Мои мысли были о другом. Я думала про то, что даже просто девушку к свадьбе нужно готовить, ведь девочка должна быть готова к тому, что её ждёт при встрече с мужем и её первым мужчиной. И если деревенские девчонки к этому возрасту уже довольно ясно представляют, что в них муж будет тыкать своей "палкой", как это делают наскакивающие на коров быки или жеребцы покрывающие кобыл, да все ЭТО делают, а потом родятся такие смешные и милые детёныши. Дети, выросшие близко к природе вообще на многое смотрят прагматичнее и проще, но отношения между мужчинами и женщинами всё-таки имеют свои особенности. И чтобы не было дуростей, как в том анекдоте, когда молодой муж в первую ночь засунул нос чёрте-куда и кричал: "Мать Природа! Помоги! А то ведь задохнусь совсем...". Но шутки шутками, а у меня ведь ситуация ещё сложнее. Если любая девочка может просто дурочкой прикинуться, лечь поленом и позволить с собой делать, что муж захочет, то у меня всё сложнее. Вот думала ли я когда-нибудь, когда слышала про транссексуалов, что сама окажусь в их положении? И не смотря на то, что за две мои жизни я прожила уже тридцать лет, но из них взрослых не было даже месяца. Обе жизни я только готовилась к тому, что вступлю во взрослую жизнь. Я много думала, и здешняя мне нравится больше, чем оставленная в том будущем. Как-то здесь всё даже не проще, а честнее и прямолинейнее, если можно так сказать. Отношения и люди искреннее и честнее, жулики и лжецы есть, но к ним здесь относятся как испачканным и сторонятся. И почти всё определяет какое-то внутреннее мерило — что грех, а что нет. Но при этом никто не носится со своим мнением, как в будущем было. Та же церковь — это сила и сила большая, только и она в жизнь людей особенно не лезет, вот попробовал на нас с мамой священник надавить, а мы прогибаться не стали и он отстал, хотя может это от священника зависит и нам просто повезло... Нет, здесь мне точно больше нравится. Мои школьные подруги может подняли бы вой, что нет привычных шампуней, интернета, электричества и ещё очень многого. И я реально понимаю, что мне безумно повело оказаться там, где оказалась и если вы думаете, что жизнь на станции — это чуть ли не самое дно и нищета, вы не видели деревни, где крестьяне выживают на лебеде и больше всего похожи на узников концлагеря. На их фоне наша деревня — просто рай на Земле, где даже кошки богаче их всех. И я могла оказаться среди них, чтобы выживать, с голода никакие другие мысли в голову не лезут. И как бы я там жила? Скорее всего не выжила бы. Впрочем, на общем фоне продолжительности жизни в двадцать восемь-тридцать пять лет, не сильно и сократила бы отпущенный срок. А ведь за этот микроскопический срок девушки умудряются нарожать детей, из которых выживают хорошо если один из трёх, и даже увидеть своих внуков... Впрочем, я попала в ситуацию сомнительную в другой плоскости, но я почему-то уверена, что если уж те силы, которые меня сюда закинули, потратились, то меня ждёт хорошее будущее, и я получу свой кусочек простого девичьего счастья...
Учить и объяснять всё девочке должна мама или старшая сестра, но у меня их нет, так, что Татьяне мне нужно быть благодарной, тем более, что учит она не на словах, а непосредственно и практически. После Наденьки она тут же в тазике подмылась, потом намазала мне ТАМ каким-то жиром, а потом стала пальчиками мою дырочку готовить. В принципе и не больно совсем, она делала всё очень медленно, наверно если бы не смазала и не готовила, то было бы больно... Тут же мысли скакнули к тому, что она рассказала про Суминского, про которого я в последний месяц и не вспоминала ни разу. Да и вообще, после того, как ворвался всклокоченный Ковырин ротмистр заезжал всего один раз, и был какой-то дёрганный и поспешил уйти, да и записочки с цветами быстро сошли на нет. А сегодня Татьяна рассказала, что гусарский офицер Суминский Николай Аркадьевич за пару недель до её отъезда к нам сочетался браком с некой девицей, за которой, по слухам, дали очень богатое приданое. А сам ротмистр уже после свадьбы дважды заходил Татьяне в салон за услугами её особенных девочек и даже напросился на встречу с ней и спрашивал про меня, но ничего не просил передать, а больше интересовался работаю ли я теперь в салоне. Татьяна старалась всё это мне рассказать между делом, чтобы не ранить нечаянно, а мне это всё стало как-то совершенно безразлично. Нет, когда я накручивала на пальчик его роскошные кудри и слушала, как он что-нибудь рассказывает, своим сочным чуть с хрипотцой низким басом у меня просто внутри где-то дрожало и сердечко трепетало. Но при этом я ведь не полная дура, и по всему понятно, что я ему интересна только как новая игрушка. Мне кажется, что он во мне даже живого человека никогда не видел. Так. Пирожок, который надкусить и если понравится быстро съесть или выкинуть и не думать о ерунде. Рассказ Татьяны меня никак не зацепил, что она заметила и явно обрадовалась. Да и понятно, сама столько влюблённых подруг и одноклассниц видела, там же мозги не просто дремлют, а интенсивно против хозяек работают, ни слов не слышат, ни что делают, не понимают. И ей такие выкрутасы с моей стороны совсем не нужны...
Вечером Татьяна снова пришла в мою спальню и среди рассказа о том, что я сегодня делала, я как-то вдруг у неё на коленях оказалась, Наденьку она сразу вытолкала, а теперь обниматься начала. Вот нашёптывает, какая я вся из себя лапочка и красавица, целует меня, гладит всюду, а ведь я живая и кому бы не было приятно, когда так ласкают? Я напряглась, снова страшно стало, а она такая хитрая, ласкает меня и не торопится никуда, мы обе так в домашних платьях, как и были, только растрепались. Я даже не заметила, как сама её стала обнимать и целоваться. Потом она крикнула девок, чтобы помогли нам обеим раздеться, а мне уже как-то совсем всё равно стало, что со мной будут делать, просто уже трясёт всю, чтобы уже скорее делали, а то ждать сил нет. А Татьяна стала неторопливо мою косу расплетать и волосы гребнем расчёсывать, я чуть мурлыкать не начала. Так она меня и заласкала до того, что передо мной распахнулись небеса. Если это и есть пресловутый оргазм, то ради этого стоит жить, потому, что я в умелых руках несколько раз умирала и рождалась снова. Как я уснула я даже не заметила, проснулась уже утром в обнимку с Наденькой, с которой после всего мы уже целоваться стали совершенно свободно. Как я понимаю, Татьяна меня не тронула вечером.
Почему-то вспомнилась пожилая полная женщина-психолог, которая приходила к нам в школу читать для девочек лекцию по программе основ половой культуры. Меня тогда поразило очень многое из того, что она говорила. Что не нужно безоглядно верить в глупости гламурной пропаганды, что секс — это техника и вопрос лишь в поиске умелого партнёра. Что в итоге ведёт к реализации мечты Александры Коллонтай и её соратниц, когда близость с товарищем по борьбе — это как дать стакан воды испытывающему жажду. Что, будь это именно так, то никогда ни один мужчина не смог бы конкурировать с двухголовым вибратором при ящике батареек Энерджайзер. Но уже даже то, сколько и каких вибраторов успели напридумывать производители говорит о том, что это не совсем истина. Которая в том, что самое эрогенное место в нас находится в голове, а в близости нам нужна не просто стимуляция чувствительных точек, а живой человек рядом. И что самое сложное, как говорят мудрые старики, того, кто рядом надо не просто хотеть, а прежде чем захотеть, нужно хоть немного любить. Ведь голова — предмет не только твёрдый, но тёмный и не изученный до конца. А если самая главная эрогенная зона в ней, то почти при любой попытке воспользоваться заменителем, рано или поздно всплывёт чувство глубокого разочарования и чувство обмана. И это не шутка, а очень серьёзно, вплоть до того, чтобы закончить как некоторые героини Островского. А Татьяна у меня совсем не вызывает отрицательных эмоций, и при этом профессионалка, от такого не отмахнёшься и я в её руках как пластилин из которого она может слепить почти что угодно. И если она не врёт, то цели меня сломать у неё нет, а меня нет выбора, и остаётся только верить ей. И на будущее, не забывать и постараться хоть немного любить, прежде чем хотеть...
Так меня Татьяна и вываживала, как умелый рыбак сопротивляющуюся рыбину. Изнутри такое понимать трудно, да я и не сопротивлялась. Мне нужно знать и уметь и никто другой меня к этой совершенно незнакомой мне области не подготовит. Татьяна стала учить меня, как сделать приятное мужчине ротиком и руками и оказалось, что у меня такой маленький рот, что её колбаска с трудом помещается. Ничего особенно сложного, да и противного тоже, хотя столько от подружек наслушалась, какая это противная гадость и как им бедненьким приходится терпеть, чтобы уродам — мужикам приятное сделать. Я уж морально готовилась-готовилась, чтобы не вырвало и вообще этот живой ужас перенести. А оказалось всё просто и не выразительно. Да, вкус необычный, и необычные ощущения, что рот полный набит и это не нужно разжёвывать, но ничего особенного, да и противно не было. Я больше испугалась, когда в этот момент Татьяна рычать начала и пальцами с силой простыню мять. А она потом ещё и смеялась, что я как примерная гимназистка всё доделала, язычком аккуратно облизала, губки вытерла и на неё смотрю таким невинным взглядом, что она от смеха удержаться не смогла. По мне, так ничего смешного, она ждала, что я как Карлсон летать тут начну или утреннюю гимнастику делать? Наверно я чего-то не понимаю. Она меня учит и показывает, я учусь и научиться хочу, что же мне бегать и кричать?...
Среди прочего Татьяна много раз пыталась ласками поднять моего петушка, но у неё ничего не получилось. Нет, он немного набухал, особенно, когда она мои грудки нежно ласкала, но я ей об этом говорить не стала. Тем более, что после неудачи она пробормотала что-то вроде "Ах, как жаль! А такой бы славный вариант вышел...", я ведь не совсем глупая, понятно для чего нужно было моего петушка расшевелить, вот только его в кого-нибудь толкать мне совсем не хочется, я девушка и мне такое не нужно... Вообще Татьяна мне очень много интересного и полезного показала и научила. Я теперь сама знаю и умею сделать многое, чтобы моему мужу со мной было хорошо, и я могла доставить ему удовольствие. Я научилась готовить себя к тому, чтобы принять мужа в себя, тут тоже тонкости, которым нужно учиться и знать. И среди прочего мне рассказали, что есть целых три варианта, как меня успешно замуж выдать. Но я не полезла расспрашивать и со своими советами в выборе и решении, Татьяна ситуацию точно лучше меня знает и выберет более удачное. А если я буду выбирать, буду ориентироваться в выборе только на обёртку, а внутри красивой упаковки вполне может навоз лежать. Фамилию Суминский как красный сигнал светофора я забыть не успела. Сказала, что полностью доверяюсь Татьяне, только попросила дать мне глянуть на выбранного избранника, вдруг меня при одном виде на него тошнить станет. На том и сошлись...
В конце лета, в полях уже вовсю урожай снимали, а мы объелись поспевших яблок, что от сока уже губы трескались и трещины щипало. По распоряжению Татьяны мы двинулись в Первопрестольную. Теперь из-за моей Звёздочки, которую я оставлять не захотела, мы всю дорогу ехали в коляске. Не так уж и далеко оказалось, хотя на машине здесь ехать какие-то триста километров за три часа проскочить можно, или за четыре, если не спешить. Мы же ехали пять дней. На подъезде пришлось останавливаться, чтобы в деревне Гольяново Звёздочку на постой в конюшню определить. Татьяна объяснила, что в город коня тащить не стоит и дело даже не в налоге на лошадей, просто езда по улицам — это совсем не то, что по полям, да и кобылка у меня к городской толчее не приучена совершенно. Обцеловала свою любимую серую белогривую девочку и поехали меня замуж выдавать. А чего себе-то врать, я теперь товар, который нам нужно хорошо и выгодно продать. Выгодно для Татьяны, а хорошо для меня, чтобы на новом месте не вляпаться в неприятности...
Из моих потенциальных женихов Татьяна предложила Григория Мефодьевича Гуркина. Я тихонечко в щёлку на него поглядела. Про других кандидатов она даже не стала больше говорить. Ну, что я могу сказать про волжского купца первой гильдии. Рост средний, хитро прищуренные светлые серо-голубые глаза, лицо круглое, борода аккуратно подстрижена, усы набриолинены и кончики загнуты вверх, плечи широкие. На встречу к Татьяне пришёл в костюме и визитке, вроде как по последней моде и со шляпой, которую снял в помещении. Я бы сказала цилиндр, но промолчу, названий и нюансов у шляп оказалось столько, что разбираться устанешь. Ему пятьдесят три года и он сумел получить личное дворянство как кавалер и орденоносец, я даже не знала, что так бывает.* То есть после замужества я стану полноценной барыней, хотя наши дети барчуками не будут и запишут их купеческим сословием. Господи! Машка! Анька! Дунька! Стратка! Блин! Какие дети?! В руки себя возьми! Дура оголтелая!...
Лучше вернёмся к нашему жениху. Кстати, о детях, он вдовец уже седьмой год и дети у него уже есть, два сына и дочь, все старше меня. Вот такая я приеду мачеха, малявка и младшая к тому же. Так, что вопрос о необходимости наследников у нас не стоит. Он давний клиент особенных девочек Татьяниного салона и она его хорошо знает. Что получает она, не знаю, а мне по наследству после него ничего не причитается, всё делится между детьми, как объяснила Татьяна, она специально на этом пункте настояла. Вообще, он хоть и дворянин теперь, но купеческий брак — это покруче, чем у наших олигархов, как я поняла. То есть брачный договор, который выставляется открыто и не секретится, ну, по крайней мере, для членов семьи и деловых партнёров, в котором оговариваются даже самые ничтожные нюансы. Но при этом мне назначается постоянное содержание в двести рублей в месяц, а в случае смерти супруга по триста до момента нового замужества или смерти. В случае рождения в браке детей, составляется отдельный договор с внесением изменений в завещание и порядок наследования. Как объяснила Татьяна, этот пункт обязательный и их просто не поймут, если его не будет. Кроме того, мне принадлежат любые подарки, суммы и прочее нажитое в браке, в том числе недвижимое, что куплю или мне будет подарено. С моей стороны вносится приданое в размере пятидесяти тысяч рублей. Тут у меня волосы даже не ДЫБОМ, а БЫДОМ встали, откуда у меня такие деньги? Оказалось всё не так страшно. Эти деньги перед свадьбой Татьяне даёт сам Гуркин и они накануне свадьбы при свидетелях торжественно вносятся в банк на имя жениха как моё приданое, которое по сути так мне и принадлежит, то есть это деньги мои и моих детей никак не отчуждаемые и на которые никто кроме меня и детей прав иметь не может. Там ещё куча подробностей на все случаи жизни и смерти, болезней или увечий. Купцы здесь совершенно повёрнутые ребята, судя по многостраничному почти типовому брачному договору, могло быть раза в три толще и больше. Можно как "Войну и мир" на ночь читать.
Вообще, мне как невесте полагается вздыхать и лить слёзы от горя или счастья, это уж как повезёт, а я вместо этого договоры изучаю и совершенно не собираюсь страдать. Знаете, как-то вот не страдается совсем. С женихом мы виделись только раз в присутствии Татьяны, он мне только ручку поцеловал и был явно потрясён, неужели я, правда, такая красивая, что мужик чуть мимо кресла не сел. А Татьяна меня предъявляла, словно она скульптор и ночей не спала, всё меня из гранита вытёсывала, пот с лица утирать устала. После ухода жениха Татьяна примчалась ко мне сияющая и сказала, что я его сразила наповал, и что если мы откажемся, то он меня просто выкрадет, как абрек какой-нибудь. И что она ни разу в жизни не видела его заикающимся и с трясущимися от волнения руками. А назавтра мне от жениха был прислан сапфировый с гарнитур из колье, серёг, кольца и браслета. Татьяна сказала, что он стоит больше моего приданого раза в полтора. А мне он понравился тем, как красиво подошёл к моим глазам и смотрится на мне. Здоровенные огранённые синие камни я как не старалась, но воспринимать их не как крашенное стекло не могу. Ну, а откуда бы взяться другому, если для меня вершина красоты — стекляшки от Сваровски и то на фотографии. Но даже при таком отношении красиво и кожа белее становится. Другие подарки как-то не особенно тронули, хотя они тоже были дорогие и красивые, но наверно я все эмоции выплеснула на этот первый гарнитур, да и не было потом ничего сравнимого с ним по красоте и качеству. Ну, как пищать от двух золотых браслетов шириной сантиметров по пятнадцать и весом под полкило каждый? Это не для того, чтобы носить, а чтобы показать, что У МЕНЯ ЕСТЬ И ДОРОГО или от врагов отбиваться! Слышала, про наручи у рыцарей, которыми они удары меча отбивать могли, вот такое мне и подарили. Действительно дорого, Татьяна с её цинизмом сразу расставила все точки и палки, что это мой непотопляемый фонд на всякий пожарный случай. Детей у меня не планируется, а от продажи этой груды золота и драгоценных каменьев можно имение прикупить и жить там безбедно до глубокой старости. О нашей помолвке с Гуркиным было официально объявлено ещё в самые первые дни по приезду, а сейчас всё стремительно двигалось к нашей свадьбе...
