Она жила в студенческих корпусах на втором ярусе. Нам пришлось сначала проехать четыре остановки на трамвае, а потом медленно и величественно спускаться на лифте или мне это только показалось. Вообще, лифты ездят очень быстро. Всю высоту яруса они сначала плавно разгоняются, а вторую часть пути замедляются, чтобы не было слишком больших перегрузок и всё равно получается половина и полторы единицы веса в зависимости от фазы движения, но даже самый высокий третий ярус лифт пролетает меньше чем за полминуты. Мне очень нравятся эти лёгкость и тяжесть. Многим очень не нравятся эти ощущения скачков силы тяжести и для таких есть медленные грузовые лифты, но они так долго ползут, ужас просто. Они ездят на медленных пассажирских, в них ярус высоты преодолевается больше двух минут, а суммарно с остановками и открытием дверей со второго на четвёртый ярус путь занимает полные десять минут, а в час пик даже больше из-за выходящих и садящихся пассажиров. В лифте отправила бабушке сообщение, что возможно задержусь допоздна. И всю дорогу я не отпускала руку моей новой знакомой. Мы больше не обнимались и не целовались, хотя в лифтах это почти обязательное занятие всех парочек. Я и сама не раз целовалась, а наличие в кабинах зеркал со всех сторон даёт возможность во всех ракурсах оценить, как вы в это время выглядите со стороны и даже принять более красивую позу. Я имею ввиду, когда с Наташей или Ольгой куда-нибудь ездили, ну, не всё же время в постели кувыркаться. В зеркалах и искоса я разглядывала свою спутницу и тихо ошалевала от своей смелости. При её не маленьких ножках у неё танцевальные туфельки на двенадцатисантиметровых каблуках, это я потом узнала, как и то, что у неё размер ноги двадцать девять (у меня длина стопы тоже не маленькая двадцать шесть с половиной), кажется, ерунда, но на самом деле у неё ножка не только длиннее, но и шире, крупнее, а это принципиально меняет её восприятие. И тот же оптимальный наклон, который дают каблуки её — двенадцать сантиметров каблука, у меня всего девять и это я максимальный для своей ноги выбрала, рекомендуют семь-восемь. На своих каблучищах Юля возвышается надо мной как башня, если мягко сказать. Сами посудите, я вместе с каблуками метр восемьдесят, а она два метра и семь сантиметров, плюс её пышная высокая кудрявая шевелюра добавляет. Но меня её рост не подавлял, а вызывал какую-то детскую радость и гордость, мол, вот она у меня какая, сразу видно! И можете мне молча завидовать!...

Мы обе так и шли до самой её квартиры в распахнутых плащах держась за руки и словно не сговариваясь не глядя друг на дружку. И только в лифте, пока поднимались на её седьмой этаж на минутку тихонько обнялись-прижались. Эти две недели я позвонила Наташе, чтобы она не приходила из-за моей сильной занятости. Но вот Маргарита (это ещё одна из девушек кафедры, кроме Ольги и Миры, которая взяла надо мной негласное шефство и иногда навещавшая меня) вчера пришла узнать, как у меня дела и почему я не показываюсь и не звоню, обычно я созванивалась с Ольгой и мы договаривались какой день у меня свободнее и будет удобнее встретиться и я никогда не знала, кто из них троих придёт сегодня. С Наташей было проще, она приходила как по расписанию, или я сама забегала к ней на кафедру и мы быстро делали нам приятно где-нибудь в уголке, которых хватает при наличии желания такой найти. Словом, не выгонять же было, и вчера я получила полный букет и набор нежностей и ласк от очень темпераментной девушки. Да и не могла я знать, что уже сегодня встречусь со своей прекрасной незнакомкой, и мы вот так сразу поедем к ней. И может это даже хорошо, а то бы накинулась на неё озверелая и оголодавшая. Хотя в те минуты я об этом совсем не думала и про Маргариту не вспоминала.

Едва мы перешагнули порог её квартиры, Юля совсем перестала быть той снулой рыбой, как она себя вела всю дорогу и с момента нашего странного знакомства. Я ей потом была за это очень благодарна, потому, что мой запал безумной смелости толкнувший меня к ней, кажется иссяк окончательно и я бы наверно начала мяться и мямлить. Сумки упали на пол, следом полетели плащи и мы, не разрывая объятий, в каком-то неописуемом танце закружились на пути к постели. Как и когда я оказалась без платья в одних чулках я не вспомню и Юлю я вроде бы не раздевала, но меня это не расстроило. Дальше я просто рухнула в объятия безумной красоты и богатства её шикарных бёдер, роскошной попочки, изумительно тонкой талии и не помещающихся в моих ладошках упругих горячих полушарий её грудок. Она принимала меня в себя нежно и ласково, мы ласкались ротиками, тонули в безумной сладости влажных страстных поцелуев, я не могла надышаться запахом её тела, зарывалась лицом в её чудесные волосы, целовала её длинную шею. Вообще, всё, что может быть длинным и красивым у неё и было длинным и красивым, я про шею, ноги и волосы, вернее, не только про них. Когда я добралась до сокровенного я в первую секунду испугалась. Юлин агрегатик, вернее агрегат, не прикладывается к нему уменьшительное окончание, оказался самым большим из виденных мной в жизни. Против моих двадцати с тютелькой сантиметров — на ладонь длиннее и наверно в два раза толще, а яички в мошонке лишь ненамного меньше, чем монстры у Марины. Вслед за испугом я даже как-то азартно подумала, что ради моей новой подружки я приму в себя и такой размер. Но она на меня не покушалась, и я ограничилась ротиком, в который с трудом поместилась только толстенькая головка. А вот два её длинных пальчика в моей дырочке подарили мне сказочные ощущения, когда я уже готовилась сделать фонтанчик в её ротик.

Мы набросились друг на друга, как оголодавшие на буханку хлеба. Потом узнала, что она и правда не имела девушки уже почти два месяца, но я то от неё не отставала, хотя только вчера вся выплеснулась в Маргариту. И у меня было полное ощущение, что я воздерживалась до этого вечера не меньше моей красавицы. Я уже рассказывала про внешность девушки, но для многих, чтобы представить важнее цифры. Да и пожалуйста, как говорит моя бабушка: ″их есть у меня″. Называется моё чудо Юлия Андреевна, на четыре года старше меня. При наличии КомБов, которые могут кроме всего прочего связываться со своими собратьями, многие паспортные данные вроде возраста или должности и место работы ни для кого теперь не секрет и нужды спрашивать о возрасте девушку нет нужды. Рост метр девяносто пять, из них больше половины — роскошные прямые не худенькие восхитительные ножки. Грудь сто двадцать четыре сантиметра — шестой размер высоких красивой формы упругих мячиков с тёмными торчащими вишенками сосков. Талия сорок семь, бёдра сто двадцать восемь, все параметры, кроме роста даже лучше, чем у моей обожаемой Насти. Грудь, ох, грудь, грудки, ГРУДИ! А бёдра, это не бёдра, а сказка, это восхитительное пышное безумие, которое я обнимаю и прижимаюсь чем могу, и боюсь выпустить из рук. Попка и бёдра у Юли даже пышнее и красивее, чем у Елены, что мне раньше казалось невозможным. Ягодицы выше, а бёдра гораздо более округлые. Позже Юля мне как-то с грустью пожаловалась, что вырастила себе такой ″карданище″ из-за того, что в детстве пять лет занималась велосипедным спортом и крутила педали, как не своя. Тогда была тощая, как щепка и ужасно хотела, чтобы хотя бы за счёт мышц чуть округлиться. Я в ответ обозвала её сумасшедшей и наверно час целовала и ласкала мою восхитительную красоту, которую попросила при мне больше так грубо не обзывать...

Наверно нельзя найти девушку, довольную своей внешностью. У Юли это доходило до крайностей. Здесь в городке она появилась со своей подругой, я её видела в числе тех девушек, с которыми Юля сидела, когда я её впервые увидела в момент ссоры. Приехали они из Томска, со школы они занимались танцами и были парой, а в латине даже занимали какие-то призовые места. После окончания школы подруга случайно договорилась и попала в подтанцовку какого-то певца. Программы ГВ (сетевого головещания) я почти совсем не смотрела и мелькающие в ней очередные мордашки разных звездёнышей, которых бабушка иначе, чем ″вызвездками″ не называет и готова в корне изменить своё мнение, если хоть у одной будет голосина хотя бы похожий на то, как без всяких электронных ухищрений пели великие Анна Герман или Далида. Этот музыкальный ансамбль тогда решил немного улучшить сценическую картинку своих выступлений за счёт включения в них танцоров. На этой волне девчонки попали в ансамбль, но жизнь артистов оказалась совсем не такой блестящей и красивой, какой видится со стороны. Денег катастрофически не было, а Юля уже набрала кредитов, и по ним нужно было расплачиваться. Я ведь уже сказала, что Юля готова почти на всё, чтобы исправить свою внешность. Тем более, что теперь она с подругой танцевала на сцене и внешность стала её работой, если можно так сказать. И она пошла сделать себе первую операцию — исправила свой ужасный, большой и горбатый нос, как она сказала (видела я потом её детские голо, ну, крупный нос, у бабушки гораздо больше) и на эту операцию дали деньги её родители. Дальше уже было проще, в косметической хирургии стоит только начать и остановиться очень сложно. Потом она в кредит исправила торчащие ″лопухами″ уши, дальше немного изменила разрез глаз и сделал их чуть длиннее. Следующей была коррекция формы подбородка, чтобы овал лица стал чуть более заострённым внизу, для чего ей стесали по бокам края нижней челюсти. Словом, всего двенадцать операций и она бы сделала как минимум ещё две — исправила чуть скривлённый в сторону носик, это она упала на гастролях (потом оказалось, что на самом деле ударила сумкой гитаристка их ансамбля) и вставила гелевые импланты в скулы, чтобы они стали выше и резче, как она считает, это очень красиво. Но косметические хирурги отказались дальше её оперировать в кредит, пока она не погасит предыдущий. Сюда они с подругой приехали по приглашению группы девушек, которые учатся в универе и собрали танцевальную группу и им срочно нужны ещё девушки, для участия в каких-то соревнованиях в групповом составе. А в групповом выступлении очень важна примерно одинаковая фактура участниц. К приезду Юли с подругой девушки в группу уже нашли ещё одну участницу и фактически им подошла и оказалась нужна только подруга Юли, а Юля оказалась лишней. Вернее, им нужна была одна высокая и стройная танцовщица и разницы между Юлей и её подругой они особой не видели. Вот момент этого разговора я и застала, когда после месяца совместных тренировок и слаживания вопрос встал ребром, нужно было определяться. Почему они не рассмотрели вопрос с точки зрения одной запасной на всякий случай, не знаю, впрочем, мне даже лучше. И вот тут подруга оттолкнула Юлю и решила расстаться с ней, чтобы остаться составе группы. Именно в этот момент и опрокинулся злосчастный стакан с соком (хотя я почти уверена, что сок намеренно вылили на Юлю). Для Юли это предательство после стольких лет вместе, хотя вынуждена была признать, что последнее время партнёрша к ней сильно охладела. Вообще, такая танцевальная пара это в чём-то даже роднее, чем семья. Валентина (это Юлина бывшая партнёрша) сейчас живёт у студенток и с ними тренируется к выступлению. Как оказалось, я на неё немного похожа, только меньше ростом, что немного помогло в первый момент нашего сближения. А Юля не знала, что ей делать, у неё даже уехать денег не было. И она уже устроилась работать водителем на линию скоростного трамвая. За неделю её обучили, и она уже начала работать, сегодня у неё был выходной, и она надеялась встретить Валентину, для чего пришла в клуб. И встретила, но подруга с ней разговаривать отказалась. А почему трамвай? Главное, что учат не долго, и платят довольно хорошо. Особенно если брать самые неудобные смены, ведь кредиты не маленькие и возвращать их нужно, а у неё ещё и за невыплаченные суммы штрафы начали накапливаться. Впрочем, многое из сказанного я узнала гораздо позже, ведь в первую встречу нам было не до разговоров, мы постель дыбом ставили...

После бурных движений в кровати на меня привычно накатила волна голода, и я спросила хозяйку, по поводу чего-нибудь положить на зубок. В ответ Юля ужасно засмущалась и из её сбивчивых слов я узнала, что в наличии только немного крупы, кажется риса и даже соль уже кончилась. А на смене их обязательно кормят в столовой и следят, чтобы работники обязательно кушали. Никому не нужно, чтобы из-за голода потерял сознание оператор-водитель. Нет, крушения не будет, автоматика остановит вагоны и сообщит в диспетчерскую, но движение будет нарушено и вообще... Мне показалось, что обязательная кормёжка на сменах — была одной из причин выбора Юлией работы. Нет, в наше время никому не дадут умереть от голода. И если человек оказывается в условиях, когда у него нет средств на жизнь, то его трудоустраивают насильно, а на первое время обеспечивают питанием, жильём, одеждой. Правда чаще всего не там, где он был, а в поселениях, где меньше народа и контролировать человека легче, да и низкоквалифицированную работу найти намного проще. Но такие люди — это чаще всего опустившиеся пьяницы или члены их семей. Таких как Юлия — нахватавших кредитов для своей красоты наверно найти сложнее. Вообще, если бы мы не встретились, а Юлия поставила себе целью как можно быстрее расплатиться с кредитами, то она бы смогла договориться с банком о том, чтобы согласовать схему выплат. А самой работать и только минимум из зарплаты тратить на себя. В самом жёстком режиме все кредиты и штрафы смогла бы было выплатить года за четыре. Но в такие дебри мы тогда не полезли, а узнав, что кушать у подруги только крупа, я развила бешеную активность, то есть скомандовала полный сбор, и что мы едем к нам... Вы бы видели это безумие. Две всклокоченные девицы в одних чулках носятся по квартире и собирают немногочисленные вещи Юли. Ведь я заявила, что мы не просто едем, а она переезжает ко мне жить. Квартира-студия площадью чуть за двадцать метров с единственным отдельным помещением — кабиной-санблоком из туалета и душа в углу около кухонного отсека в плане сборов идеальна, маленькая, всё видно. От меня наверно было больше вреда, чем пользы, но не участвовать я не могла. Наверно я уже тогда поняла, что Юля — полностью ведомый человек и в нашей паре вести отводится мне и только мне. Когда стали собираться оказалось, что почти всю одежду мы в азарте тоже распихали по сумкам, и пришлось их перерыть, чтобы откопать нужное и одеться. Ох, и насмеялись же мы с ней, даже живот заболел, а от беготни есть захотелось ещё сильнее. Вызвала на КомБе схему ярусов и наше текущее положение, прикинули как нам подняться на наш ярус и каждая со здоровенной сумкой на плече обнявшись потопали в лифту...

И хоть было довольно поздно и бабушка уже наверно легла, я в холле громко крикнула: ″Ба! Мы пришли. Это Юля, она будет жить с нами, и я её люблю!″. Бабушка, когда меня нет, и я должна прийти выводит себе на КомБ звуки и голонаблюдение из холла, поэтому я была уверена, что она меня сейчас слышит и видит. От своих слов я сама опешила. Ведь я ещё не говорила о своих чувствах Юле и не спрашивала о её отношении ко мне. Да, и сказать честно, я и себе ещё ничего на эту тему не успела сформулировать. Но язык оказался умнее и опередил мой разум. И чтобы исправить ситуацию и не оказаться в глазах подруги безответственной пустозвонкой, я бросила на пол сумку, притянула к себе её голову, поцеловала и спросила, подтверждая свои так неожиданно вырвавшиеся слова: ″А ты меня любишь?″... Но тут же отпустила девушку и потащила её наверх в свою спальню. Ведь любой ответ полученный немедленно в такой ситуации не будет правдой, вернее не всей правдой. С ответом я могу и подождать, а то, что я сама задала себе такую высокую планку, не жалела. С каждой секундой чувствовала, что поступила и сказала всё правильно.