Осторожно, женское фэнтези - 1

"Правда?" — потянулся ко мне снежной мордой единорог.

"Правда", — я коснулась его лба в основании длинного рога.

Мысли улетучились. Страхи и сомнения, тревоги последних недель — ничего не осталось. Только мягкая шерсть под рукой. Грива, молочными струями просачивающаяся между пальцев. Теплое дыхание. Запах прогретого солнцем луга, трав и влажной земли... хрустящего хлеба... моря... осеннего леса, прелых листьев, хвои и грибов... свежей наволочки под щекой...

— И как?.. — Грин откашлялся и попросил деловито: — Опишите свои ощущения.

— Приятно.

— И только?

— Нет.

Слов не хватило бы, чтобы рассказать о далеких звездах в тёмных глазах, о тысяче запахов, сплетшихся между собой, но не смешавшихся, и разливающейся по телу неге...

Доктор это понял.

— Попробуйте подобрать ассоциации, — сказал он. — Первое, что приходит на ум.

— Первое? — в голове смешалось столько образов, что сложно было выбрать один. — Наверное, солнце. Солнце в лужах... Или дождь. Капли текут по стеклу, ветер гудит... а ты дома, в тепле, в руках чашка с горячим чаем, кот на коленях...

— Продолжайте.

— Смех. Без причины, когда тебе просто хорошо и радуешься всему... Музыка во сне. Полет... Мамина улыбка. Качели на яблоне...

И печаль. Тихая, спокойная печаль, когда отпускаешь боль, понимаешь, что ничего не изменить, никого не вернуть, и надо жить дальше. За миг до того, как снова защемит сердце и слезы польются из глаз. Но этот миг, целый миг, ты счастлив...

— Тепло, — продолжила для Грина. — Приятное... мурашечное такое тепло.

— Мурашечное тепло, — растянул он, записывая под собственную диктовку. — Пожалуй, на сегодня хватит.

Единорог, потершись напоследок о мою ладонь, послушно отбрел в сторону.

А как же грандиозные научные эксперименты?

— Пойдемте, Бет, — поторопил доктор, заметив мою растерянность. — Мне нужно возвращаться в лечебницу, вам — тоже, а леди Каролайн мерзнет в саду.

— Да, леди, — вспомнила я. — Зачем она вообще? Чем мы можем навредить единорогу?

— Мы — целители. Я, по крайней мере. А это — существо, капли крови которого хватит, чтобы вылечить всех наших сегодняшних пациентов. Вы же слышали о свойствах его крови? Лекарство от всех болезней, бальзам для любых ран и абсолютное противоядие. Заманчиво, согласитесь.

— Вы же не собираетесь...

— Нет, конечно! — с негодованием посмотрел на меня доктор. — Если бы мне позволили, аккуратно, шприцем... Ан нет, это еще хуже, чем оперировать эльфов! Там только рук обагрять нельзя, а тут запрет на любое кровопускание!

Единорог тихонько заржал: я тут ни при чем, таковы законы.

— Идемте, — смягчившись, повторил Грин. — Продолжим в другой раз.

ГЛАВА 22

Прощание с леди Каролайн, портал, больничное крыльцо.

Мы отсутствовали не дольше получаса, а все вокруг изменилось. Что-то потеряло смысл, что-то обрело новый. Эмоции утратили остроту. Мысли не метались в голове всполошенными птицами, а текли плавно и размеренно. Хватайся за любую, и, быть может, она приведет тебя к ответу. Приятный, но, увы, проходящий эффект от общения с волшебным существом. Магия, не людская и не эльфийская, а истинная магия этого мира, привязавшись ко мне словно запах чужих духов, постепенно таяла...

— Благодарю за помощь, мисс Аштон, — поклонился Грин, остановившись у дверей своего кабинета.

От него снова веяло тревогой, неминуемой бедой, болью. Но пока эти чувства были еще недостаточно сильны, не сильнее понимания, что это — тоже побочный эффект. К сожалению, стойкий.

— Я больше не мышь? — успела улыбнуться я до того, как знакомая дрожь коснулась пальцев.

— Сегодня уже нет.

Судя по тому, как быстро закрылась за ним дверь, доктор понял, что все вернулось на круги своя, и решил не играть с моей повышенной восприимчивостью. Я подумала, что при следующей встрече нужно поблагодарить за это.

Но следующая встреча состоялась скорее, чем я рассчитывала, и о благодарности я к тому времени забыла.

— Доктор Грин отдал вам вопросы? — спросила леди Райс, закончив рассказ о чудесных малышках миссис Перли.

— Какие вопросы? — я ждала, что наставница поинтересуется, куда и зачем я отлучалась, и сразу не поняла, о чем она говорит.

— К экзамену по анатомии. Я объяснила профессору Джакоби вашу ситуацию с переводом, и он обещал дать билеты, по которым вам придется отвечать. На кафедру мне сейчас зайти некогда, вот я и попросила Эдварда... доктора Грина. Он играет в лото с миссис Джакоби, вчера должен был быть у них... Элизабет, куда вы?

— Простите, леди Пенелопа. Я на минуточку.

Только убью кое-кого и вернусь.

В кабинет заведующего я ворвалась без стука, но одного взгляда на сидевшего за столом доктора хватило, чтобы запал сошел на нет. Один его взгляд — и захотелось бежать обратно.

— Как вчера сыграли в лото? — зло осведомилась я, пересилив гнавший прочь страх.

— Проигрался вчистую. При том, что вместо фишек было миндальное печенье, которое я обожаю, горю моему не было предела.

— Вы — бесчестный человек!

— Обычно — нет, — покачал он головой. — Но вы ведь не поверите?

— После вашего тухлого сыра?

— Сыр не тухлый, он... с плесенью. Сыр с плесенью и под хорошее вино, а? Хотя признаю, это на любителя. Но ведь анатомия не единственный экзамен, который вам предстоит сдавать, да... Бет?

Что я должна была сказать? Что сдам экзамены без его помощи, а в посольство больше не пойду? И кому бы я сделала хуже?

Нет, я согласилась.

Может, кое-кто и мнил себя гениальным манипулятором, думая, что заполучил себе послушную мышку, — пусть. Зато этот кое-кто никогда не сможет подступиться к единорогу, и будет слюнки глотать, наблюдая со стороны, как я "устанавливаю контакт" с дивным существом.

Я думала о единороге остаток времени в лечебнице, рассеянно просматривая билеты. В столовой. В своей комнате, когда переодевалась для тренировки с Саймоном. По дороге на боевой факультет. Вспоминала переливчатые глаза под инеевыми ресницами. Теплые губы, осторожно касавшиеся моей ладони. Шелковистую гриву под пальцами...

И не сразу заметила появившегося передо мной эльфа.

— Добрый день, Илси.

— Добрый... — я едва успела притормозить, чтобы не врезаться в него. — Грайнвилль.

О нем я тоже думала. Давно, еще до единорога. Хотела поговорить, но так и не придумала, как спросить притворяющегося моим другом нелюдя, , что он делал в зеркале из моего сна рядом с Элси?

— Ты была в посольстве, — сказал эльф.

— Была, — признала я.

— Что сказал тебе кэллапиа?

— Разве единороги умеют говорить? — неискренне удивилась я.

— А как тебе понравилась леди Каролайн? — забыв о предыдущем вопросе, спросил Грайнвилль.

— Она милая.

— Лорд Эрентвилль сделает преемником того, кто станет ее мужем. А я уже в том возрасте, когда мужчина моего народа может взять в дом жену.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Чтобы ты поняла, что я по-прежнему честен с тобой. И тоже была честна. Ты обижена на меня, Илси?

— С чего ты взял?

— Ты не говоришь со мной, как раньше, после той ночи в бестиарии.

Я оступилась, сердце забилось о ребра. Элси не помнила той ночи. А наутро на ее месте уже была я.

— Тайны на обмен, — сказал эльф.

— Что? — я остановилась и посмотрела в сверкающие льдинки, заменявшие ему глаза.

— Тайны на обмен. Я сказал тебе тайну, а ты скажешь мне свою. Разве друзья так не делают?

Все это было бы смешно...

— Нет, Грайнвилль, друзья так не делают. Люди так не делают. То, что ты открыл мне тайну, не обязывает меня поступать так же.

— Я знаю. Но подумал, что, если сделаю первый шаг... Я тревожусь о тебе. Ты изменилась, и мне неприятно думать, что в этом есть моя вина.

Что же там произошло? Хоть намекнул бы.

Элизабет пошла в бестиарий, чтобы устроить "сюрприз" Оливеру. Так она сказала подругам. А на самом деле хотела встретиться с Грайнвиллем? Нет, я бы помнила. Пусть не саму ночь, а то, как договаривалась с эльфом о встрече. Значит, увиделись они случайно.

— Почему ты думаешь, что в чем-то виноват? — спросила я осторожно.

— Я помог тебе тогда, хоть и не должен был этого делать.

Шрамы на его щеках зашевелились. Рисунок расплылся на мгновение, а после вновь стал четким, но будто немного другим. Это отвлекало. Завораживало... Гипнотизировало?

— Ты молода и неопытна, Илси. В тебе есть кровь моего народа — это дополнительная сила для тебя, но и дополнительная опасность. Мне стоило подумать об этом, но я... заболел твоим вдохновением. Не знаю, говорят ли так люди.

— Не говорят. Но я понимаю, о чем ты.

Оливер сказал, что потратил полчаса, чтобы утихомирить разгулявшихся мумий. С его силой возиться так долго с заклинанием, сплетенным третьекурсницей? Странно, что он сам ничего не заподозрил. Наличия у этой третьекурсницы приятеля-эльфа, например, который "заболел ее вдохновением" к розыгрышам.

Наши способности не сочетаются. Даже полукровки владеют либо только людской, либо только эльфийской магией. Однако если в эльфийских чарах они, как правило, слабы, то получив в наследство человеческий дар, часто превосходят по силе чистокровных людей. Элизабет этого превосходства прежде не чувствовала, но, видимо, Грайнвилль каким-то образом помог ей нарастить мощь заклинания, используя силу эльфийской крови. Теперь переживал из-за последствий этого эксперимента.

— Все в порядке, — уверила я его. — С утра мне влетело от ректора, но это уже в прошлом.

— Я беспокоюсь не из-за этого, Илси. Я боюсь, что новый опыт был преждевременным для тебя. Ты стала странно вести себя после того случая. Говорить странные вещи.

Угу. О спасении мира, например.

— Не обращай внимания, — отмахнулась я. — У меня сложный период. Перевод. Новые дисциплины. Практика. Устаю, вот и... А что ты делал в бестиарии в ту ночь? Ты говорил, но я уже забыла.

— Ты не забыла, — покачал он головой. — Я не говорил. Но скажу сейчас. Я рисовал горгулий, тех самых. Хотел представить их в полете, но мне это не удавалось. До твоего прихода.

Улыбка коснулась его губ и тут же растаяла.

— Вижу, ты торопишься, Илси. Не стану задерживать. Просто знай, что я все еще твой друг. Если захочешь поговорить, я буду рад.

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Я рассчитывала на Саймона, как на помощника в расследовании, а получила персонального тренера. Учитывая, что от такого чудесного средства отдыха, как бойцовский клуб, я отказываться не собиралась, тоже неплохо.

Эффект от тренировки даже с воздействием единорога не сравнить. Единорог — это эйфория, безмятежность, накрывающая с головой, как волна, а затем откатывающаяся, оставляя тебя с прежними проблемами. Бой — это дренаж, освобождающий душу от избытка эмоций, а разум — от ненужных мыслей. Во время спарринга ты сконцентрирован на одной цели. Сконцентрирован и предельно собран... иначе получишь ногой в живот и согнешься пополам, отброшенный к канатам.

— Скорость, ничего не решает, Элизабет, — продолжил лекцию Саймон. — Сила ничего не решает. Ловкость, хитрость или опыт — ничего. Если хотите победить, нужно использовать все и сразу.

Мне так нравились занятия с ним, что я почти забыла, зачем изначально затевались наши встречи. Но сегодня, в воскресенье, Вульф принес книги. Сказал, это все, что удалось разузнать у матери: названия книг, где описывались заклинания, которым люди научились у драконов. Голая теория, и ничего похожего на наш случай. "Возможно, вы заметите что-то, что я пропустил", — добавил он.

Замечу, а как же. Вдобавок к стопке учебников на моем столе — два увесистых фолианта, которые нужно прочитать, чтобы что-нибудь "заметить". Убить его была готова после такого предложения. Кстати, что мы были на ринге.

— Собираюсь сегодня в клуб, — поставила я в известность. — Как думаете, Дикая Кошка придет?

— Возможно. В выходные людей собирается больше. Но выходить против Кошки вам еще рано.

— Сегодня, — сказала я упрямо. — Завтра возвращается милорд Райхон.

— И что? Кажется, он вполне разделяет ваши интересы.

— Сегодня, — уперлась я.

Потому что, если я пойду в клуб с Оливером, буду думать только об Оливере. О том, что он смотрит на меня. Буду бояться показаться смешной или наоборот решу покрасоваться не к месту.

— Дело ваше, — не спорил Вульф. — Я тоже приду. Потому что, как вы и сказали, завтра возвращается ректор, и если он повадится ходить на наши бои, я на время сделаю перерыв.

— Опасаетесь, что он захочет взять реванш?

— Опасаюсь. В следующий раз придется уложить его на ринг.

— Даже не допускаете, что он может победить?

— Никогда нельзя исключать случайностей. У милорда Райхона неплохие данные, но сказывается недостаток практики. Через пару месяцев тренировок его и вы побьете.

— Заманчиво, — улыбнулась я. — Но пока меня интересует Дикая Кошка.

А расследование? Никуда мне от него не деться. Но этим вечером я не хочу думать о проблемах.

Однако некоторые вещи выбросить из головы не получалось.

— Я сильно изменилась? — спросила я у подруг, прежде чем отправиться в клуб.

Мы общались теперь редко, в основном за ужином или собираясь в нашей с Мэг комнате перед сном. Изредка говорили о пропавших студентах, чаще — об учебе или спектакле Сибил, но наши разговоры казались порой такой же постановкой, где каждый следует своей роли.

— Изменилась, — вздохнула Сибил.

— Новые увлечения, — Мэг окинула взглядом мой наряд. — Новые знакомые.

— Мы понимаем, — поспешно вставила провидица. — Потеря способностей, перевод. Ты пытаешься найти себя в новых условиях.

— Только ищешь в странных местах, — хмыкнула Мэг. — Но мы понимаем, да. А если придешь в синяках, я смогу испытать на тебе новый бальзам.

Все-таки повезло мне с подругами. Вернее, Элси повезло.

— Ради испытаний парочкой синяков разживусь, — обещала я, уходя.

Саймон не ошибся: в выходные в клубе собиралось намного больше адептов Огненного Черепа, чем обычно.

— О, Мамба, здорово! — приветствовал меня Сполох. — Гляжу, ты вошла во вкус.

— Не то слово. Дикая Кошка здесь?

— Уверена, что она тебе нужна?

— Да.

— Сегодня много желающих размяться. У меня уже семь пар. Но если Кошка примет твой вызов, пойдете третьими.

То, что хозяин ринга выставлял нас с Дикой Кошкой вне очереди, было своеобразным комплиментом с его стороны. А какая девушка не любит комплиментов?

— Все-таки решились? — прозвучал над ухом искаженный маской голос.

— Ожидали, что я передумаю? — не оборачиваясь, спросила я Саймона.

— Если бы ожидал, то, возможно, и не пришел бы.

— А сами? Не выйдете на ринг?

— Не с кем. Разве что кто-то вызовет. Но боюсь, в отсутствие Последнего Дракона смельчаков не найдется.

— Вы же радовались, что его не будет.

— Радовался. А потом вспомнил, как мне навязали факультатив в прошлом семестре...

Я рассмеялась, хотя и понимала истинный смысл этого "признания". Саймон хотел приободрить меня перед поединком, к которому, по его мнению, я была не готова. Пока шел первый бой, он стоял рядом и комментировал происходящее на ринге. С иронией отмечал просчеты обоих соперников или сдержанно одобрял удачные действия.