Драконоборец

— Кто вы такие и по какому праву вы вторгаетесь на наши земли?

Ричард не видел причины лгать, поэтому просто сказал :

— Мы члены Братства, и мы пришли сюда с целью вернуть меч, который был украден вами у короля Эдварда.

— Известно ли вам что-нибудь о других рыцарях вашего Братства, которые тоже отправлялись за мечом? — выдержав паузу, спросил король.

— Нет, неизвестно. Вы же сами видите — мы здесь одни, — ответил Ричард, искренне жалея, что, по сути, он даже не лжёт. Ричард и в самом деле не имел понятия, где сейчас может быть Железная Рука и что с ним — и очень жалел об этом. Будь с ним и Алисон Гильом, они легко отбились бы от троллей и сумели не попасться в плен.

— Так, значит, женщина, которая пришла сюда несколько дней назад, не была вашей спутницей или соратницей? — настойчиво повторил тролль.

— Мне кажется, я знаю, кого вы имеете в виду, — ответил Ричард. — Но мы с этой женщиной едва знакомы, и пришли сюда отдельно друг от друга.

— Жаль, — бросил троллий король, выпятив нижнюю губу.

Ричард уже хотел спросить, что именно Горгас считал достойным сожаления, но тут ход их беседы неожиданно прервали. До зубов вооруженный тролль, стоящий слева от трона короля, внезапно кубарем скатился по ступенькам возвышения, едва не налетев на Ричарда, а сбивший его с ног Гильом Орси, тенью выскользнув из-за трона, схватил Горгаса за шею и приставил к его горлу свой кинжал.

Тролль издал странный, булькающий звук, как будто собирался что-то приказать своей охране — но в последнюю минуту передумал, ощутив коснувшееся его шеи лезвие.

— Тише, король, — сказал Гильом, и в его голосе звенело мрачное веселье. — Это очень острый нож... Не хотелось бы, чтобы у меня дрогнула рука.

— Конечно. Ведь, как только ты меня убьёшь, тебе придет конец, — выплюнул Горгас.

— Думаешь, меня это волнует?.. — рассмеялся рыцарь. Было в его голосе нечто такое, что тролль, хоть и не знал о ведьме, сразу понял, что чужак не лжёт и не блефует. Нож у его горла в самом деле держал человек, который не боялся умереть.

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил он.

— Не так уж многого, — тем же весёлым и недобрым тоном ответил Гильом. — Во-первых, я хочу, чтобы вы отпустили женщину, которая пришла сюда до нас, и которую твои люди — то есть твои тролли — захватили в плен. Во-вторых, я хочу, чтобы ты отдал нам меч Эдварда. А в-третьих, чтобы твои воины освободили моего друга и его жену. После этого ты проводишь нас к выходу и побудешь моим заложником, чтобы нам не мешали по дороге. Когда обе женщины и этот рыцарь беспрепятственно выйдут на поверхность, я отпущу тебя.

— Ты, может быть, хороший воин, но плохой торговец, — просипел король. — Хочешь получить все и сразу. Но такого не бывает. Предлагаю договор — я отпущу вашу лазутчицу, которую мы взяли в плен, а также вас троих, в обмен на свою жизнь. Но меч останется у нас.

Гильом насмешливо хмыкнул.

— Нет, Горгас. Ты меня не понял. Это не торговля и не сделка — это ультиматум. Либо ты сделаешь все, как я сказал, либо тебе конец.

— Тогда твои друзья погибнут, а ваш король Эдвард все равно не получит меч назад. В итоге протирают все — и он, и вы, и я... А что в том пользы? — спросил тролль. Он явно начал приходить в себя, и его голос теперь звучал более уверенно.

Гильом прищурился.

— Говорят, тролли трусливы, и превыше всего ценят собственную жизнь. А вот о рыцарях обычно говорят иначе — что мы скорее умрем, чем откажемся от исполнения взятых на себя обязательств. Вот и поглядим, в каком из этих слухов больше правды!

— Также говорят, что рыцари ценят своих друзей выше самих себя, а жизнь Прекрасной Дамы ставят даже выше долга. Вот и поглядим, правдив ли этот слух, — ответил Горгас ему в тон.

Гильом помедлил. Ричард плохо представлял себе, что он ответит, но Железная Рука внезапно сказал :

— Ладно. Тролли, как я смотрю, не так трусливы, как о них рассказывают в наших землях...

— Ты ещё не слышал, что о вас рассказывают в наших, — ухмыльнулся Горгас.

— Хорошо, пусть так. Отпусти нас, и я оставлю тебе жизнь.

— И поклянешься честью, что никто из вас никогда больше не вернётся за мечом, — добавил Горгас. Гильом зло оскалился.

— Об этом уговора не было!

— А чего ради нам вообще заключать друг с другом договор, чтобы завтра опять вернуться к тому, с чего мы начали? Нет, рыцарь, либо поклянись, либо можешь сразу убить меня. Я не такой дурак, чтобы отпустить без подобной клятвы человека, который каким-то чудом сумел проскользнуть мимо моей охраны.

— Неужели этот меч настолько ценен для тебя? Или, может быть, ты настолько жаден, что просто не можешь выпустить из рук ни одной вещи, даже если речь идет о твоей жизни? — с раздражением спросил Орси. — Я полагал, что у вас тут полно других сокровищ, чтобы ставить свою жизнь на кон из-за одного старого меча!

— Дело не в его ценности. Для моего народа это вопрос самоуважения, — возразил Горгас. — Меч по праву наш, и мы его не отдадим.

— А если бы мы, к примеру, не пытались украсть меч и не хотели забрать его силой, а хотели бы его купить? Это ведь не унизило бы ваш народ? — спросила Алисон, которая до этого молча наблюдала за происходящим.

Горгас хмыкнул. Вероятно, если бы не нож, прижатый к его горлу, он бы рассмеялся в голос.

— Если бы вы хоть раз увидели мою сокровищницу, вы не предлагали бы мне золото...

— А я не предлагаю тебе золото, — парировала Алисон. — Я предлагаю тебе взять в обмен на меч дракона. Тролли вынуждены ходить пешими, словно обычные крестьяне, потому что лошади боятся и не любят жителей Нижнего мира. Но представь, как будут восхищаться твои подданные, если ты перестанешь путешествовать повсюду на носилках, как безногий или немощный старик, а будешь ездить верхом на драконе!

— На драконах нельзя ездить! — сердито ответил Горгас. — Они убьют всякого, кто к ним приблизится. И человека, и тролля, и даже великана.

— Да, но этот дракон не такой, как остальные. Я не раз ездила на его спине — и в одиночку, и вместе со своим мужем. Если ты согласен убедиться в этом сам, то давайте дождёмся темноты, поднимемся наверх все вместе — ты, твоя охрана и мои спутники — и вы сами убедитесь в том, что я не лгу. Если дракон тебе понравится, то ты отпустишь нас и отдашь меч. А если нет — ну что ж, каждый останется при своем. Вы заберёте меч и вернётесь обратно в твой дворец, а я и мои спутники отправимся домой. И все мы поклянемся в том, что при любом исходе дела никто из нас не попытается причинить друг другу никакого вреда и никто не станет оспаривать итоги сделки силой. Если меч останется у вас, то мы больше не попытаемся его забрать, но если ты его отдашь, то ты больше не станешь утверждать, что Эдвард владеет им не по праву, и не попытаешься его вернуть.

Горгас прищурился — и где-то с полминуты напряженно размышлял.

— Вот эта женщина, действительно, умеет торговать! — сказал троллий король в конце концов. — Ну что ж, можно попробовать. Но я клянусь, что, если тут опять какие-нибудь человеческие фокусы... Если ты солгала мне про дракона, на котором можно ездить, то вы все умрёте за этот обман! Так что, если ты надеешься, что сможешь меня обдурить — лучше подумай дважды. Вы все еще можете уйти отсюда целыми и невредимыми, хотя и без меча. Вы мне чем-то понравились, и мне не слишком хочется вас убивать. Ну что? Все ещё предлагаешь мне обмен?

— Конечно, — спокойно сказала Алисон. — Не вижу здесь никакого риска для себя или своих друзей. Ты скоро убедишься в том, что ездовой дракон — не вымысел, а непреложный факт. И сам прокатишься на нём.

— Где леди Клеменс?.. — спросил Гильом сразу же после того, как предложенный Алисон договор был скреплен общими торжественными клятвами, и рыцарь отпустил тролльего короля и убрал в ножны свой кинжал.

— В дворцовой кладовой, — ответил тролль.

— Почему в кладовой? — опешил рыцарь.

— Насколько я могу судить, она хотела пробраться в сокровищницу, полагая, что меч будет там. Но беда в том, что люди плохо понимают наш язык. Дама подслушала разговор двоих охранников о том, что они будут охранять "berré heirim", то есть, дословно — "место, где хранятся ценности", и посчитала, что, если она последует за ними, то придет к сокровищнице. Не то чтобы она так уж сильно ошиблась, — заметил Горгас самокритично. — В принципе "berré heirim" — это может быть и "сокровищница", и "кладовая", и просто запертый сундук с каким-нибудь добром. Но Королевскую сокровищницу мы называем "Stellengiard", Каменные Сады. Таких красивых самоцветов, как в том зале, нет во всем дворце...

— Да плевать мне на ваши самоцветы, — невежливо перебил Гильом. — Что. Стало. С леди. Клеменс?..

Горгас тяжело вздохнул.

— Говорю же — она в кладовой. Ей удалось обезоружить стражников и забрать у них ключи. Но один из охранников успел позвать на помощь, и туда сбежалась стража из других пещер. В общем, дама заперлась внутри. А двери у дворцовых кладовых железные, и выломать их очень трудно. Вашей подруге предлагали честные условия — если она откроет дверь, то ей не причинят вреда и позволят беспрепятственно уйти. И что ее даже проводят назад в Верхний мир. Но ей этого мало. Она требует, чтобы ей отдали меч Эдварда, и только после этого она — так уж и быть! — уйдет, а мы сможем спокойно пользоваться нашей кладовой. А до тех пор ей, мол, и там неплохо. Еды и питья сколько угодно, так что голодать в осаде не придется... И самое неприятное, что это правда. Все запасы, которые обычно использовались для дворцовой кухни, теперь у нее, а нам приходится доставлять еду в собственный дворец со стороны и переплачивать торговцам.

Алисон издала нервический смешок. Даже сам Ричард плохо понимал, смеяться ему или плакать.

— Вы лжец, Ваше Величество!.. — голос Гильома должен был звучать обвиняюще, но успех леди Клеменс явно привел рыцаря в такой восторг, что у него просто не получалось рассердиться. — Торгуетесь, как ни в чём не бывало, предлагаете мне ее жизнь, а на самом деле вам бы следовало умолять меня, чтобы я помог вам от нее избавиться!

Горгас пожал плечами.

— Это у вас, у людей, обман считается пороком. У нас это признак ума! Особенно у нас ценится такая ложь, когда ты можешь, не говоря ничего такого, что бы позволяло потом уличить тебя во лжи, ввести своего собеседника в полное заблуждение. Так что я восприму твои слова, как комплимент...

— Значит, если бы я поклялся, что "заберу всех своих друзей и уйду без меча", то я, помимо всего прочего, ещё и должен был бы взять на себя все заботы о том, чтобы леди Клеменс отказалась от своих претензий и согласилась уйти вместе со мной?..

— Именно так! — радостно подтвердил троллий король.

— Да уж... Вы, государь, просто прожженный негодяй, — задумчиво сказал Гильом.

Горгас довольно захихикал.

— Что ж. Пойдемте, поглядим на вашу кладовую, — предложил Орси.

Дверь в кладовые находилась в одной из пещер на нижних уровнях, и, хотя Ричард не особенно присматривался к переходам, по которым их вели, он все-таки заметил, что они все время идут вниз. Когда он, наконец, увидел коридор, в котором находилась кладовая, то сразу же понял, почему леди Клеменс могла принять эту дверь за вход в сокровищницу Горгаса. Круглая дверь была сделана из железа, и сразу же становилось ясно, что она не крепится на петлях, а работает за счет блочного механизма — огромное металлическое колесо было вделано в толщу стены, и под действием рычагов и блоков закрывало или открывало вход. Выбить такую дверь и в самом деле представлялось невозможным. Подойдя поближе, Ричард разглядел на темной металлической поверхности длинные серебристые царапины — похоже, изначально тролли пытались рубить дверь топорами, но быстро поняли тщетность подобной затеи и изменили свою стратегию, решив сначала размягчить металл при помощи огня, а уж потом пытаться его разрубить. У стены были установлены несколько массивных жаровен, и несколько троллей с помощью больших лопат вытаскивали из них пригоршни горящих углей и подкладывали их под дверь, пока другие выгребали прогоревший и остывший уголь. Работа, по-видимому, продолжалась уже достаточно долго, но, хотя внешний слой металла раскалился докрасна и успел слегка покоробиться, дверь по-прежнему выглядела совершенно монолитной, и было понятно, что, если охранники действительно надеются оплавить дверь и прорубить ее, это займет у них не один день.

Леди Клеменс явно скучала в осаде — и развлекала себя тем, что подряд исполняла все известные ей издевательские песенки о троллях. Хоть и приглушенный дверью, её голос, тем не менее, звучал достаточно отчетливо, чтобы снаружи можно было разобрать слова. Было похоже, что она поет уже достаточно давно. Во всяком случае, охранники, часть из которых явно знала человеческий язык, выглядели предельно раздосадованными.

— Я всегда говорил, что у нее нет голоса, — сказал Гильом с заметной нежностью. — Но зато какой репертуар!..

И, повысив голос, крикнул :

— Леди Клеменс! Это я, Гильом Орси. Вы меня слышите?..

Но песня, глухо доносившаяся из-за двери, не прервалась ни на секунду.

— Она вас не слышит, — сказал Горгас. — Поначалу, когда мы еще пытались убедить ее, что лучше сдаться, нам пришлось вести переговоры, стоя у самой двери.

— Но я прекрасно ее слышу!

— Это потому, что система отдушин, благодаря которым в кладовую поступает воздух, устроена так, что звук изнутри слышен куда лучше, чем снаружи.

Ричард заподозрил, что троллий король хитрит, и что на самом деле тут замешана какая-нибудь магия. Не могут два человека, находящиеся на одном и том же расстоянии, слышать друг друга по-разному, если только в сторону кого-нибудь из них не дует сильный ветер. Но здесь, в подземелье, никакого ветра не было. Ричард даже спросил себя — действительно ли леди Клеменс находится за этой закрытой дверью, или же какие-нибудь чары просто заставляют их слышать ее голос?..

Гильом, однако, не насторожился и не удивился. Он только сказал :

— Ну, тогда уберите эти угли. Мне нужно подойти поближе и поговорить с леди Клеменс. Она не откроет, если не удостоверится, что это в самом деле я.

Горгас кивнул — и отдал приказание своим солдатам. Пока они сгребали в жаровни угли, Алисон озвучила вопрос, который посещал уже и Ричарда :

— Если вы так заперли свою кладовую, то как выглядит дверь в сокровищницу?..

Троллий король пожал плечами.

— Сокровищницу мы не запираем. Ее охраняют гоферы. Поверьте, вы не захотели бы встретиться с ними, если я не буду вас сопровождать. По виду они грызуны, и выглядят не очень-то опасными, но зубы у них очень острые, и они не трогают только тех, кого хорошо знают. Если к Каменным Садам приблизится чужак, они набросятся на него всей сворой — а отбиться от них невозможно, потому что, какой ты ни будь искусный воин, ты не сможешь долго продержаться против тысяч грызунов, которые бросаются на тебя не только с пола, но и падают со стен и потолка и забираются к тебе в доспехи. Так что они просто искусают тебя насмерть, а потом сожрут... Если бы мы не использовали их для охраны Каменных Садов, гоферы расселились бы по всему Нижнему миру, но, поскольку мы их кормим, они живут кучно. Ну, конечно, не считая тех, которых держат для охраны или для забавы в других норах. Но использовать их для охраны кладовой никак нельзя — они сожрут все подчистую. Да и эта дверь такая не из-за воров, а из-за них. У гоферов ужасно острый нюх, и, если бы они почуяли, что где-то во дворце есть залежи еды, которая им по душе — в особенности мяса и копченостей — они бы так или иначе пробрались туда и уничтожили бы все наши запасы. Двери из дерева от гоферов ставить бессмысленно — они их просто прогрызут.