепях демона. Пора приводить его в чувство.

Ладони демона засветились, исцеляя. Но так чтобы Асмодей очнулся не более. Все внутренние травмы будут ему напоминать об этом уроке.

Асмодей медленно приходил в себя. С трудом открыл глаза, пытаясь справиться с подступающей тошнотой. Внутри все горело огнем. Он чувствовал, что сломано два нижних ребра, пострадала левая почка и печень. Разорваны некоторые сосуды. На регенерацию потребуется не менее трех дней, а то и неделю. Ведь сил нет совсем. И эта адская боль, мешающая сосредоточиться.

— Трибунал ждет! Встань!

Асмодей действительно попытался встать, ведь цепи больше не держали, но ноги подкосились и он позорно упал. Правитель рассердился. Придется исцелить и колени...

Демон ощутил силу в ногах и встал. Все болело, но ноги наконец чувствовали . Сколько раз за это время Правитель наказывал до полусмерти и вновь исцелял, чтобы Асмодей снова и снова испытывал пытку. Демону-искусителю даже не верилось, что наконец все. Его судьба зависит от решения трибунала...

— Герцогиня Ваала подала прошение насчет вас, мы согласны рассмотреть ваше дело, Элиот Райнский тысяча семьсот шестидесятого года рождения. — Громкий голос раздался в пространственном зале заседания. — И ставший демоном-искусителем по прозвищу Асмодей в тысяча семьсот девяносто втором году.

В этот раз все было иначе. Зал заседания выглядел меньше, не было магического шара правды и вместо балкона, всего лишь двойной диванчик на котором сидело два представителя Трибунала.

— Заседание можно считать открытым! — Все тот же никому не принадлежащий голос. — И первым мы хотим выслушать Правителя ада. Что он нам скажет по поводу своего подопечного?

— Первое, это что я не использую таких слов, как 'подопечный', к своим демонам! — Правитель встал и вышел к центру зала, с нескрываемой злостью разглядывая Асмодея. — Второе, чтобы мне хотелось поведать о демоне-искусителе это о его заслугах перед адом. Еще будучи человеком, он погряз в грехах. Убийство собственного отца, соблазнение невинных душ. Имя Асмодей было выбрано для него не зря. Будучи красив на лицо, он охотно выполнял указы Ваалы и приводил ей растлённые души молодых девушек и женщин. С каждым годом он становился все опытнее и в его списках появились также соблазнённые юноши. И когда он полностью запятнал свою человеческую сущность и доказал свое преданное служение, за высокие достижения ему была дарована сила демона. Он неустанно приносил аду небывалое количество душ и за какое-то столетия обогнал множество других демонов, после чего сам получил высокий ранг. Ведь высшим демонам позволено куда больше привилегий в аду. Я могу предоставить отчет за все дела Асмодея с момента становления им демоном. И даже освобождение его собственной коллекции душ из особняка герцогини ада, не перекроет содеянного за триста лет. Потому я буду настаивать на предоставление мне решения дальнейшей судьбы моего демона.

— Вы были услышаны, — безэмоционально произнес один из совета Трибунала. — Следующий!

— Вызывается герцогиня ада — Ваала!

В зале появилась демонесса. Она быстро обвела цепким взглядом судей, сына и Правителя. И то что она увидела ей совершенно не понравилось. Асмодей хоть и стоял более-менее уверенно перед Трибуналом, герцогиня прекрасно видела, насколько сейчас ему тяжело. Правитель явно хорошо вбивал в память Асмодея последствия его глупого поступка! И все же пусть Ваала понимала это, смотреть на сына не могла. Жалость. Когда она вообще в последний раз испытывала такое чувство? Но именно оно заставило ее подать заявление. Тот их разговор у нее в особняке. После него она сразу же отправилась к Трибуналу, зная, что Правитель не упустит шанса наказать.

— Именно вы подали прошение, — медленно начал все тот же голос из ниоткуда, ведущий все заседание. — Почему? Демоны редко это делают, предпочитая самим разбираться в своих делах. Даже если когда-то давно демон принадлежал к смертным. Так почему? Герцогиня, вы решили его пожалеть? Та о которой ходит слава жестокой и хладнокровной?

— Да, — спокойный ответ и взгляд в сторону сына. Он почувствовал. Поднял взгляд. И несмотря на всю боль улыбнулся.

— Я желаю тому мальчику, что когда-то забрала в ад, подарить еще один шанс. Вы правы, предавшие нас демоны обычно не выживают. Но... — Она на миг замолчала. — Асмодей мой сын. И я хочу, чтобы его судьба была решена по общим законам нашего мира. И считаю, — злой взгляд в сторону Правителя. — Что он имеет право на искупление. Ему нет больше места в аду. Его сердце заполонили давно забытые человеческие чувства. Те самые, что он испытывал будучи маленьким мальчиком. Когда его мать жестоко избивали и единственным его желанием было ее спасение. Те, что одолевали, когда мать собирались казнить за его грех! Разве ребенок виноват в том, что спасал мать? Да, после он выполнял все мои указы, но лишь потому что я обещала то самое спасение его матери. И он был готов пойти на все. Мы демоны не умеем любить, такое происходит раз в несколько сотен лет, но если и случается то на всегда. Этому демону уже не быть среди нас. И росписи на его руках лишь доказывают этого. Вы все знаете легенду о Шинжьяре. И если он явился, значит демон смог полюбить. Да, он совершил множество грехов, но на данный момент мой сын жалеет об этом. Сейчас он выпустил души по собственной инициативе и желанию. Разве это не говорит о его изменениях? И шансе быть спасенным?

— Если мы бы так каждый раз всех миловали, то каждый второй демон решивший уйти из ада выпускал души и подавал прошение.

— Каждый? — герцогиня хитро усмехнулась. — А много ли в аду демонов рожденных смертными? Молчите? Правильно. Таковых единицы. Закон же разрешающий созвать вас относится только к таким! И скажу честно — Асмодей первый бывший смертный за мою долгую бессмертную жизнь ради кого был созван этот Трибунал.

— Нет, — недовольно покачал головой один из пожилых судей. — Был еще, не так уж и давно. Каких-то двести-триста лет назад нас просили о том же. Демонесса, кажется — Эллая, полюбившего ангела... а насколько нам известно, — судья опустил взгляд в бумаги. — Именно она являлась прабабкой супруги нынешнего представшего перед нами демона-искусителя! Совпадение? — Его губы озарила улыбка. — Думаю нет. Ведь мы все знаем, что Судьба никогда не делает ничего просто так. В любом случае, герцогиня, вы также были услышаны, а сейчас нам бы хотелось выслушать ангела-хранителя, который принял освобожденные души — Даниэль.

Однако в зале никто не появился. Шло время, а перед Трибуналом Даниэля все не было.

— Где ангел-хранитель супруги Асмодея? — недовольно поинтересовался второй судья, что до этого молчал. Ответил ему все тот же голос, что вел заседание.

— Так как его нет, демон-искуситель лишается своего защитника. Ведь Даниэль подал заявления о душах и просил быть защитой Асмодею. Потому очень странно, что он не явился. Итак, последним вызывается тот, чья судьба решается. Элиот Райнский!

Однако Асмодей также не вышел, оставшись стоять на месте.

— Вам нечего сказать?

Кивок и безразличное:

— Мои слова не изменят прошлого.

— Зато повлияют на настоящее. — Недовольно заметил судья. — Почему вы решили отпустить души?

— А для этого разве должна быть причина? — Асмодей с равнодушием посмотрел на Трибунал. — Просто примите решение. А потом...

Демон не договорил.

— Что потом?

— У меня будет всего лишь одна последняя просьба. И насколько мне известно на это я имею право.

Судьи промолчали, лишь нахмурились, а после вдвоем перевели взгляд на его брачные браслеты.

— Вы любите свою супругу? — спросил один из них и догадливо уточнил: — Из-за нее вы так поступили?

Молчание.

— Что же если никто более ничего не хочет добавить, Трибунал удаляется на рассмотрение решения...

— Асмодей, не глупи! — рассержено позвала сына Ваала. — Выйди!

Но демон лишь покачал головой. А Трибунал исчез. Теперь демону-искусителю оставалось только ждать и надеется на то, что просьбу выполнят.

* * *

Я сидела у окна и писала маме. Дни пролетали один за другим, неуловимо и скучно. Суриил как обычно находился в кресле за моей спиной и читал книгу. Он все также был не очень сговорчивым. Единственной отрадой были визиты друзей и прогулки к реке.

— Суриил!

Я не поверила своим ушам, когда услышала этот голос!

— Даниэль? — удивленно спросил ангел. — Что ты здесь делаешь?

Медленно обернулась. Он! Правда он! Как же я скучала! С трудом удержалась, чтобы не кинуться в его объятия.

— Суриил, меня прислали Высшие по просьбе подопечной. Мне позволили увидеться с ней, тебя же попросили немедленно явиться на небо, седьмой уровень.

Суриил промолчал, что-то обдумывая и хмурясь, а после все также молча исчез.

— Даниэль! — На моих губах застыла улыбка. Однако он оставался серьезным и это напугало.

— Что случилось?

— Нет времени объяснять! Надо уходить!

Да что это с ним? Я медленно встала, совершенно ничего не понимая, а он взял за руку и попросил закрыть глаза. И я даже согласилась, пока внизу живота не возникла острая боль. Она длилась всего каких-то пару секунд, но показалось будто вечность. Но уже в следующее мгновение о ней ничего не напоминало. Будто бы и не было вовсе. Я сидела на краю кровати, а рядом на корточках Даниэль, крепко сжимая мои ладони.

— Мы опоздали... — тихий голос ангела-хранителя еще больше напугал. — Я не могу забрать тебя. Монастырь окружили щитом сразу, как явился. Они предусмотрели это!

— О чем ты? Что происходит?

Та возникшая мимолетная боль больше не беспокоила. Я даже уже расслабилась, внимательно слушая Даниэля. Вот только он не спешил что-либо объяснять. И мне совсем это не нравилось.

— Дело плохо! Своим ходом думаю далеко мы не уйдем.